131180 (Психология уголовного судопроизводства), страница 6

Выступая после прокурора, представитель потерпевшего дополняет его речь, приводит какие-либо новые факты и дает характеристику потерпевшему. Его речь должна вызвать уважение к потерпевшему, сочувствие к нему, осознание необходимости восстановления его законных прав и интересов. Важно подчеркнуть, что потерпевший стремится не к мщению, а к торжеству справедливости.

Каждая эпоха формирует свой имидж юриста. В деятельности адвоката особенно отчетливо проявляются «больные вопросы» его времени – адвокат исследует поведение своего подзащитного на фоне социальных коллизий своего времени. Кони, Спасович, Плевако, Урусов в своих блестящих защитительных речах выступали глашатаями нового правового мировоззрения, утверждали права и достоинство человека в тяжелых условиях чиновничьего всевластия. Участвуя в политических процессах, они неизменно проявляли свою гражданскую позицию, формировали общественное правосознание.

4. Психология допроса и других следственных действий в судебном следствии

Как отмечают известные судебные деятели, искусство судебного следствия гораздо сложнее, чем искусство произнесения судебной речи. (Да и сама судебная речь может быть основана лишь на фактах, установленных в судебном следствии.) Допрашиваемые в суде лица – «величины сомнительные». Они могут отказаться от показаний, данных на предварительном следствии, усилить или ослабить их, могут дать показания о новых фактах, разрушающих все предварительное следствие, и могут стать на стезю ложных показаний. Показания допрашиваемых лиц – динамическая основа всего судебного процесса. Искусство судопроизводства – прежде всего искусство допроса. Показания подсудимого и потерпевшего в известной мере ограничены совокупностью имеющихся доказательств. Показания же свидетелей более «свободны». Однако и свидетели часто впервые присутствуют на суде, плохо осведомлены о правах и часто проявляют конформность и робость в условиях перекрестного допроса (одновременного, параллельного допроса со стороны обвинения и защиты).

В целях ситуативной адаптации лиц, дающих показания, первоначальные вопросы должны быть максимально простыми, доходчивыми, но не допускающими односложных ответов (да – нет). Эти вопросы должны активировать речевую деятельность проходящих по делу лиц.

Недопустимы невнимательность, длительные переговоры между судьями, неуважительные реплики, проявление нетерпеливости. Вопросы судьи не должны нести в себе иронии, насмешливости. Вызвав легкомысленную реакцию присутствующих, они могут сбить с толку лицо, дающее показание, снизить общий деловой настрой судебного заседания. Следует иметь в виду, что любая массовая реакция может иметь характер психического заражения. Все вопросы к допрашиваемым лицам должны строго контролироваться судом. Отклоняются не только наводящие, но и провоцирующие, запутывающие, демагогические вопросы.

Как отмечал П. Сергеич, половина задаваемых в суде вопросов не относится к существу дела, а из оставшейся половины большая часть вопросов, как правило, тактически проигрышны. Под видом защитника в суде часто выступают «потопители» – настолько проигрышны бывают для защиты их вопросы. Только очень опытные адвокаты могут при длительном перекрестном допросе не натолкнуть свидетеля на ответы, не выгодные для подзащитного. Известны случаи несправедливого осуждения в силу ошибок защитников.

Система задаваемых на суде вопросов должна разрешать определенную судебно-поисковую и судебно-удостоверительную задачу. Формулировки вопросов должны давать возможность для конкретных ответов. Особого мастерства и психологической интуиции требуют вопросы, направленные на диагностику и преодоление ложных показаний. Лжесвидетельство на суде – нередкое явление. Еще чаще встречается подозрение в даче ложных показаний, если человек, дающий показания, замешкался, краснеет и бледнеет, говорит заикаясь и неуверенно. Стоит свидетелю дополнительно вспомнить о чем-нибудь, как сразу возникает вопрос: что же Вы раньше об этом умолчали?

Трудности воспроизведения, его проблематичность, неуверенность следует отчленять от лжесвидетельства. Любая напористость, наступление на допрашиваемое лицо граничат с неправомерным психическим воздействием, могут вызвать внушение и самовнушение.

Подойти к истине постепенно, не наскоком, исследовать явление с разных сторон, не ошеломлять допрашиваемых «неожиданными» вопросами, а оказывать им мнемическую помощь, учитывать явление реминисценции (более полного воспроизведения материала после некоторого отвлечения) – таковы добрые советы всех крупных судебных деятелей.

