131638 (Социальная и этническая идентичности), страница 2
Описание файла
Документ из архива "Социальная и этническая идентичности", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "психология" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "курсовые/домашние работы", в предмете "психология" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "131638"
Текст 2 страницы из документа "131638"
• в третьей серии — просто отобрать десять характеристик, специфичных для себя лично.
Таким образом, в результате данной процедуры экспериментатор получает три набора характеристик из десяти пунктов каждый и начинает последовательно сравнивать эти наборы друг с другом, отбирая те характеристики, которые при сравнении не повторяются. Набор специфических характеристик, оставшийся после сравнения ингруппы и аутгруппы («Мы — Они», в терминологии автора) отражает социальную идентичность, а набор специфических характеристик, оставшихся после сравнения себя с членами ингруппы («Я — Мы»), согласно автору, отражает личностную идентичность.
Социальная идентичность превалирует у тех, у кого высокий уровень отличий при сравнении «Мы — Они» и низкий уровень отличий при сравнении «Я — Мы». И наоборот, личностная идентичность превалирует у тех, у кого высокий уровень отличий в случае сравнения «Я — Мы» и низкий — в случае сравнений «Мы — Они». Предполагается, что чем выше уровень отличий, тем сильнее влияние идентичности на поведение индивида.
М. Яромовиц попыталась не только предложить новый взгляд на два основных вида идентичности и инструментарий для их исследования, но и определить влияние разных вариантов соотношений личностной и социальной идентичности на отношение к членам аутгрупп. Исследовательница выдвинула гипотезу, согласно которой низкий уровень отличий Я от Мы соотносится с недостаточно развитой способностью осознавать нужды, состояния и цели других (Они) и, наоборот, способность осознавать потребности и цели членов аутгрупп предполагает наличие развитого умения дифференцировать себя от членов собственной ингруппы.
В результате проведенных эмпирических исследований данная гипотеза в целом подтвердилась, что позволило сделать следующие выводы:
• эгоцентризм, или ингрупповая ориентация — универсальное свойство человека;
• дифференциация когнитивной схемы «Я — Мы — Другие» — необходимая предпосылка выхода за рамки эгоцентризма для осознания разных социальных перспектив и понимания других;
• социальное Я и социальная идентификация вызывают синтонность и чувство ингрупповой включенности;
• необходимой предпосылкой сосуществования с аутгрупповыми членами является способность отличения «Я — Мы».
Формирование социальной и личностной идентичности необходимо для формирования способности переключения внимания индивида с одной перспективы на другую.
3. Применение неформализованных методов в изучении «феномена» социальной идентичности. Метод интервью-гайд.
Концепт социальной идентичности обладает существенными возможностями, позволяющими предсказывать и интерпретировать различного рода социальные связи и взаимоотношения индивидов друг с другом. Это отражается уже в самой дефиниции понятия социальная идентичность, а именно как «определение личности в терминах групповых атрибутов, которые возникают из идентификации с группой для того, чтобы описать или определить самого себя», либо как «связующий процесс между коллективным феноменом, индивидуальными социальными когнициями и поведением». Дискуссия в связи с изучением феномена социальной идентичности возникает при выборе адекватных форм измерения данного явления.
Формализованные методики - ограничивают привлечение понятий и суждений об идентичности из эмпирического опыта самих людей, но позволяют верифицировать данные статистическими методами. Качественные или полуформализованные методы позволяют выявлять субъективный категориальный аппарат респондента, но не предлагают какой-либо логически-стройной модели его интерпретации. Поэтому проблема адекватных методов в исследовании социальной идентичности остается открытой
В предлагаемой работе рассматривается возможность применения неформализованных методов в изучении «феномена» социальной идентичности.
В качестве примера хочется привести исследование, проводимое в г. Краснодаре в середине 90-х г. Они использовали «мягкий метод», а именно интервью-гайд, который позволил бы получить представление о пространстве групповых отношений в дискурсе респондента о субъективной идентификации (МЫ-идентичность) и противопоставлении с группой (ОНИ-идентичность).
Методом полустандартизированного интервью было опрошено 13 респондентов, в качестве которых выступили русские мигранты, переехавшие из бывших советских республик не территорию Краснодарского края в середине 90-х и в настоящее время, и инвалиды, проживающие в городе Краснодаре.
Основной круг вопросов, который предполагалось решить, применяя технику интервью сводился к тому, чтобы:
выявить совокупность различного рода субъективных суждений, представлений респондента о социальном пространстве «своих – не своих» групп.
Далее, на основании полученных высказываний описать проявленные стратегии конструирования пространство групповых взаимоотношений.
