72965-1 (Критика философии личного опыта), страница 5

Далее остается только зафиксировать определение после чего можно сказать, что открытие закона состоялось на формальном уровне.

Так же как и в науке философский закон может быть проверен на практике. Это как мы видим при таком подходе к формированию оного не представляется проблематичным. Мы можем взять любой объект и предсказать соответствующие черты последующего его состояния, которые могут быть связаны с действием данного свойства. Например, бросив камень мы можем быть абсолютно уверены что следствием этого будет некоторое состояние которое будет обусловлено этим броском, то есть, если дать закону причины и следствия определение преемственности состояний, можно всегда быть уверенным, что такая преемственность будет проявляться всегда и везде со всеми объектами. И для каждой категории (закона) философии можно применить данную проверку. Только определения и последствия действия законов будут естественно различны.

Проведя такую проверку хоть над предметом быта, или над объектом научной практики, философ может рассчитывать и на интерсубъективность и на общезначимость его выводов, и на то, что можно последовательно применить данный закон, изложив его в повествовательном предложении.

Что же касается проблем в философии, то при таком подходе, число их сведется к минимуму, поскольку для определения большинства законов уже сегодня достаточно и теоретического и практического материала. После их переопределения предложенными способом, они перейдут из разряда проблем в разряд законов, то есть создадут философскую теорию, после чего будет проведена четкая граница между тем, что уже подтверждено, и тем, что еще только рассматривается в качестве кандидата на новое еще неизвестное философское свойство. Ведь в процессе познания как следует из истории философии были получены и все известные понятия, имеющие философский статус. Поэтому и с выбором проблемы трудностей возникнуть не должно. Единственным условием будет правда постоянное поддержание связи с наукой, где впервые и обнаруживают себя все свойства, в том числе и философские. То есть их на самом деле невозможно высосать из пальца, а опыт как источник новой информации в настоящее время и в изменившейся под воздействием самоопределения философии как науки, будет уже недостаточен для собственно научной исследовательской работы. Вот тогда то философ и вынужден будет спустится с облаков на реальную почву взаимодействия с представителями частных наук.

С этого момента главным образом чтение и анализ философских систем как признак философского творчества дополнится и общением с деятелями науки, с целью выявления и применения для построения научных теорий новых более совершенных формулировок философских законов, и открытия еще не известных ранее, но которые могут быть использованы при построении научных теорий в той части которая определяется знанием именно этих закономерностей. В некоторых случаях именно влияние философских идей приводило к появлению более жизнеспособных оригинальных научных теорий. Хотя надо отдать должное философским способностям их авторов, нежели конструктивной помощи со стороны тех, кто обладал статусом философа.

Что такое философия?

Думается настало время дать определение философии, которое бы раскрывало реальную суть данного феномена, как философское познание.

Но прежде изложим точку зрения автора обсуждаемой статьи. Долгими извилистыми путями, логически выстраивая цепочку своих доказательств он подводит нас к одному очень странному выводу. Так он спрашивает себя и читателей:

«пусть философия не наука, что из этого? Не лучше ли нам, философам, быть ближе к науке, подражать ей в решениях проблем, набираться у нее ума-разума, а не бежать от нее в безвоздушную сферу ненаучных спекуляций?».

И сам же отвечает.

«Может быть, и лучше. Но сейчас, когда нам нужно вывести марксистскую философию из летаргического сна, поднять ее на уровень современных требований, важно осознать специфику этой особой сферы духовной деятельности. Слишком долго нам под видом единственно верного и подлинно научного учения преподносили определенную концепцию марксистской философии, восходящую к Г.В.Плеханову и канонизированную в "Кратком курсе истории ВКП(б)". Объявив марксистскую философию научной, ее вырвали из живого, изменяющегося потока мировой философской мысли, оборвали ее связи с иными философскими течениями и с самой жизнью. Вместе с культом Сталина складывался и культ определенной, весьма упрощенной и прямолинейной системы марксистской философии».

«Философия - не наука, это - как все мы опять-таки признаем - мировоззрение, т.е. система взглядов на мир, на общество на свое место в этом мире и обществе. Характерной же чертой мировоззрения является то, что наряду с некоторым представлением о мире оно включает в себя еще и отношение к этому миру, его оценку с позиции некоторых идеалов. Причем это оценочное отношение пронизывает все мировоззренческие представления и даже в значительной мере детерминирует их. Именно поэтому утверждения философии, даже если они имеют вид описаний, носят двойственный - дескриптивно-оценочный - характер. В научном знании нет оценочного элемента, оно представляет собой чистое описание».

