14816-1 (Русская философия), страница 6

Вселенная в учении Циолковского предстает в духе пантеизма – как живое, единое, одушевленное целое, развивающееся циклически и никогда не погибающее. Космос – это целостный организм, подобный “добрейшему и разумнейшему животному”. Мыслитель не сомневался, подобно Джордано Бруно, в существовании множества населенных живыми существами миров и ставил задачу разработки “космической этики”, основанной на осознании “круговой поруки” всех нравственных существ за судьбу космоса, на признании необходимости совместного труда людей и “инопланетян” в деле преобразования Вселенной. По Циолковскому, жизнь и разум – фундаментальные атрибуты мироздания, а “Смысл” Космоса – в неизбежности появления в нем цивилизаций, творчески и осознанно влияющих на устройство и эволюцию Вселенной.

О том же самом – формировании “планетарного мышления”, “космической философии”, основанной на осознании единства человека и природы и человеческой ответственности за судьбу космоса, писал и другой выдающийся русский ученый, геолог, биолог и химик, - Владимир Иванович Вернадский. По мысли Вернадского, мир – един, жив и вечен. Природа порождает человека с его разумом, и этот разум сам становится решающей космической силой. “Человек должен понять, - утверждал философ, - что он не есть случайное, независимое от окружающего его и свободно действующее природное явление. Он составляет неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося в течение по крайней мере двух миллиардов лет”.

По убеждению Вернадского, “под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – ноосферу”. Это понятие – ноосфера (от греческого “нус” – “разум”) – ключевое в учении Вернадского. Что же такое ноосфера? “Ноосфера – это биосфера, переработанная научной мыслью”, она включает в себя поток информации, знаний, теорий, изобретений – это новая специфическая “оболочка” Земли, оказывающая на биосферу все большее преобразующее воздействие. В ноосфере преобладает духовное начало, материализующееся в усовершенствованной природе, машинах, орудиях, творениях искусства.

Вернадский подчеркивал несовершенство человека, его промежуточный характер (эта мысль созвучна идеям Ницше о Сверхчеловеке): человек “служит промежуточным звеном в длинной цепи существ, которые имеют прошлое и, несомненно, будут иметь будущее”. Человек – высшая точка эволюции бессознательной, стихийной и, вместе с тем, начало, исходный пункт разумной, направленной дальнейшей эволюции.

Однако человек, создавший мощную науку и технику, оказывается способен к хищническому отношению к природе, чреватому экологической катастрофой, самоуничтожением себя как вида. Гибель человечества означала бы и падение, гибель всей космической эволюции, породившей жизнь и человеческое сознание. Поэтому Вернадский проповедовал “сознание нравственной ответственности ученых за использование научных открытий и научной работы для разрушительной, противоречащей идее ноосферы, цели”.

Нравственное преображение человека должно идти параллельно с его физическим преображением и его победой над болезнями и смертью. Проповедуя активную работу человека над преодолением его собственной нынешней “промежуточности” и несовершенства, Вернадский выдвигает как ориентир, идею автотрофности (от латинского – “самопитание”) человека. Сейчас люди для поддержания своего существования вынуждены поедать других существ, тогда как растения автотрофны – строят свой организм на основе мертвого вещества (газы, соли), при помощи солнечного света делая неживое живым. Цель, поставленная Вернадским перед человечеством и тесно связанная с освоением космоса, - изменить доступные людям формы питания и источники энергии, путем творческого самосозидания.

Итак, освоение космоса, преображение собственного облика человека, победа над болезнями, достижение социального и нравственного совершенства, формирование “планетарного сознания”, регуляция природных стихий, обретение бессмертия и воскрешение всех предыдущих поколений, - таковы головокружительные мечты русских космистов. Но некоторые из высказанных ими пожеланий уже в ХХ веке стали явью: человек начал полеты в космос, многие болезни прошлого (оспа, тиф, чума, холера) полностью или частично побеждены. И кто знает, быть может, то, о чем писали Федоров, Вернадский и Циолковский – может стать реальностью завтрашнего дня?

Вопросы и задания

Какое “Общее Дело”, по убеждению Николая Федорова, должно объединить всех людей?

Приведите какие-нибудь примеры фантастических литературных произведений или фильмов, в которых используются темы, мысли и сюжеты, впервые высказанные представителями философии русского космизма.