Логика работы с нарративами интервью была следующая:
Первым шагом явилось вычленение из текста номинаций идентификационного МЫ-ОНИ пространства и элементарное деление указанных номинаций по одному единственному основанию – размер группы. Так как все используемые МЫ-ОНИ номинации так или иначе отражают социальные общности и группы, то шкалой деления является переменная малые/большие группы, рассматриваемые в рамках социально-психологического подхода. Применяя указанную переменную к идентификационным парам мы получили три основных «сценария» конструирования идентификационного пространства МЫ-ОНИ:
МЫ-малая – ОНИ-большая группа
МЫ-малая – ОНИ-малая группа
МЫ-большая - ОНИ-большая группа (Таб. №1)
Таблица 1
МЫ | ОНИ |
Малая группа Друзья детства | Малая Двое из друзей детства, у которых статус стал выше |
Малая группа: близкие родственники, соседи и коллеги по работе; люди с которыми я близко общаюсь: родня, работа; друзья; | Большая: люди другой нации; те, кто имеют власть и деньги; люди, которые доставляют какие-либо неприятности или же те люди, с которыми мои взгляды, мои интересы просто не совпадают; коренное население Кубани; люди, которые живут в другой стране, другие по социальным условиям |
Большая группа Женщины; земляки; люди, с которыми интересно общаться, люди, которые относятся близко друг другу по какому-то социальному статусу; люди, которые по интересам близки; инвалиды; молодежь; воспитанные; доброжелательные, уверенные в себе; Люди 1978, 77, 76 года рождения | Большая Милиционеры и военные; коренное население Кубани; люди высшего уровня; люди, которые переступили порог какой-то нравственности; люди, которые свои материальные блага ставят в первую очередь; не воспитанные, которые с пренебрежением относятся к окружающим; не доброжелательные, с которыми не приятно общаться; Другие, это вот те, кто после 79-го года рождения |
Вводимые сценарии МЫ-малая – ОНИ-малая; МЫ-малая – ОНИ-большая; МЫ-большая – ОНИ-большая представляют собой простое разграничение основных, названных респондентом номинаций социальной идентичности. Но так как мы рассматриваем пространство МЫ-ОНИ взаимоотношений, поэтому нам необходимо диагностировать качество границы между этими группами.
Такую диагностику невозможно провести опираясь только лишь на социально-психологическое различение групп по размеру, поэтому мы применили типологическую модель социальных отношений, предложенную Фердинандом Теннисом. Теннис, обозначив два крайних типа социальной связанности, в научной традиции известные как Gemeinschaft (общностная, традиционная)/Gesellschaft (общественная, современная), тем самым установил идеальные логические пределы или стандарты сравнения, с помощью которых осмысляются процессы изменения в социальных взаимоотношениях индивидов, а также более крупные сдвиги в социальных системах.
В данной работе указанная типология применима для диагностики преобладающего типа социальной связи и склонности к толерантному/не толерантному взаимодействию. Несмотря на то, что подобная типология опирается на очень широкие обобщения и в силу этой широты остается относительно неопределенной, «рыхлой», тем не менее, она создает контекст объяснения или согласования со всей схемой.
Такого рода социологические типы, ориентированные на поиск наиболее общего и повторяющегося, в силу абстрактности своего содержания оказываются применимыми к различным эмпирическим случаям.
Анализ интервью: пространство групповых МЫ-ОНИ взаимоотношений
Соотнося теоретические постулаты, выдвинутые Теннисом для характеристики каждого из обозначенных им типов и их эмпирические референты, которые были выявлены в дискурсе респондентов в форме соответствующих языковых конструкций, мы получили следующие результаты. Были проявлены несколько случаев с проницаемой, открытой границей между группами и несколько случаев, соответственно с непроницаемой, закрытой границей.
Основные эмпирические импликации следующие:
1) Для ряда случаев граница между группами в пространстве МЫ-ОНИ может быть открытой, прозрачной при определенных условиях.
Во-первых, если пространство МЫ-ОНИ групп существует в рамках единого Gemeinschaft-го целого. Тогда группы «своих – не своих» воспринимаются не как противопоставляемые категории, но как различные (в связи с появлением Gesellshaft-х ресурсов: статус, богатство, власть) в рамках этого единого сообщества. (Например, когда респондент указывает на то, что другие – это часть «своих», но различающиеся по соответствующим критериям).
В этом случае восприятие идентификационного пространства единым реальным или символическим социальным целым нейтрализует возможную поляризацию групп. В дискурсе респондента также фиксируется возможность взаимо-перехода между группами, готовность принимать «других» в свою собственную группу и выстраивать сотруднические отношения.
