79044 (Державин о назначении поэта)

Державин о назначении поэта

Гаврила Романович Державин вступил в литературу уже немолодым, много повидавшим и пережившим человеком со стихами, говорившими о бренности жизни, о смерти и бессмертии. И закончил путь монументальным восьмистишием, одой "На тленность".

Он написал оду за два дня до кончины и подтвердил этим, что остался поэтом в мире до гробовой доски.Многие современники Державина считали его придворным поэтом. Но он никогда таковым не был, несмотря на попытки склонить его к этому (вспомним безуспешное увещевание поэта А. В. Храбровицким, статс-секретарем Екатерины II). Державин не мог стать ручным стихотворцем, хотя бы из-за своего горячего нрава. "В правде черт", - говорил он сам о себе. Характер заставлял его наперекор вельможам и царям говорить "истину... с улыбкой".Ясно, что без простодушной улыбки, себе на уме, царям ничего нс скажешь. А Державин говорил и умел, пусть не всегда, добиваться своего, зная, что правда на его стороне. В сознании своей правоты он обращался в стихах к Богу, к Высшему Судии.

Находясь под судом после тамбовского губернаторства, в оде "Величество Божие" он создает гимн во славу Творца, но не может не воскликнуть:Но грешных пламя и язык Да истребит десницы строга!Эта мысль была почерпнута поэтом из одного из псалмов книги Давида. После счастливого оправдания Державин обращается еще к одному псалму "Милость и суд воспою Тебе, Господи", и под гнетом мучающих его размышлений о суде и справедливости поэт вновь и вновь развивает излюбленную тему, используя ту же неисчерпаемую книгу Давида.

В переложении очередного псалма "Истинное счастие" он вновь обрушивается на "беззаконников":Они с лица земли стряхнутся, Развеются и разнесутся, Как ветром возметенный прах.

Используя псалом в стихотворении "Радость о правосудии", Державин говорит:Да правый суд я покажу, Колеблемы столпы земные Законом Божьим утвержу...

В переложении из псалма "Доказательство творческого бытия" поэт рисует величественную картину мира: Небеса вещают Божью славу... Нощи нощь приносит весть...

Охватывая в воображении как бы сразу все мироздание, бездны и выси, поэт словно стремится взлететь туда, где можно дышать полно, не боясь ледяного и разряженного воздуха. Но это удавалось ему далеко не всегда.

А если удавалось, то оттого, что ногами он всегда крепко стоял на земле.

Его чеканное (через Юнга восходящее еще к библейскому) "я червь - я Бог" было и метафорой, рисующей образ самого поэта. Ведь о том же позднее говорит и Пушкин, являя поэта, погружен-ного в "заботы суетого света", но с душой, готовой встрепенуться, как "пробудившийся орел".

Державин искренне полагал, что поэт призван изобразить человеческую душу, словно художник-акварелист, не отрывающий от листа бумаги кисти, пока рисунок не закончен. Это удалось ему в оде "Бессмертие души":Как червь, оставя паутину И в бабочке взяв новый вид, В лазурну воздуха равнину На крыльях блещущих летит, В прекрасном веселясь убранстве, С цветов садится на цветы: Так и душа небес в пространстве Не будешь ли бессмертна ты?Определив в "Доказательстве Творческого бытия" гармонию мироздания как главный аргумент Божьего присутствия в мире, Державин живописует его картины с лирическим удивлением перед Творением, перед грозной и прекрасной его тайной, а не просто как созерцатель:В тяжелой колеснице грома Гроза, на тьме воздушных крыл, Как страшная гора несома, Жмет воздух под собой, - и пыль И поит кипят, летят волнами, Древа вверьх вержутся корнями, Ревут брега и воет лес...

Позднее в "Памятнике" поэт записывает себе в заслугу умение "в сердечной простоте беседовать о Боге", в полной уверенности, что:Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид; Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный, И времени полет его не сокрушит...

Одой "Бог" он начинает свое собрание сочинений. Державин всегда отмечал первостепенность для стихотворца религиозной поэзии.

В своем "Рассуждении о лирической поэзии" Г. Р. Державин писал: "В духовной оде удивляется поэт премудрости Создателя, в видимом им в сем великолепном мире чувствами, а в невидимом - духом веры усматриваемой; хвалит провидение, славословит благость и силу Его".

У самого Державина Бог - это песнь, и восхищенное любование мирозданием, и определение своего места в нем, это - и удивление перед Создателем и созданием, и своеобразный лирический символ веры. Осмыслив изложенные моменты из творческого поэтического наследия Г. Р. Державина, можно утверждать, что назначение поэта он видел прежде всего в посредничестве его между Создателем и людьми. Державинские представления о поэзии и поэте вобрал в свое творчество великий Пушкин, явление которого само по себе подчеркнуло правоту державинского гения. Державин благословил Пушкина как прекрасное будущее России, которое еще с большей лукавинкой улыбалось царям, отстаивая правду на земле, еще более откровенно говорило с Богом и людьми о смысле бытия.

В завершение хочу вновь вернуться к оде "На тленность", которой Г. Р. Державин закончил свой творческий и жизненный путь. Ее текст на грифельной доске, написанный рукой поэта за два дня до смерти, постепенно тускнел и осыпался, подтверждая свойства "реки времени". Но звуки его лиры еще слышны, вера в слово крепка, и по-прежнему величественно, красноречиво и прекрасно говорит нам о бессмертии души, об истине и Боге "старик Державин"..

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://sochinenya.narod.ru