3292-1 (Архимандрит Фотий)

Архимандрит Фотий

Минаков А. Ю.

Архимандрит Фотий (в миру Петр Никитич Спасский) (6.VI.1792, погост Спасский, Новгородского уезда - 1838) был видным русским церковным консерватором первой трети XIX в.

Он родился и вырос в семье чтеца церкви Преображения Господня Спасского погоста Новгородского уезда Никиты Федоровича, в суровых жизненных условиях, в крайней бедности. Петр получил начальное домашнее образование, был научен отцом грамоте и стал чтецом в церкви. Через родственников, в десятилетнем возрасте, Петр был пристроен певчим в Казанский собор, в Петербурге. Однако там плохо кормили, нравы были грубыми, Петра часто обижали, в результате, он тяжело заболел и был отправлен к родителям на излечение. Тогда же Петра впервые посетили мысли о монашестве, как единственно верном пути спасения души.

В январе 1803 г. Петр был принят в Новгородскую семинарию. По тогдашнему обычаю, ему дали фамилию Спасский, в честь его места рождения и для спасения души. В семинарии преподавались греческий, латинский, французский и немецкий языки; история, география (гражданская и библейская), медицина, естественная история, основы архитектуры, рисование, красноречие, математика. Петр стал первым учеником и первым певчим в семинарском хоре, много читал церковные книги, отличался примерным поведением и благочестием. Из-за крайней бедности Петр постоянно недоедал, был лишен нормальной одежды. При этом Петр вел аскетический образ жизни, избегал мир и его соблазны. В 1814 г., окончив курс семинарии, Петр, в числе лучших учеников, был направлен в Петербургскую духовную академию, ректором которой был Свят. Филарет (Дроздов) Тогдашний ректор петербургской семинарии, Иннокентий (Смирнов), глава цензурного комитета академии и церковный писатель, ставший в дальнейшем епископом Оренбургским, а затем Пензенским и Саратовским, стал его покровителем, духовным отцом и учителем. Он повлиял на Петра исключительно сильно, будучи человеком высоких аскетических воззрений и образа жизни. Учился Петр в академии хорошо, но в 1815 г. по болезни был вынужден оставить ее, и был определен учителем латинского и греческих языков, славянских языков, славянской грамматики, церковного устава и Закона Божьего в Александровское духовное училище. Главной его обязанностью были проповеди, которые Петр готовил ответственно и усердно, используя в них церковно-славянский язык. Одновременно он начал изучать книги масонов и протестантских мистиков, с тем, чтобы уметь опровергать антиправославные мысли, которые в них обильно содержались. По благословению Филарета и Иннокентия в феврале 1817 г. Петр был пострижен двумя архиереями в монахи и рукоположен в иеромонахи с именем Фотия. Это имя он получил в честь патриарха Константинопольского, возведенного в сан за три дня и несколько раз отлучавшегося от сана за исповедание Православия. По протекции Иннокентия и Филарета Фотий был назначен законоучителем во второй кадетский корпус. Уже в то время Фотий отличался крайней аскезой: постоянно пребывал в воздержании и посте, облекся во власяницу и носил вериги, что сильно сказывалось на его здоровье. Ученики его уважали и усердно посещали его предмет и показывали на экзаменах хорошие знания. Для них Фотий написал учебник по закону Божьему ІОгласительное Богословие Кафолическое и Апостольские веры восточной церквиІ. Вскоре Фотий был назначен благочинным и главным законоучителем в кадетском корпусе. В 1818 г. он был зачислен в соборные иеромонахи Александро-Невской Лавры. В этот период окончательно оформляются религиозно-философские воззрения Фотия.

С первого же года своей работы Фотий резко выступил против господствовавших в то время в дворянском обществе мистических учений, или, как он сам писал, "против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского Вестника и прочих". В автобиографии Фотий писал, что он получил "изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ". Через своих учеников и почитателей Фотий собирал разнообразную информацию о деятельности масонских лож, мистических изданиях и пр. Им был составлен список из множества мистических и масонских книг, которые он поделил на “бесовские”, “еретические и антихристианские”, “революционные” и “масонские”. Как убежденный православный, Фотий отвергал книги "масонские и магические", а также те, в которых проповедовались идеи английского материализма и французского "вольнодумства и сквернословия", "ядовитая немецкая философия Канта, Фихте и Шеллинга”, “содержащие учения методистов и квиетизма”, гадательные книги, гороскопы, сонники и т.п. Особую неприязнь у Фотия вызывал А.Ф. Лабзин – известный масон, издатель журнала *Сионского Вестник*, а также писания Юнга-Штиллинга и проповеди И.Е. Госснера, в которых утверждалось, что сатана действует через официальную Церковь и священство.

