1411-1 (Советизм, нацизм, исламизм и примкнувший к ним леволиберализм), страница 6

Напомню, что ни одна из европейских делегаций не последовала за делегациями США и Израиля, покинувшими "антирасистский" форум, послуживший прологом к 11 сентября. И это было продолжением того, что происходило в самой Европе. Синхронно с развертыванием глобальной террористической войны исламизма с Западом, которая велась под знаменами парасоветского антисионизма, в самих западных странах наблюдается беспрецедентный рост пропалестинских и соответственно антиизраильских выступлений и публикаций. Рост этот, ставший особенно заметным после сентябрьской 2000 года атаки на Израиль, парадоксальным образом ускоряется после мега-теракта 11 сентября 2001 года. Солидарность европейских леволибералов с антиизраильским террором в соответствии с теми же парасоветскими рецептами маскировалась протестами против "военных преступлений" Израиля, любая антитеррористическая акция которого все беспардонней отождествлялась с преступлениями нацистской Германии. Это отождествление имело свое психологическое основание - оно служило оправданием отказа европейцев от ответственности за Катастрофу. Показательно, что это небескорыстное отождествление сионизма с нацизмом формировало платформу, объединяющую политкорректных леволибералов не только с исламистами, но и с ревизующими Катастрофу откровенно некорректными неонацистами. Характерно также, что как в свое время отождествление сионизма с нацизмом оруэлловски маскировало нацификацию советской идеологии, так и теперь оно политкорректно прикрывает исламизацию Европы, чреватую ее неофашизацией. И также, как в свое время оруэлловски замаскированная нацификация советской идеологии была симптомом стагнации империи, так и политкорректный камуфляж исламизации и фашизации Европы знаменует появление дегенеративно самоубийственных тенденций в современном европейском обществе. Об этой смертельно опасной тенденции предупреждает страстная поборница европейской культуры Ориана Фаллачи, обвиняя политкорректную Европу в пособничестве исламизму, целенаправленная экспансия которого, пишет она, уже сегодня превращает Европу в "Евроарабию".

Полный диагноз политкорректности, включающий и анамнез этого новоевропейского феномена, принадлежит выдающемуся русскому мыслителю Сергею Аверинцеву. У людей, знакомых с советским опытом, писал он, political correctness вызывает особое недоверие. "В наихудшие времена позднесталинского антисемитизма, когда уничтожалась еврейская элита, - приводит он объяснительную аналогию, - на так называемых политинформациях слушателям официально, но тайно сообщались дичайшие версии, вплоть до "кровавого навета" об употреблении евреями крови детей, и готовились действия, сравнимые по масштабам с Шоа, - советская пресса оставалась безукоризненной в части political correctness, не поминая ни евреев, ни тем более "жидов", а ведя речь лишь о "презренных космополитах".

Сегодняшний либерализм становится, по словам Аверинцева, мало либеральным, слишком нечувствительным ко всему тому, что не укладывается в массово доступные лозунги. Его поразила демонстрация в Вене - "никоим образом не пронацистская, напротив, целиком "левая", посвященная арабо-израильским конфликтам; юноши и девушки маршировали под простенький ритм бесконечно повторяемого выкрика: "Eins, zwei, drei - Palestina frei". И это, пишет он, при необходимости понять всю сложность и многомерность приносящего неимоверные страдания обеим сторонам конфликта. Русского культуролога ужасает молодежь, выросшая в условиях, далеких от тоталитаризма, которая, казалось бы, так много слышала о несправедливости именно по отношению к евреям, молодежь, которая обнаруживает "готовность с полным доверием без малейшего чувства личной ответственности подхватывать и выкрикивать подсказанные им упрощенные до неузнаваемости истины, такие, какими в свое время широко пользовались тоталитарные системы, создавая и Hitlerjugend, и комсомол." Недаром, считает Аверинцев, Булгаков устами героя повести "Собачье сердце" высказал опасение, что беды нового времени проистекают от чрезмерной склонности "петь хором".

"Перестала ли эта склонность быть небезопасной после конца классического тоталитаризма?" Нисколько, отвечает Аверинцев, ибо она не зависит от меняющихся вербальных наполнений. Не составляет особого труда найти словесное облачение подготавливаемых для хорового исполнения лозунгов, внешне радикально отличающихся от уже знакомых нам тоталитаристских призывов. И потому, предупреждает Аверинцев, вряд ли можно заранее соорудить плотину против "округлых, добропорядочных, повторяемых х о р о м формул, построенных на казуистике political correctness и подобного строительного материала."

Из идентичного "стройматериала" сооружался послесталинский "неоантифашизм", заимствованный исламизмом и подхваченный левоэкстремистскими, а затем и леволиберальными кругами Запада.

