117765 (Исчерпала ли Россия лимит на революции?), страница 4

Что касается остальной промышленной инфраструктуры, то она не в лучшем состоянии. Если нет уверенности в цифрах статистики, то достаточно сесть на электропоезд пригородного назначения и проехать по любому из направлений от Москвы. Когда закончатся города-спутники Москвы, то за ними железнодорожная инфраструктура сразу же разительно отличается. Железнодорожные платформы на остановках без крыши, сами платформы низкие, потрескавшиеся. Вид деревней, мелькающих в окне электрички, представляет жалкое зрелище: покосившиеся домики, дороги без покрытия. Когда выезжаешь из Московской области, то и вовсе инфраструктурный пейзаж становится хуже: многочисленные корпуса заброшенных заводов и предприятий, заброшенные и разрушенные фермы и колхозы. Когда зимой пересекаешь границу Московской области, въезжая во Владимирскую область на автомобиле, то сразу бросается в глаза дорога. Ровно до границы с Владимирской областью дорога на территории Московской области очищена от снега, посыпана песком, и как только въезжаешь во Владимирскую область – попадаешь на гололёд. Такая тенденция сохраняется – чем дальше от Москвы, тем хуже. Без преувеличения можно сказать, что очень часто встречаются такие места по мере отдаления от Москвы, по виду которых можно предположить, что там шла настоящая война. Пейзажи такие, будто бы прошла бомбардировка, и после проехали танковые войска, и среди этого всего ходят жители этих мест, как будто бы единственно выжившие после катастрофы люди.

Таким образом, экономика и хозяйство страны находятся в крайне неудовлетворительном, а возможно и критическом состоянии. По расчётам академика Д. Львова, общая сумма потерь, понесённых российской экономикой только за первые четыре года реформ, проводимых младореформаторами, оценивается в 3,5 триллиона долларов. Для сравнения: сумма потерь всего Советского Союза, понесённых за четыре года ВОВ, составила 375 миллиардов долларов. Остановилось более 30 тысяч предприятий промышленных, фабрик, заводов, из которых 4 тысячи – крупные и крупнейшие (с численностью рабочих более 1 тысячи человек). Не используются или используются с убытком 60% пригодных для пахоты земель. Безработица, учитывая скрытую, достигла 15 миллионов человек. За годы реформ катастрофически сократилось производство важнейших промышленных товаров и изделий: добыча углеводородного топлива на 40%; производство электроэнергии – на 20%; выплавка стали – на 43%; станков – в 100 раз; тепловозов – в 3 раза; грузовых вагонов – в 6 раз; грузовых автомобилей – в 4 раза. В Советском Союзе в год выпускалось более 1000 единиц авиатехники, в России же в 2007 году было произведено 12 самолётов военных, 4 вертолёта, и 1 пассажирский самолёт. Погибла практически вся обрабатывающая промышленность России, за исключением производства легковых автомобилей. Моторостроение, производство промышленных транспортных средств, станков, средств управления и связи, сельскохозяйственное машиностроение находится в упадке. Из тяжёлой промышленности сохранились лишь такие производства, которые выгодны западным покупателям. Например, чёрная металлургия выжила, потому что Западу выгодно оставить всю грязную в экологическом отношении часть производства в России (добыча руды, доменное плавление, трубный прокат). На западный рынок поступают металлические болванки, крупнопрокатные изделия, дальнейшая работа над которыми представляет минимальную опасность для окружающей среды и выполняется уже не в России. По этой же причине сохранилось производство алюминия, также представляющее серьёзную опасность для окружающей среды и рабочих. Так же частично выжила химическая промышленность. Нет должного контроля над вырубкой древесины, которую в массовом количестве вывозят за границу. Рыбные ресурсы страны вообще изводятся под корень. Доходы, утекающие налево от контрабанды рыбы, больше, чем бюджеты дальневосточных регионов. Точно сказать, сколько вывозится, никто не может. И это ещё одна характеристика строя, который создан в России. В тоже время большое количество товаров, от которых зависит жизнеобеспечение страны, Россия ввозит из-за границы. От шурупов и гвоздей – до иностранных самолётов. 70% продовольствия так же ввозится из-за рубежа. Нарушилась безопасность страны и не только продовольственная. Если на восстановление разрушенного хозяйства страны после ВОВ потребовалось более 5 лет, то теперь, по некоторым подсчётам, при существующей динамике развития и данном режиме понадобится не менее 65 лет, то есть жизни двух поколений. И вместо того, чтобы начинать интенсивное восстановление хозяйства и экономики, благо это позволяет делать огромный накопленный запас «нефтедолларов», российская правящая клика вкладывает эти «нефтедоллары» в акции американских компаний, тем самым, поддерживая экономику своего стратегического конкурента. Да причём деньги вкладываются в акции ущербных ипотечных компаний, из-за которых разразился недавний кризис ипотечного сектора в США. И опять же встаёт вопрос: это глупость или предательство? А если упадут цены на нефть, то с Россией будет покончено.

