10239 (Основы антропологии), страница 10

Наконец, в Африке представлены и самые ранние стадии эволюции гоминоидов (египтопитек, проконсул и др.); здесь и в настоящее время обитают наиболее близкие к человеку и тесно связанные с ним общностью происхождения понгиды (шимпанзе, горилла). В пользу африканской прародины свидетельствуют и биомолекулярные данные.

В начале XX в. в науке обсуждалась гипотеза о центральноазиатском происхождении человечества. Переход понгидных предков к прямохождению связывался с климатическими изменениями, обезлесением, как следствием горнообразовательных процессов на рубеже третичного и четвертичного периодов. Данные палеогеографии, палеонтологии и археологии не подтвердили эту концепцию. Конечно, Азия не может быть полностью исключена из числа возможных территорий очеловечения, учитывая вероятную тесную связь между Африкой и Азией в период от 18 до 5—6 млн лет назад, как и некоторые находки каменных артефактов олдувайского облика в Азии, впрочем, с недостаточно ясной датировкой. Высказывалось также предположение, что в зону очеловечения могли входить и южные районы Европы, в том числе территория Закавказья. Но, вне сомнения, концепция африканской прародины аргументирована сейчас гораздо лучше, и, по существу, только в Африке и представлены все этапы эволюции человеческой линии. Находки самых ранних гоминид в Южной Евразии пока единичны или вообще сомнительны.

Появление человека явилось величайшим событием четвертичного периода, который предложено именовать "антропогеном" (А. П. Павлов). При определении границы третичного и четвертичного периодов принимают во внимание и данные первобытной археологии и палеоантропологии, хотя понятно, что этот рубеж должен быть универсальным эталоном для датирования событий на всем земном шаре, с учетом всего комплекса биологических, геологических и хроностратиграфических фактов. Что касается палеоантропологических и археологических материалов, то они, как мы видели, больше согласуются с теми из применяющихся сейчас датировок нижней границы антропогена, которые отражают тенденцию к ее удревнению.

1.Время возникновения

Если отбросить библейскую легенду о сотворении человека, то вопрос о времени появления современного человека на нашей планете стал занимать умы ученых сравнительно недавно – каких-нибудь 40-50 последних лет, так как до этого обсуждалась в основном древность человеческого рода вообще. Даже в серьезной научной литературе очень долго господствовала тенденция увеличения геологического возраста Homo sapiens и в соответствии с этим использовались антропологические находки с неясной или недостаточно ясной геологической датировкой. Список таких находок довольно длинен, он постепенно менялся – на место дискредитированных находок становились новые, но все последующие исследования не подтверждали глубокой древности тех костных остатков, которые могут быть отнесены к современному человеку. Гипотеза пресапиенса отражает туже тенденцию, но не получает поддержки со стороны морфологической ; находки на которые она опирается, хотя датированы безупречно и действительно древни, но отнесение их к современным людям , а не палеоантропам вызывает самые серьезные сомнения.

Все древнейшие находки в верхне-палеолитических слоях датируются в абсолютных цифрах 25000-28000,а иногда и 40000 лет, т.е. практически синхронны или почти синхронны, находкам наиболее поздних палеоантропов. Едиственное убедительное исключение составляет сделанная в 1953 г. А.А.Формозовым находка в Староселье под Бахчисараем. Современный облик обнаруженного в мустьерском слое младенца в возрасте 1.5 лет не вызывает не малейших сомнений, хотя исследовавший его Я.Я.Рогинский и отметил на черепе несколько примитивных признаков: умеренное развитие подбородочного выступа, развитые лобные бугры, крупные зубы. Датировка этой находки в абсолютных цифрах не ясна, но инвентарь, найденный с ней, показывает, что она значительно древнее, чем верхнепалиолетические местонахождения с костными останками современных людей. Этим фактом твердо устанавливается синхронность древнейших форм современного человека и позднейших групп палеоантропов, их существование на протяжении довольно значительного отрезка времени. На первый взгляд это обстоятельство кажется несколько неожиданным, но стоит подумать, как оно теряет кажущуюся парадоксальность: перестройка морфологии – процесс длительный, коль скоро мы принимаем наличие неандертальской фазы в эволюции человека, мы должны сделать вывод о формировании отличительных морфологических особенностей человека разумного в недрах групп палеоантропов, а раз так, то существование палеоантропа и современного человека на каком-то отрезке времени представляется и теоретически неизбежно. В рамках такого взгляда легко находит себе объяснение, отмеченное Я.Я.Рогинским сходство черепа из Староселья с детским черепом из пещеры Схул в Палестине, где найдены морфологически прогрессивные скелеты неандертальцев. Кстати сказать, сосуществование древних примитивных и более поздних морфологических прогрессивных форм составляло характерную черту эволюции гоминид практически на всех этапах их истории.