Кроме того, Фотий выступил с резкими обличениями антиправославной деятельности Российского Библейского общества, которое распространяло под видом введения универсальной религии протестантскую и масонскую литературу, переводило Библию на литературный язык. Обличал он и деятельность сект скопцов, общества Е.Ф. Татариновой, проповедников мистических учений баронессы В.-Ю. Крюденер, И. Линдля, И.-Л. Фесслера, И.-Е. Госснера и др. При этом Фотий был убежден, что все эти явления возникли в результате того, что Александр I попал под сильное влияние участников масонского заговора Р. А. Кошелева (известный масон, «серый кардинал», консультировавший императора по религиозным вопросам с 1810 по 1823 г.), А. Н. Голицына (министр духовных дел и народного просвещения, который проводил экуменическую политику и внедрял протестантский мистицизм и масонство в сферу образования и культуры) и М. М. Сперанского (известный либеральный реформатор и мистик).

Встав на путь борьбы с масонством и сектантством, Фотий нажил себе многочисленных влиятельных врагов. Инспектор корпуса, в котором он преподавал, генерал И.В. Бебер, видный масон (он был "великим памятным мастером" ложи *Астреи", с его именем масонская традиция связывала посвящение Александра I в масоны и последующее негласное разрешение на работу лож) одним из первых распустил слух о том, что Фотий сошел с ума после того, как тот, сделав несколько копий с масонского устава и написав на нем: *Катехизис масонов, верующих в антихриста, дьявола их сатану*, раздал их кадетам.

В это время складывается весьма неоднородная по своему составу православная оппозиция (митрополит Михаил (Десницкий), архимандрит Иннокентий (Смирнов), графиня А.А. Орлова-Чесменская, П.А. Кикин, начальник канцелярии по принятию прошения на высочайшее имя, П.С. Мещерский – вице-президент Библейского общества, архимандрит Герасим (Князев, настоятель Московского Симонова монастыря, С.И. Смирнов, А.С. Шишков, С.А. Ширинский - Шихматов, секретарь – переводчик Московской медико-хирургической академии, духовный писатель, о. Михаил, священник церкви Ризы Спасителя Христа и др.), которая действовала конспиративно, пытаясь посильно противостоять наплыву мистицизма и масонства. Взгляды ее представителей в основном совпадали с позицией Фотия. Они считали Библейское общество антиправославным, уравнивающим Православие с другими конфессиями, масонами и мистиками, выступали против перевода Библии на современный светский язык взамен церковно-славянского. Действия приверженцев Библейского общества и князя А.Н. Голицына, как главы министерства духовных дел и народного просвещения, в котором дела православные велись наряду с делами католическими, протестантскими, магометанскими и еврейскими оценивались как опасная ересь, ведущая к революции, подрыву Православия и самодержавной монархии. Особое отторжение у них вызывало издание книг антиправославного содержания. Фотий, один из самых ярких представителей православной оппозиции, так характеризовал тогдашнюю духовную атмосферу: Іпротив Православия явно была брань словом, делом, писанием и всякими образами и готовили враги новую, какую-то библейскую религию ввести, смесь веры сделать, а Православную веру Христову искоренить.І

В 1819 г. на деятелей православной оппозиции начались гонения. Наставник и покровитель Фотия Иннокентий пропустил, как цензор, в печать книгу Е. И. Станевича, литератора, близкого к кругу А.С. Шишкова, "Беседа на гробе младенца о бессмертии души, тогда токмо утешительном, когда истина оного утверждается на точном учении Веры и Церкви", в которой автор обличал с православных позиций «внутреннюю церковь» - мистические увлечения образованного обшества. С подачи кн. А.Н. Голицына Иннокентию был объявлен высочайший выговор от Александра I. Поначалу его отослали из столицы в Оренбург, с назначением епископом Оренбургским, но затем по просьбе княгини С. С. Мещерской, митрополита Михаила и епископа Филарета, Иннокентия назначили епископом Пензы и Саратова, но по пути туда он сильно заболел и, прибыв в Пензу, через несколько месяцев скончался. Станевич был выслан из Петербурга, тираж его книги уничтожен. Перед смертью Иннокентий порекомендовал Фотия в качестве духовного отца графине А.А. Орловой-Чесменской, камер-фрейлине, владелице огромного состояния, полученного от ее отца, графа А.Г. Орлова. Под духовным водительством Фотия графиня вскоре стала строго соблюдать обряды и предписания Православной Церкви, вести аскетический образ жизни. Главное же – она на протяжении всей своей дальнейшей жизни оказывала Фотию огромную материальную помощь в деле восстановления тех монастырей, настоятелем которых он в дальнейшем являлся.

