2434-1 (Онегинское в романе Тургенева Отцы и дети), страница 2

Как и у Онегина, у Базарова есть младший товарищ, в общении с которым герой разыгрывает мнимое равноправие.

Между Евгением и Аркадием так же точно, как между Евгением и Владимиром, “все рождало споры и к размышлению влекло”, но какова разница в поведении двух Евгениев! Об Онегине:

Он слушал Ленского с улыбкой.

Поэта пылкий разговор

И ум, еще в сужденьях зыбкой,

И вечно вдохновенный взор, -

Онегину все было ново;

Он охладительное слово

В устах старался удержать

И думал: глупо мне мешать

Его минутному блаженству...

Пушкин считает не лишним отметить, что Онегин “вчуже чувство уважал”, поскольку это, несомненно, важная черта персонажа со столь сложным характером.

Базаров же любое проявление чувств готов заклеймить уничижительным словом “романтизм” (“Это все романтизм, чепуха, гниль, художество.”) и оборвать собеседника на полуслове, будь то цитируемое Николаем Петровичем начало седьмой главы “Онегина” (!) или проникновенная речь Аркадия о кленовом листе (“Об одном прошу тебя: не говори красиво.”).

Если чувства Евгения Онегина “остыли”, то Евгений Базаров, в отличие от своего литературного предшественника, чувствами управляет сам: он их душит. “Есть у меня другие слова, только я их не выскажу, потому что это романтизм, - это значит рассыропиться”. Примечательно, что оба Евгения противопоставлены молодым романтикам ( предопределяя романтику Аркадию неромантическое будущее, Тургенев и в этом следует за Пушкиным, воплощая предположение последнего о том, что Ленского, возможно, “обыкновенный ждал удел”).

6. Тургенев бъет добролюбовых Пушкиным.

Интересен пародийный сдвиг, происходящий в значении слова “романтизм” у Базарова. Сам Пушкин иронизирует над романтизмом мировосприятия своего героя Владимира Ленского, но относится к чувствам Владимира, как и Татьяны Лариной, с пониманием и участием. Поэт пародирует штампы романтической поэзии, когда излагает содержание стихов Ленского, но совершенно серьезен, когда романтически описывает его могилу или когда, к примеру, воспроизводит в тексте романа письмо Татьяны:

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гробы ты хранитель мой...

Ты чуть вошел, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Искушенный читатель, поклонник романтизма, должен уловить приметы типологического родства, например, интонациям Луизы, героини драмы Шиллера “Коварство и Любовь”: “Вы не знаете, что Фердинанд - мой, что он создан для меня, что он послан мне на радость отцом всех любящих... Когда я увидела его впервые... я вся вспыхнула, кровь заиграла веселее, и биение каждой жилки говорило мне, каждый мой вздох шептал мне: “Это он!”

“Евгений Онегин” - становление Пушкина-реалиста, освобождение от романтизма путем пародии, тем путем, по которому входит в литературу каждое новое направление. Между тем имя Пушкина прочно ассоциируется у тургеневского героя с романтизмом, и это позволяет ему дать Аркадию совет разубедить Николая Петровича в его привязанностях. “Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, - продолжал между тем Базаров. - Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время!” И советует заменить Пушкина “чем-нибудь дельным”, например, научным трактатом “Материя и сила”, поскольку всерьез убежден, что “порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта”.

В романе не раз будут упомянуты имя и произведения Пушкина: Тургенев выбирает лучшее оружие для сражения с каждым из тех современников, кого позднее будут считать прототипом “нигилиста”. Искусство - третья важная часть проверки базаровских идей на истинность. В разговоре с Аркадием Базаров демонстрирует полное незнание пушкинского творчества и в результате посрамлен перед читателями. Сначала приписывает Пушкину чужую цитату, затем, когда Аркадий его опровергает, предполагает, что Пушкин был военным, и, когда опровергнут вновь, выказывает всю ложность своих представлений о творчестве поэта, так что Аркадий законно возмущается: “Что ты это за небылицы выдумываешь! Ведь это клевета наконец!” А действительно, почему так странно ведет себя этот, казалось бы, прямодушный человек?

Но нигилисты, выясняется, вовсе не равнодушны к литературе. Когда Аркадий в разговоре с Катей оценивает творчество позднего романтика Гейне, его собеседница понимает, каковы его вкусы: “Это в вас еще старые следы вашего сатирического направления...” - а Аркадий думает: “Старые следы! Если б Базаров это слышал!”

Таким образом, Тургенев напрямую связывает материализм и нигилизм с сатирическим “гоголевским” направлением, сторонники которого атакуют направление “пушкинское” со страниц “Современника”. Ведь если Базаров - ум выдающийся, то вместе с ним посрамлено и все направление с его апологетами. Так Тургенев побеждает добролюбовых, этих ниспровергателей авторитетов, неопровержимым авторитетом Пушкина.

