113369 (Педагогическая концепция В.В. Розанова), страница 4

2.3. Воспитание человека культурного

Задача школы — воспитать человека культурного.

Бескультурный человек подобен дикарю: у него одна потреб­ить, удовлетворить голод или защититься от стужи. На все он смотрит равнодушным взглядом, перестает изумляться, ни к чему не привязан, ничего не любит, для него нет никаких святынь, "для энного, и в этом именно заключается сущность его бескультурности".

"Культурен тот, кто не только носит в себе какой-нибудь культ, кто и сложен, т. е. не прост, не однообразен в идеях своих, в «чувствах, стремлениях, наконец, в навыках и всем складе жизни". Культура, культ есть внутреннее и особое внимание к чему-нибудь.

"Культура начинается там, где начинается любовь, где возни­кает привязанность; где взгляд человека, неопределенно блуждав­ший повсюду, на чем-нибудь останавливается.. Тотчас, как произошло это, является и внешнее выраже­ние культуры, сложность: новые и особые чувства отличаются от прежних, обыкновенных. Они выделяются, образуют свежую и осо­бенную ветвь в духовном существе человека, рост которой обыкно­венно сосредоточивает в себе все его дальнейшее развитие, требует всех его сил".

Культура — это синтез всего желаемого в истории, в нее вхо­дит религия, государство, искусство, семья, одним словом, весь уклад личной и общественной жизни. Поэтому предметом культа может быть все. "Им может быть земля, с любовью и вниманием возделы­ваемая, когда человек смотрит на нее как на "кормилицу" свою, Детей своих, своих предков; и напротив, человек дик, бескультурен относительно земли.

Стимулы духовного здоровья.

Что движет человеком в его стремлении больше узнать, возвы­ситься над прозой жизни? Как появляются выдающиеся люди — великие в характере и особенно в уме?

К этим вопросам В. В. Розанов возвращался неоднократно. Читая биографии выдающихся людей, наблюдая за знаменитыми современниками он приходит к выводу, как бы ни бывали различные условия воспитания, две черты всегда в них отсутствовали.

Из одинокого интереса, возникшего в детстве, к зрелым годам, к старости возникает всеобъемлющий интерес: новая поэзия, классический мир, точные науки и философия, библия и политически страсти — все умещается в одной удивительной душе выдающего человека.

Розанов делится и таким наблюдением: "хорошо составлены диалогически дети неизменно не дают из себя ничего, кроме посредственного...". Ребенок, имеющий много книг, наглядных пособий, различных коллекций, не проявляет к ним никакого интереса. Напротив, дети какого-либо мещанина, ремес­ленника, бедной чиновницы, живущей на пенсию, очень любозна­тельны.

Неимущие классы дают всюду лучший контингент учеников: они не боятся трудностей: строгой дисциплины, томительного вы­учивания правил, однообразия уроков. Дети же из богатых семей еле-еле тянутся за ними.

Нужда и бодрый труд — вот лучшая атмосфера для воспитания, делает вывод В. В. Розанов.

Что же делать богатой, образованной семье со своими детьми? "Ни в каком случае не давать им чувствовать этого богатства и также не внушать им, что они составляют предмет изощренного, главного внимания семьи... они не счастье, не красота семьи: пусть эта тайна будет понята ими гораздо позже; пока в их сознании должно быть, что они трудны семье и за это трудное должны чем-нибудь вознаградить ее". В представлении детей не должно быть мысли, что они — цель, ради которой семья вынесет все трудности. Да это и не так в действительности: каждая семья живет для себя, для счастья текущего момента столько же, как и для всякого ожидаемого. Дети должны понять, что они уже принесли собою много за­бот семье, и теперь своим трудом следует вознаградить эти заботы. Время начинающегося учения — время наступающих обязанностей, пробуждение сознания, ответственности, долга..."

В семьях, где не один ребенок, лучше отделить детей от взрослых. Дети живут в своем, особом, мире. "Это отвечает требования одинаково как нравственного воспитания, так и умственного развития.

Все сказанное относится к нравственной стороне, но важна здесь и умственная сторона. Ребенок должен быть всегда серьезен и вместе с тем свободен: окружающие его люди не должны подав­лять его своей властью, авторитетом. Ребенок должен сам заду­маться над вопросом, а не получать готового ответа. Если возле ребенка постоянно будет находиться слишком умный, опытный пе­дагог, на все дающий благоразумные ответы, все долго объясняю­щий, то ребенок сделается не только неразвитым, а неуверенным, неуклюжим, до крайности робким умственно. "Кант, Дидро, также кажется, Локк имели около себя питомцев и, без сомнения, выпол­няли свою роль не менее успешно, чем древняя Минерва; но где же их ученики, что повествует о них история?"

Действительно образованный педагог должен обязательно на какое-то время оставлять ребенка наедине с нерешенными пробле­мами для того, чтобы последний не боялся искать, ошибаться, на­ходить пусть пока неправильное, но свое собственное решение про­блемы, задачи. Нельзя слишком опекать ребенка.

