64488 (Поэтическое наследие народной художественной культуры русского народа), страница 2

Это отразилось и на сказочном сюжетосложении, причем довольно своеобразно в различных жанровых разновидностях сказки: в сказках о животных, социально-бытовых и волшебных.

Остановимся вначале на особенностях сюжета сказок о животных. Сюжет некоторых из них имеет небольшую экспозицию. Так, например, сказка «Волк и коза» начинается такой экспозицией: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет: «Козлятушки, детушки! Отопритеся, отворитеся!..» И козлятки отпирают дверь».

Приведенная экспозиция характеризует обстановку, предшествующую развитию действия, дает некоторую мотивировку определенному сюжету. Однако уже в ней содержится сказочность, она рисует весьма удивительную картину: коза и ее детки обладают человеческими качествами.

Главное назначение приведенных выше зачинов — удивить слушателя необычной ситуацией, приковать его внимание к невероятному и необычному.

За завязкой в сказке следует развитие сюжета. Но надо сразу сказать, что сюжет в сказках о животных не получил сколько-нибудь значительного развития, он очень прост. Иногда он состоит из какой-либо одной ситуации, одного небольшого эпизода.

Дело в сказках о животных не в увлекательности повествования, а в удивительности отдельных ситуаций.

Отличительной особенностью сюжетной композиции именно сказок о животных является то, что в них широко используется диалогическая речь. Есть сказки, основное содержание которых передается только через диалоги. Диалог потому так широко применяется в сказках о животных, что он является одной из простейших и вместе с тем эффективных форм наделения животных человеческими признаками и качествами (речь и суждение).

Житейской тематике посвящены и бытовые сказки. Их действие происходит в обычной обстановке — в деревне, в поле, в лесу и т. д. Их герои — мужик, солдат, работник и т. п. Однако в них нет животных-персонажей, животных-героев. В бытовых сказках рисуются взаимоотношения не животных и людей, а только людей. Главные темы бытовых сказок — это или семейные отношения, или отношения социально-бытовые между мужиком и барином, попом и его работником, солдатом и купцом и т. д.

Условия жизни в бытовых сказках рисуются довольно реально, характеры типические, конфликты решаются правдивые. Удивительное в таких сказках заключается в том, что в них вполне реальные жизненные конфликты между вполне реальными персонажами получают необычную, сказочную сюжетную реализацию. Удивительное — в самом сюжете, поведении героев.

Необычность, сказочность такой сказки начинается уже с самой завязки сюжета, в котором обычные люди сразу же вступают в необычные, исключительные отношения, начинают действовать в необычных, а потому и удивительных обстоятельствах.

Иногда начало бытовой сказки не только удивительно, но и комично. Причем в дальнейшем развитии сюжета бытовой сказки ее занимательность еще более увеличивается. Однако больше всего удивительного и невероятного содержат обычно концовки бытовых сказок.

М. Горький говорил: «Герой фольклора — «дурак», презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда — победитель всех житейских невзгод...» Слово «дурак» в приведенном высказывании Горький взял в кавычки. Любимый народом сказочный герой в своей сути, конечно, никакой не дурак. Он совершает различные глупости лишь по чисто художественным соображениям сказочного жанра в целях достижения занимательности, создания удивительных, веселых сюжетных ситуаций.

В отличие от упомянутых выше сказок о животных и бытовых сказках, в волшебных сказках кроме людей простого звания (мужика, солдата и т. п.) героями являются цари и царевичи, короли и королевичи. Эти сказки нередко начинаются словами: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею». Или: «Жил-был царь, у него было три дочери» (Аф., т. 1, 244) и т. п. Уже одно такое начало сразу говорит о том, что речь пойдет в сказке не об обычном, а о чем-то необыкновенном.

Часто главным героем волшебной сказки является простой человек (солдат, крестьянский сын), совершающий что-то особенное.

В волшебной сказке разработана специальная поэтика создания такого необыкновенного героя. Одним из приемов этой поэтики является рассказ о необычном, чудесном рождении будущего героя. [13]

Необычно в волшебной сказке и место действия героев. В отличие от бытовых сказок, события которых происходят в привычной крестьянину обстановке, действие волшебных сказок, как правило, начинается в незнакомом для крестьянина царском дворце, а затем переносится уже в совершенно фантастический мир — за моря и океаны, в тридевятое царство и тридесятое государство, в страшное подземелье и т. п.

