72631-1 (Нравственные проблемы социализма (общины)), страница 2

В животном мире социумы образуются по какой-либо нужде: безопасность, добыча пищи, сохранение тепла, вывод потомства. И это в неразумном диком мире (как многие считают), руководствующимся лишь инстинктами. Исчезает нужда, распадаются социумы. Поэтому образование социумов по причине нужды, это такое же участие видов в законе эволюции и естественного отбора. Естественный отбор, “рынок”, как и взаимопомощь (социальность) изобретать не надо, они сотворены вместе с миром. “Взаимная помощь, как фактор эволюции”. (Кропоткин).

Ветхозаветное человечество переняло эти законы (око - за око, зуб - за зуб, виндетта). Законы Моисея уже частично напоминают внутривидовые социальные отношения в животном мире, но до добровольной коммунистической жизни пчел в рое и муравьев в муравейнике (аналог – новозаветное учение Христа) не все люди созрели, правда, по происхождению они не такие древние. На уровне одноклеточных и содружества клеток чаще встречается и “жесткий рынок”, и “коммунизм”. Последний преобладает, и доказательство этому – существование жизни.

Посмотрим на наши семьи: “рыночные” семьи основаны на договоре между партнерами (недоверие), “капиталистические” – на неразумном увеличении богатства (в ущерб духовной любви и дружбе), социалистические – уважение между супругами, коммунистические – любовь между всеми членами семьи. К несчастью, в некоторых семьях до сих пор существует и рабовладельческий уклад (в некоторых чеченских семьях и родовых кланах - тейпах). Демократических семей очень мало - они неустойчивы, почти все семьи монархичны или тираничны. Если монарх от Бога, то его забота самая надежная. “Нет власти аще не от Бога”. Эту цитату из библии намеренно переводят неправильно, как “всякая власть от Бога”. На самом деле перевод должен быть: “если власть не от Бога (т.е. не по правде, не по совести), то она не власть”.

Власть нужна для установления порядка, уклада и в лучшем случае - справедливости. Справедливость же у всех разная, как “рубашка, которая ближе к телу”. “Разведчикам” материальных, душевных и духовных пространств некогда ею заниматься, у них интересы более высокие. “Созидателям - производителям” власть ради справедливости конечно нужна, но они могут выжить при любом режиме. “Паразитам и хищникам” власть нужнее всего, иначе им очень трудно выжить. Сейчас кто более ценен – производитель или торговец, ученый или банкир? Хотя не все торговцы и банкиры паразиты. Но там нужна высокая духовность, чтобы не брать лишнего, “знать меру”, т.е. иметь большой живой (положительный) опыт и способность его усваивать.

Власть может быть демократической, аристократической и монархической (справедливые) или олхократической, олигархической и тиранической (при загнивании). Степень доверия, как категория, входит в “нравственность” и пропорциональна ей. “Доверяй, но проверяй” – ученическая ступень, когда часть, стремящихся к высокой нравственности и интеллекту, их еще не достигли. Степень доверия определяет рациональную форму власти. Демократия – власть народа. Власть одновременно всех и каждого в отдельности. Она возможна в обществе с полным “согласием в разнообразии”, т.е. пока теоретически. Для разнообразного (плюс), но разобщенного (минус) общества, где нет взаимного доверия, и каждый хочет решать все вопросы по-своему, демократия не годится. Хотя стремиться к ней надо. Если нет доверия, то у власти, в конце концов, окажутся люди без нравственных принципов, для которых все методы решения любых вопросов и все методы прихода к власти пригодны.

Аристократия – власть элиты. Ее выбирают по энергии, мировоззрению, культуре, поступкам, а не по богатству. Когда-то, много веков назад, авторитет и богатство совпадали, но не сейчас. Аристократическое (парламентское) правление рационально при высокой гражданственности большинства и при налаженном быте, без войн и потрясений. Решение большинства вопросов происходит неторопливо, с опорой на наиболее активный и ответственный “демос”.

Монархическое (президентское) правление – универсальное, в мире и войнах, с ответственными и не очень ответственными гражданами. Оно удовлетворяет нравственные и разумные материальные притязания и их рост для всех – демоса и элиты. Во время войн и потрясений все вопросы и проблемы решаются быстро (с опорой на аристократию), в мирные времена монарх является последней решающей и утверждающей инстанцией и является всем “отцом” и судьей.

Если в народе существует хищничество и паразитизм, то какая власть лучше? Ясно, что если есть система выборов, выявляющая лучших, то предпочтительнее монарх. Однако систему выборов формируют те, кому она нужнее и кто в большинстве. При низкой нравственности ее создают паразиты.