Во-вторых, проницаемость границ возможна, в случае, если между группами существует различие, например МЫ-малая – ОНИ-большая, но диагностируя границу в указанном пространстве, обращаясь к дискурсу респондента обнаруживается, что обе группы конструируются при помощи схожих Gemeinschaft параметров. Это может означать, что пространство групповых отношений воспринимается неразрывным. То есть ОНИ – это своего рода проекция МЫ, но при определенных условиях «если…то», и в неопределенном будущем. Здесь также предполагается возможность перехода из одной группы в другую и, соответственно, если граница транспарентна, то напряженность между группами минимизирована.
В-третьих, граница между группами может быть выстроена внешне, например, разница в географическом положении, но при мысленном конструировании обладать свойством транзитивности, то есть переноса социальных характеристик и основанных на них отношений со «своей» группы на «чужую» и наоборот.
Тенденция к открытости границы не обнаруживает связанности с преобладанием Gemeinschaft либо Gesellschaft-го конструирования: и та и другая стратегия групповых отношений допускает существование транспарентной границы между группами МЫ и ОНИ.
2) Для ряда случаев граница в пространстве групповых отношений МЫ-ОНИ может быть закрытой. Такого рода стратегия возможна в результате нескольких следствий:
Во-первых, если «другая» группа воспринимается как враждебная, инородная. Такая стратегия аналогична описанной Теннисом Gemeinschaft-Gesellschaft-ной форме социальных отношений. Здесь граница четко отделяется – это «свои», а это «чужие», которые могут соприкасаться, даже в определенной мере влиять на «своих», но никогда не стать частью МЫ-единства. МЫ и ОНИ это два сообщества, которые в силу определенных обстоятельств вынуждены сосуществовать в пространстве социальных отношений, сохраняя постоянную дистанцию.
Такого рода идентификационная стратегия - наиболее конфликтная в смысле взаимодействия людей, так как не допускает или минимизирует какие-либо контакты вообще, ибо последние – могут привести к жесткому противостоянию групп. Такого рода стратегия конструирования пространства отношений может обострять напряженность в большом обществе.
Во-вторых, закрытость границы может быть обусловлена симметричным, «зеркальным» прямым противопоставлением, которое становится возможным в результате антиномичного восприятия пространства социальных отношений. Но в отличии от первого описанного случая, такого рода стратегия конструирования не предполагает «жесткого» противостояния, «латентного» конфликта, так как обе группы: и МЫ и ОНИ взаимообусловлены друг другом и существование одной возможно только при условии появления или наличия другой. Антиномия в этом случае не преодолима, то есть граница остается не проницаема, поскольку и МЫ и ОНИ – являются полярными сторонами, зеркальным отображением друг друга, и возможность перехода, то есть открытость может означать нивелирование самой группы. Группы в этом случае взаимообусловлены, соответственно, ликвидация одной группы влечет за собой исчезновение противоположной.
Предлагаемый подход в изучении феномена социальной идентичности ориентирован на диагностику границы в пространстве МЫ-ОНИ взаимоотношений; возможности/не возможности взаимодействия между группами; а также фиксации преобладающих параметров и механизмов идентификации и противопоставления с группой/общностью. Это, в свою очередь, что позволяет выявлять случаи конфликтных, нетерпимых форм взаимодействия групп и наоборот, отмечать те случаи, в которых напряженная ситуация между группами минимизирована или не возможна.
Предпринятая попытка использования качественной методологии позволяет расширить представление о способах конструирования пространства отношений между людьми и выявить формы репрезентации собственной социальной идентичности в рамках дискурса респондентов.
Такой подход в изучении феномена социальной идентичности способствует диагностике возможности/не возможности взаимодействия между группами; а также фиксации преобладающих параметров и механизмов идентификации и противопоставления с группой/общностью, что позволяет выявлять случаи конфликтных, нетерпимых форм взаимодействия групп и наоборот отмечать те случаи, в которых напряженная ситуация между группами минимизирована или не возможна.
4. Этническая идентичность
В мировой науке существует несколько объяснительных концепций этнического возрождения второй половины ХХ века. Разные социологические школы объясняют рост этнической идентичности: а) реакцией отставших в развитии народов на порождающую этнокультурное разделение труда экономическую и технологическую экспансию народов более развитых; б) мировой социальной конкуренцией, в результате которой интенсифицируется внутриэтническое взаимодействие несмотря на унификацию материальной и духовной культуры; в) повышением влияния больших социальных групп в экономике и политике и облегчением процессов их сплочения благодаря средствам массовой коммуникации. При этом утверждается, что именно этнические общности оказываются в более выгодном положении, чем другие большие группы, например классы.