В чем представители русского космизма видят миссию человека, как особой части космического целого?

Сравните размышления русских космистов о месте человека в эволюции и идеи Ницше о Сверхчеловеке. Что общего и что различного в этих учениях?

Что такое “ноосфера”? В чем она проявляется и чем характеризуется?

К.Э.Циолковский и В.И.Вернадский говорили о необходимости создания “космической этики”. Что стоит за этим понятием?

В.И.Вернадский верил в то, что природа, дойдя в человеке до разумной стадии, не может пойти вспять, а значит, наука и разум помогут человечеству рано или поздно решить все стоящие перед ним проблемы. Поэтому он уверенно заявлял: “Цивилизация “культурного человечества”… не может прерваться и уничтожиться”. Однако нарастающая глобальная экологическая катастрофа, широкое использование науки для порабощения и уничтожения людей и природы говорят об обратном. Согласны ли вы с мнением В.И.Вернадского? Обоснуйте свой ответ.

Некоторые из идей русского космизма, которые казались фантастическими в начале ХХ века, сегодня осуществились в реальности. Как вы думаете, другие мысли Н.Федорова и остальных представителей космизма, - в частности, мысли о достижении человеком бессмертия, радикального изменения своего организма (автотрофности) и воскрешении умерших “отцов” - являются несбыточными лишь сегодня, но станут осуществляться в будущем, или же имеется граница, отделяющая сферу абсолютно невозможного для человечества в сколь угодно отдаленном будущем?

7. В.С.Соловьев о Всеединстве и Богочеловечестве

Наиболее значительным русским философом, гениальным мыслителем мирового значения, по общему признанию, является Владимир Сергеевич Соловьев. Поэт и мистик, публицист и философ, нравственный проповедник, богослов и переводчик сочинений Платона и Канта, человек огромного личного обаяния, обладавший замечательным остроумием, небывалой глубиной и мощью мысли, фантастической широтой духовных интересов и колоссальными познаниями в различных областях, создатель мощного течения русской религиозной философии, Соловьев органично впитал в своем мировоззрении традиции философии Платона и платонизма, отцов христианской церкви и представителей классической немецкой философии, ранних славянофилов и Николая Федорова.

Оригинальность мысли сочеталась в творчестве Соловьева с огромной широтой и терпимостью взглядов. Пожалуй, одной из самых верных характеристик его личности и мировоззрения было бы слово “универсализм” (от лат. universalis – всеобщий), - стремление, избежав однобоких и узких “точек зрения”, одновременно осознать содержащуюся в них “правду” и сочетать ее в едином всеобъемлющем и гармоничном миросозерцании.

Весьма показательными являются и о многом говорят названия первых крупных сочинений Владимира Соловьева: “Кризис западной философии (против позитивистов)”, (о позитивизме шла речь в предыдущей главе), “Критика отвлеченных начал” и “Философские начала цельного знания”. В чем же видит Соловьев кризис современной ему западной философии, за что критикует ее, и что такое для него “цельное знание”?

По глубокому и верному наблюдению мыслителя, современная культура стремится к распаду на составные части, к утрате целостности и гармонии. А частичные, разделенные, однобокие “истины”, взятые в своей исключительности и отдельности, оборачиваются ложью; распад культуры – оборачивается распадом современного человека. Подобно Платону, Соловьев жаждал высшей гармонии, связующей распадающийся на части мир в единое, прекрасное и благое целое, стремился осуществить синтез веры и разума, науки, искусства, религии и философии.

Ведь любой человек, прежде чем узнавать “нечто”, имеет глубокое, не нуждающееся ни в опыте, ни в логических доказательствах, но тем не менее твердое и очевидное ощущение того, что мир есть, и он един – это ощущение глубже и первичнее всякого конкретного и частного познания, предшествует ему. Уже затем, на смену и на основе этого нашего первичного ощущения-знания, приходит детализация и конкретизация, появляются наблюдения и рассуждения, приходят отдельные науки – биология, социология, химия, физика, - и начинают расчленять и препарировать этот мир на части, выделяя из него атомы и молекулы, живые клетки и общественные формации… Такой анализ и расчленение, такой схематизм и препарирование, в какой-то мере необходимы и неизбежны, но и опасны – поскольку за этими разрозненными схемами и фрагментами мира может вовсе исчезнуть его первичная, очевидная, и единая реальность, для обозначения которой Соловьев использует ключевое и важнейшее для его философии понятие – Всеединство.

