178323 (Приватизация в Республике Беларусь), страница 7

3) этот процесс не способствует инфляции (принимая во внимание, что ваучеры не передаются);

4) это не перекачивает в государственную копилку незначительный капитал, имеющийся в частных руках (в противном

случае государство продолжало бы играть доминирующую роль в экономике);

5) это относительно быстрый процесс;

6) для этого не требуется предварительной оценки;

7) это может быть произведено только частично, что даст толчок развитию рыночных отношений и установлению рыночной цены, после чего можно будет продать оставшуюся часть акций.

Данная форма имеет и свои недостатки, которые также должны быть внимательно рассмотрены:

1) раздача акций не является продвижением к рыночной экономике; люди не ценят то, что получают как подарок, как они не ценили государственные предприятия, которыми они номинально владели при социализме;

2) государство не получает от этого процесса доходов, хотя и несет административные расходы;

3) широко рассеянное владение собственностью приводит к общеизвестной проблеме «принципиального агента», так как оно позволяет менеджерам продолжать контролировать управление предприятием, ибо ни у одного владельца нет достаточного стимула или достаточно большой доли, чтобы взять на себя эту ответственность;

4) управление предприятием может даже ухудшиться, а само оно может стать еще большим грузом для общества, если новые владельцы объединятся с рабочими на основе требований продолжать государственное субсидирование, благосклонное отношение и протекцию от потенциальных конкурентов на рынке.

Против первых трех предполагаемых недостатков уже выработаны определенные подходы, а четвертый вообще не рассматривается в качестве серьезной проблемы. В Чехо-Словакии люди должны зарегистрироваться и заплатить скромный взнос в 1000 крон за ваучеры, которые они могут обменять на акции; этим предполагается избежать проблемы раздачи того, что люди должны оценить в рыночной экономике, и такой порядок обеспечивает некоторые поступления для того, чтобы компенсировать административные расходы по осуществлению этой передачи. В Польше большая часть акций 400 предприятий распределяется среди «Фондов управления национальным богатством», аналогичных американским совместным фондам ценных бумаг. Каждое из 400 предприятий имеет в лице одного из этих фондов главного акционера, и фонд, управляемый западными менеджерами по инвестициям за определенную плату, будет контролировать предприятие. Этим предполагалось преодолеть вышеупомянутую проблему «принципиального агента». Каждому из 27 млн. человек взрослого населения Польши (т.е. не моложе 17 лет) был выдан ваучер, который он или она могли обменять на определенное количество акций в фонде или фондах по своему выбору. Чехо-Словацский гражданин старше 18 лет сможет использовать ваучер либо для покупки акций в акционерных компаниях или в "инвестиционных фондах приватизации", подобных фондам, упомянутым выше .

Рассмотренные выше планы использования ваучеров не должны заслонить тот факт, что такая бесплатная передача коснулась лишь части акций на некоторых предприятиях, подлежащих приватизации. В Чехе-Словакии, например, если предприятие выдвигает предложение о своем преобразовании в акционерную компанию (что обычно и следует делать, если фонды предприятия превышают миллион долларов), министерство по приватизации рекомендует, но не требует, чтобы не менее 20% акций было выпущено для владельцев ваучеров. В Польше тоже лишь часть акций крупных предприятий распределяется через систему ваучеров; большая же их часть продастся или распределяется иными способами.

Прямая продажа покупателю является распространенной формой изменения статуса, в особенности для средних и мелких предприятий. В Венгрии, где основная цель приватизации состояла во впрыскивании иностранных капиталов в производство, использовалась неоднозначная практика. Если предприятие, стоимостью скажем, в миллион долларов, становилось совместным предприятием с иностранным партнером, то он вносил полмиллиона долларов за ' право владения половиной собственности, но эти деньги оставались в данном совместном предприятии. Иными словами, стоимость данного совместного предприятия составляла уже 1,5 млн. долл., из которых половиной владел иностранный партнер; таким образом, инвестиции иностранной фирмы в 50000 долл. немедленно возрастали до 750000 долл. Можно легко оспорить такой порядок приобретения, так как оплата за покупку должна быть произведена не предприятию, а государству. После нескольких таких продаж было создано Агентство государственной собственности, непосредственно подчинявшееся парламенту для более внимательного надзора за всеми продажами, которое получило полномочия передавать вновь образующемуся совместному предприятию до 20% уплаченной цены.

