97243 (Палестино-израильский переговорный процесс до и после: начало Интифады)

Курсовой проект

Палестино-израильский переговорный процесс

до и после начало Интифады

Введение

Почти десять лет назад, в 1992 г., проиграв выборы лидеру «Партии Труда» И.Рабину, занимавший до него пост премьер-министра Израиля И.Шамир (лидер блока «Ликуд») в откровенном интервью израильской газете «Маарив» заявил, что, будучи переизбранным, он затягивал бы переговоры с палестинцами десять лет, тем временем расселив еще полмиллиона евреев на палестинских территориях. После убийства И.Рабина (1995 г.) «Ликуд» вернулся во власть с премьер-министром Б.Нетаньяху, на годы затормозив «мирный процесс». С Мадридской конференции (1991 г.) численность еврейских поселенцев на палестинских территориях возросла вдвое, что дает некоторым исследователям основание полагать: израильские руководители были заинтересованы использовать «мирный процесс» для более глубокого закрепления на оккупированных территориях¹.

Не секрет, что одним из побудительных мотивов, может быть, самым главным, которые заставили палестинское руководство пойти на переговоры с Израилем, дав согласие на Мадридскую конференцию на трудных для него условиях, а затем – на переговоры вне формата конференции, и вынудили подписать «Декларацию о принципах организации временного самоуправления», было понимание, что в отсутствие урегулирования с Израилем продолжение поселенческой политики правительствами этой страны в отношении оккупированных палестинских территорий приведет к ситуации, когда будут утеряны сами территории как предмет переговоров, когда станет иррелевантной применительно к ним резолюция 242 Совета Безопасности ООН (1967 г.) с заложенным в ней принципом «территории в обмен на мир».

Эти опасения отражали и отражают широко распространенную в палестинской сфере, да и у других арабов точку зрения на израильскую оккупацию Палестины: исторически, кто бы ни оккупировал Палестину, никогда не претендовал на ее землю; другое дело – сионисты, целью которых была именно земля Палестины².

В центре «мирного процесса», запущенного Мадридской конференцией, для палестинцев было постепенное восстановление их контроля над территориями Западного берега р.Иордан и сектора Газа с тем, чтобы переговоры об окончательном статусе вести, уже имея полный контроль над этими территориями. Еврейские поселения на них были бы ограничены уже занимаемой ими площадью, возможность их дальнейшей экспансии была бы закрыта. Эту цель палестинцам достигнуть не удалось. К 1999 году, когда в соответствии с соглашениями переходного периода этот этап истекал, израильтяне продолжали контролировать треть Газы и большую часть Западного берега р. Иордан. Политический кризис в «мирном процессе» был очевиден.

Основная часть

Надежды на достижение соглашения об урегулировании конфликта в Палестине в какой-то мере начали возрождаться с возвращением к власти в Израиле в мае 1999 года правительства блока «Исраэль Ахит» («Один Израиль») во главе с Э.Бараком (лидером партии «Авода»). Спустя всего несколько месяцев, 4 сентября, в г.Шарм аш-Шейх (Египет) Я.Арафат и Э.Барак подписали соглашение («Меморандум о временном порядке выполнения остающихся обязательств по заключенным соглашениям и возобновлении переговоров о постоянном статусе»), по которому переговоры о постоянном статусе должны были завершиться в течение года. В соответствии с «Меморандумом» эти переговоры начались 13 сентября 1999 г. В их повестке дня (как это было предусмотрено еще в «Декларации о принципах организации временного самоуправления» 1993 г.) – проблемы Иерусалима, пале-стинских беженцев, израильских поселений на палестинских территориях, мер безопасности, границ, отношений с другими соседями, а также другие темы, представляющие взаимный интерес.

Обсуждение вопросов постоянного статуса проходило в неформальных контактах между израильтянами и палестинцами на встречах разных форматов все годы, начиная с того времени, как на Мадридской конференции был запущен «мирный процесс». Но официальные переговоры начались только после решения, зафиксированного «Меморандумом» в Шарм аш-Шейхе. Переговоры проходили в регионе, в Стокгольме, в Вашингтоне. Некоторая их часть носила закрытый характер.

В рамках этих переговоров наиболее значительным событием стал двухнедельный (11-24 июля 2000 г.) саммит в Кэмп-Дэвиде (США) при участии Б.Клинтона, Я.Арафата и Э.Барака.

Многие, кто анализировал нынешний палестино-израильский кризис, высказывают мнение, что его причиной стало фиаско усилий прийти к соглашению в Кэмп-Дэвиде. В израильской публичной дипломатии бытует тезис, что палестинцы спровоцировали кризис как реакцию на провал Кэмп-Дэвида. Одним из его «авторов» (в середине ноября) стал лидер партии «Ликуд», будущий премьер-министр Израиля А.Шарон: «Теперь ясно, что Палестинская Администрация и ее Председатель Ясир Арафат приняли стратегическое решение начать долгую войну на истощение против Израиля и его граждан. Они решили, что Соглашение в Осло и понимание Кэмп-Дэвидского саммита не достигают их цели. Выполнение их требований может и должно быть достигнуто только через так называемую «вооруженную борьбу» ³.

