Российский Государственный Педагогический Университет

им. А.И. Герцена

факультет философии человека

кафедра истории философии

Платон о душе

Курсовая работа

студента III курса, 2 группы

Санкт-Петербург

Содержание

Введение

Теория души является актуальной для всего творчества древнегреческого философа Платона. Она занимает очень важное место в его философии и тесно взаимосвязана с другими положениями его учения. Главные платоновские мысли невозможны без раскрытия природы души. В своей работе я попытаюсь не только выявить связь между рассуждениями философа о душе и его рассуждениями о знании как припоминании, о любви, но и попытаюсь раскрыть, что такое душа есть сама по себе, по Платону. Эти задачи, вполне разрешимы при опоре на диалоги “Федон”, “Пир”, “Федр”, “Софист”, “Теэтет”, “Филеб”, “Государство”, “Тимей”, где находится не только сущность теории души, но и вообще сущность платоновской философии. В каждом из этих произведений в той или иной степени затрагивается душа, затрагивается то, что касается души, то без чего невозможна теория души. Платон в первых из выше перечисленных диалогов (“Федон”, “Пир”, “Федр”) большей частью рассматривает душу, образно выражаясь, замутнённой разными страстями, разрабатывает этические положения, говоря скорее о том, что не принадлежит душе, и что не должно душе. И лишь в том, что душе более всего свойственно созерцать истину (благо), видится смутный намёк на то, что же есть душа сама по себе. В последующих диалогах мы приближаемся к более ясному пониманию блага, а в “Тимее”, наконец, открывается то, что же есть душа в её чистоте.

Путь, который проделывает Платон к окончательному выявлению понятия души, конечно же, не случаен. И я не ошибусь, последовав за ним, начиная с характерных черт души и закончив душой самой по себе.

В. С. Соловьев в своих работах уделяет некоторое внимание Платону. Развитие платоновской философии он рассматривает в очерке “Жизненная драма Платона” в связи судьбой Платона, что не совсем верно, поскольку движенье чьей-либо философии должно происходить независимо от внешних обстоятельств. Также как и развитие души. Поэтому ошибочно считать, что мир мешает душе и может повлиять на неё. Обременённость души внешним — одно из заблуждений души, которое она должна преодолеть. Показать душу в этом её состоянии (обременённости телом, т. е. внешним), является одной из задач моей работы.

Соловьёв отмечает роль Эрота в развитии души и говорит о том, что эта роль заключается в сообщении бессмертия смертной части нашей природы, что Эрот является жаждой бессмертия. Любим мы только прекрасное само по себе, вечное, а это является свидетельством того, что душа совпадает с прекрасным и вечным. Т.е. то, что душа по-настоящему любит и есть она сама. Во-первых, я хочу показать, что любовь к прекрасному всегда есть внутри души, а во-вторых, что душа и прекрасное совпадают (т. е. , когда Эрот сообщает душе бессмертие, фактически сама душа сообщает его себе).

Из более современных авторов о Платоне писал В. П. Фомин. Он утверждает, что, по Платону, душа является сущностью всего. Главным его тезисом является то, что “…Бог рождается, умирает и воскресает не где-нибудь, а в нашей душе и осознаёт сам себя…”¹ . Душа является не только не случайной категорией в философии Платона, а главной. Категория души и идеи, по сути совпадают. Раскрытию этого момента в учении Платона о душе я уделю внимание в своей работе.

Сразу же хочу отметить один важный момент. Многие авторы учебников по истории философии считают, что Платон раскрывает понятие души уже в “Федре”, сравнивая душу с крылатой колесницей, и начинают описание души с рассказа о возничем и двух разных конях. Но здесь ещё нет речи о душе самой по себе, здесь речь идёт о душе обременённой телом, если хотите о душе, живущей в мире сём и теле, которые могут “загрязнять” душу, если она недостаточно сильна и чиста. “Если он [Платон] в манере представления говорит о душе человека, что она имеет разумную и неразумную части, то мы также и это высказывание должны брать в общих чертах; но Платон этим не утверждает философски, что душа сложена из двух субстанций, двух вещей”.² В самом начале этой работы нужно подчеркнуть, что человеческой душе такой, какой она предстаёт в повседневной жизни присуще бытие и небытие, как и каждой веще в этом мире (об этом Платон говорит в “Софисте”). Т. е. душа, постоянно атакуемая чуждыми ей движениями, может быть и собой и не собой. Когда она затмевается страстями, испытывая удовольствие или страдание (ведь Платон считает наиболее правильной, разумной жизнь, в которой нет ни радости, ни печали, нет “сильных страстей”), она не является настоящей, истинной душой. Душа же, освобождённая от таковых течений, чистая душа и есть душа сама по себе. Подобным же образом Платон рассуждает, когда говорит о вещах, существующих в этом мире и об их идеях. Как идея какой-либо вещи и есть подлинное этой вещи, так и идея души есть подлинное души.

В своей работе я буду говорить о душе в её отношении к телу, о душе живущей и проявляющейся в мире (душа и тело, душа познающая), о душе, идущей к истине (душа и любовь, душа познающая себя), о главных свойствах души, о том, что же ей присуще как душе, то с чем она совпадает (душа, знающая всё), и, наконец, о душе в её чистоте. Свою окончательную задачу я вижу в том, чтобы объяснить что же есть душа сама по себе, согласно Платону.

