26062-1 (Два письма из Евгения Онегина)

Вильнюсский Педагогический Университет

Факультет славистики

кафедра русской литературы

курсовая работа

Два письма из "Евгения Онегина"

Вильнюс 2000

…Это лучшее моё произведение.

Из письма Л.С.Пушкину

(январь 1824 г., Одесса).

Роман "Евгений Онегин" - это не только лучшее произведение Пушкина, это лучшее произведение всей русской литературы, с этим согласится не только множество специалистов, но и любой грамотный русский человек.

"Энциклопедия русской жизни", по мнению В.Г.Белинского, заключает в себе так много значимого для русского человека: быт и природу России, кипение политической жизни, идейные споры, душевные переживания и, конечно же… любовь.

Раскройте любую энциклопедию - и вы найдёте множество статей. Также и роман содержит в себе несколько частей, которые при желании можно рассматривать как цельные самостоятельные произведения в контексте цикла. Так, стоит уделить внимание двум письмам - Татьяны и Евгения,- как ключу к пониманию образов главных героев.

Современные Пушкину читатели восторженно принимали первые главы, декабристы прочили Онегина в передовые люди века, ожидая романтической поэмы. Пушкин внимательно следил за отзывом публики, о чём свидетельствует его переписка с друзьями - с Вяземским, Жуковским, Плетнёвым.

Если условно рассматривать "Евгения Онегина" как центральное произведение всего творчества Пушкина, то всё, что создавалось ранее, было подготовкой великого романа. Это в равной степени и поэма "Руслан и Людмила"- первый опыт в эпическом роде, и цикл южных поэм, где Александр Сергеевич "впервые постиг для себя тип русского героя".

1823 год - начало работы над "Евгением Онегиным". Как утверждает Г.П.Макогоненко, "опыт жизни на юге и, прежде всего, общественный, исторический опыт, при всей своей сложности и горечи исканий и сомнений, обогатили Пушкина. образ и тип молодого человека представлялся куда яснее, чем в пору создания "Кавказского пленника""¹. В течение восьми лет работы над романом менялась русская действительность (смена царей, казни декабристов), менялся сам Пушкин (разочарование в движении декабристов). Всё это наложило отпечаток на образ главного героя и на весь роман в целом - плод восьмилетних трудов.

Трактовка образа Евгения Онегина была очень противоречивой. Например, Писарев дал такую оценку: "Тип бесплодный, неспособный ни к развитию, ни к перерождению; онегинская скука не может произвести из себя ничего, кроме нелепостей и гадостей"¹ . А мнение Белинского иное: "Онегин - добрый малый, но при этом недюжинный человек", "Онегин - страдающий эгоист"² . Достоевский считал "скитальцем в родной земле", который "оторван от народа, от народных сил".

В отличие от Онегина, образ Татьяны всегда возносился до "натуры гениальной". По Достоевскому, Татьяна достойна быть заглавной героиней романа, ибо "… она глубже Онегина и, конечно, умнее его"³ . "Милый идеал" - бережно хранимый Пушкиным образ, он непорочен, гармоничен и совершенен. По-разному воспринималась последняя сцена объяснения с Онегиным. В.Набоков вслед за Белинским, Писаревым осудил решение Татьяны отвергнуть любовь Онегина, назвав это "визгливой добродетелью", которая "повторяет зазубренную реплику"⁴ :

Я Вас люблю (к чему лукавить?)

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

(гл.8, XLVII).

И.Анненков тоже не оправдывает героиню: "Татьяна под конец обнаруживает ещё и способность к сделкам со своей совестью… Она ещё любит втайне Онегина и находится замужем - вот что положительно дурно⁵ ".

2.

…Простите мне, я так люблю

Татьяну милую мою…

(гл.4, XXIV)

Пушкин одновременно вводит в роман двух героинь - сестёр Татьяну и Ольгу. Но этот неуловимый образ тоненькой девочки, который возникает в воображении читателя - словно антипод младшей сестры Ольги, черты которой можно обнаружить в любом романе того времени.