Итак, формирование человек разумного на базе палеоантропа привело к сосуществованию поздних прогрессивных форм неандертальцев и зарождающихся пока малочисленных групп современных людей на протяжении нескольких тысяч лет. Процесс вытеснения старого вида новым был довольно длительным, а, следовательно, и сложным.

Локальные варианты внутри неандертальского вида

Решение проблемы центров возникновения современного человека неразрывно связано с систематикой неандертальского вида, с числом локальных вариантов внутри него , а главное - с их систематическим положением и отношением к прямой линии человеческой эволюции. Все эти вопросы получили широкое освещение в антропологической литературе.

В пределах неандертальского вида в нашем понимании можно выделить несколько групп, имеющих морфологическую, географическую и хронологическую специфику. Европейские неандертальцы, составляющие компактную географическую группу, распадаются в соответствии с распространенным мнением на два типа, своеобразных морфологически и существовавших в разное время. Литературная традиция связывает выделение этих типов с именем Ф.Ванденрайха, выступившего со статьей на эту тему в 1940 году, однако М.А.Гремяцкий осуществил его раньше в докладе, сделанном в Институте антропологии МГУ в 1937 году. К сожалению, текст этого доклада был опубликован лишь через 10 лет и остался малоизвестным западноевропейской и американской науке. Выделенные типы именуются различными исследователями "классическими", или "типичными" и "атипичными" неандертальцами, "группой Шаппель и Ферасси" и "гуппой Эрингсдорф" по названиям мест важнейших находок и т.д. Вторая группа по сложившейся традиции якобы более ранняя, она датируется перидом рисского оледенения (около 110-250 тыс. лет назад) и рисс-вюрмским межледниковьем. Первая группа относится к более позднему периоду и датируется началом и серединой вюрмского оледенения (от 70 до 110 тыс. лет назад). Хронологические различия сопровождаются морфологическими, но последние парадоксальным образом не соответствует ожидаемым, и характеризуют обе группы в обратном порядке по сравнению с геологическим возрастом: более поздние неандертальцы оказываются более примитивными, более ранние – прогрессивными. Мозг у последних, правда, несколько меньше по объему, чем у поздних неандертальцев, но более прогрессивен по строению, череп выше, рельеф черепа меньше (исключение составляют сосцевидные отростки, развитые сильнее - типичный человеческий признак), на нижней челюсти намечается подбородочный треугольник, размер лицевого скелета меньше.

Происхождение и генеалогические взаимоотношения двух этих групп европейских неандертальцев много раз обсуждались с самых разных сторон. Была высказана гипотеза, согласно которой поздние неандертальцы приобрели свои отличительные особенности под влиянием очень холодного, сурового ледникового климата в условиях Центральной Европы. Их роль в формировании современного человека была меньше, чем ранних, более прогрессивных форм, которые и явились прямыми и основными предками современных людей. Однако против такой трактовки морфологии и генеалогических отношений хронологических групп в составе европейских неандертальцев выдвигалось то соображение, что географически они были распространены на одной и той же территории и ранние формы также могли быть подвержены воздействию холодного климата в приледниковых районах, как и поздние. Приводились и общетеоретические возражения против попытки рассматривать поздних палеоантропов как боковую ветвь, не принимавшую совсем или принимавшую малое участие в сложении физического типа человека разумного. Таким образом, вопрос о степени участия обеих групп европейских палеоантропов в процессе формирования Homo sapiens остается открытым; скорее следует ожидать, что поздние неандертальцы также могли явиться непосредственной базой для сложения физического типа современного человека в Европе.