В. В. Розанов приходит к выводу: из бедных, необразованных семей вышли едва ли не все независимые умы и смелые характеры, которые в разных сферах становились реформаторами. К смелости, независимости они приучались с самого детства: у них не было слишком заботливых учителей.

"Таким образом, трудом и нуждою воспитывается духовно здо­ровое, сильное; гениальное же в уме или, особенно в характере вос­питывается бедствием, незаслуженным несчастьем, продолжитель­ным горем". Когда человек ощущает на себе несчастья жизни, он становится более проницательным, взвешенным, духовно сильным. На индивидуальное развитие влияет и время, в которое живет Человек. В эпохи, "когда все руководительные принципы ослабли для творческой работы. Он — человек с ранимой душой, постоянно переживает за судьбу своих воспитанников, хотя, порой, люди растеряны, нерешительны", спасти человека может только личный труд, "...труд есть действительно последнее, на что может надеяться человек; он ...не допускает ...до индивидуума коснуться тем общим развращающим условиям, которые, как только человек не занят, свободен, открыт, заливают его собою и уносят туда же, ту же гибель, куда влекут и всю умирающую эпоху".

В. Розанову образование не дает света, а только порождает томительные сумерки. Причины такого явления, прежде всего в том, что воспитанием занимается в основном государство. Оно, установив способ коллективного обучения, лишило его индивидуальности. Учитель работает с классом, с толпой, подстраива­ется под некоего среднего ученика. Человек же именно своей индивидуальностью несет особый смысл. Государственное воспитание имеет в основном книжный характер: ученики верят учителю на слово. Идет нагрузка на память, а другие стороны души остаются пассивными.

Учитель, ключевая фигура образовательного процесса, замучен бесконечными отчетами, циркулярами, ведомостями. Нет государственной заботы об учителе, он нуждается в улучше­нии материальных условий. Трудно приходится и ученику: непродуманность расписания, большой объем домашних заданий, стро­гие наказания делают жизнь гимназиста невыносимой.

Значительно прибавится света в образовании, если строить его с учетом трех главных принципов. Принцип индивидуальности требует, чтобы и в ученике, и в учебном материале сохранялось лицо, индивидуальность. К каждому ученику надо подходить как к особенному, как к личности. Каждая учебная тема должна выде­ляться своей спецификой, а не быть однообразным продолжением предыдущей.

Принцип целости требует, чтобы знания давались целым куском, не были бы слишком раздробленными. Такие зна­ния не имеют культурного, образующего, воспитывающего значе­ния. Принцип целости выступает против множественности предме­тов изучения, против чрезмерной краткости уроков, против их оби­лия в один день.

Принцип единства типа состоит в требовании, чтобы все образующие впечатления были бы одного типа, т. е. ис­ходили бы из одного источника: либо античности, либо христиан­ства, либо позитивной науки.

Задача школы — воспитать человека культурного. Культур­ный человек окружает предметом культа, почитания все, с чем свя­зна его жизнь: родину, землю, семью, дом и т. д. Он чтит свою Историю, знает свои обычаи, поклоняется героям прошлого. К со­жалению, школа мало что делает для воспитания человека культурного. Не продуманы программы по истории и географии, мало внимания уделяется художественной литературе, язык учебников однообразен, не воссоздает колорит эпох, не дает живого представ­ления прочитанного.

Педагогическая опека не должна быть чрезмерной. Ребенок должен сам находить выходы из сложившейся ситуации, уметь от­стаивать свое мнение, постоять за себя. Иначе он вырастет безыни­циативным, робким, даже бесхарактерным. В бедных семьях, где за детьми меньше присмотра, вырастают смелые, независимые люди. Дети в таких семьях с детства приучаются к труду. Главные составляющие духовного здоровья, считает В. В. Розанов, — труд, нужда. Труд помогает человеку выжить, не потерять своего человеческого облика и в переломные эпохи, когда кажется, что все вокруг приходит в упадок.

Не устраивало Розанова и отсутствие индивидуального подхода в образовании: казенный характер руководства школой передается и в систему обучения, где тор­жествует безличный стиль преподавания, при котором педагог никогда не обращает­ся к конкретному лицу, но всегда к толпе учащихся. "Эта непризнанная сторона их существа была в то же время самая глав­ная, потому что в отличие от животного человек именно в индивидуальности своей несет свой существенный, особый смысл; в ней же лежит и родник всего духовно­го творчества. Почему-то, заме­чает Розанов, нами начисто забыт опыт той поры, когда превалировала вольная система образования, о которой поэт пи­сал: "Мы все учились понемногу. Чему-нибудь и как-нибудь" и которая, тем не менее, дала России плеяду блестящих умов и талантов.