Фривольность стиха, в котором описывается Ольга, вдруг сменяется серьёзной интонацией:

Позвольте мне, читатель мой,

Заняться старшею сестрой.

(гл.2, XXIII)

И на страницах романа появляется она.

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью её румяной,

Не привлекла б она очей.

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

(гл.2, XXV)

Сразу угадывается авторское отношение к двум героиням:

…Но любой роман

Возьмите, и найдёте, верно,

Её портрет: он очень мил.

Я прежде сам его любил,

Но надоел он мне безмерно.

(гл.2, XXIII)

Это не та героиня, которой посвящён роман. Есть другая, которой "страницы нежные романа мы своевольно посвятим" (гл.2, XXI).

Красота Ольги привычна, а Татьяна - иная, запоминающаяся. Но Пушкин всё же отмечает некоторое родство сестёр. И кроме внешнего сходства ("движенье, голос, лёгкий стан" присущ и той, и другой), есть между ними духовное единение:

…подруга стольких лет,

Её голубка молодая,

Её наперсница родная…

(гл.7, XIII)

Татьяна не кругла и не красна лицом (гл.3, V), она бледна, вместе с тем в её чертах есть жизнь. Бледность - постоянный эпитет Татьяны: "бледный цвет", "бледные красы". Уже будучи княгиней, затмевающей в свете "блестящую Нину Воронскую" (гл.8, XVI). Татьяна всё та же "прежняя Таня, бедная Таня" "сидит неубрана, бледна".

Пушкин не даёт прямого описания внешности Татьяны, не уподобляется живописцу с его конкретным изображением предмета, а "опираясь на специфическую силу слова , передаёт впечатление, производимое предметом"¹ . Поэт создаёт облик методом, присущим лишь словесному искусству. Изображение передаётся через впечатления, ощущения, отношение автора.

3.

Пора пришла, она влюбилась.

(Гл.3, VIII)

Образ луны в "Евгении Онегине" неразрывно связан с внутренними переживаниями главной героини. Татьяна находится под влиянием луны, когда, увидя её "…двурогий лик… // На небе с левой стороны, // Она дрожала и бледнела". (гл.5, V, VI)

Луною озарённая, Татьяна пишет письмо Онегину.

И сердцем далеко носилась

Татьяна, смотря на луну…

Вдруг мысль в уме её родилась…

…светит ей луна.

Облокотясь, Татьяна пишет.

(гл.3, XXI)

Татьяна пишет без лампады. Душевное состояние уносит её далеко от мира реальности, которую порождает дневной свет. Это высшая степень абстрагирования.

Письмо Татьяны предо мною;

Его я свято берегу,

Читаю с тайною тоскою

И начитаться не могу.

(гл.3, XXX)

Следует учесть, что письмо Татьяны - перевод с французского языка. Писать по-французски, думать на чужом языке - показатель высокой образованности, что типично для любого русского дворянина того времени. Конечно, никакого оригинала на французском не было, и письмо - "мифический перевод с чудесного подлинника сердца Татьяны"¹ . Исследователи пушкинского творчества, в частности Лотман, утверждает, что "целый ряд фразеологических клише восходит к "Новой Элоизе" Руссо"² . Например, "То воля неба; я твоя", "…Души неопытной волненья// Смирив со временем (как знать?)". Пушкин определяет такие клише как галлицизмы:

Мне галлицизмы будут милы,

Как прошлой юности грехи,

Как Богдановича стихи.

(гл.3, XXIX)

Помимо влияния "Элоизы" Руссо, Татьяна, возможно, читала стихи Дебор-Вальмор, французской поэтессы . Впервые на это обратил внимание Л.С.Сержан³ . Например, "Вся жизнь моя была залогом// Свиданья верного с тобой;"- калька текста одной из элегий.

Возможно, это своего рода эпатаж в пику шишковистам. Галлицизмы, риторические формулы, приёмы французских эпистолярных романов - всё это, по мнению Лотмана⁴ , мистификация, это не бросает тени на искренность признания Татьяны.

