ref-16217 (Бунин), страница 2

«Деревня» - книга эпохальная, мужественная, высокогражданская. «Так глубоко, так исторически деревню никто не брал; - не раз говорил Горький, видевший значение повести в том, что она заставила «разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом – быть или не быть России?», «заставила мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».

Своеобразным ключом ко всем сценам и лицам «Деревни» могут служить слова писателя: «опять всем нутром своим ощутил я эту самую Русь… опять сильно чувствовал, как огромна, дика, пустынна, сложна, ужасна и хороша она».

Бунинская «Деревня» потрясла безрадостью картин народной жизни, постановкой общих вопросов о судьбе России, раздиравшейся изнутри, особенно после революции 1905 года, непримиримыми противоречиями.

На грустные мысли наводила вековая народная серость и разорение. Что за край такой, чернозема полтора аршина, да такого, а пяти лет не проходит без голода. А что за дороги – в деревню въехать нельзя, грязь по колено. Тысячу лет лапти носят, ничего лучшего не придумают. Бабы хлеба спечь не умеют: корка отваливается, а внутри кислятина. Несчастный народ! Чего с него спрашивать! Какие тут могут быть улучшения: вся деревня таскает зимой щиты с железной дороги, тем и топится. Даже природа здесь лишена очарования: не просторы, а десятины, годные для купли – продажи.

В такой терпкой правде нуждалось само русское передовое движение. В данном случае пессимизм Бунина не был клеветой на народ, он помогал вывести «нацию рабов» к светлому будущему. Сам далекий от революции, Бунин подводил к мысли, что только ее очистительная буря сметет царский строй, сонную одурь с народа и спасет Россию. Бунин не уставал повторять, что века татарского ига, первобытнообщинного и патриархально-крепостнического прошлого не канули в Лету. Понимая неизбежность новых народных мятежей, Бунин попадал в мучительный круг неразрешимых противоречий, что придавало трагическое звучание всей книге.

«Деревня» - действительно этапное произведение Бунина. Демократизм писателя стал конкретнее и многостороннее. Все внимательнее он вглядывается в мир простого человека, ищет в забитом мужике, в его кажущемся бессилии внутреннюю силу.

Взгляд на русскую деревню выработался у Бунина отчасти под влиянием путешествий, «после резкой заграничной оплеухи».

Мрачную, жуткую картину возрождения деревни нарисовал Бунин. Он верил в необходимость реформ, но полагал, что русскому народу еще предстоит пройти долгий путь самовоспитания и самоочищения прежде, чем он сумеет организовать жизнь на началах разума и красоты.

После жгуче современной «Деревни» Бунин почти сразу взялся писать «Суходол» - книгу о временах крепостного права, об оскудении и разорении мелкопоместных. Если в «Деревне» преобладал интерес к быту, устоям, укладу русской жизни, то в новой повести главной стала проблема национального характера, «русской души», «психики славянина».

Повесть «Суходол» обозначила новый творческий взлет Бунина после «Деревни» - в смысле большой психологической глубины и сложности образов, а также новизны жанра. Этих два произведения объединяла мысль о России, о народе, о русском характере, - мысль тревожная, полемически страстная.

«Суходол» показывает выморочную судьбу мелкопоместной массы дворянства – не культурных «верхов», а наинизших, близких деревне и мужику. Жизнь предков сохраняет былое очарование и влечет к себе Бунина.

Эта повесть, пожалуй, первая вещь Бунина, где в нерасторжимом единстве схвачена монолитность русской жизни, ее истории, быта, природы, характеров с их крайностями, изломами, странностями.

Суходол, как символ русского бытия, - вершинный образ, в котором наиболее сгущенно полнокровно отразилось сложное представление Бунина о России и русском характере.

Нет предела косности судохольского быта, доживающие свой век женщины живут одними воспоминаниями о прошлом. Заключительная картина церковного кладбища, «потерянных» могил символизирует потерю целого сословия. В «Суходоле» Бунин неоднократно проводит мысль о том, что души русского дворянина и мужика очень близки, все различия сводятся лишь к материальной стороне.

Бунин шел своим собственным путем, не примыкал ни к каким литературным течениям или группировкам. Критика отмечала мощный язык Бунина, его искусство поднимать в мир поэзии «будничные явления жизни». «Низких» тем, недостойных внимания поэта, для него не было.