Допрашиваемые не всегда говорят правду и очень часто – не всю правду. Но лжесвидетеля почти всегда можно изобличить его же собственными показаниями.

Допрашиваемый говорит правду, если содержание показаний невозможно выдумать, если он знает тончайшие подробности воспринимавшегося им события, если не затрудняется описать его в разной последовательности. В правдивых показаниях встречается множество подсознательных проявлений – эмоциональных реакций, мимических нюансов, непроизвольных переживаний. Ложь же безэмоциональна, однообразно тупа и нейтральна по отношению к личности лгущего: как бы отчуждена от нее. В ложной легенде все продуманно, в ее воспроизведении все гладко, нет ничего случайного. В правдивом изложении множество случайных оговорок, сомнений, размышлений. (Опросите нескольких лиц, показав им одно и то же событие. Вы получите различные описания. Попросите их договориться о ложном сообщении и вы получите бледную однообразную схему вымышленного события.) Чем больше четких хорошо продуманных утверждений о невиновности, тем больше вероятность их вымышленности.

Ложность показаний диагностируется по ряду признаков: бедности эмоционального фона показаний, схематичности, заученности их вербальной структуры; лексическим особенностям показаний, не соответствующим личностным особенностям допрашиваемого лица; проговоркам в высказываниях, указывающим на осведомленность лица относительно скрываемых им обстоятельств; стереотипному совпадению показаний нескольких лиц; неспособности детализировать описание события; повышенной самореабилитации, уклончивости ответов на прямые вопросы, незнанию обстоятельств, которые должны были войти в поле непроизвольного восприятия и запоминания.

Разоблачению лжесвидетельств содействуют получение информации из различных источников, повторные допросы с применением уточняющих, детализирующих, сопоставительных и контрольных вопросов.

Ко лжи чаще всего прибегают отдельные обвиняемые и свидетели. Потерпевшие же в массе своей склонны к преувеличенному искажению событий. Обвиняемый и потерпевший в судебном процессе образуют единую систему. Без выявления характериологических особенностей потерпевшего невозможно раскрыть существо дела. Поведение потерпевшего может быть неосмотрительным, рискованным, легкомысленным, провокационным. Провоцирующие особенности потерпевшего существенны для выяснения степени ответственности обвиняемого. Суд выявляет юридически значимые особенности потерпевшего: характеризующие личность потерпевшего; тяжесть телесных повреждений; беспомощное, опасное для жизни и болезненное состояние; социальные признаки личности (материальное положение, социальный статус и др.); правомерность – неправомерность поведения; взаимоотношение с обвиняемым (отношения родства, опеки, служебная, материальная и иная зависимость).

Поведение потерпевшего влияет, как известно, на квалификацию преступления. (Так, квалификация убийства из хулиганских побуждений будет отвергнута, если убийство совершено на почве личных неприязненных отношений.)

Провоцирующее поведение потерпевших суды должны признавать основанием для смягчения наказания.

Судебное следствие допускает использование приемов правомерного психического воздействия, не ограничивающих свободу волеизъявления, на лиц, умышленно противодействующих достижению истины. Это могут быть и внезапная постановка эмоционально воздействующих вопросов, и предъявление новых неожиданных доказательств, заключений экспертизы, организация перекрестного допроса, очной ставки и т.п. Всем допрашиваемым может быть оказана мнемическая помощь: напоминание об отправных событиях, их последовательности, опора на эмоционально окрашенные обстоятельства, привязка к жизненно важным для данного индивида событиям, побуждение к установлению ассоциативных связей.

Суд вправе проводить все следственные действия, предусмотренные законом. Протоколы следственных действий подлежат критической оценке. Тщательно исследуются материалы судебных экспертиз, а эксперты могут быть допрошены.

Судебные деятели должны обладать определенной профессиональной компетентностью при оценке качества судебных экспертиз. (Крайне редкое назначение судебно-психологических экспертиз можно объяснить недостаточной компетентностью и требовательностью судей к всестороннему анализу человеческого фактора. В тех редких случаях, когда судебно-психологическая экспертиза назначается, ее материалы, как правило, не подвергаются критическому анализу, не затребуются и не анализируются протоколы экспертных исследований.)