«Спонтанная приватизация». Во многих случаях, особенно в Венгрии, Польше и Югославии, двусмысленность отношений собственности получила одностороннее разрешение со стороны управляющих, которые облачились в мантию собственников. Этот процесс, получивший такие различные наименования, как само-приватизация, спонтанная приватизация, дикая приватизация или номенклатурный капитализм в наиболее типичных случаях включал заключение контракта на управление (или лизинг основных фондов фирмы по низкой цене) вновь созданной частной фирмой, которая принадлежит и состоит в основном из руководства предприятия, или даже продажу предприятия иностранной фирме посредством своекорыстной, сомнительной и даже коррумпированной сделки. Это равносильно обыкновенной апроприации (в действительности, ложной апроприации) государственного предприятия ее руководством. В связи с тем, что в руководстве предприятия состояли, как правило, верные коммунисты-аппаратчики, номенклатура, эта деятельность получила резко критическую оценку как экономический грабеж партийных кадров, вынужденных в свое время отдать политическую власть. Польша запретила такие действия, Венгрия контролирует этот процесс. Там, где это уже произошло, на политическом здании остались глубокие трещины, а вместе с ними — и серьезные разногласия по вопросам о том, что необходимо делать. Общественное недовольство таким произволом и несправедливостью исключительно глубоко, хотя, к нашему удивлению, находятся и сторонники изощренной точки зрения, приписывающей данному процессу то достоинство, что он превращает коммунистов в капиталистов и устраняет их как преграду на пути к приватизации; в противном случае, утверждают они, коммунисты заблокируют и затянут весь процесс экономических реформ.

3 Возможность и перспективы применения зарубежного опыта в Республике Беларусь

Национализация — приватизация. Этот маятник уже давно и привычно раскачивается в западном мире. И к настоящему времени он уже почти перестал ассоциироваться с проводниками той или иной политики. Если прежде мы обычно связывали национализацию с социал-демократическими партиями, пекущимися о благе народа и потому ратующими за расширение гос-сектора в экономике и за растущую интервенцию государства в перераспределение доходов, вообще в хозяйственную деятельность, а приватизацию — с партиями буржуазными, заботящимися только об эффективности и прибыли, то сегодня безусловно преобладает чисто экономический, прагматический подход к этой проблеме.

Вопросы национализации или приватизации рассматриваются любой партией, находящейся у власти, в контексте общей социально-экономической политики, зависящей от конкретной внутренней и внешней обстановки. Применять ли неокейнсианские или монетаристские методы, стимулировать ли инфляцию или, наоборот, делать акцент на дефляционную политику — от этих и других решений во многом зависит и отношение к частной либо государственной форме собственности. При этом, естественно, имеется в виду, что все эти изменения происходят в рыночной экономике, где доминирует частный сектор и соответствующее экономическое поведение всех субъектов рынка. Поэтому речь идет лишь о разных уровнях производительности, о больших или меньших возможностях предпринимательства в каждом из секторов.

Такая деидеологизация экономических отношений на Западе, конечно, рассеивает последние предрассудки, мешающие заимствованию его опыта постсоциалистическими странами. Дело теперь за устранением реальных препятствий в самих этих странах. А эти препятствия нешуточные. Ведь речь идет ни много ни мало как о переходе от социализма к капитализму или, точнее, к посткапитализму. Тем не менее, или скорее, именно поэтому изложенный выше западный опыт является у нас таким привлекательным.