Татьяна понимает, на что обрекает себя в случае разглашения Онегиным тайны письма. И "стыд,", и "презренье" действительно обрушатся на Татьяну. В XIX веке это позор - писать незнакомому молодому человеку, признаваясь в любви. Но Татьяна пишет твёрдою рукою, это её выбор. Она всегда сама решает свою судьбу. Впоследствии лишь от неё зависело решение о свадьбе и переезде Москву.

Меня с слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны…

(Гл.8, XLVII)

Мать не приказывала, а молила.

Татьяна уверена, что после прочтения письма Евгений не отвергнет её: "Хоть каплю жалости храня,// Вы не оставите меня". Значит, знала, что её полюбят. Интуиция? Или это вовсе не уверенность, а надежда, мольба. Белинский скажет: "Онегин не узнал своей родной души; Татьяна же узнала в нём свою родную душу, не как в полном её проявлении, но как в возможности…"¹ . Татьяна догадывалась об этой возможности.

В начале письма по-детски простодушно проступает само собою разумеющееся единение Тани со своими близкими.

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

"Девочка чужая" в своей семье, она просто казалась такою. На самом деле Таня "ласкаться не умела// К отцу, ни к матери своей"(гл.2, XXV).

Да, Татьяна видела Евгения мельком, несколько раз, она внимательно слушала его, но достаточно ли этого для возникновения настоящей высокой любви? Кто этот чужой человек, к которому Таня обращается на вы, он намного старше 18-летней героини, воспитан столицей. Она права: "В глуши, в деревне всё вам скучно". Ей остаётся только "Всё думать, думать об одном// И день, и ночь до новой встречи". О чём могла думать юная Таня, воспитанная на французских романах?

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли всё;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

(гл.2, XXIX)

Уж не представлялся ли ей Онегин книжным героем? И она, подобно тысяче молодых героинь (Кларисса, Юлия, Дельфина), пишет ему письмо. В данном случае, Пушкин придаёт своей "молодой героине" черты романтического образа. Она жила романами, видела себя героиней этих романов.

Письмо Татьяны свидетельствует о сентиментальной моде того времени. Набоков видит это в словах: "Когда я бедным помогала…"¹ Вполне возможно, что это указывает и на род занятий в семье: нищим подавать или "молитвой услаждать// Тоску волнуемой души". Конечно, молитва и подаяние - нравственный долг каждого христианина, но в то же время ольгино дело, как подчёркивает рассказчик, - "чай готовить".

Влияние сентиментальной литературы легко угадать по эпизоду письма "Ты чуть вошёл, я вмиг узнала,// Вся обомлела, запылала// И в мыслях молвила: вот он!". Лотман сравнивает эти строки с текстом Карамзина: "Наталья в одну секунду вся закраснелась, и сердце её, затрепетав сильно, сказало ей: вот он!"² . Образы ангела-хранителя и коварного искусителя тоже пришли из сентиментальных книжек. Как полагает Лотман, "Ангел-хранитель" - это книжный герой Грандисон, а "Коварный искуситель"- Ловелас. "<<Приникнул тихо к изголовью…>> - ситуация очень галльская",- определяет Набоков.

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю.

Татьяна самостоятельна в суждениях и поступках. Она выбрала из всех буяновых, петушковых, пыхтиных своего героя, способного и любить её, и быть мужем, и отцом детей. Далее следует ещё более интересная фраза:

Перед тобою слёзы лью,

Твоей защиты умоляю.

Возникает вопрос: от кого просит Татьяна защиты? Бродский, ссылаясь на Сиповского, замечает, что понять это место до конца невозможно, если не взять во внимание письмо Юлии к учителю Сен-Пре (Руссо, Новая Элоиза). Эта фраза в буквальном переводе звучит так: "Ты должен быть моим единственным защитником против тебя"¹ . Но ограничиваться только одним заимствованием из любимого произведения Татьяны нельзя. Татьяна боится одиночества, своей любви, а значит и самой себя, своих необдуманных поступков, один из которых она уже совершила.

Вообрази, я здесь одна,