В волшебном сказочном мире нередко рисуются страшные, просто жуткие картины. Например, в сказке «Василиса Прекрасная» так описывается дом людоедки Бабы Яги, в который должен непременно войти герой сказки: «Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские, с глазами; вместо дверей у ворот — ноги человечьи, вместо запоров — руки, вместо замка — рот с открытыми зубами».

Все эти страшные чудовища похищают людей, держат их в подземельях, пожирают. И вот в этом страшном мире с его невероятными чудовищами приходится сражаться герою волшебной сказки, проявляя необыкновенную силу, храбрость и выдержку. Но, к счастью, он не одинок в борьбе. Ему помогают самые различные существа и предметы. В качестве таких помощников положительного героя в волшебных сказках выступают мудрые старики и старухи, фантастические существа Объедало и Опивало, богатыри Горыня, Дубыня, Усыня и др. Все эти образы необычны и удивительны.

Кроме живых существ героям сказки оказывают помощь в самую трудную минуту и различные предметы: скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, ковер-самолет, гусли-самогуды, перстень, зеркальце, гребенка, щетка, полотенце, живая и мертвая вода и т. п. Все эти предметы в волшебных сказках обладают чудодейственной силой.

Таким образом, волшебная сказка очень привлекательна своим необыкновенным миром. Этот чудесный мир, его фантастические образы и картины, удивляют и поражают.

Определяя специфику волшебной сказки, Ю. М. Соколов справедливо писал: «Как ни характерны для сказки ее герои и предметы, живые и оживотворенные носители сказочного действия, все же самым важным и характерным для сказки как жанра является само действие. Для чудесной сказки эти действия определяют собой волшебно-приключенческий характер чудесной сказки как особого повествовательного жанра».

Сюжет в каждой волшебной сказке развивается своим неповторимым путем и занимателен по-своему. Однако для всех волшебных сказок является закономерностью то, что ее герои рано или поздно в открытой или скрытой форме обязательно вступят в определенные взаимоотношения с волшебными, чудесными силами. Это дает почву для развития необыкновенного, фантастического сюжета. В этом главный интерес волшебной сказки.

Отличительная черта сюжета волшебной сказки — многособытийность. В ней нередко раскрывается довольно продолжительный период в жизни героя, в высшей мере напряженной и драматичной. Как правило, герой сказки должен пройти через ряд испытаний. В волшебной сказке в связи с этим разработан специальный поэтический прием заданий, который выполняет большую роль в создании образов героев, усилении драматизма сказки, повышении ее психологического напряжения. Драматизм волшебной сказки особенно усиливается от того, что этих заданий у героя иногда бывает несколько. Не успеет герой выполнить одно, как ему сразу дают другое, третье. Причем каждое последующее задание обязательно значительно труднее предыдущего.

В итоге можно заключить, что специфическая черта сказочного сюжета — его нарочитая вымышленность, постоянное стремление к необычному и невероятному. В. Я. Пропп писал: «В русской сказке нет ни одного правдоподобного сюжета».

Таким образом, во всех видах сказок можно найти своеобразное сочетание реального и нереального, обычного и необычного, жизненно правдоподобного, вполне вероятного и совершенно неправдоподобного, невероятного. Именно как результат столкновения этих двух миров (реального и нереального), двух типов сюжетных ситуаций (вероятных и невероятных) и возникает то, что делает повествование сказкой. Именно в этом ее прелесть. [3]

На основе всего сказанного можно заключить, что сказочный сюжет и по своей организации и по своим идейно-художественным функциям отличается яркой жанровой спецификой и главное его назначение — создание удивительного.

2.2 Русский героический эпос: былины

В. Г. Белинский в известных статьях о народной поэзии охарактеризовал жанровую специфику былин в некотором сопоставлении их со сказками. И это вполне оправданно и естественно, так как былины в своем содержании и художественной форме имеют черты, близкие сказкам, в то же время их отличает яркая жанровая специфика. [5]

Былины как и сказки являются важнейшими эпическими жанрами русского фольклора. Они отображают жизнь в значительных типических обобщениях, широко используя художественный вымысел, элементы фантастики. Как и во всех эпических жанрах искусства слова, те или иные события в сказках и былинах раскрываются прежде всего в образах, через показ их взаимоотношений и поступков. Важнейшую роль в былинах, как и в сказках, выполняет сюжет. Определенное значение в них имеют и такие внесюжетные элементы композиции, как портретные характеристики и различные пейзажно-бытовые картины.