Политическая сфера

Ситуация, которая сложилась в социально-экономической и хозяйственной жизни страны, является проекцией политической сферы. В политической организации страны точно так же существуют острые проблемы, которые влияют на большинство граждан страны. И это не удивительно. «На современном этапе в России налицо явный дефицит управляющих со стратегическим мышлением, обладающих умением мыслить системно и масштабно, в интересах народа. Массовый приток руководителей-исполнителей в управление был обусловлен доминированием в общественной жизни власти исполнительной. Цениться стала не инициатива, а исполнительность, оперативность угадывания мыслей босса и услужливость. Массовый прилив исполнителей к рулю государственного корабля и отсутствие критически мыслящих в управлении людей привели к существенному росту государственного аппарата, к мелочной регламентации его функций, к снижению требований к квалификации работников. Политика в современных условиях стала не только средством получения капитала, но и областью его выгодного вложения. Вкладываются как бизнесмены, так и криминальные элементы. Это стало даже областью своеобразного соревнования, отсюда вытекают и некоторые политические загадки, почему, например, доселе никому неизвестный человек сравнительно легко побеждает на выборах опытного политика. Бизнес отчасти криминален и опирается на поддержку политических структур. Политика также делается за счет финансовой поддержки бизнеса и организованной преступности. Организованная преступность, в свою очередь, старается обеспечить себе политическую «крышу» и иметь выход в легальный бизнес. Это в значительной степени определяет современную диалектику экономики, политики и морали. В западном капиталистическом обществе миллиардерами становятся в течение сотен лет, а в России – за несколько лет. Вот цена сращивания бизнеса и власти, появления десятков олигархов, владеющих стратегическими высотами в экономике и подпитывающих нужные кланы в политике» – так характеризуют современную российскую политику С. Барзилов и А. Чернышов в своей книге «Безумство власти».

Основные тенденции, закономерности и этапы развития современной России определяются политическими процессами. Политика представляет собой самостоятельную ценность, превратившись в России из методологии познания и решения социальных и экономических вопросов в наиболее универсальный рычаг их практического воплощения. Для Запада политика – это преимущественно набор способов и средств воздействия правительства на общество и общества на правительство. Политика универсальна и всепроникающая во все сферы жизни в том смысле, что она является методом взаимодействия общества и социального государства, и с этой точки зрения она неотделима от экономики и социальной сферы. Именно власть четко отделена от экономики и социальной жизни, и для обеспеченных граждан Запада она не представляет такой ценности, как в России.

Ещё одна циничная особенность российской политики, по словам С. Барзилова и А. Чернышова, является система кормлений, сложившаяся в современной политической практике, которая была в России еще до Смутного времени. Олигарх в обмен на политическую лояльность федеральному президенту и его администрации получает добро на тот или иной регион. В результате нехитрых и всем известных манипуляций он побеждает на выборах либо другого олигарха, либо олигархического ставленника. В качестве презента и результата он получает население, жаждущее изменений и инновационных программ наряду с большими инвестициями. Здесь система кормлений вступает в свою вторую стадию, когда кого-то действительно надо кормить, обувать и одевать. Но не для того двинулся олигарх в провинцию, чтобы ее реально облагодетельствовать, а для того, чтобы самому кормиться, прикармливая других. Главная причина создания системы кормлений – бюджетные средства регионов. Пример – это соединение Чукотки и Абрамовича – занятный, но понятный факт. У чукчи, давно не видевшего денег и живущего впроголодь, богатый человек пользуется большим авторитетом. Благо к этому добавляются не только посулы, но и кое-какие благотворительные мероприятия. Траты небольшие, а прямая выгода для олигарха очевидна. Дожили, наконец, до времени, когда каждый олигарх может купить себе вотчину. Это почище любого средневековья. Если олигарху жалко своих денег или олигархический ставленник не совсем экономически обеспечен, то вотчину покупают вскладчину. А чтобы легитимизировать себя в глазах населения, хватит даже пачки сигарет «Примы» на человека, чтобы в конкретное время прийти в нужное место и отдать свой голос за определенного человека. Российский провинциал до того обездолен и унижен, что готов разменять свои так называемые гражданские права на любую подачку.