Стоит, однако, принять во внимание, что при общей антисионистской платформе, построенной на отождествлении сионизма с нацизмом, между этими двумя реинкарнациями советизма существуют принципиальные различия. Исламизм функционирует как цельная дуалистическая мессианская идеология, в которой постулируется священная миссия по исламистскому переустройству мира (свой "позитив"), и в этом вдохновляющем к о н т е к с т е провозглашается священная борьба на уничтожение с антиподом и антагонистом исламизированного мессии (свой "негатив"). Именно в таком качестве фигурирует устремленный к мировому господству "сионист", он же полномочный представитель ненавистного Запада, наиболее полным воплощением которого исламисты считают США. Во исполнение священной миссии в мире исламизма мобилизуются элиты - политические и интеллектуальные, реорганизуются образовательные (от детских садов до вузов), религиозные, просветительские и пропагандистские системы, направляется и интенсифицируется деятельность масс-медиа. Не только мусульманских. (На совещании министров информации арабских стран, состоявшемся в июне 2002 года, было решено выделить 22,5 миллиона долларов на антиизраильскую пропаганду. 70% этой суммы предназначалось для мероприятий по воздействию на общественное мнение в Европе и США./ Во имя реализации великой миссии культивируется террор, в особенности суицидальный, разрабатывается целая "культура смерти", нацеленная на массовую подготовку (идеологическую, психологическую, религиозную) шахидов, создается глобальная сеть террора, формируются подпитывающие ее финансовые сети - нередко под опекой государственных структур. Этим вдохновляющим "во имя" объясняется мобилизационный успех идеологов и организаторов террора и безоглядный фанатизм его исполнителей. Это мессианское "во имя" и есть то, что принципиально отличает идеологию и практику исламизма от самого образа мысли и действия приговоренного им к уничтожению Запада.

Понятно, ничего похожего на мессианское "во имя" в современном западном мире, дорогой ценой изживавшего свои убийственные мессианизмы, сегодня не существует, по крайней мере в социально значимых масштабах. Заодно нет и иного объединяющего "во имя"- того, что могло бы мобилизовать этот мир на активное противодействие агрессивному исламизму и его террору, подрывающему сами основы демократического общества.

Заключения интеллектуалов, оценивших 11 сентября 2001 года, а теперь и 11 марта 2004 года как угрозу самому существованию западного мира, не стали повсеместным руководством к политическим и другого рода наступательным действиям, не превратились в лейтмотив западных масс-медиа, не стали достоянием и тем более доминантой массового сознания. Однако лишь общее (от интеллектуалов до масс-медиа, от политиков до их электоратов) осознание реальной опасности, угрожающей самому существованию западной цивилизации, могло бы стать тем мобилизационным "во имя", которое позволило бы Западу противопоставить нечто соразмерное мобилизационной готовности, организованности и идеологическому напору исламизма.

Но при реальной слабосильности своего "во имя" Запад (точнее, его политкорректная леволиберальная составляющая) ослабляет себя пособничеством исламизму двояким образом. Во-первых, следуя принципам политкорректности, он предоставляет полный простор исламистской апологетике, прославлению ценностей исламистского образа жизни, желанности грядущего исламистского будущего всего человечества . Все это способствует усилению изоляции - не только добровольной, но и агрессивной - быстро растущих общин мусульманских иммигрантов, ведет к своеобразной трансформации третьего мира в пятые колонны внутри принимающих этих иммигрантов стран.

Если в части исламистской апологетики ущерб наносится политкорректным "непротивлением злу насилием" , то на втором направлении - "священной войны с Большим и Малым дьяволами" Запад идет на самогубительное активное пособничество исламизму. Европейский антиамериканизм (политический, "зеленый", антиглобалистский), разумеется, иного происхождения и иной пробы, чем исламистский, но, резонируя с ним, он укрепляет исламизм, террористическое острие которого в первую очередь (теперь уже очевидно, что только в первую!) направлено на Америку.

Наибольший разрушительно-резонансный эффект достигается перекличкой исламистского антиизраилизма /"неоантифашизма"/ с европейским того же смысла и того же происхождения. Оба эти парасоветские порождения таят в себе те же опасности, что и советская их прародительница, под псевдогуманистическим покровом которой погребены миллионы жертв.

Что нового в доктринальном антисемитизме ХХI века?

Сохраняя общие черты и преемственные связи с антисемитскими идеологиями ХХ века, доктринальный антисемитизм наступившего столетия отличается важными новыми особенностями.

1. Он в неразрывной связке с антиамериканизмом и шире- с антизападничеством - становится интегральной частью мессианского исламизма, претендующего на насильственный, с помощью террора, передел мира.

Его эпицентр перемещается из Европы в арабо-мусульманский мир.

"Антиизраилизм", то есть препарированный советский антисионизм, становится "несущей конструкцией" доктринального исламистского антисемитизма, одновременно использующего арсеналы "классического" и нацистского антисемитизма.

