элементы истинного патриотизма (Архив рефератов)

И здесь Чаадаев формулирует родственную декабристской идею истинного патриотизма: чтобы осознать и реализовать свою всемирно-историческую миссию России “нужно ...прежде всего искренне приступить к осмотрению своего положения, и всякий благонамеренный россиянин должен в сем случае отбросить в сторону тот ложный патриотизм, который ищет прикрывать недостатки и выказывать одни блестящие стороны своего отечества... Какая честь и польза обольщать себя!” (там же, с. 203, подч. мной — 3.К.).

Итак, в этом документе, представляющем из себя отчасти развитие, отчасти лишь разъяснение идей “Философических писем”, Чаадаев высказывает мысли, которые составляют фундамент его будущей антиславянофильской пропаганды, теоретическую основу его полемики против славянофилов: мысль о поступательном ходе человечества; о народной самобытности в ее единстве с интернациональной функцией отдельного народа; об истинном патриотизме, противопоставленном ложному, как патриотизму иллюзий и самообольщения; о преимущественном положении России относительно стран Запада, коренящемся в особенностях исторического момента, переживаемого ею именно в данный исторический период и которых не было ранее. Отмечу также, что в письме к императору Николаю, написанном еще в 1833 году, Чаадаев высказывает мысль о самобытности истории России, о том, что ей предстоит сыграть свою роль в судьбах других народов (см.: Соч. и письма. Т. II, с. 191).

Чаадаев отказывается считать за истинный патриотизм слепую любовь к родине, — “есть разные способы любить свое отечество” (там же, с. 216). Тот способ, который Чаадаев клеймит как “ретроспективную утопию”, связан с двумя неприемлемыми для него установками: восхваления, обожествления прошлого и идеей национальной исключительности.

Что касается первой из этих установок, то её, по мнению Чаадаева, отверг еще Петр I. Он требовал, чтобы “отказались от ваших предрассудков, не охраняли ревниво вашего варварского прошлого, не кичились веками вашего невежества” (там же, с. 218). Равным образом Чаадаев против и такой любви к родине, которая “разделяет народы, питает национальную ненависть” (там же, с. 216).

Этим чертам патриотизма “новой школы” Чаадаев противопоставляет свой “истинный патриотизм”: он призывает своих соотечественников “не отталкивать истины” в оценке своей родины, а принять и понять ее. “Отсюда ясно, — возражает он патриотам “новой школы”, — что я очень далек от приписанного мне требования вычеркнуть все наши воспоминания.

Я сказал только и повторяю, что пора бросить ясный взгляд на наше прошлое и не затем, чтобы извлечь из него старые идеи, поглощенные временем, старые антипатии, с которыми давно покончил здравый смысл наших государей и самого народа, но для того, чтобы узнать как мы должны относиться к нашему прошлому. Именно это я и пытался сделать в труде, который остался неоконченным и которому статья, так страшно задевая наше национальное тщеславие (т.е. первое “Философическое письмо” — З.К.), должна была служить введением”. Эта статья “нисколько не враждебна отечеству”, в ней “с болью и горечью” выражено “глубокое чувство наших немощей” (там же, с. 226).

Любовь к родине должна сочетаться с трезвым пониманием ее прошлого, настоящего и будущего: “Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит её; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной” (там же, с. 226).

Вместе с тем истинный патриотизм призван вести народы к единению. Деятельность отдельных народов, как и великих личностей, осуществляется “не для своей только нации”, а “для всего человечества” (там же, с. 218). Первоначально таких великих людей “присваивает один народ, затем их поглощает всё человечество, подобно тому, как большая река, оплодотворив обширные пространства, несет затем свои воды в дань океану” (там же, ч. 218).

Чаадаев сформулировал суть так называемого «истинного патриотизма» - это соединение любви к Родине с ясным критическим пониманием ее положения и поиском «усовершенствований» для жизни всего общества. И сегодня, когда Россию с новой силой захлестывают волны национализма и лжепатриотизма, на мой взгляд, пора напомнить нашей стране, о чаадаевской идеи «истинного патриотизма».

К Чаадаеву восходит разделение русской общественной жизни на западничество и славянофильство. Его концепция "истинного патриотизма" и понятие "демократия" звучат сегодня для нас злободневно и подтверждают его мысль о том, что идея становится достоянием масс, пройдя через поколения.