Но вот вопрос: куда в первую очередь обращать свой взор Беларуси? Ведь кроме Запада существуют страны, которые до недавнего времени размещались в одном с ней лагере. Оставив позади тоталитарные Северную Корею и Кубу, мы вместе с другими государствами СНГ остановились теперь в некоторой растерянности перед Китаем и Вьетнамом, перед странами Центральной и Восточной Европы, которые, как и мы, пытаются приобщиться к мировой цивилизации.

У первых двух стран успехи в экономической области очевидны, но они достигнуты в рамках непоколебленной политической системы. Приемлем ли (или, точнее, был ли приемлем) этот вариант для нас? Думаю, что нет. Никакие сдвиги в экономике не могли бы в наших условиях, в отличие от китайских, начаться без демократизации, прелюдией к которой послужила так называемая гласность. Но даже через шесть лет после начала перестройки, когда в деле демократизации общества наметились определенные сдвиги, ВПК и хозяйственная номенклатура не позволили кардинально решить ни один экономический вопрос, доведя страну до такого состояния, когда пришлось пойти на шоковый, или хирургический, вариант лечения. Таким образом, постепенный выход из кризиса с благословения и под контролем Центра не мог стать нашим путем, сколь бы заманчивым он ни рисовался из сегодняшнего дня.

Но давайте даже допустим, что наше общество смогло бы послушно пойти по китайскому пути, тоже начав постепенные преобразования с сельского хозяйства. Сравните, однако, наши два аграрных сектора, несопоставимые по доле в ВНП, по сохранившимся традициям и трудоспособному сельскому населению. Смогли бы мы так же быстро поднять сельское хозяйство, как Китай, и смогло бы оно вытянуть всю страну? Едва ли.

Наконец, насколько устойчива перспектива здорового экономического развития в условиях политической диктатуры? Я не говорю уже о чисто гуманитарных проблемах тоталитарного общества.

Страны Центральной и Восточной Европы пошли тем же путем, что и мы, то есть начали с политики а в экономике — со стабилизационных мероприятий, слившихся, по сути, с изменениями в ценовой и финансово-денежной системе. Приватизация пошла вторым эшелоном, поскольку вне рыночной инфраструктуры она была бы заведомо обречена на провал. Но даже первые ростки рынка, как мы видим, не в силах ее поддержать, поэтому все шире входят в практику различные промежуточные формы, среди которых уверенно лидирует коммерциализация, или корпоратизация, государственных предприятий. И это закономерно, если учесть, что переход к современному рынку от сложившихся в течение десятилетий тоталитарных структур не может не занять целой исторической эпохи и что приватизация по своей природе тоже процесс довольно длительный, о чем говорит даже опыт промышленно развитых стран.

Особенно болезненным оказался переходный период для Польши, России и Беларуси волею судеб вынужденных применить метод шоковой терапии. Резкая децентрализация управления и либерализация цен, не сопровождавшиеся формированием адекватных рыночных субъектов и рыночной инфраструктуры, спровоцировали инфляционную волну вместо дефляции как следствия введения «жестких бюджетных ограничителей», предусмотренных первоначальной концепцией. За этим последовало безостановочное падение производства и жизненного уровня. Ситуация сложилась поистине драматическая.

Поиск выхода из казалось бы замкнутого круга разделил общество на две неравные части — на сторонников того или иного варианта возврата к административным методам, как правило, завуалированного рыночными категориями (большая часть), и на сторонников дальнейшего углубления рыночного характера реформ, создания полноценных рынков — товарного, труда и капитала. Опасность такого положения состоит в том, что любой компромисс чреват инерцией отката назад, к командной системе, что в нынешней политической обстановке выглядит не таким уж маловероятным. Что подтверждает мнение Зинаиды Шевченко, начальника управления чековой приватизации Мингосимущества Республики Беларусь,: "Если не ускорить разгосударствление и приватизацию в республике, не реанимировать специнвестфонды, то чековая приватизация потеряет всякий смысл".

