59276 (Российская урбанизация 1860-1914 годов в трудах отечественных историков), страница 5

По отдельным районам крестьяне-переселенцы в городском населении составляли: по Кубанской обл. – 54,2% всего пришлого населения, в том числе 5% из других уездов, а подавляющая масса, 49,1%, была из других губерний России; по Терской области – 51,2%; по Ставропольской губернии – 56,8%; по Черноморской губернии – 49,4%, в том числе из других уездов соответственно 9, 7, 0,3%; из других губерний – соответственно 42,2, 49,8, 48,9%, т.е. почти половина крестьян-переселенцев в пришлом населении принадлежала к выходцам из более отдаленных районов страны.

Значительной была доля крестьян и в крупных городах края. Так, во Владикавказе их было 33,4%, в Новороссийске – 42,6%, в Екатеринодаре – 35%, в Ставрополе – 24,6%.

На Урале городское население росло медленно. «На Урале, – отмечал В.И. Ленин, – процент городского населения самый низкий, но это не значит, что там мало индустриального населения. Как и в центре страны, оно стягивалось в фабричные поселки Урала» ⁰.

Численность фабрично-заводских и горнозаводских рабочих в Северном и Южном Приуралье (Вятская, Пермская, Уфимская и Оренбургская губернии) с 1861 по 1913 г. возросла со 121 тыс. человек до 262 тыс. Сравнительно невысокий темп прироста числа рабочих в промышленности Урала объясняется ее отсталостью и медленными темпами развития.

При этом Постников С.П. и Яхно О.Н. отмечают, что на Урале также возрастает значение городов как индустриальных, административных, научно-образовательных и культурных центров, что сопровождается ростом численности городского населения, во многом за счет притока извне⁰.

Хотя экономика уральских городов развивалась неравномерно, к концу XIX в. выделился ряд наиболее активных, динамично развивающихся центров, таких, как Оренбург, Уфа, Пермь, Екатеринбург, и ряд других. Именно они становились основными центрами притяжения торговых и промышленных капиталов, рабочей силы, здесь концентрировалась культурная и административная жизнь Урала.

Причиной переселений в Сибирь и на Дальний Восток, было экономическое положение крестьян, лишившихся большей части земель при отмене крепостного права⁰. Этому способствовали также столыпинские реформы.

Проведение железной дороги в Сибирь вызвало появление новых поселений и городов, но численность городов Сибири росла медленно вследствие слабого развития промышленности. Развитие большинства сибирских городов происходило из-за роста земледельческого населения тех местностей, для которых они являлись экономическими центрами.

Переселенцы оседали главным образом на сравнительно узкой полосе, которая тянулась на восток от Урала до Байкала и с перерывами продолжалась в Забайкалье. Эта полоса имела выступы на юг в районах Алтая и Минусинска и ширину в части от Урала до Оби 350–750 км., между Обью и Енисеем – 200–250 км. и за Енисеем – около 200 км. Общая площадь районов переселения составляла около 1,2 млн. кв. км.

Кавказ являлся полем деятельности торгово-ростовщической буржуазии, вкладывавшей капиталы и в местную промышленность. На Кавказе удельный вес этой группы буржуазии составлял 68%. Это означало, что капитал здесь не был организатором производства, а получал прибыли от торговли с крестьянством. Развитие промышленности на Кавказе было слабым, потому что она не могла выдержать конкуренции с русской промышленностью. Именно поэтому здесь был и медленный рост городского населения.

Исключение представлял район нефтедобычи – Баку, превратившийся (благодаря развитию здесь промышленности, не имевшей конкурентов в России) в крупный пролетарский центр. Численность его населения увеличилась с 14 тыс. человек в 1863 г. до 232 тыс. в 1914 г., т.е. почти в 17 раз, в то время как число жителей Тифлиса возросло за это же время только в 5 раз (с 61 до 307 тыс. человек). Однако бакинская нефть с Кавказа вывозилась и слабо влияла на развитие его народного хозяйства.

Пореформенное время ознаменовано созданием ряда городов, в которые были преобразованы прежние посады и села, принадлежащие разным ведомствам. Это – наиболее значительная струя в процессе городообразования: в городские сословия переходили не единицы, а сразу большое количество крестьян⁰.

Рындзюнский П.Г. описывает порядок узаконивания таких перемен⁰. Начальным моментом оформления признавался приговор общества крестьян, который считался действительным, если будет вынесен не менее чем двумя третями всего числа домохозяйств. Предусматривалась возможность разделения многолюдных селений: одна часть могла перейти в городское состояние, другая оставаться в сельском. Непременным условием полагалось, чтобы во второй оставшейся части числилось не менее 300 душ. Прошения направлялись в губернские присутствия. Эти инстанции проверяли правильность представления с формальной стороны и затем составляли свое заключение (о достаточности средств жителей на устройство и содержание городского управления)». Через губернатора дело переходило в Министерство внутренних дел. Министр свои предположения об устройстве в новом городе общественного, административного и судебного управления и свое общее на этот счет заключение после согласования вопроса с другими ведомствами отсылал на рассмотрение в Комитет Министров, который свое решение передавал на царское утверждение.