В большинстве случаев экспертиза назначается лишь одной стороной, а экспертное исследование проводит лишь один специалист. Оперируя спорными научными положениями и занимая иногда одностороннюю позицию, эксперт может создать преимущественное положение одной стороны. Эксперт должен быть тщательно допрошен о примененных им методах исследования, о существовании других методов исследования, различных научных концепциях в трактовке сущности исследуемого явления. Во всех тех случаях, когда выводы и заключение судебной экспертизы имеют решающее значение для исхода дела, о назначении раздельной экспертизы должны ходатайствовать все заинтересованные стороны.

5. Психология судебных прений и судебной речи

Самостоятельной частью судебного разбирательства являются судебные прения, в которых каждое участвующее в деле лицо излагает свою точку зрения на обстоятельства дела и предстоящие разрешению вопросы на основе доказательств, проверенных в ходе судебного следствия. В своих речах заинтересованные стороны обосновывают доказанность или недоказанность (полностью или частично) обвинения, предъявленного обвиняемому, предлагают свою квалификацию совершенного деяния, если оно подтверждено собранными доказательствами, выявляют смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, анализируют причины преступления, дают характеристику личности подсудимого и потерпевшего.

В судебных прениях участвуют государственный и общественный обвинитель, защитник и подсудимый (если защитник в судебном заседании не участвует). По делам частного обвинения (о причинении легкого телесного повреждения, побоях, клевете без отягчающих обстоятельств, оскорблении) в судебных прениях участвуют потерпевший и его представитель.

Последовательность выступлений обвинителей и защитника устанавливается судом. Продолжительность судебных прений не ограничивается. Однако председательствующий вправе останавливать участников судебных прений, если они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к делу. После произнесения речи лицо может выступить еще один раз с репликой. Право последней реплики принадлежит защитнику и подсудимому.

Участники судебных прений анализируют в речах свою версию рассматриваемого события, стремясь повлиять на благоприятный для своих интересов исход дела, опровергают модель события или его элементы, отстаиваемые другими участниками судебных прений, излагают свои предложения относительно возможного наказания или оправдания подсудимого.

Судебные прения – форма публичного, официального общения посредством судебной речи.

Искусство судебной речи – искусство убеждения посредством целенаправленной систематизации фактов, убедительной их оценки. Мастерство судебной речи связано с глубиной логического анализа и образностью изложения. Значительную роль в убедительности судебной речи играют психологический анализ личности подсудимого и потерпевшего, характеристика их устойчивых поведенческих особенностей, чрезвычайность обстоятельств, в условиях которых произошло правонарушение.

Судебная речь не является обособленным актом – она должна быть тесно увязана с результатами судебного следствия. Только доказательства, полученные в судебном следствии, могут быть положены в основу судебной речи.

Язык судебного общения выполняет ряд взаимосвязанных функций – познания, общения, психического воздействия. Строго официально-деловой стиль общения здесь перемежается с элементами разговорного, научного и литературно-художественного языка. Неофициальная, бытовая сторона жизни людей обсуждается простым разговорным языком, что придает судебной речи доступность, понятность, жизненную реальность. Научно-абстрактные аспекты дела требуют использования научных терминов, юридических и психологических категорий, норм закона, унифицированных языковых формулировок.

Эмоционально бездействующая функция судебной речи реализуется образностью изложения, различными эмоционально-оценочными средствами. Все это делает судебную речь особым видом речи, требующим специального психологического описания и анализа.

Различаются структура судебной речи, ее стиль и язык. Структура судебной речи – ее композиционный план, логика и психология построения, соответствие ее частей задачам и цели судебных прений.

Цель судебной речи – убедительно, аргументированно воздействовать на суд, формировать внутреннее убеждение судей. Задачи же судебной речи различны на разных ее этапах.

Различаются вступительная, основная и заключительная части судебной речи. Эффективное построение вступительной части судебной речи в значительной мере определяет успех судебного оратора. Психологическая задача вступления – вызвать обостренное внимание, организовать направленность сознания судебной аудитории, ее интерес, установить с ней коммуникативный контакт, обеспечить ее доверие, подготовить аудиторию к принятию основной позиции оратора.

Различные мастера судебной речи начинали свои выступления разными приемами, но все они отличались единой психологической направленностью – вызвать повышенную ориентировочную реакцию слушателей. Вступительные части речей всех знаменитых судебных ораторов отличались краткостью. Но это краткость особого рода – стимул, обеспечивающий направленность сознания судебной аудитория. В каждом случае такое вступление имплицитно (скрытно) связано с возникшей судебной ситуацией, намерением судебного оратора, его процессуальной позицией. Здесь осуществляется психологический настрой слушателей.