В дальнейшем, давая отзыв на проект доклада комиссии Дж.Митчелла (см. ниже), правительство Израиля высказало мнение, что «непосредственным катализатором насилия стал провал переговоров в Кэмп-Дэвиде 25 июля 2000 года …», что было опубликовано в подборке документов вместе с этим докладом. Однако факты говорят о другом.

Постепенно все более проясняется, насколько кэмп-дэвидские переговоры приблизили соглашение. По существу, там впервые всерьез, т.е. с прицелом на эвентуальное соглашение, обсуждались вопросы, определенные в повестке дня переговоров об окончательном статусе, но в табуированном прежде контексте, в первую очередь в том, что касается вопроса об Иерусалиме и проблемы беженцев. Э.Абингтон, бывший Генеральный консул США в Иерусалиме, ссылаясь на свои беседы с ведущими палестинскими переговорщиками – С.Эрейкатом и Я.Абдраббо, цитирует их высказывание о том, что «сделка есть, что нужен еще один саммит, и что можно договориться по остающимся нерешенными пунктам». Э.Абингтон считает, что Клинтон ошибся, публично возложив вину за неудачу Кэмп-Дэвида на Я. Арафата сразу по окончании саммита4. Я.Арафат, как известно, не хотел ехать в Кэмп-Дэвид, ссылаясь на то, что предстоявшие там переговоры не были достаточно подготовлены. Как прояснилось много позднее, поспешность израильтян и американцев с созывом саммита в Кэмп-Дэвиде объяснялась отчасти информацией о «закипании» настроений на «палестинской улице». Э.Барак хотел, чтобы саммит состоялся еще в конце мая. Уже в то время напряженность в палестино-израильских отношениях усиливалась. Опасно нарастали чреватые взрывом5 разочарование и озлобленность среди палестинцев. Убеждая Я.Арафата в необходимости саммита в июле, М.Олбрайт обещала, что, если результатом переговоров не станет соглашение, обвинять Я.Арафата не будут. Случилось обратное. Неясно, что побудило к этому американскую администрацию, зачем нужны были эти обвинения, почему американцы вдруг на какое-то время дистанцировались от переговоров.

Израильтяне много говорят о том, что Э.Барак в Кэмп-Дэвиде решился на беспрецедентные «уступки» палестинцам. Это действительно так, если сравнивать излагавшиеся им в Кэмп-Дэвиде позиции с позициями нынешнего израильского правительства и абстрагироваться от того, что эти позиции не «дотягивают» до международно-правовых. Действительно, Э.Барак пошел дальше всех предыдущих глав израильских правительств, в том числе и И.Рабина. Именно он снял табу с темы Иерусалима, который провозглашался вечной и неделимой столицей Израиля. Именно он приблизился к признанию права палестинских беженцев на возвращение. Но уступки на самом деле обозначил Я.Арафат. Он-то как раз отступил от постулатов международного права в пользу израильских позиций. Судя по опубликованным сообщениям, Я.Арафат согласился на то, что палестинское государство было бы демилитаризованным6, чтобы часть еврейских поселений на Западном берегу была инкорпорирована в Израиль в рамках «обмена территориями», чтобы еврейские пригороды (кварталы) Восточного Иерусалима стали частью Израиля. Он согласился с тем, чтобы Иерусалим был столицей и Израиля, и Палестины. Он пошел на то, чтобы «Стена плача» и еврейский квартал (в Старом городе) были под израильским суверенитетом. По беженцам Я.Арафат готов был вести речь больше о праве на возвращение, нежели об их фактическом возвращении. Палестинцы не могли принять одного – израильский суверенитет над «Аль Харам аш-Шариф» (комплекс мечети Аль-Акса в старом городе Иерусалима). Но, спустя пару недель после Кэмп-Дэвида и в этом вопросе появились намеки на возможность компромисса. Я.Арафат сказал, что эта святыня могла бы быть передана под опеку Организации Исламская Конференция, затем – под опеку Комитета по Иерусалиму ОИК (в этот комитет входят Марокко, Саудовская Аравия и Иордания). Израильтяне говорили о роли Совета Безопасности ООН, затем – о совместной роли Совета Безопасности, ОИК и Комитета по Иерусалиму. Продолжались переговоры о мерах безопасности в долине р.Иордан: палестинцы отвергли израильское военное присутствие там, но согласились с размещением израильских станций раннего оповещения. Израильтяне хотели ограничить «административным контролем» палестинский суверенитет над некоторыми районами Восточного Иерусалима, как бы оторвав их от Старого города. С этим палестинцы не согласились⁷.

Другими словами, при сохранении разногласий, контуры соглашения по итогам Кэмп-Дэвида просматривались.

