142696 (Теория социологии), страница 5

10.Постмарксизм

Идеология = отражение реальности через призму интересов соц. группы, причем эти частн. интересы подаются как всеобщие. В современном обществе только одна сторона интересов взяла верх – техническая, созн-е соврем.общ-ва = науч. и тех. идеология (принудит. рационализация). В отличие от Маркузе – не обольщается, что труд станет игрой, нет, он останется рациональным, но человек не сводится к производственной, технической, научной рациональности. Осуществляет себя в коммуникации.Теория коммуникативного действия. Инструментальное “действие” = реализация опред. целей, стремление к успеху, “коммуникативное” действие = взаимодействие индивидов, целью к-рого явл. взаимопонимание, консенсус. Каждому типу действия соответствует свой тип рациональности. Кризис европейской установки на инструментальное действие, к-рое предполагает противоположность субъекта и объекта, характерную для классич. рационализма. Но в интеракции (общении, коммуникации) – нет этой противоположности, не S-O, а S-S = межличностное общение,.Если субъект-объектное отношение предполагает асимметрию, прагматическое достиж-е цели, то субъект-субъектное = “коммуникация”, принятие другого в качестве самодостаточной ценности. Нет внеш. целей, сама коммуникация = цель. Поэтому освобождение (эмансипация) чел-ка возможно лишь в результате подлинной “интеракции”, диалога. Нужен не просто диалог, а дискурс (от discursus =рассужд-е, диалог, ведущийся с помощью общезначимых аргументов), в результате к-рого собеседники способны понять др. друга. Именно в дискурсивном диалоге вырабатываются правила общежития (совместное бытие не обязательно мучительно и трагично, если участники диалога обладают достаточной компетентностью и “коммуникативной зрелостью” м.б. счастливым).

Представители и идеи: А. Грамши (1891 - 1937) - итальянский марксист, призывал вернуться к подлинному марксизму, выступал против абсолютизации "железных законов истории". Он считал, что на протяжении своей жизнедеятельности люди реализуют одни возможности, но препятствуют осуществлению других, таким образом, личность сама ответственна за свои поступки. Другие исследователи наоборот пытались пересмотреть теорию марксизма с учётом новых общественных процессов, связать марксизм с другими идейными течениями.

Постмодернистская марксистская теория

На марксистскую теорию глубокое влияние оказали теоретические разработки в рамках структурализма, постструктурализма

Важнейшей работой в русле постмодернистского марксизма является книга Эр-несто Лаклау и Шанталя Муффе «Гегемония и социалистическая стратегия» (1985 Понятие гегемонии, имеющее для Дак-лау и Муффе центральное значение, было разработано Грамши для рассмотрения культурного лидерства, а не принудительного воздействия государственной вла­сти. При такой смене подхода мы, безусловно, отходим от традиционного маркси­стского интереса к материальному миру и вступаем в область идей и дискурса. Как высказывается на эту тему Вуд, «по сути аргумент Лаклау — Муффе состоит в том, что не существует материальных интересов, есть лишь дискурсивно созданные идеи о них» (1986, р. 61).

Лаклау и Муффе не только заменяют материальные интересы идеями, но так­же смещают пролетариат с привилегированной позиции марксистской теории. Как утверждает Вуд, Лаклау и Муффе относятся к движению, занимающемуся «деклас­сированием социалистического проекта» (ЛУооо\ 1986, р. 4). Лаклау и Муффе рас­сматривают классовый вопрос с субъективных, дискурсивных позиций. Соци­альный мир характеризуется различными позициями и антагонизмами. Как следствие, невозможно достичь некого «единого дискурса», который Маркс счи­тал замыкающимся на пролетариат. Универсальный дискурс пролетариата «заме­нила полифония голосов, каждый из которых строит собственную, не сводимую к иному, дискурсивную идентичность» (Ьас1аи апо! Моигге, 1985, р. 191). Таким об­разом, вместо того чтобы сконцентрироваться на отдельном дискурсе пролетари­ата, марксисты-теоретики должны рассматривать множество различных дискур­сов, которые исходят от широкого круга незащищенных индивидов, например женщин, чернокожих, экологов, иммигрантов, потребителей и т. п. В результате марксистская теория децентрализовалась и детотализоваласъ, поскольку больше не концентрируется исключительно на пролетариях и не считает проблемы про­летариата единственной проблемой общества.