Более того, согласно Розанову, "формаль­но-разрозненный" подход к образованию рождает у педагога установку, согласно которой предмет и есть воплощение под­линной науки, а у учащихся, овладевших "зубрежно-долбежным методом", появляется уверенность, что "в науку" можно войти легко. И действительно, перед всеми окон­чившими гимназию открывались двери университетов с их пресловутой автономи­ей. И вчерашние гимназисты, став студен­тами, привычно "легко", между политиче­скими сходками, овладевали "премудростя­ми избранной ими науки", не внося в нее никаких крупиц нового знания. В ре­зультате "как люди, без труда в нее уг­лубляющиеся, не приносящие ей никакого дара, имеют только подобие просвещения, так и она сама, не принимающая более никаких жертв, стала лишь подобием ког­да-то строгой, уединенной, труднодоступ­ной науки, и свет ее тускл и ложен".

Существенный недостаток системы обра­зования Розанов видел в разрыве между школой и семьей. Школа как учреждение, находящееся под эгидой государства, игно­рирует воспитательный потенциал семьи, которая, в свою очередь, не может при­знать неизменности школьных норм, по­стоянно критикуя сухость, узость "фор­мально-всеобщего" подхода. Отсюда — таящийся всюду антагонизм между ними, несмотря на их видимый союз.

Говоря о воспитании, Розанов отмечал разобщенность культур — традиционно-православной, которая особенно близка народу, классической, ориентированной на античность и способствующей обособле­нию "чистой публики" от народа, и со­временной, ориентированной на практиче­ское знание. Делался вывод, что до тех пор, пока школа и общество не найдут пути для взаимопроникновения этих куль­тур, воспитание подрастающего поколения будет оставаться втуне.

Глава 3. Актуализация идей В. В. Розанова в современной педагогике

Что же делать современному родителю, учителю, чтобы сохранить индивидуальность ребенка?

1. Признать индивидуальность ребенка и перестать сравнивать с другими (любимое занятие взрослых). Все дети талантливы. Только надо распознать: в чем, и поддержать. "Творит человек, т.е. приносит нечто новое в мир, всегда не общим, что есть у него с другими людьми, но исключительно, что принадлежит ему самому"

2. Выбрать (по возможности) школу поменьше. Комфортность учащихся определяется в основном "духом школы", но в большой школе ребенка приветить и защитить труднее, да и "школьная дедовщина" круче. Крупные школы непременно архитектурно должны быть расчленены на начальную и среднюю.

"Менее всего доверяйте большим, строго организованным, хорошо дисциплинированным школам: что бы они ни дали вам, они отнимут у вас драгоценнейшее, чем то, что вы получите от них" .

"Берегите маленькие школки, плодите их и недоверчиво смотрите на всякую огромную, в 2-3 этажа, педагогическую махину, со многими сотнями учеников, десятками учителей. Можно быть уверенным, все недостатки школы здесь есть в увеличенном виде, "течение всех болезней - дурно".

3. Стремиться к созданию таких учебных программ, гибкость которых позволила бы ребенку заниматься любимым предметом (где, возможно, раскроется его индивидуальность) без ущерба для его комфортности в деле обучения. Пусть у каждого ученика будет наставник, подобный лицейскому учителю математики, который, ставя очередной "ноль" будущему поэту, говорил: "Садитесь, Пушкин, и пишите свои стихи". Страшно подумать, что было бы, обойдись он с Александром по всей строгости школьных законов, иссушив его изучением полных курсов алгебры и геометрии, которых Пушкин совершенно не воспринимал.

"Едва ученик в возрасте 15-16 лет, ученик непременно даровитый, с огоньком, с искрой, начнет привязываться к чему-нибудь, полюбит особенно какой-нибудь предмет в гимназическом преподавании - как его сперва предупреждают об опасном его положении, а потом немедленно и выгоняют. Ибо кто же не понимает, что привязаться неформально, привязаться внутренне, мыслью, сердцем - это непременно значит несколько отвязаться от других, ничего общего не имеющих с любимым предметом"

Ведь и по единственному предмету чрезвычайно успеть - для этого требуется непременно ум, и даже вовсе не меньший, даже, пожалуй, больший, чем "так себе", успевать по десятку наук; чтобы полюбить хоть один вид знания, полюбить его чрезвычайно, привязаться к нему всеми, пока детскими силенками, само собою разумеется, что для этого следует иметь в себе ту "искру Божию", какой вовсе не нужно, чтобы покорно-вяло "приготовлять" уроки из пяти предметов к четвергу, из других четырех - к пятнице и снова из пяти - к субботе.

4. Сохранить индивидуальность ученика можно лишь уважая посильные ритмы его работы, колеблющиеся по многим причинам. Нельзя травмировать ребенка, работающего медленно, так же, как нельзя тормозить мысли и дела его одноклассника, двигающегося в высоком темпе. Взяв разумную сердцевину, лучше сдвинуть зафиксированные концы урока, дня, четвери или года, чем нарушить естественный ритм работы учащегося.

Мысли В. В. Розанова о развитии индивидуальности сегодня особенно актуальны. Как видим, все эти три принципа должны помочь сформировать целостное мировоззрение у молодого поколения, помочь ему в духовной и нравственной ориентации.

Мы надеемся, что изучение педагогического наследия Розанова не только дополняет наши представления о русской философской и педагогической мысли, но и позволяет обогатить современную педагогику целым рядом идей и положений.