В апреле 1820 г. Фотий прочитал проповедь "Бога бойтесь, царя чтите" в Казанском соборе. Ее направленность обратила на себя внимание директора департамента духовных дел А.И. Тургенева, сотрудника А.Н. Голицына, который, в результате, способствовал опале Фотия. Митрополит Михаил в июле 1820 г. предложил Фотию стать игуменом захудалого третьеклассного Деревяницкого новгородского монастыря, фактически удалив его из Петербурга в почетную ссылку. Весь 1821 г. Фотий был занят восстановлением монастырского хозяйства, полностью прекратив общественную деятельность. При этом ему помогала графиня Орлова-Чесменская, которая присылала в монастырь щедрые пожертвования, хлопотала о возвращении Фотия в Петербург, сообщала столичные новости. В следующем году ситуация изменилась: митрополит Серафим (Глаголевский) в январе 1822 г. возвел Фотия в архимандриты второразрядного Сковородского монастыря в Новгороде. В марте 1821 г. умер митрополит новгородский и петербургский Михаил. Новым митрополитом стал Серафим, который пригласил в Петербург Фотия, куда он и прибыл в апреле 1822 г. Благодаря влиянию и связям графини Орловой-Чесменской, знакомства с Фотием стали искать важные сановники. В мае 1822 г. Фотий познакомился с министром духовных дел и народного просвещения князем А.Н. Голицыным. Последний, поддерживая антиправославные течения, очевидно, решил "приручить" Фотия, дабы получить от этого определенные политические выгоды, часто встречался с ним, вел духовные беседы, переписывался с ним, называл его "духовным учителем" и "златоустом". В свою очередь, Фотий, по благословению митрополита Серафима, пытался повлиять на Голицына в православном духе, «обратить на правый путь» и принудить его отказаться от «потворства» масонам, сектантам, мистикам и Библейскому обществу.

Так или иначе, именно Голицын явился инициатором первой беспрецедентной аудиенции Фотия с Александром I. Она произошла 5 июня 1822 г. Аудиенции этой придавали большое значение, как Голицын, так и митрополит Серафим. Беседа шла "о делах веры и церкви", «злых тайных обществах». 1 августа 1822 г. в Александр I издал рескрипт министру внутренних дел В.П. Кочубею о запрещении масонских лож и тайных обществ на территории Российской империи. Эту меру традиционно связывают с внушениями, сделанными Фотием Александру I во время аудиенции.

21 августа 1822 г. Фотий был назначен архимандритом древнейшего в России первоклассного Юрьева монастыря, который был одной из древнейших русских обителей, основанных в 1030 г. Однако, к 1822 г. он находился в ветхом состоянии, братия его была малочисленна. С приходом Фотия все изменилось, монастырь стремительно обновлялся, поскольку А.А. Орлова-Чесменская жертвовала на монастырь гигантские деньги. Кроме того, Фотию удалось добиться значительной правительственной субсидии на восстановление монастыря. В этот период про Фотия и Орлову распространяют грязные сплетни, которые, к сожалению, нашли свое отражение в непристойных эпиграммах Пушкина.

В 1823 г. происходит знакомство Фотия с М.Л. Магницким, который к тому времени окончательно утвердился в Православии и стал активным участником православной оппозиции. В следующем году ее участники «переходят в наступление», что нашло выражение в «деле Госснера», которое послужило одним из поводов к отставке Голицына. Пастор И.-Е. Госнер был активным деятелем Библейского общества, вызывавшим особенное отторжение у православной оппозиции. Его книга «Евангелие от Матфея» была при попустительстве Голицына пропущена цензурой в мае 1823 г. В ней он обрушивался на обряды Христианской Церкви, объявлял их греховными, критиковал духовенство, как посредника между Богом и человеком. Главное же - в книге содержался открытый призыв к христианам не повиноваться властям, преследующим «истинных» христиан. В марте 1824 г. листы книги Госснера были выкрадены из типографии по распоряжению обер-полицмейстера и переданы Серафиму, написавшему опровержение на нее, которое было отправлено Александру I.