74048 (Литература Древней Греции и Древнего Рима), страница 4

Образ гераклитовской реки, символизирующей всеобщий миропорядок (космос), выражает противоположные аспекты бытия: всеобщее движение и изменение вещей них всеобщий относительный покой и устойчивость. В самом деле, чтобы остаться самой собой, река должна все время течь.

Тождество противоположностей у Гераклита предполагает их борьбу. В борьбе противоположностей обнаруживается их внутреннее тождество. Например, «жизнь одних есть смерть других».

По учению Гераклита, гармония (единство) и борьба противоположностей – это две стороны одного и того же всеобщего логоса, порядка всего происходящего в мире. Все изменения мироздания происходят в известной закономерности, подчиняясь судьбе, которая тождественна необходимости. Необходимость – это всеобщий закон – Логос. Понятие Логос у Гераклита носит широкое обобщающее значение. Представление о Логосе можно расценить как наивное понимание закономерности.

3.3 Элейская школа

Дальнейшим крупным шагом в развитии раннегреческой философии была философия Элейской школы. Философия элеатов представляет собой дальнейший этап на пути рационализации знания, освобождения мышления от метафорических образов и оперирования абстрактными понятиями. Элеаты первые в истолковании субстанции перешли от конкретных природных стихий – воды, воздуха, земли, огня – к бытию как таковому. Центральное понятие их философии – бытие. Бытие вечно. Возникновение бытия невозможно, ибо неоткуда ему возникнуть, оно не может возникнуть из другого бытия, так как до него не было другого, ибо бытие едино. Оно не может возникнуть и из небытия, так как небытия нет. Если бытие есть, о нем нельзя сказать, что его не было раньше, то есть что оно возникает. Если оно есть, то нельзя сказать также, что оно будет, что оно останется бытием. Следовательно, бытие есть, оно вечно, не возникает и не уничтожается, оставаясь тождественным и всегда равным самому себе.

В учении о познании элеаты четко разграничивали истину, основанную на рациональном познании, и мнение, основанное на чувственных восприятиях. Последние, считают они, знакомят людей лишь с видимостью вещей. Знание их истинной сущности дает философское учение о бытии, а то, как предстает мир нашим чувствам, описывается в учении о природе. Чувственное многообразие мира, с точки зрения элеатов, иллюзорно.

Особое внимание элеаты уделяли проблеме множественности, в этой связи они придумали ряд парадоксов (апорий). Парадокс – это неожиданное высказывание, апория – это затруднение, тупик, непреодолимая трудность.

По мнению элеатов, вопреки чувственным впечатлениям нельзя помыслить множественность. Невозможна не только множественность, – но и движение. Доказательству иллюзорности многообразия мира и движения посвящены трактаты Зенона.

Если сущее множественно, доказывал Зенон, то оно одновременно должно быть и настолько малым, чтобы вовсе не иметь величины, • и настолько большим, чтобы иметь бесконечную величину. В этой антиномии Зенон ставит проблему конечного и бесконечного, проблему бесконечной делимости конечных вещей.

Наиболее известны апории Зенона, ставящие своей целью опровергнуть движение, «Дихотомия» (разделение надвое), «Ахилл и черепаха», «Стрела» и «Движущиеся тела».

«Дихотомия»: предмет, движущийся к цели, должен сначала пройти половину пути к ней, а чтобы пройти эту половину, он должен пройти сначала ее половину (четверть пути), и далее – одну восьмую пути, и так до бесконечности. Стало быть, заключает Зенон, тело никогда не может достигнуть цели, ибо путь его бесконечен, и тело вечно должно преодолевать эти бесконечные половины. Иными словами, невозможно из данной точки попасть в ближайшую к ней, ибо ее фактически нет. Как утверждает современная математика, в континууме между двумя данными точками всегда найдется другая точка, А это значит, что невозможно попасть уже в первую соседнюю точку. В таком случае отсюда следует, что бытие единственно, целостно (не имеет частей), не изменяется, неподвижно, все существующее есть одно и то же бытие.

Заключение

В основе античной литературы лежат образования тех же типов, какие были известны и всем соседним народам: рабочие, военные и маршевые песни, заклинания, песни культовые и обрядовые. Во всех этих образованиях слово выступает в неразрывной связи с музыкой и ритмическими телодвижениями, будь то трудовые операции или ритуальная пляска, осуществляемая единичным лицом или коллективом («хоровод»), в интересах которого совершается ритуальное действие. Для праздников и обрядов, связанных с плодородием, характерны следы некогда господствовавшего полового разгула, перебранка, «ритуальное сквернословие», «насмешливые песни». Как показывают названия большей части этих типов песен, они – догреческого происхождения. Обряды нередко представляли собой сложную систему магически-мимических действий – зачатки драмы. Для дальнейшего развития наибольшее значение имели культовые и обрядовые песни, так как консервативность ритуала создавала устойчивые традиции и единый стиль. Наряду с песнями, греки знали, само собой разумеется, и другие виды «устной словесности» – сказки, загадки, поговорки, – и в их состав непрерывно просачивались, перерабатывались и усваивались новые материалы из богатой сокровищницы Востока.