Отказавшись придавать основное значение материальным факторам и уделять повышенное внимание пролетариату, Лаклау и Муффе отрицают коммунизм в качестве цели марксистской теории, в том числе освобождение пролетариата. Вза­мен они предлагают так называемую систему «радикальной демократии». Не ак­центируя внимание, как сторонники правых политических взглядов, на демокра­тических правах индивида, они предлагают «создать новую гегемонию, которая будет результатом объединения огромного числа демократических баталий» (МоиЙе, 1988, р. 41). Вновь созданной гегемонии будет необходима «гегемония демократичес­ких ценностей, что потребует увеличения демократической активности, институци-онализации ее в еще более разнообразные социальные отношения» (МоигГе, 1988, р. 41). Радикальная демократия стремится объединить под широким куполом огромный диапазон направлений демократической борьбы — антирасистский, анти-сексистский, антикапиталистический, против эксплуатации природы (Ео"ег, 1990) и многие другие. Таким образом, это «радикальная и плюралистическая демокра-тия» (Ьас1аи, 1990, р. 27). Борьба одной группы не должна вестись за счет других; все демократические баталии должны рассматриваться как равные. Таким обра­зом, необходимо объединить эти единоборства путем изменения их характера так, чтобы группы видели себя частью масштабной борьбы за радикальную демокра­тию. Как утверждают Лаклау и Муффе,

альтернатива для левых должна состоять в помещении себя в поле демократической революции и расширении связей равенства между различными видами борьбы против угнетения. Следовательно, задачей левых не может быть отрицание либерально-демо­кратической идеологии, напротив, она состоит в ее углублении ирасширеиии в направле­нии радикальной и плюралистической демократии... Не в отказе от демократии, а, напро­тив, в расширении сферы демократической борьбы до масштабов всего гражданского общества и государства состоит для левых возможность будущей гегемонии (Ьас1аи апс! Моипе, 1985, р. 176).

В то время как задачей радикальной демократии остается упразднение ка­питализма, ее сторонники признают, что даже его отмена не уничтожит всего неравенства в обществе. Для полного решения проблемы социального неравен­ства требуется гораздо более широкое движение, чем ожидали традиционные марксисты. продвижения ему необходим определенный эмоциональный цемент. Это движе­ние должно иметь нравственную_основу, понимание того, что правильно, а что не­верно. Ему также нужна надежда, хотя и гораздо более скромная, чем та, что была характерна для марксистского проекта. В силу того что надежды умеренны, мало­вероятно, что они приведут к глубокому разочарованию, постигшему марксист­ский проект при неудачной попытке достичь своих социальных целей.