Понятно, что всякая вещь познается через свое отношение к целому, а это целое не есть просто множественность вещей, но нечто большее. Так, например, мы не можем понять, что такое ветка дерева, если не обратимся к дереву в целом; но мы не можем также и понять дерева, если не знаем о лесе. Однако дерево не есть просто набор веток, листьев, корней и т.д., также лес не есть просто некое множество деревьев. Всеединство – это такое целое, в котором каждая часть находит свое место, обретает свой смысл, и при этом не теряется, не растворяется, - так же, как и в игре симфонического оркестра каждый инструмент, вписываясь в общую музыкальную гармонию, сохраняет свое значение и самостоятельность. И Всеединство мироздания, по Соловьеву, подобно слаженной игре такого огромного симфонического оркестра.

Благо, по Соловьеву, - это именно гармония Всеединства, а зло – раскол, хаос, разобщенность, стремление каждой вещи, каждого явления, каждого существа в мире утвердить себя и свою маленькую истину, как истину абсолютную и единственную. Представьте себе, что в симфоническом оркестре каждый инструмент стал играть сам по себе и изо всех сил, - безо всякого согласования с другими и пытаясь заглушить все прочие инструменты. Именно это, по мнению Соловьева, и произошло с миром и человеком, отпавшим от создавшего его Бога. Но оркестр может вновь прийти к утраченной гармонии и порядку, добровольно повинуясь палочке дирижера. Всеединство осталось позади, как некая исходная точка, и находится впереди, - как цель мирового развития, в котором человеку суждено сыграть огромную и важную роль. Чтобы соединиться и сделать это свободно и добровольно, миру сначала надо было развалиться, разделиться на части. Смысл мироздания – в достижении всеобщего синтеза и гармонии, в обретении вселенского восстановления и примирения.

Соловьев убежден, что созданный Богом мир не полностью отпал от своего Творца, не полностью впал в зло хаоса и беспорядка. Связующим звеном между Богом и миром, Душой мира (это понятие восходит еще к Платону) для Соловьева является София – Божественная премудрость. Софию Соловьев определяет по-разному – и как вечное “тело Бога”, и как вечную “Душу мира”, и как будущее, одухотворенное идеальное человечество. София осуществляет связь между Богом и миром, это образ, по которому Бог создает мир, цель, стремясь к которой, мир достигнет Всеединства, а человек – одухотворенности. София по отношению к Богу материальна, а по отношению к миру духовна, это – одухотворенная телесность. (Здесь мы наблюдаем мотивы пантеизма, о котором неоднократно говорилось в этой книге). Благодаря Софии разобщенные части мира постепенно в ходе мировой эволюции соединяются в одно грандиозное целое. Так сначала через эволюцию природы, а затем через историю человека, идет “процесс собирания вселенной”, процесс добровольного достижения утраченного некогда Всеединства. “Искры Божии”, изначально содержащиеся во всем, разгораются все ярче, все сильнее, частные истины сливаются в одну гармоничную и всеобъемлющую истину, разрозненная и падшая материя одухотворяется, преображается. От механического единства всемирного тяготения через динамическое единство невесомых физических сил (тепло, свет, электричество), через органическое единство животных сил хаос постепенно оформляется в космос (по-гречески “космос” – порядок). И вот на сцену мирового процесса вступает человек – связующее звено между божественным и природным миром – посредник и помощник Творца в деле освобождения природы и ее воссоединения с Богом. Вспомним, идеи о мировой, вселенской миссии человека содержатся в философии русского космизма.

По убеждению Соловьева, христианство есть не только вера в Бога, но и вера в человека. Индивидуально две природы соединились в Христе; теперь это должно произойти в коллективе, в человеческом обществе, в Церкви. Человек, каким он является сейчас – ограничен, слаб, ничтожен, слишком еще близок к животности, но одновременно – свободен, сверх-природен, устремлен к абсолютному, вечному, к высшей полноте и завершенности. В этой двойственности, промежуточности человека – и трагизм его положения, и надежда на обретение новых вершин.