Тот же и того же советского происхождения антиизраилизм отличает современный западный антисемитизм. Если в прошлом веке доктринальный европейский антисемитизм был интегральной частью "собственной" убойно-мессианской идеологии - нацизма, то в новом веке европейский политкорректный антисемитизм носит заемный характер и становится проявлением дегенеративно-самоубийственных тенденций в западном обществе. Исповедуя антиизраилизм, леволибералы, по существу, поддерживают интегральную часть исламистских идеологий, освящающих террористическую войну со всем Западом.

Главными носителями западного антиизраилизма являются политкорректные леволиберальные круги и проживающие в западных странах многомиллионные мусульманские общины. Носителями "классического" антисемитизма в западных странах являются преимущественно праворадикальные и неонацистские группировки и те же мусульманские общины.

Политика и пропаганда антиизраилизма превращает западных его носителей в союзников нацеленного на насильственный передел западного мира исламизма.

Ревизия Катастрофы, реализуемая неонацистами и исламистами, с одной стороны, с другой - отождествление сионизма с нацизмом, используемое европейцами для освобождения от ответственности за Катастрофу, становится общей платформой для антисемитов разных политических ориентаций. Таким образом, антисемитизм в ХХI веке, объединяя правые и исламистские с левыми происламистскими кругами, обретает несравнимо более широкий социальный спектр, нежели антисемитизм прошлого века.

Антисемитизм в ХХI веке приобретает глобальный характер, чему в немалой степени способствует глобализация мусульманской диаспоры.

Доктринальный антисемитизм прошлого века, превращенный в нацистской и советской идеократиях в государственный, не встречал организованного сопротивления ни внутри тоталитарных государств, ни извне. Существование государства Израиль меняет ситуацию кардинальным образом. Противодействие антисемитизму может, наконец, выйти за пределы морализаторства и "юдофилии"- с возникновением еврейского государства появляется возможность вести с антисемитизмом масштабную информационную, политическую и вооруженную борьбу. Проблемы - не принципиальные, но конкретные в том, как, где и когда претворять эту возможность в действительность.

Мессианство и антисемитизм

К уточнению темы. Речь пойдет не об антисемитизме вообще, а об антисемитизме доктринальном, идеологическом. Он существует не как самостоятельная доктрина, а как интегральная часть более общих, претендующих на универсальность агрессивно дуалистических мессианских идеологий. Такими идеологиями были нацизм и советизм /русский коммунизм/, которые по ряду роднящих их признаков могут быть отнесены к эрзац- или псевдорелигиям. Сергей Аверинцев говорил об их парарелигиозности. Сегодня к этим идеологиям присоединяется наследующий им исламизм /политизированный ислам/, который, правда, в отличие от богоборческих нацизма и советизма не только не отрекается от религии, но представляет себя ее единственно верным, очищающим от наносной скверны последователем.

Мессианство всех этих псевдорелигий тоже может быть названо псевдомессианством, ибо первоначальная идея мессианства и в иудаизме и в христианстве строилась на монотеистической основе. /Хотя и им при последующей идеологизации их эсхатологий не удалось избежать серьезных дуалистических отклонений - война Гога с Магогом в иудаизме, в христианстве - пришествие Антихриста, что, по-моему, говорит о том, что сама по себе мессианская идея чревата противоречащим монотеизму дуализмом/. Таким образом, речь пойдет и о псевдорелигиях, и о псевдомиссианстве, подлинным же является созданный в контексте дуалистических идеологий доктринальный антисемитизм, освящавший, то есть объявлявший священным делом избавление человечества от евреев, представляя их воплощением мирового Зла.

/Для библейского теизма, утверждал Сергей Аверинцев, с его учением о безусловной власти Создателя над созданием ответственность за мировое зло нельзя переложить ни на какое другое мировое начало. "Библия,- писал он,- многократно подчеркивает, что от Бога исходит вся целокупность бытия как она раскрывается в своих светлых и темных сторонах: "Создающий свет и творящий тьму, делающий мир и творящий зло: Я, Господь, делающий это" /Ис. 45.7/" /С.Аверинцев. София-Логос. Киев, 2000, с. 175/

При общей монотеистической основе именно в вопросе о мессии начинается радикальное расхождение между иудаизмом и христианством, и созданная в христианстве доктрина полного антипода Христа - Антихриста, в образе которого и явится еврейский лжемессия /"мошиах"/, и стала одним из основных источников доктринального антисемитизма, ставшего интегральной частью современных мессианских этно-этатических идеологий./

Каждая из них - и нацизм, и советизм, и исламизм - вырастает на собственной культурно-исторической почве, во многом определяющей возможность их рецидивов. Между тем их объединяет и нечто общее, и важно понять, что именно, ибо оно - это общее - объясняет возможность взаимодействия этих идеологий и преемственную связь между ними.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://berkovich-zametki.com/