11.Теория систем Н.Луман

Одной из главных новаций Лумана следует назвать отход от автаркической трактовки общества (социальной системы), когда последняя включает в себя экономическую, социальную и другие системные образования в качестве составляющих общественное целое подсистем. Для Лумана общество является системой, рядоположенной всем остальным социальным системам, которые одновременно представляются - потенциально и актуально - внешней средой общества, при этом весьма далекой от любой хаотичности и случайности. В нашем случае, то есть, применительно к области псефологии, это означает, по мнению Н. Лумана, отказ от сложившегося понимания политического как альтернативы естественному состоянию, как сферы собственно человеческого существования или как экономически обусловленной целостности (9). В новом значении общество приобретает автономию по отношению (в частности) к политической системе, что позволяет - вполне в духе принятого разделения на систему и жизненный мир и в то же время особым образом - объяснять то, что обычно называют "нерациональным" поведением избирателей в поле политики, а также феномены политической инфляции и дефляции. В свете сказанного введенное Луманом понятие комплексности означает два существенных момента.Во-первых, перевод проблемы тождества системы в сферу дискурса, где, собственно, и конституируется система. Другими словами, через самонаблюдение и самоописание ("аутопойесис") система обозначает собственное содержание, границы и структуру (10). Постулируемый тем самым эмерджентный характер системообразования позволяет изначально расширить горизонт проблемного поля исследования и избежать традиционного презентизма при моделировании структуры электоральных предпочтений. Последняя, как правило, привязывается к объективистски трактуемым детерминантам, прежде всего - социально-демографическим характеристикам респондентов. В этом случае элиминируются такие существенные факторы влияния на выбор как эмоционально-оценочный компонент и особенности механизмов категоризации в целом, фактор дальности - близости, культурно-стилевые параметры электорального поведения и многое другое. Однако речь не идет только о возможном и необходимом при программировании исследования переходе от социально-классовой парадигмы к жизненно-стилевой: лумановская интерпретация - и в этом ее особенность - позволяет осуществить анализ ксенофобических параметров электоральных предпочтений, механизмов легитимации насилия, степени алармизма, наконец, модусы референции опрашиваемых как в контексте конкретного семантического поля, так и в контексе субъективных атрибуций. В этой связи становится очевидной не только теоретическая, но и операциональная значимость предлагаемых немецким социологом механизмов аутопойесиса. К примеру, использование дихотомий тавтологического и парадоксального, семантического и структурного может оказать неоценимую услугу для выявления ключевых индексичных высказываний, основных бинарных оппозиций, жизненномирных регионов, в границах которых формируется и осуществляется политический дискурс.Во-вторых, принципиально важным для исследовательской практики в области псефологии представляется осмысление вводимых Н. Луманом понятий избирательности и контингентности. Здесь речь идет о том, что система общества сама выбирает себе окружение; более того, именно через конституирование пограничных системных образований она только и осуществляет самоотождествление. При этом указанная избирательная активность признается Луманом и за системами-окружением. В результате системное поле предстает океаном флуктуаций системных включений - исключений, динамичного процесса изменения границ и содержаний систем. Поясним это на примере. Так, отдельные группы избирателей относительно властных структур могут проводить разделение по линии регионализма ("центральная власть тормозит развитие на местах") или принадлежности к клану ("депутат-медик поможет нам, медицинским работникам"); оценочных суждений (аморализм власти) или рационального обоснования ("объективно можно рассчитывать только на..."). Указанное разделение может базироваться также на позитивной ("мы хотим") или негативистской ("мы не хотим") интенциях; на персоналистическом (личная привлекательность конкретной персоны) или формальном (привлекательность программы) принципах. Понятно, что указанные границы всегда подвижны, текучи, укоренены в языке и не зависят напрямую от устойчивых статусных позиций, корреляция с которыми осуществляется "по случаю". Как видим, подобная трактовка существенно расширяет наши возможности. А именно, она включает в проблемный горизонт микрологический аспект: ситуативные особенности, такие важные характеристики микросоциальных контактных групп как объем, степень открытости, глубина дифференциации и иерархизации, принятый характер нормативности и другие (Вместе с тем, указанная трактовка позволяет по-новому подойти к феномену социального действия, которое рассматривается не в традиционном веберовском "векторном" значении (как субъективная направленность в модусе калькуляции успеха)но в контексте атрибуции, то есть, в подлинно коммуникативном значении Только такой подход способен помочь содержательно анализировать, к примеру, феномен слухов, не ограничиваясь лишь констатацией их роли в формировании электоральных предпочтений. Только такой подход может позволить оценить реальную степень влияния социально-демографических характеристик на источники, характер и направленность политического выбора с учетом опосредованности указанного влияния в целом и колебаний его интенсивности в каждой конкретной ситуации. В более широком значении описанный подход открывает возможности более корректного сочетания различных методик в практике псефологических исследований, в частности, опросных методик, построения семантических рядов, контент-анализа и др.

12.Символический интеракционизм