После этого идет страница доказательств этого тезиса. В частности философия сравнивается с литературой, а философ с литератором. Высказывается сожаление по отношению к задавленному рутиной роду человеческому, которому якобы трудно составить свое отношение к миру, и тут как раз без философа не обойтись. Что философия есть дело вкуса, что за философию бить не красиво, так как философ может быть толстым, худым, высоким или низким, любить поэзию или картошку, то есть его философия – его личное дело. И если кому не нравится философ его можно просто не читать. Иными словами надо придерживаться в отношении философии линии безответственности ее перед лицом фактов науки и тем самым дать философу возможность безнаказанно творить все, что ему заблагорассудится на благо всего отряда философов, который тоже хочет кушать. Все это автор убеждает не рассматривать как кризис и смерть философии, а наоборот как проявление подлинного профессионализма (в авторском естественно понимании), то есть заключающееся в непревзойденном умении вешать лапшу на уши всем с кем случится такое несчастье обратиться к ним с вопросами о сущности мира. Думается что та терпимость, о которой печется автор (Понимание того, что философские системы дают не разные описания действительности, из которых лишь одно может быть истинным, а все остальные - ложны, но выражают разные отношения к миру разных людей, служит основой терпимости - той терпимости, которую мы так привыкли презирать и поносить) объясняется эгоистическим желанием заставить научный мир терпеть таких вот философов, которым сейчас из-за такого отношения с нашей стороны, вызванного сомнительной ценностью результатов их познавательной деятельности, приходится подумывать о смене специальности. Не потому ли с таким упоением произносит он убийственные для философии слова: «Философия – это не наука…».

Позволим возразить такому горе-философу по сути его определения все тем же выше уже прозвучавшим аргументом, что мнений о мире может быть столько, и должно быть столько, сколько есть самих людей, так как опыт категория сугубо индивидуальная, потому и отношение к миру будет всегда индивидуальное. Поэтому на него невозможно опираться как на какой-то единый якобы существующий объективно базис общей для разных людей формы реагирования на мир. Каждый человек имеет только свою сугубо индивидуальную схему отношения к происходящему. Это необходимый этап формирования его личности. Но какое отношение личная схема имеет к познанию чего-либо, тем более что она сама для своего формирования нуждается в таком знании, включая и знание о всеобщих свойствах мира. Не по этой ли причине пусть и в неудобоваримой форме философия все же влияет на формирование мировоззрения. И не проблемами ли философии объясняются многие мировоззренческие трудности, которые пытаются списать на пострадавшего, то есть на само мировоззрение, поскольку каждая философская теория пропущенная через сознание отдельного человека оставляет свой неповторимый отпечаток. Похоже что этот вторичный эффект был принят многими заблудшими философами за проявление сути философского способа отношения к миру.

Из всего сказанного мною ранее о сути научности философского познания, можно дать и адекватное определение философии.

Философия – это наука о всеобщих свойствах мира. Кажется только, что это определение ни чем не отличается от тех, которые существовали ранее. Более того оно признаемся сразу и не может быть другим. Другим стало доказательство этого определения.

В место ложных принципов организации философской теории, мы можем представить наконец реальные механизмы формирования философии как научной дисциплины.

1. Существуют объективная основа для формулирования философских законов. Этой основой является понимание отражения свойств мира посредством наших органов чувств в форме объектов сознания, которые представляют собой стабильные образования, позволяющие быть описанными посредством понятий. То есть у философии есть свое объективное содержание, которое может быть представлено в виде научной теории.

2. Объектом философского познания является весь мир. Хотя все объекты его изучаются одновременно и другими науками, и именно по этой причине у философии нет необходимости дублировать их, она черпает материал для своих выводов из изучения научных результатов, выявляя в них свое собственное содержание.

3. Так как существуют собственно философские закономерности, то естественно существует и язык, при помощи которого описываются их действия и сущность этих действий, а так же даются их обозначения, то есть категории (особые понятия для обозначения характерных черт данных свойств обозначающих начало и конец действия данного свойства). Элементами такого языка будут являться обычные слова, входящие в разговорный и обиходный язык, но наделенные особым смыслом применительно к определенному контексту их употребления. То есть как элементы языковой формулы, имеющие особы смысл только в пределах данного сочетания. Само сочетание будет представлять образ действия всеобщего свойства.

4. Имея объективную основу, и сформулированные в адекватной форме, то есть раскрывающие именно сущность его проявления, данные философские законы могут быть подвержены проверке на истинность. Так же может быть проверена по всем критериям и философская теория и каждый ее элемент.

5. Отлична будет и структура философской теории. Так как все всеобщие свойства равны по значимости, то есть они принадлежат всем объектам, и среди них нет свойств меньшей общности, то философская теория должна строиться не по принципу иерархии подчинения всех свойств одному общему свойству, как в науке, где все объекты группируются относительно самого общего для всех свойства, а внутри этой группы делятся на подгруппы связанные с принадлежностью свойствам меньшей общности, - а по принципу равенства всех свойств, что полностью отрицает возможность какого бы то ни было подчинения одних другим, и выведения одних определений и даже свойств посредством главного, и из главного. Тем самым доказывается возможность наличия свойств объясняющих существование мира среди данных всеобщих свойств, то есть в качестве одного из них.

6. Благодаря формированию правильной методики построения философской научной теории возможно решение всех вечных вопросов которые не могли быть правильно сформулированы и решены до этого момента в любых философских системах.

7. После такой эволюции философской науки возможно ее преподавание по типу научной дисциплины, без необходимости реконструкции всей истории становления философской теории.

8. Самой актуальной задачей для современного философов станет переопределение собственно философских понятий в соответствии с подлинно научными критериями такой операции. Поэтому самым важным этапом становления и самоопределении философии должно стать формирование научной философской теории, как системы ее законов, то есть категорий.

Последним мы и предлагаем заняться всем тем, кто считает философию – делом своей жизни.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.sciteclibrary.ru