7. Может быть, Павел Петрович - Ленский сегодня ?

Аркадию выпала участь играть роль Ленского при Базарове-Онегине. Но главным оппонентом идеям Базарова является не он, а Павел Петрович Кирсанов. Может быть, это он - Ленский в настоящем? Именно с ним ведет Базаров-Онегин большую часть своих споров, которые приводят к “схватке”, как выразился Павел Петрович. Описывая предысторию Ленского, Пушкин выделяет один из главных фактов “духовной” биографии юного героя:

Он из Германии туманной

Привез учености плоды...

“Под небом Шиллера и Гете” и должна была пробудиться душа романтика.

Упомянутых Пушкиным романтических поэтов защищает в споре с Базаровым именно Павел Петрович, не питающий к ним глубоких чувств, но заступающийся за брата. И если он выступает в роли Ленского, то его речь в свете пародического использования звучит достаточно комично: “Я немцев, грешный человек, не жалую... Еще прежние туда-сюда; тогда у них были - ну, там Шиллер, что ли, Гетте... Брат вот им особенно благоприятствует... А теперь пошли все какие-то химики да материалисты...” Если Ленский влюблен в немцев, то Павел Петрович (“года четыре провел он в чужих краях...”) находит свой идеал в англичанах, джентльменах, и это подчеркивается автором: чтобы скрыть от брата истинную причину дуэли, Павел Петрович даже выдумывает, что его соперник “непочтительно отозвался о сэр Роберте Пиле”. Читатели должны осознавать всю комичность подобного утверждения, но Николай Петрович, зная брата, просто обязан отнестись к его словам серьезно и поверить в сказанное.

8. Павел Петрович - Онегин вчера.

Действительно, Павел Петрович приобретает черты Ленского, но только в силу сюжетной переклички: отсюда, в частности, его поражение в ходе дуэли. Но следует отметить чрезвычайно важную особенность “Отцов и детей”: образы главных персонажей ситуационно амбивалентны по отношению к прототипам из пушкинского романа.

Поэтому уже не только сюжет, но и, например, портретные детали отчетливо передают сходство Павла Петровича с Онегиным. Последний, как мы помним,

В своей одежде был педант

И то, что мы назвали франт...

Мы помним также, что Онегин, появляясь в свете, был “как dandy лондонский одет”. Можем заключить, что постаревший педант Онегин - пусть он и человек не 20-х, а 40-х годов - не изменил своим привычкам. Нужно ли удивляться, когда перед нами впервые появляется Павел Петрович, “одетый в темный английский сьют”?

Тургенев выделил в тексте своего романа это последнее слово, но то же самое при описании наряда Онегина сделал и Пушкин:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русском нет.

Пушкин с долей юмора оправдывался перед возможными оппонентами. Таким оппонентом из будущего является Базаров, не терпящий “иностранных и бесполезных слов”, а главное - того, что данные слова обозначают.

Павел Петрович сохранил в себе черты прежнего Онегина, этого героя безвозвратно ушедших дней. Мы видели “фарфор и бронзу на столе” в онегинском кабинете. Может быть, старый Онегин по причине собственного педантизма сохраняет как знак ушедшего времени “бронзовые статуэтки на великолепном письменном столе”? Да и в общении с окружающими Кирсанов-Онегин не переменился. Читатели привыкли ко многому в Онегине:

К его язвительному спору

И к шутке с желчью пополам...

И нас теперь не удивит, если кто-либо вспомнит о нем, ныне постаревшем, следующее: “...он был самоуверен, немного насмешлив и как-то забавно желчен”. Именно “забавно”, так как “онегинская” маска Кирсанова уже архаична: мода изменилась.

Однако мы знаем, как следует отнестись ко внешнему виду Павла Петровича, потому что это объяснил Пушкин на примере Онегина:

Быть можно дельным человеком

И думать о красе ногтей...

Но что говорит Базаров, когда Павел Петрович при первой встрече не подает ему свою “красивую руку с длинными розовыми ногтями”? “Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!” (С этого момента начинается их противостояние.) И далее о Павле Петровиче: “Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции”.

Павел Петрович действительно читал Галиньяни, причем регулярно, и пытался устроить поместную жизнь на английский манер, но Тургенев отметил это потому, что и Онегин “читал Адама Смита и был глубокий эконом”, да еще задумывал “порядок новый учредить”, поставить хозяйство на тот же английский манер. Но двумя этими Онегиными давно овладел недуг, “подобный английскому сплину” и определивший поведение обоих в обществе.