1. Душа обременённая²

1.1. Душа и тело

В диалоге “Федон” Сократ, готовящийся принять смерть, не только не сожалеет об этом, но и радуется предстоящему. Тело обременяет душу, тело мешает душе быть собой, а смерть — освобождение от тела, считает Сократ. Тело загрязнят душу. Тело — это то, что не даёт душе подняться вверх, то, что постоянно опускает её вниз. Истинной деятельностью души должно быть размышление, а все телесные нужды не позволяют душе всё время предоставлять себя тому, что является её истинным уделом. Вот что пишет Алкиной: “Мышление есть действие ума, созерцающего первичноумопостигаемое. Оно двояко: одно — до внедрения души в тело, когда душа созерцает умопостигаемое; другое — после внедрения души в данное тело”.³ “Внедрение души в тело” — сказано не совсем верно, правильнее было бы говорить о внедрении тела в душу. Тело внедряется в душу саму по себе, чистую душу и препятствует ей созерцать само по себе бытие. Ведь тело является чуждым для души, внешним ей.

Человек должен есть, спать, справлять свои нужды и т. п. Человек вынужден отдавать себя совершенно посторонним, не относящимся к действительно присущим душе, занятиям. Душа находит себя в созерцании истинного бытия. Чтобы постигнуть вещи такими, какие они есть сами по себе, душа должна отрешиться от тела, от ощущений, которые ей мешают видеть “чистое бытие”, как пишет Платон.

“…У нас есть неоспоримые доказательства, что достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем иначе как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душою”,— говорит философ.⁴ О чистом знании я буду говорить в другой части своей работы, но уже здесь, сравнивая душу и тело, необходимо сказать, что Платон не признаёт за телом способности к познанию. Тело не может нам помочь в познании истинных и вечных вещей, т. е. оно не может нам помочь в действительном познании (а под действительным познанием Платон понимает именно познание вечных вещей, т.е. идей). Мало того, оно не дает нам, нашей душе осуществить это познание. Тело препятствует душе быть собой, постоянно отвлекая её, заставляя прислушиваться к внешнему, чувственному. Телесное рассеивает внимание души, разрушает её сосредоточенность. Внешнее везде в этой жизни, по Платону, настигает душу, не дает ей остаться наедине с собой, оно всюду врывается в это внутреннее одиночество души.

Платон считает тело чуждым человеку (ведь истинный человек, во всяком случае, по Платону, — это душа). Душа может познавать лишь себя (об этом будет ещё подробный разговор), а тело через ощущения может сообщать ей что-либо незнакомое, опять же чужое ей. Тело как бы принуждает душу верить во внешнее и заботиться о внешнем. Душа должна верить лишь себе, не опираясь на чувственный материал. Тело же, являясь связующим звеном между человеком и внешним миром, постоянно ставит душу перед фактами: огонь горячий, камень твердый и т.д. Душа вынуждена считаться с этими фактами, задумываться над ними, тогда как, по Платону, душа должна задумываться лишь над вечным и неизменным, а через ощущения мы узнаём (“узнаём” сказано условно) о противоположном — меняющемся и временном.

В данной части своей работы я говорил о том, что тело является проводником страстей, обременяющих душу. В следующей части необходимо подробнее рассмотреть эти страсти.

1.2. Душа и её страсти

Платон, сравнивая душу с крылатой колесницей, тем самым показывает нам душу страстную, душу отягощённую земным. Я уже писала о том, что не согласна с мнением, по которому свою теорию души Платон наиболее ярко раскрывает именно в этом сравнении. Нет, смысл души и её сущность здесь ещё остаются неясными для изучающих Платона.

Итак, в диалоге “Федр” философ уподобляет душу крылатой колеснице, управляемой возничим — умом (который и является душой самой по себе), с двумя конями. И один из коней является тем, что мешает душе созерцать “занебесную область”: “…но ей не дают покоя кони, и она с трудом созерцает бытие”.⁵ Эти кони и есть ничто иное как страсти души, то, что приходит в душу от тела.

Что же Платон подразумевает под страстями? На этот вопрос ответить просто: это всё то в душе, что опускает её вниз, на землю, т. е. всё то в ней, что не возвышает её к истинному бытию. Человек хочет спать, человек хочет есть — эти желания не относятся к жажде истины и, стало быть, они являются страстями. Это вовсе не значит, что человеку не следует есть и спать; а дело в том, что если душа человека хочет того или этого не связанного с истиной, то она в данный момент и не является настоящей душой. Ещё в “Федоне” Платон говорит, что философ (ни кто иной как философ претендует на обладание настоящей душой) должен как можно сильнее ограничить свою связь с телом (только убивать себя не дозволено), т. е. освободить себя от мирских желаний, и быть наедине с собой. Платон призывает к умеренности во всём, к безмятежности. Мир сей не должен затрагивать человека, ничто внешнее (т. е. чужое человеку, чужое его душе) не должно вызывать в нём отклика. Душа должна жить лишь Истиной, ничем иным кроме Истины.

Платон говорит о трёх началах души — “разумное”, “яростное” и “вожделеющее” начала. “Яростное” и “вожделеющее” относятся к страстям. Задача человека состоит в том, чтобы подчинить эти два начала началу разумному. “Душа неразумная подчиняется телесным аффектам, ей свойственен неразумный пыл и раздражительность; душа разумная благодаря разуму [курсив мой — О. П.] не обращает внимания на тело и борется с неразумием”, — пишет Саллюстий философ.⁶ Т. е. душе одолевать страсти помогает сама душа. Чем более душа предаётся своим истинным занятиям, тем менее её обременяет земное.