В природе все социумы, как правило, “монархические” - вожак стаи, стада. Есть, хоть недолговечные, но “демократические” образования, например – у пингвинов, птиц, зайцев, у которых по своим условиям жизни паразитизм друг на друге исключен. В человеческих коллективах демократия очень кратковременна, любое поселение, отряд, сбор быстро выбирают командиров или судий. По идее, власть народа должна осуществляться в распределении, соблюдении обязанностей, прав и возможностей. Демократия в распределении умерла давно. Западная демократия “права” разрешает эксплуатировать, спекулировать, а при разделении демоса на сильных и слабых (деньги, как эквивалент силы) исчезли все виды демократии. Демократия СССР ограничила некоторые виды “прав”, благодаря которым почти полностью соблюдались обязанности (или старались соблюдаться) и “равенство возможностей”.

Демократизм и либерализм - это свойство молодежи, не от глупости, а от наивности и отсутствия опыта. Есть более высокие ценности в достижении счастья, которые по жизни меняются по следующей приблизительной программе: рабство тварное - свобода - безопасность - “индивидуация” (обретение личности, самобытности, признания) - поиск взаимопонимания, откровения - влюбленность (добровольное тварное рабство ради сохранения вида) – экспансия (интенсивное освоение и расширение “пространств” по способностям (сохранение и усложнение связей)) - духовная самонедостаточность (совершенствование души и духа) - любовь (добровольное “духовное рабство”). Перед смертью, когда “тело кончается”, на границе жизни и смерти (в концлагерях, кораблекрушениях и т.д.) все становятся духовными рабами Бога, как и после рождения в теле (но ещё без духа) каждый был телесным рабом родителей. Это материально-духовный рост от рождения до смерти через уровни роста - личность, семья, нация и т.д. - до человечества. Рост, включающий заботу об окружающем пространстве, которое соответствует достигнутому уровню - от собственной комнаты и кошки до всей земли и всего существующего на ней. Эта “цепочка” редко полностью реализуется, но застревание в начале или в середине чревато либерализмом. Поэтому, если в 40 лет человек демократ и либерал (в не тоталитарных режимах) - он или глуп, или жулик, или очень несчастен.

Демократы должны “знать свое место”. Кромвель установил демократию, но позже вынужден был бороться с ее крайними проявлениями. Французская революция тоже натерпелась от демократов и для восстановления государства пришлось применять крайние меры. Веймерская республика вышла из демократической депрессии, подобной нашей, только благодаря “сильной руке” Гитлера. В любом обществе, где провозглашалась демократия, падала нравственность, социальность, защита граждан, расцветал бандитизм. Народ не скоро дорастет до способности ей пользоваться, а когда дорастет, то предпочтет народную монархию.

Люди северных территорий, с суровым климатом, всегда жили в социализме, даже в коммунизме. Поэтому, в этом случае Немцов прав: социализм – от бедности, от нужды. Он вынужденный. Но суровые условия жизни - это богатый жизненный опыт, который рождает нравственность, и которая, в свою очередь, позволяет организовать добровольный социализм, общину. Но все же это переходный уровень сознания общинного человека - от вынужденного к добровольному, нравственному. Нужда рождает связь с тем, кто эту нужду удовлетворяет, превращаясь в привязанность, любовь к ним - к друзьям, к земле, к природе, к Богу. И тогда-то возникнет мощная Нужда служению Жизни. Человечество объединится общей нуждой не только для сохранения всякой жизни, а для ее расширения, усложнения и увеличения связей. Итак, нужда, нужда общая. В христианстве и исламе существуют искусственные посты, вызывающие нужду и просветляющие разум и смягчающие сердце. Паскаль в свое время сказал: “Нехорошо ни в чем не знать нужды”. Существует и следствие: “Когда ни в чем нет нужды, Господь отнимает или здоровье, или любовь, или разум”. Есть в этом следствии и другой простой , но скрытый смысл: нужда (даже искусственная) предшествует любви, способствует разуму, сохраняет здоровье. Нужда активизирует людей всех возрастов. Молодежь не ценит здоровье, им важна любовь. Средний возраст уповает на разум, старики мечтают о здоровье. Необходимость нужды объясняют также тем, что человек должен иметь рефлекс цели. Но какая самая высшая и достойная цель – все отвечают по разному. Библейская нужда и нужда в сверхбогатстве – разные вещи. (Библейская нужда – нужда в любви, Боге и скорбь по отлучению от Него).