Бунин превосходно чувствует и мастерски изображает обыденную жизнь. Для его прозы простая композиция, отсутствие острой интриги, резко выраженных завязок и развязок.

Только в двух рассказах - «Лирник Родион» и «Хороших кровей» - раскрыл писатель целесообразную направленность внутренних сил, талантливости простого человека. Лирник Родион и коновал Липат, в отличие от многих других бунинских персонажей, достойно реализует свои способности: один радует людей пением, другой лечит животных, «смиряет, уравновешивает буйные силы природы». Эти рассказы, в особенности «Лирник Родион», дают представление об авторском идеале человеческой личности. Сокровенная связь с народом, родиной, ее историей и природой, многогранностью чувств, простота и отзывчивость свойственны Лирнику Родиону. На развитие именно этих качеств возлагал надежды писатель, мечтая о том, чтобы «жизнь, люди были прекрасны, вызывали любовь, радость».

Среди произведений Бунина есть рассказы, в которых расширено эпическое, романтическое начало. В поле зрения писателя попадает вся жизнь героя. Пример этого – книга «Чаша жизни» (1915 год)

Это произведение затрагивает проблемы человеческого бытия. Французский писатель, поэт и литературный критик Рене Гиль писал Бунину о созданной по-французски «Чаше жизни»: «Как все сложно психологически! А вместе с тем, -- в этом и есть ваш гений, все рождается из простоты и из самого точного наблюдения действительности: создается атмосфера, где дышишь чем-то странным и тревожным, исходящего из самого акта жизни! У вас есть излучение жизни, полной сил, и тревожит именно своими силами, силами первобытными, где под видимым единством таится сложность, нечто незбывное, нарушающее привычную ясную форму».

Рассказ «Чаша жизни» всем содержанием раскрывает смысл своего заглавия. Просто физическое существование, сколь бы длительным оно ни было, не имеет цены, «чаша жизни» в ее одухотворенности, в любви прежде всего.

Чувство родины, языка, истории у него было огромно. Бунин говорил: «Все эти возвышенные слова, дивной красоты песни, соборы – все это не нужно, все это создавалось веками…». Одним из источника его творчества была народная речь.

В июле1911 года появился в «Русском слове» рассказ «Мертвое поле» (позднее озаглавленный «Страна содомская»).

Писал Бунин в эти дни и стихи. Вот что он писал о своих произведениях: «… В мои задачи входило изображение жизни мужиков и мещан. Меня интересуют не мужики сами по себе, а душа русских людей вообще».

Одно из ярких свидетельств буржуазной действительности – знаменитый рассказ «Господин из Сан-Франциско», написанный в 1915 году, в разгар первой мировой войны.

Жизнь, чувства, красота природы—вот что является, по мнению И. А. Бунина, главными ценностями. И горе тому, кто сделал своей целью деньги. Они иссушили в господине из Сан-Франциско чувство прекрасного, ослепили его.

Рассказ страшный, трагический, о самых гнусных и чреватых духовной гибелью страстях: сребролюбии и алчности, тщеславии и гордыне, чревоугодии и сладострастии, обольщении ценностями мира, где властвует культ золота, культ потребления.

Трагическая духовная слепота постигла поэта в 1917 году. Началась социальная драма писателя, жившего интересами человечества. Он не разглядел грядущего великого социального обновления России. Не поняв Октябрьской революции, охарактеризовать ее словами, читать которые было «больно и противно» (Горький), в 1920 году Бунин навсегда покинул свою родину.

Он говорил своей жене Вере Николаевне, что «не может жить в новом мире, что он принадлежит к старому миру, к миру Гончарова, Толстого, Москвы, Петербурга; что поэзия только там, а в новом мире он не улавливает ее».

Бунин как художник постоянно рос. «Митина любовь» (1924), «Солнечный удар» (1925), «Дело корнета Елагина» (1925), а затем «Жизнь Арсеньева» (1927-1929, 1933) и многие другие произведения знаменовали новые достижения в русской прозе. Бунин сам говорил о «пронзительной лиричности» «Митиной любви». Это больше всего захватывает в его повестях и рассказах в последних трех десятилетий. В них также можно сказать словами их автора – некая «модность», стихотворность. В прозе этих лет волнующе передано чувственное восприятие жизни. Современники отмечали большой философский смысл таких произведений, как «Митина любовь» или «Жизнь Арсеньева».