Все это не может не влиять на судьбу массовой приватизации, начавшейся в Беларусии. В сложнейших условиях разворачивается решающее сражение за переход от этатистской к рыночной модели экономики, за завоевание таких позиций, которые обеспечат необратимость реформ. В ходе этой борьбы возникает масса вопросов по приватизации, многие из которых остаются пока без ответа.

Сегодня в центре всей полемики стоит вопрос о том, где взять средства на приватизацию и каким должен быть механизм их использования. Западный опыт предлагает богатую палитру решений, часть из которых изложена в этой работе. Все они основаны на идее выкупа собственности. Такой способ достаточно широко распространен в странах Восточной Европы и СНГ.

Но какую практическую ценность может представлять для нашей страны, где нет ни свободных капиталов, ни финансового рынка, опыт выкупа собственности как главный способ «большой приватизации»? В будущем, бесспорно, он окажется нам полезным, но сегодня, увы, не работает. Он применяется лишь в уникальных условиях воссоединенной Германии и с трудом пробивается в Венгрии (в основном в виде закупок акций иностранными инвесторами, наплыв которых превратился в последнее время в острую политическую проблему). В Беларуси нет еще ни собственности на землю с правом ее купли-продажи, ни отработанной процедуры банкротств, ни современного аудита, ни развитой банковской системы, ни конвертируемости валюты. А ведь все это — неотъемлемые спутники рыночной приватизации.

Где же выход? В Польше, Румынии и особенно бывшей Чехословакии выход был найден в частичном выкупе государственного имущества с помощью личных приватизационных чеков. В Беларуси после некоторых колебаний правительство тоже решилось пойти по этому пути, отчетливо видя все слабые стороны ваучеризации, но тем не менее считая, что сильные ее стороны (компенсация нехватки реальных средств для выкупа, ускорение процесса приватизации, некоторое снятие социальной напряженности и др.) в нынешней ситуации имеют явный перевес.

Беларусское правительство полагаясь на опыт России и стремясь избежать его ошибок подготовило пакет документов по чековой приватизации и пытается шаг за шагом проводить ваучеризацию в жизнь. Опасности, которые подстерегают его на этом пути, огромны. Так, до сих пор не ясна реальная стоимость чека: то ли она возрастет в десятки раз, то ли чек совершенно обесценится. Дополнительные проблемы создают при этом переоценка основных фондов, а также включение в объекты ваучерной приватизации жилья, муниципальной собственности, причем для приватизации последней создается своя система чеков. Люди плохо себе представляют, как выгоднее распорядиться ваучерами. Реальны опасения скупки чеков у основной массы населения нуворишами и, соответственно, дальнейшего социального расслоения в обществе. Большие сомнения вызывает возможность превратить всех граждан с помощью приватизационных чеков в собственников и предпринимателей; такие заявления расцениваются большинством как чисто популистский лозунг. Никто еще точно не знает, какова будет реакция предприятий на продажу части их акций за чеки. Высказывается мнение, что чековая приватизация является одним из весомых факторов инфляции. Разумеется, ни одна из стран мира не может дать точных рекомендаций ни по одному из названных и других постоянно возникающих вопросов, ибо нет двух стран, зеркально отражающих друг друга. И все же генетически более близкие нам страны — не только европейские, но и азиатские — предлагают сейчас, пожалуй, такие алгоритмы экономических решений, на которые нам следовало бы обратить внимание в первую очередь, не опасаясь, потеряться в ворохе проблем, порожденных трансформацией систем нашего типа. Ведь переходный период — это реальность, с которой приходится считаться, в которой действуют свои законы и которая может оказаться растянутой на долгие годы. Что демонстрирует нам ход приватизации в Беларуси. Вместе с тем анализ западной практики позволяет глубже понять те трудности, которые не вытекают из отсутствия целого ряда предпосылок и условий для приватизации в системах советского типа, а характерны для любой экономики, в которой государственная собственность уступает место частной.