000-0006 (Маяковский о назначении поэта и поэзии)

Маяковский, о назначении поэта и поэзии

Нет, пожалуй, в мире ни одного поэта, который бы не писал о задачах поэзии. Прозой, стихами, критичес-

кими статьями - все равно. Что же до Маяковского, то ему приходилось еще и отстаивать свое поэтическое кредо, защищать свои взгляды в постоянной борьбе, защищать статьями, выступлениями, главное, стихами. Он

считал себя бойцом революции и был им, утверждая, что стихи пишутся по “социальному заказу”.

Маяковский всегда был там, где “нужно”. “Грозный смех” - так назвал он впоследствии книгу избранных

текстов и рисунков к плакатам. Смех действительно был грозный.

А в годы нэпа поэт, засучив рукава, очищает страну от “разной дряни и ерунды”. Грубые, резкие, уничто-

жающие насмешливые строки Маяковского били без промаха. “Поэт вылизывал чахоткины плевки”, - с гор-

достью скажет он себе потом.

Молодой Советской республике нужна реклама, и Маяковский берет на себя эту задачу. Да, такого реклам-

щика страна не видела и вряд ли когда увидит. Когда за дело берется гений, оживает и реклама (“Нигде, кроме

как в Моссельпроме”, “Заходите, покупайте хорошие соски. Лучше не было и нет. Готов сосать до старости лет”. Может быть, еще что потребуется ? Не стесняйтесь, все будет. А вот “Курить бросим - яд в папиросе”).

Маяковский с полным правом скажет потом: “Я себя смирял, становясь на горло собственной песне”. Но

поэзия остается поэзией. Маяковский, прежде всего, лирик. Его стихи - это по-настоящему искренний и теплый

разговор с читателем, а многие даже и написаны в форме разговора.

В статье “Как делать стихи” Владимир Владимирович писал о том, что только разница в качестве отделки

стиха и создает разницу между поэтами. Он высмеивает Уткина, Кириллова, Жарова за старую форму, небреж-

ность в стиле, хотя с самими поэтами был связан теплыми товарищескими отношениями. “Первый, купивший

книжку о рыжем Мотеле, - я”, - говорил он и считал эту стихотворную “Повесть о рыжем Мотеле” Иосифа

Уткина талантливой вещью. Это не мешало ему поругивать Уткина, и в статье “Как делать стихи” Уткин,

кажется, тоже упомянут.

Очень сложным было отношение Маяковского к классикам. Поэт всю жизнь оставался правоверным футу-

ристом, считая своих друзей, особенно Хлебникова, гениальными. Он принимал участие в составлении мани-феста футуристов, однако уже в дореволюционные годы его творчество не умещалось в рамки этого манифеста.

Литературоведы стараются очистить поэта от “грехов молодости”, от ниспровержения классиков. Очищать не

стоит. Одно стихотворение Маяковского “Юбилейное”, посвященное А.С.Пушкину, делает это лучше всех:

Я люблю вас,

но живого,

а не мумию.

Навели

хрестоматийный глянец.

Вы,

по-моему,

при жизни,

думаю,

тоже бушевали.

Африканец !

Александр Сергеевич,

да не слушайте ж вы их !

Может,

я

один

действительно жалею,

что сегодня

нету вас в живых.

Маяковский считает, что поэт должен быть не похожим ни на кого. Не повторять того, что уже сделано, быть новым, неожиданным. В “Послании пролетарским поэтам” он тревожится, как бы не остыл творческий поиск, как бы не почили лирики на лаврах.

Он не строгий папаша, он товарищ, он понимает, что поэзия - дело тяжелое.