Изо всех окружающих только со своим братом, чья судьба представляет комично реализовавшееся вероятное будущее Ленского, с этим любителем немецких поэтов, выполняющим при нем функции упомянутого пушкинского персонажа, Павел Петрович ведет себя в достаточной степени на равных. Остальные, как отмечает автор, “считали его гордецом”. Но и сам “старый” Онегин, думая об Онегине “новом”, в свою очередь “считал его гордецом”. Отношение как бы переносится во времени, но это закономерно: оно неизбежно сопутствует амплуа “нового” человека.

Но что же, Базаров - это в чем-то и Ленский? Безусловно. Но лишь потому, что сам имеет дело с Онегиным. В сцене, в которой Павел Петрович беседует с ним о науке, Базаров отмечает: “Да, немцы в этом наши учителя”. А Павел Петрович, Онегин “старый”, словно вспомнил прежнего Ленского и “учености плоды”, привезенные тем из “Германии туманной”, поэтому в разговоре с Базаровым “слово германцы (выделено автором - В.С.) употребил ради иронии”. Черты и Ленского, и Онегина отражаются в образах антагонистов из тургеневского романа настолько причудливо, насколько позволяет пронизывающий сюжетные действия мотив “дуэли”. Это дуэль времен, и закономерность ее, по Тургеневу, такова: если участвуешь - уже проиграл.

9. Дуэль в форме рандеву.

В пушкинском романе отношения героев, если их представить с помощью геометрического образа, точно составляют квадрат (Евгений -Владимир - Ольга - Татьяна), поэтому мотив “рандеву” неразрывно связан с мотивом “дуэли”. Можно заметить, что он даже не вычленим из последнего, так как само рандеву (двойное) можно рассмотреть как в широком смысле “дуэль”: Онегин “наносит удар” Татьяне, но и Татьяне автор предоставляет возможность ответа.

Смертельная рана Ленского - та точка сюжета (но не единого романного хронотопа!), от которой одинаково отстоят два письма и две встречи героев и в которой, если к ней возвратиться, отчетливее видна их зеркальность. Подобная композиционная выверенность наталкивает на мысль, что в романе две дуэли: Евгения с Владимиром - и Евгения с Татьяной. Но в лице Татьяны Онегина настигает судьба. Это две ситуационных проекции одного и того же мотива: и в том, и в другом случае Онегин ведет дуэль с роком, дуэль со своей жизнью. Потому-то Пушкин и бросает своего героя “в минуту, злую для него”, что Онегин проиграл. Он убит, но убит духовно, что хуже. Последняя искра живого чувства, способного зажечь остывшую душу героя, излечить его от цинизма и хандры, погашена самой жизнью. Стоило Онегину вызвать судьбу на дуэль - и он проиграл.

10. Ужель те самые?

В романе Тургенева два мотива связаны один с другим лишь отчасти. Отношения Базарова и Одинцовой составляют отдельную сюжетную линию. Мотивированное раздвоение образа Ленского (Аркадий - Ленский по возрасту, Павел Петрович - по ситуации, так как главный оппонент) позволяет последовательно рассмотреть и опровергнуть взгляды Базарова на жизнь и в ходе поединка идей, и в ходе поединка рассудка и чувства. Таким образом, жизненная позиция героя, противоречивый характер слов и поступков освещаются автором с разных сторон.

Мотив “рандеву” в целом, как и отдельные сюжетные детали, реализуется пародично. Характеры Анны Сергеевны и ее сестры Кати проецируют черты и функции в сюжете и Ольги, и Татьяны Лариной. И в том, и в другом романе сестры противопоставлены. Подобно Ольге, Анна Сергеевна излишне рациональна, ее чувства рассудочны. Как и Татьяна, она старше сестры, а отличает ее самобытная натура. Как грубо выразился “новый” Онегин, “на остальных баб не похожа”. Катя напоминает Таню Ларину романтическим восприятием действительности, но заурядна, как Ольга. Однако общие пародические проекции в образы героинь не мешают определить, что главенство принадлежит Анне Сергеевне, Татьяне ситуационной.

Комичность ситуации придает то, что Анна Сергеевна как новая Татьяна и Павел Петрович как Ленский старше, а также опытней Базарова-Онегина, чем и отличаются от своих прототипов. Но противопоставленность тургеневских персонажей своим прототипам проявляется не только в их возрасте, но и в характерах: например, одна из характерных черт Анны Сергеевны - в том, что она “не имела никаких предрассудков”, “даже никаких сильных верований”, в то время как Татьяна “верила преданьям” и “ее тревожили приметы”.

Не только отдельные черты и сюжетные детали использует Тургенев для создания образа, ориентированного на соотнесение с уже известным и частичное ему противопоставление. В финале “Отцов и детей” судьба героини идентифицирована с известной читателю судьбой Татьяны: “Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению, за одного из будущих русских деятелей”.

11. Рандеву с нюансом.