История человечества свидетельствует, что его развитие идет по пути усложнения социальности. Самыми долговечными добровольными социалистическими (а в монастырях – коммунистическими) образованиями были сообщества, организованные по религиозному принципу. (“Есть ли у России будущее.” И. Шафаревич). Религия, философия, культура, наука, освоение космоса – все виды человеческой деятельности развивались для служения социуму, его усложнению и развитию. Социальность и его охрана – это и есть основная, необходимая и достаточная функция любого государства, пусть хоть оно демократическое, олигархическое или монархическое. Она выше там, где больше госбюджет на душу населения. Сейчас почти все социал-демократические страны называют капиталистическими. Они же социал-капиталистические, но ни как не демократические. То мнение, что в демократических странах существует равенство и правит народ – романтически неверно. Во всех этих странах, а в нашей в первую очередь, провозглашена “демократия денег” (деньги, не люди, они все одинаковые) – у кого их больше, тот и руководит. Это наиболее хитрые, беспринципные и, возможно, жадные. Демократия прежде всего подразумевает уважение к друг другу или хотя бы толерантность, отсутствие обмана или информированность о нем. В современном обществе демократия возможна на уровне села, кооперативного дома, где все знают друг друга и знают откуда ждать подвоха, где человек полностью информирован о моральных качествах соседей, где нравственная цена каждого всем известна, и где контроль принятых ими законов осуществляется всеми и без особых трудностей. Несправедливость и беззаконность, контролируемая таким коллективом, не допускается, и даже выполняются высокоморальные, нигде не записанные нравственные законы – при условии, что большинство таково.

Демократия в больших коллективах в настоящее время стала невозможна т.к. современные технические достижения и сомнительные законы (торговля “необеспеченными” деньгами, кредитование под высокий процент) расслоили общество, создав тем самым большое неравенство прав и особенно возможностей (в противовес относительному равенству возможностей в первобытные века). Демократия на уровне города, государства всегда выливается в криминальную (олхократия) или в лучшем случае олигархическую (соблюдающую какие-то правила) власть, а вероятнее всего, в их комбинацию. Наша государственная жизнь, в противовес конституционному декларированию, мало социализирована т.к. много криминально-коррупционного управления страной, и как следствие – криминально-коррупционного рынка. Все знают, кто разобрал народную собственность, что они – “Семья” и их придворные – продолжают править страной, и чтобы приблизиться к “их пирогу” надо хотя бы вступить в “партию власти” с инфантильным или зазывающим (для обмана) названием – “Единая Россия” (Едины за счастье олигархов или едины в уничтожении России?). В названии – “партия власти” видна, мягко говоря, беспринципность их членов. Их логика – неважно, кто придет к власти (правые или левые), важно всегда быть там. Партия пройдох – где власть, там и мы. Так как в существующих “демократических” выборах все решают деньги, то наши олигархи покупают себе президента, а на самом деле покупает его самая богатая и заинтересованная страна. Все мы легли под капитал – “кто больше заплатит, тому и отдамся”. И это наша нравственность, наше Богоподобие? Проституция существует не от нужды и бедности (земли много и все могут, в крайнем случае, на ней работать, она прокормит), она от падения нравов, от нежелания работать “в поте лица своего”. Мой друг однажды подвозил одного кавказца. В откровенной беседе он заявил: “подохну, но работать не буду”. Сейчас это стало обычным и распространено среди многих национальностей.

В России отвергалась и, надеюсь, будет отвергаться американская вопрос-пословица: “если ты такой умный, то почему бедный?” У нас всегда ценилась не свобода - она всегда была. И не богатство – его никогда не было (по причине сурового климата).*(Московская Русь образовалась, как страна свободы, где рабы отпускались на волю, а свои выкупались. Торговли рабами не было. Пользование землей (сравнительно бедной), лесом (богатый зверем, пушниной) и реками (изобилующие рыбой) было свободным – кто сколько может обработать, добыть. Крепостное право, самое жесткое после отмены Юрьева дня (Праздник - Юрьев день, за неделю до него и неделю после можно было переезжать от одного помещика к другому.), существовало всего 200 лет, но это было все же не рабство. Сохранялись уклад, традиции, семейственность, собственность, культура.) Свобода и богатство были на четвертом месте. Ценились святость, сердечные, дружеские отношения, правда. Чтобы быть счастливым, не обязательно нужно было быть богатым и “покупать” дружеские отношения и сердечность. А “богатому попасть в Царство Божие также трудно, как верблюду пролезть в игольное ушко” - как сохранить дружбу и сердечность среди окружающих тебя, а за участвующих в твоем деле еще и нести ответственность, и при этом сохранить свое богатство?* (В православной России это было возможно: Бахрушин, Рябушинский, Сытин, Прохоров, Морозов, Путилов, и почти каждый староверческий “капиталист”.) И если добровольный социализм ориентирован на заботу о народе – воспитании нравственности и способностей, замкнутых не на себя, а на весь мир, на расширение всех духовных, научных и, в помощь им, материальных пространств и богатств (для христиан это звучит короче – на слышание Бога ) – не есть ли это проявление нашего “континентального характера”.