То, что недостижение соглашения в Кэмп-Дэвиде не было причиной кризиса, показывают и продолжавшиеся после него и международные, и палестино-израильские контакты по поводу урегулирования. Содержание заявлений палестинцев в ходе этих контактов не свидетельствует о том, что они восприняли Кэмп-Дэвид как катастрофу. О том же говорят и высказывания и израильтян, и представителей других сторон, имеющих касательство к «мирному процессу» на Ближнем Востоке, в частности, американцев.

Так, выступая на конференции в США (15-17 сентября 2000 г.) министр ПНА, участник практически всех переговоров с израильтянами Н.Шаас говорил о возможности подписания соглашения в течение шести недель, отмечая, что «переговоры в Кэмп-Дэвиде были успешными в продвижении нас вперед почти по всем вопросам»8.

Ведущий палестинский переговорщик С.Эрейкат в начале сентября 2000 г. говорил, что после Кэмп-Дэвида (т.е. всего за месяц с небольшим) палестинские и израильские официальные представители проводили интенсивные встречи – всего их к тому времени состоялось 25, каждая продолжалась в среднем по пять часов⁹. То есть продолжались и субстантивные переговоры по оконча-тельному статусу. Срыва переговорного процесса в результате Кэмп-Дэвида не произошло. Сам Б.Клинтон позже заявлял: «Мы не достигли соглашения в Кэмп-Дэвиде, но… сам он (Кэмп-Дэвид) был весьма позитивным» ¹⁰.

Из сказанного следует, что переговоры, действительно, дóлжно было продолжить, попытавшись «положить на бумагу» достигнутое, составить проект соглашения с «пропусками» по тем пунктам, где требуется дополнительное согласование, выходить на очередной саммит. Остается открытым вопрос: почему американцы на это не пошли сразу после Кэмп-Дэвида, что им помешало, почему вместо этого и вразрез с данным палестинцам обещанием они обвинили Я.Арафата в неудаче (которой не было) переговоров в Кэмп-Дэвиде? Ответ, скорее всего, может скрываться в каких-то внепереговорных факторах, которые в то время оказали влияние на Б. Клинтона. Их, видимо, и надо искать. Одна из таких причин кроется в желании Б. Клинтона провести крупное и – успешное внешнеполитическое «мероприятие» накануне предвыборных партийных кампаний в США (август)» ¹¹. Б. Клинтон явно «расстроился», когда его намерения не оправдались, и возложил вину на Я.Арафата. Э.Барака в условиях предвыборной ситуации в США он, разумеется, обвинять не мог.

Главное: не Кэмп-Дэвид послужил причиной кризиса. Факты свидетельствуют скорее о том, что переговоры в Кэмп-Дэвиде стали важной вехой в продвижении к соглашению о постоянном статусе.

Но вот эти последовавшие за Кэмп-Дэвидом переговоры, когда стороны приступили к разговору по деталям, видимо, не позволили реализовать политическое продвижение, достигнутое в Кэмп-Дэвиде. С.Эрейкат отмечал, что те позиции, которые заняли на них израильтяне, представляли «серьезный отход назад от того, что было в Кэмп-Дэвиде». По промежуточному итогу этих переговоров С.Эрейкат говорил: «У Израиля не будет мира, если это значит, что Я.Арафат предложит палестинскому народу такую сделку, при которой палестинцы получают 20-22% исторической Палестины (т.е. Западный берег и Газу в границах 1967 года), но с «воздушным пространством под израильским контролем и открытым для его использования израильскими ВВС»; кроме того, «11% (земли) немедленно аннексируются, переходя под израильский суверенитет, безо всяких обменов (территориями)», а на восточной границе «8% (территории Западного берега) остаются под израильским контролем в сфере безопасности с сохранением израильского присутствия, наряду с контролем (израильтян) над высотами (mountains)… (и) зонами /районами/ локациями/, которые будут определены Израилем для того, что они называют «чрезвычайным размещением (emergency deployment) израильских войск». В дополнение к этому предусмотрены «дороги, свободные для израильтян… И так будет и через пятьдесят лет. Я говорю о Палестинском Государстве» ¹².

Другими словами, в переговорах после Кэмп-Дэвида израильтяне, согласившись с концепцией урегулирования на основе создания палестинского государства, выдвинули такие конкретизирующие ее условия, такие ограничения суверенитета, которые не могли быть приняты палестинцами.

С. Эрейкат высказал предположение, что этот отход назад с позиций, «согласованных в Кэмп-Дэвиде» (!), случился потому, что Э.Бараку стало ясно: политическая ситуация в Израиле не позволит ему сделать то, что он собирался¹³. Но даже после этого, считал С.Эрейкат, хотя «дистанция между нами сейчас велика, … она может быть сокращена… Я не думаю, что кто-то должен опускать руки… Я думаю, что у нас все еще есть время» ¹⁴.