Старинные мифические и сказочные сюжеты бесконечно варьировались на новых именах, переплетались между собой, вбирая в себя и реальный исторический материал. Локализация большинства мифов в основных центрах микенской культуры свидетельствует, что именно эта эпоха сыграла решающую роль в оформлении греческой мифологии. Завоеватели были организованы по типу военных общин, и хранителями идеологических традиций являлись дружинные певцы, «аэды », сказители песен о подвигах предков. Песни эти, первоначально связанные с культом героев, являлись идеологическим оправданием нового порядка, установившегося на развалинах микенской культуры, и, распространяясь по всем областям Греции, отрывались от своей основы. Значительность социальной функции этих песен, широкие сюжетные возможности многочисленных мифов и преемственность песенной техники аэдов привели к тому, что преобладающим литературным жанром древнейшей Греции стал возникший на основе дружинного песнетворчества эпос.

С конца V в. конкурентом поэзии становится художественная проза. Искусство прозаического рассказа («сказки», «басни» и т.д.) издревле существовало у греков, но в феодальную эпоху было оттеснено эпосом. С разложением эпоса это искусство получает возможность нового развития: создаются рассказы о новых персонажах, Крезе, Эзопе, Гомере, «семи мудрецах». Ферекид (VI в.) переносит в прозу темы дидактического эпоса, обильно уснащая их сказочными мотивами.

В Ионии на почве борьбы с аристократией возникает (VI в.) рационалистическая критика героического предания и развивается в эпоху кризиса общественных форм интерес к чужим странам и их строю; это вызывает к жизни новые виды прозаической литературы. Четко обозначается грань между действительностью – объектом прозы, и мифом – объектом поэзии.

Зарождается философия и после недолгого периода колебания между гекзаметром, стихом дидактического эпоса (Парменид, Эмпедокл) и прозаической формой – решительно становится на путь последней. В противоположность поэтическим жанрам, обычно укрепленным в тех или иных формах быта (культ, обряд, миф и т.п.) и рассчитанным на определенный характер исполнения перед определенной публикой, новые виды прозы вначале являются книжными, рассчитанными на неопределенного потребителя, хотя бы отдельные части произведения и являлись предметом публичных чтений (с конца VII в. греки имеют удобный писчий материал – египетский папирус). Ионийский диалект становится язык научной прозы и историографии. В истории Геродота этнографическая ученость сочетается с новеллистической техникой повествования и искусством компоновать большие массы материала (не без влияния эпоса и трагедии). В Афинах, культурном центре Греции V в., развитие прозы пошло в первую очередь по линии красноречия и притом не только практического, весьма важного в условиях демократии, но и «торжественного» («эпидиктического »): так, еще в первой половине V в. было установлено поминальное торжество в честь погибших на войне, и произносилась хвалебная речь. Окончательное разложение старинной идеологии в конце V в. (софистическое движение) поставило новые задачи. Аристократу были свойственны спортивная сноровка и музыкальное образование; новая культура требует умения говорить красиво и умения разбираться в проблемах нравственности и государственного управления – красноречие и этика становятся предметами обучения, составляя содержание новой дисциплины – риторики. Проза выполняет, таким образом, культурные функции хоровой лирики и драмы.

Упадок эллинистической литературы сопровождается стремлением к строгой дисциплине слова, в противоположность «александрийской» экзотической лексике и перенапряженности средств выражения. Литературный заказ Рима, ориентирующегося в эпоху перехода к империи на классические образцы греческой литературы, доставляет окончательную победу аттицизму. В результате римской экспансии и потери Грецией главенствующего экономического положения в Средиземноморье – литература деградирует, теряя даже и свой стилистический интерес. С другой стороны, культурная пропасть между классами еще усугубилась разрывом между литературным языком и живой народной речью. Правда, вначале имело место, скорее теоретическое провозглашение принципа, чем практическое осуществление его в литературе. Поддерживаемая Римом риторика ставит себе, как при Исократе, широкие задачи овладения всеми видами литературы, однако она развивается преимущественно в школах, не входя в литературу. Еще в конце I века классически (сторонники аттицизма) настроенные писатели, странствующий проповедник Дион из Прузы и историк Плутарх, не являются аттицистами в полном смысле слова и в значительной мере ориентируются на литературу раннего эллинизма. Лишь со II в., когда первые признаки надвигающегося кризиса заставляют Рим уничтожить насильственный примат Запада над Востоком и благосостояние греческих городов временно улучшается, риторика одерживает победу по всей линии в так называемой второй софистике.

Список используемой литературы

1. Брокатов А.М. Античная литература. – М.: Знание, 2004, 162 с.

2. Зелинский Ф.Ф. История античной литературы. – СПб.: Марс, 1995. – 380 с.

3. История древнегреческой литературы./ Под ред. Автономова П.И. – М.: Прогресс, 2001. – 526 с.

4. Кравцова С.И. Очерки о древнеримской литературе. – М.: Знание, 1976. – 166 с.

5. Литературная энциклопедия. / Под общ. ред. Парфенова М.М. – М.: Просвещение, 1989. – 864 с.

6. Савочкин В.И. Древнегреческое искусство. – М.: Просвещение, 1980. – 260 с.

7. Тройский И.М. История античной литературы. – Л.: Прогресс, 1986. – 296 с.

8. Трофимов А.А. Писатели Древней Греции. – М.: Просвещение, 1994. – 266 с.

9. Уфимцев П.С. Мифы Древней Греции. – М.: Просвещение, 1982. – 196 с.

10. Яковлев А.Ю. История Древнего Рима. – СПб.: Питер, 2004. – 368 с.