Если основу содержания сказок составляют сказочно преображенные различные факты, преимущественно из бытовой жизни, личные (чаще всего семейные) взаимоотношения, которые раскрываются в подчеркнуто неправдоподобной форме, то в основе былин — важные, очень значительные, на взгляд сказителя, создателя былин и его слушателей, общественные явления, события, имеющие большое национально-историческое значение. Если герои сказок, как правило, совершенно обыкновенные люди, со всеми человеческими слабостями, то главные герои былин — богатыри, наделенные идеальными качествами человека (невероятная физическая сила, смелость, высокие нравственные качества и т. д.). [4]

Однако былина отличается от сказки не только по своему содержанию, но и по назначению. Если назначение сказки главным образом в том, чтобы развлечь слушателя, удивить его забавными случаями, невероятными сюжетными ситуациями, то назначение былины в том, чтобы передать слушателю пафос возвышенного, рассказать ему о чем-то очень существенном.

Особенности содержания былин отразились и на манере их исполнения, в корне отличной от исполнения сказки. Глубокое определение особенностей содержания былин и своеобразия их исполнения (в сравнении со сказкой) дал В. Г. Белинский. Называя былины «сказочными поэмами». Критик писал: «Есть большая разница между поэмою или рапсодом и между сказкою. В поэме поэт как бы уважает свой предмет, ставит его выше себя и хочет в других возбудить к нему благоговение; в сказке поэт — себе на уме: цель его — занять праздное внимание, рассеять скуку, позабавить других. Отсюда происходит большая разница в тоне того и другого рода произведений: в первом важность, увлечение, иногда возвышающееся до пафоса, отсутствие иронии, а тем более — пошлых шуток; в основании второго всегда заметна задняя мысль, заметно, что рассказчик сам не верит тому, что рассказывает, и внутренне смеется над собственным рассказом. Это особенно относится к русским сказкам».

Былина живет до тех пор, пока в реальность и достоверность ее содержания полностью верят и сказитель, и его слушатели. Известный собиратель былин, хорошо знавший условия их бытования на рубеже 60-х и 70-х годов XIX в. на Севере, А. Ф. Гильфердинг писал: «Без веры в чудесное невозможно, чтобы продолжала жить природною, непосредственною жизнию эпическая поэзия. Когда человек усомнится, что богатырь мог носить палицу в сорок пуд или один положить на месте целое войско, — эпическая поэзия в нем убита. А множество признаков убедили меня, что северно-русский крестьянин, поющий былины, и огромное большинство тех, которые его слушают, — безусловно верят в истину чудес, какие в былине изображаются».

«Известно, что северные сказители, попадая в Киев, — пишет Д. С. Лихачев, — искали «Маринкину улицу», искали места действия былин киевского цикла. Былины были для них историей, события былин — исторической действительностью, богатыри и князья — историческими лицами».

Конкретные сюжеты былин, как и в сказках, полностью вымышлены и не восходят ни к каким достоверным историческим фактам. Однако если сказки воспринимаются в основном как чистый вымысел, то былинный сюжет зачастую может оценивается как достоверный жизненный факт. [6]

Отличен сюжет былины от сказочного и по своей форме. Сказитель внимание слушателей привлекает не сложностью и занимательностью нагнетания различных событий, а важностью и значительностью одного или немногих из них. Малособытийность сюжета — характерный признак жанров фольклора исторического содержания. С особой яркостью это проявилось в исторических песнях, которые, как правило, являются однособытийными.

После зачина-завязки в былине идет развитие действия. В отличие от сказки, где сюжет представляет главный интерес, а сказочные персонажи подчинены реализации тех или иных сюжетных целей, в былине первостепенное значение имеет образ главного героя-богатыря, что определяет особенности сюжета.

«Былина развивается по принципу наибольшего выделения главного героя, — пишет Д. С. Лихачев,—и поэтому действие былины концентрируется вокруг богатыря, его судьбы». Образы богатырей наряду с общими имеют и определенные индивидуальные черты. Это отражается и на специфике былинных сюжетов.

Сюжеты былин различны по своему конкретному содержанию, но для них характерны и некоторые общие, типологические черты. Одна из таких жанрово-типологических черт — одноплановость, или однолинейность, развития сюжета. Как правило, в былине в такой временной последовательности развивается одна сюжетная линия, связанная главным образом с раскрытием ее основного образа — героя-богатыря.

В былине может быть и два богатыря, две линии в развитии сюжета (например, былина «Добрыня и Алеша»). Но эти две сюжетные линии не могут развиваться одновременно, параллельно.