В них Бунин прорвался «к глубокому метафизическому ощущению трагической природы человека».

С прежней силой раскрывалась им тема возвышенной любви. На первое место здесь следует поставить такой рассказ, как «Митина любовь». Погибает юноша, не выдержав потери любимой, недостойные люди зло сыграли на ее любви к искусству. Герой не вынес «прозы жизни». Гадким подобием любви предстала перед ним сцена: «господин в смокинге, с бескровным, бритым лицом» «снисходительно» обнимает молодую няньку. Убеждение Бунина в необходимости утверждения истинной, чистой, естественной любви осталось неизменным.

То, что писатель оставался всю жизнь верен своим лучшим убеждениям, подтверждается, в частности, его автобиографическим романом «Жизнь Арсеньева».

К. Г. Паустовский писал, что это произведение – «одно из самых замечательнейших явлений мировой литературы».

Это едва ли не самая оригинальная и необычная книга в творчестве Бунина и по жанру, и по форме (тону) повествования.

Пять книг «Жизни Арсеньева» - это своеобразная летопись душевной жизни героя, начиная с младенчества, первых проблесков сознания до юности, исполненной самых поэтических и самых тревожных дум и чувств.

Необычность жанра произведения связана, прежде всего, с тем, что многоцветная и трепетная жизнь дана одновременно в нескольких планах: в восприятии Арсеньева-ребенка и Арсеньева-рассказчика, прожившего долгую жизнь. Такое совмещение создает ту особенную многомерность изображения, действительности, которая вообще была свойственна таланту Бунина.

Размышления Арсеньева-старого и разнообразие детских и юношеских ощущений рождают в книге то богатство интонаций, которое придает многогранность сознаний и эмоций талантливого человека. В итоговой книге писатель добился той предельной раскованности повествования, к которой стремился давно, еще в рассказах в начале века. При этом автор редко навязывает читателю свое мнение. Скорее он приглашает нас вместе с ним подумать о жизни, в которой далеко не все просто, ясно, легко разрешимо. Многое осталось неясно самому художнику.

Защищая право человека на самобытность, на выявление своих способностей, художник подошел к постижению самых таинственных, интересно-психологических рубежей, которые разделяют людей, мешая их полному взаимопониманию и счастью.

В 1927-1930 года Бунин написал краткие рассказы («Слон», «Небо над стеной» и многие другие) – в страницу, полстраницы, а иногда в несколько строк, они вошли в книгу «Божье дерево». Профессор Софийского Университета П. Бицилли писал: «Мне кажется, что сборник «Божье дерево» - самое совершенное из всех творений Бунина и самое показательное. Ни в каком другом нет такой четкости и тонкости письма, такой творческой свободы. Это – то самое, казалось бы, простое, но и самое редкое и ценное качество, которое роднит Бунина с наиболее правдивыми русскими писателями, с Пушкиным, с Толстым, с Чеховым: честность, ненависть ко всякой фальши…».

В 1933 году Бунину была присуждена Нобелевская премия, как он считал, прежде всего, за «Жизнь Арсеньева». Когда Бунин приехал в Стокгольм получать Нобелевскую премию, в Швеции его уже узнавали в лицо. Фотографии Бунина можно было увидеть в каждой газете, в витринах магазинов, на экране кинематографа. Бунин надвигал на глаза барашковую шапку и ворчал:

--Что такое? Совершенный успех тенора.

Тема любви в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи».

«Всякая любовь – великое счастье, даже если она не разделена», - эти слова из сборника «Темные аллеи» (1937-1944) могли бы повторить все «герои-любовники» у Бунина. Эту книгу рассказов о любви, созданную в годы второй мировой войны, можно назвать энциклопедией любовных драм. «Она говорит о трагичном и о многом нежном и прекрасном, - думаю, что это самое лучшее и самое оригинальное, что написал я в жизни…» - признавался Бунин другу Телешову в 1947 году.

В годы тяжких испытаний, в годы жестокости и страданий, которые принес человечеству фашизм, Бунин напоминал людям о любви, о самом прекрасном, значительном и высоком, что есть в мире.