Любопытно отметить, что перечисленные выше различия констатированы разными авторами преимущественно при сравнении отдельных черепов "на глазок", при игнорировании того очевидного обстоятельства, что классические неандертальцы представлены преимущественно мужскими, атипичные – женскими черепами. Если же принять во внимание это обстоятельство и вычислить средние по группам, то при ничтожном числе наблюдений, которым представлена каждая группа, невозможно подтвердить приведенный перечень различий сопоставлением средних: различия являются случайными и разнонаправленными. Их оценка с помощью простых статистических

приемов показала, что суммарные различия примерно равны тем, которые разделяют современные расовые ветви, и, следовательно, говорить о двух группах разного уровня эволюционного развития в составе неандертальского вида с морфологической точки зрения нет оснований. Не больше этих оснований географии находок (ареолы обеих групп примерно совпадают) и их хронология (время их существования также более или менее совпадает в широких границах). Разумеется, в составе европейских неандертальцев могли существовать локальные варианты, приуроченные к отдельным популяциям и их группам, но в целом неандертальское население Европы образовывало достаточно однородную группу. География этой группы не полностью соответствует географическим рамкам Европы, и по этому мы лишь условно можем называть ее европейской. Расчеты и сравнительные сопоставления продемонстрировали сходство с этой группой также известных нам североафриканских находок из Джебел Ирхуда и одного из черепов, найденного при раскопках пещеры Схул в Палестине, того черепа, который обозначается в научной литературе как Схул IX. Таким образом, европейская группа территориально охватывала Северную Африку и какую-то прибрежную часть территории восточного Средиземноморья уже в пределах азиатского материка.

Однако и на территории Европы, в самых южных ее районах, проживали формы, которые не могут быть по морфологическим признакам включены в европейскую группу. Речь идет о черепе из Петралоны в Греции. Череп был найден в 1959 году одним из рабочих, принимавших участие в раскопках Петралонской пещеры, и поэтому его стратиграфическое положение, а следовательно, и хронологическая датировка не вполне ясны. Своеобразие его морфологии отразилось в оценках его положения внутри неандертальского вида. Авторы первых описаний и измерений П.Коккорос, А.Канеллис и А.Саввас, как всегда бывает в таких случаях, ограничились лишь самым предварительным диагнозом и отнесли череп к группе классических неандертальцев Европы. Совершенно очевидно, что в этом сказались гипноз бесспорно примитивных особенностей строения черепа по сравнению с современным, его бесспорно неандертальские признаки. Однако реферировавший работы греческих ученых М.И.Урысон не согласился с их диагнозом и впервые отметил наличие признаков, сближающих череп из Петралоны с африканскими формами. Окончательный вывод М.И.Урысона: петралонский череп представляет собой промежуточную форму между африканскими и классическими европейскими неандертальцами. Э.Брайтингер в докладе на VIII Междунарадном съезде антропологических и этнографических наук в Москве в августе 1964 года специально подчеркнул замеченное М.И. Урынсоном сходство с африканскими формами.

Включившийся позже в изучение петралонского черепа А.Пулянос, используя сначала предшествующие, а затем и самостоятельные измерения черепа, оспорил эту точку зрения и сближал череп сначала с европейскими неандертальцами, подчеркивая, правда, его своеобразие. В ряде его работ, посвященных не столько детальному сравнительно-морфологическому исследованию черепа, сколько тщательной характеристике обстоятельств его находки, включая геологическое и палеонтологическое изучение пещеры, хронологический возраст черепа определяется в 700000 лет и предполагается, что он принадлежал представителю самостоятельного вида внутри рода архантропов или питекантропов - Archantropus europeus petraloniensis. Номер греческого журнала "Антропус", в котором опубликованы эти работы А. Пуляноса, содержит большое число палеонтологических, стратиграфических и геофизических данных, в целом подтверждая эту версию. И датировка, и таксономический диагноз, если они справедливы, ставят находку на выдающееся место в палеоантропологии Европы, делая ее одной из древнейших. Также датируются с помощью палеомагнитного метода сталактиты, упавшие с потолка пещеры; на одном из них был найден череп. Не будучи лично знакомым, с пещерой и обстоятельствами раскопок, трудно противопоставить что-либо определенное этим выводам, но, логически рассуждая, без специальных доказательств трудно принять точку зрения о полной синхронности возраста сталактитов, упавших с потолка пещеры и черепа. Н. Ксиротирис в докладе на симпозиуме по проблемам антропогенеза , состоявшемся в мае 1981 года в Веймаре в ГДР, привел очень убедительные сомнения в столь древнем возрасте петралонской находки , которая по его мнению, является одной из древнейших неандертальских находок в Европе, но геологическая древность которой, по самым расточительным подсчетам, не превышает 150000-200000 лет.