Барзилов и Чернышов сравнивают современного политика, будь то федерального министра, будь то регионального министра с образом лавочника. Образ лавочника, пишут они, избран не случайно. Все они, за редким исключением, пришли из бизнеса, из системы «купи-продай», в которой нет границ между тем, что можно выставить на продажу, и тем, что нельзя продавать никогда. Власть превратилась в капитал, своего рода стоимость, приносящую стабильный доход. Должности стали объектом купли-продажи, имеющими свою рыночную стоимость. Для лавочника нахождение во власти есть самый прибыльный и стабильный бизнес. Лавочники не будут содержать в чистоте и порядке лавку, потому что они – временщики. То состояние, в котором находится хозяин вверенного заведения, не дает ему интереса пускать глубоко корни. Его задача – срубить побольше денег при минимуме затрат и открыть еще одну, подобную же лавку, особо не беспокоясь о том, что происходит вокруг. Главным смыслом жизни для лавочника становится задача избрания или подтверждения своих полномочий на занятие той или иной властной должности. Причем – любой ценой – завершают Барзилов и Чернышов.

В России ведётся много разговоров о демократии, о том, что необходимо её укреплять, развивать, вводить в ранг незыблемых ценностей. Но на деле получается совсем другая ситуация. Многие эксперты считают, что началась кампания по свертыванию демократии. Началась она со свертывания независимости СМИ, когда к власти пришёл действующий президент. Перед его приходом в России действовало три общенациональных телеканала, способных реально влиять на политические процессы – ОРТ, РТР, и НТВ. Все эти каналы президент привёл к повиновению. В 2005 году кремлёвские чиновники присвоили ещё одну независимую телекомпанию РЕН-ТВ. Сегодня Кремль контролирует все основные общенациональные телестанции. Позднее Кремль занялся печатными и онлайновыми СМИ, которые до тех пор оставлял в покое. За последние несколько лет большинство крупных газет в России было продано людям или компаниям, лояльным кремлёвским чиновникам, в результате чего московский еженедельник «Новая газета» остался единственной подлинно независимой газетой общенационального масштаба. Что же касается радио, то здесь независимым источником новостей пока остается станция «Эхо Москвы», но и ее будущее находится под вопросом.

Страдают и политические партии, не связанные с Кремлем – это независимые либеральные партии – «Яблоко» и СПС. Другим независимым партиям, включая Республиканскую партию и Народно-демократический союз, а также организации, входящие в коалицию «Другая Россия» – не позволили даже зарегистрироваться для участия в выборах. Несколько независимых кандидатов и партий не были допущены к участию в местных выборах по неприкрыто политическим мотивам. В то же время кремлевские партии – в том числе «Единая Россия», обладающая самой многочисленной фракцией в Думе, и созданная властями «Справедливая Россия» – пользуются доступом на телевидение и щедрым финансированием.

Наконец, и это самое невероятное – свобода собраний теперь тоже считается неприемлемой. Весной 2007 года «Другая Россия» – пыталась организовать митинги в Москве и Санкт-Петербурге. Оба митинга были разогнаны тысячами омоновцев и спецназовцев, а сотни демонстрантов оказались под арестом.

Центр – регионы

Стабилизация политического режима мыслится представителями федеральной власти не в улучшении социальных условий населения, а в категориях жёсткой власти, которая не рассматривает социальный контекст и потому не может быть эффективной. Кремль урезал автономию региональных органов власти. Он создал над ними «надстройку» в виде семи федеральных округов. Этим семи новым «сверхгубернаторам» было поручено контролировать все федеральные структуры на подведомственной им территории. Кроме того, они начали расследовать деятельность глав регионов, чтобы подорвать их самостоятельность и шантажом привести к послушанию. В сентябре 2004 года российскому федерализму был нанесен смертельный удар: президент объявил, что губернаторов теперь будет назначать он сам, мотивируя это тем, что подобная процедура позволит повысить подотчетность и эффективность их деятельности. С февраля 2005 года выборы глав исполнительной власти российских регионов не проводятся. Способность регионов самостоятельно жить и развиваться воспринимается значительной частью нынешнего руководства страны как смертельно опасный для них выход из-под тотального контроля. Но построение такой системы управления отнюдь не означает, что вся ответственность переходит на плечи федерального центра. Наоборот, правящая федеральная бюрократия, реализуя свою политику, ориентируется на перекладывание ответственности за возможные её негативные последствия на плечи региональных руководителей.