Ход дела о преобразовании селения в город в большой степени зависел от отношения к нему владельцев земли, других недвижимых имуществ и разнообразных «доходных статей». Согласно местным положениям о поземельном устройстве бывших помещичьих крестьян в первые девять лет после провозглашения реформы 1861 г. при перечислении жителей в городские сословия в бывшем помещичьем селении вся земля за вычетом земли, необходимой для жительства передавалась в распоряжение помещика. По окончании девятилетнего переходного срока решение земельного вопроса для жителей создаваемого нового города или посада несколько облегчалось, но влияние помещиков на образование городов из селений оставалось. Временнообязанные крестьяне могли подавать об этом прошения лишь с их согласия. И навсегда за землевладельцем закреплялось право собственности на земельные участки, усадьбы, разные заведения и оброчные статьи в черте устраиваемого города, если это не нарушало положение договора его с крестьянами.

Предусмотренная законом процедура образования новых городов из селений не может дать точного представления о том, как это происходило в действительности. Приведем пример осуществленного преобразования селения в город.

Наиболее значительным из подобных преобразований было открытие в 1871 г. города Иваново-Вознесенска, который сложился из Вознесенского посада и села Иванова⁰.

Вопрос о создании Иваново-Вознесенска разрешался в споре между сельским и посадским сообществами, отчего образование нового города осложнялось. Село и посад были несхожи в социальном плане. Посад образовался в основном из выкупившихся на волю крепостных, которые преуспели в делах, в то время как в селе жили в основном крестьяне победнее.

Столкновение между сельским и посадским обществом, приведшее к сопоставлению их имуществ, было вызвано желанием ивановцев после объединения с Вознесенским посадом, сохранить за собой почти все свое общественное имущество. Законы, описанные выше, привели к тому, что перед преобразованием в город с. Иваново потеряло право собственности как раз на то имущество, которое в наибольшей степени придавало селению городской облик: каменные торговые ряды, ярмарочные помещения, трактиры и т.д.: все это сделалось собственностью лица, по существу не имевшего отношения к процессу городообразования, – графа Шереметева. Положение осложнялось также тем, что жители села и посада находились в разнообразных связях друг с другом.

Общественное имущество села, которое состояло почти лишь из земельной площади, проигрывало по сравнению с капиталами посада. Так как воссоздание общественного хозяйства будущего города происходило в основном на паритетных началах, представители сельского общества всячески старались подчеркнуть ценность земли и вместе с тем стремились, как можно большую ее часть удержать у себя в качестве особого имущества общества бывших крестьян. Но под давлением противной стороны приходилось идти на уступки. Отказавшись от первоначального намерения полностью удержать землю в руках сельского общества, согласились отдать возникающему городу 50 десятин земли (помимо выгона) с условием, чтобы эта земля использовалась на нужды ивановцев, затем эта цифра возросла до 200 десятин и, наконец, до 415 десятин. Все же крестьянам удалось оставить у себя более половины выкупленной у помещика земли (ее общий размер – 2809 дес.), правда уходили самые ценные по расположению и качеству земли.

При всей длительности и сложности образования г. Иваново-Вознесенска этот процесс все же совершился. Однако, как показывают архивные документы, многие обращения жителей поселений в правительственные инстанции о превращении их мест жительства в города не удовлетворялись⁰. За 1863–1897 года на территории Европейской России был образован всего 31 новый город.

Рындзюнский считает, что консервирующее воздействие самодержавия на прогрессивные процессы особенно обнаруживается в отказах на просьбы о переводе из сельского в городские сословия и в создании трудных условий для преобразования вполне подготовленных к тому селений в города. Количество отказов на индивидуальные и коллективные просьбы о вхождении в сословие мещан значительно превышало число просьб, получивших удовлетворение. Из этого следует, что оценивать силу городообразовательных процессов в России во второй половине XIX в. числом людей, пополнивших ряды городских граждан, и числом вновь возникших городов, как обычно делается, неправильно. Учет количества лишь оформленных преобразований значительно сужает представление об истинном размахе городообразовательных процессов в стране.

Миронов Б.Н. считает, что все объясняется гораздо проще – было трудно исполнить условия преобразования сел в города⁰.

Например, ходатайства о преобразовании в города крупных промышленных сел Павлова и Лыскова Нижегородской губернии, Нижнего Тагила и Невьянска Пермской губернии и села Каменского Екатеринославской губернии не были осуществлены из-за противодействия большинства их жителей. Желание крестьян села Кимры Тверской губернии не реализовалось по той причине, что его земельные владения находились в совместной собственности с соседними селениями и их было крайне трудно размежевать. Село Богоявленское Уфимской губернии и местечко Ивенец Минской губернии не стали городами из-за несогласия помещиков, которым они принадлежали до эмансипации и которые владели там землей. Села Орехово, Зуево и Никольское Владимирской губерний не были преобразованы в города из-за того, что предприниматели, в руках которых находились промышленные селения, не захотели, чтобы «их» села преобразовывались в города, поскольку в этом случае возрастали налоги и издержки производства.

Из всего этого Миронов делает вывод, что правительство отнюдь не являлось тормозом для роста числа городов, поскольку селений, желавших стать городами, было крайне мало. В чем состояли причины нежелания крестьян переходить в городское сословие? Во-первых, получение статуса города неизбежно приводило к увеличению местных налогов на городское самоуправление и создание новых учреждений, которые полагалось иметь настоящему городу. Во-вторых, согласно закону, земли, принадлежавшие крестьянам, переходили в собственность всего города и в распоряжение городского самоуправления, в котором ведущее место обычно принадлежало не бывшим крестьянам, а купечеству. Крестьяне опасались – и, как показал опыт других городов, совершенно справедливо, что городские власти будут распоряжаться землями в интересах нового города, а не только бывших крестьян, ставших мещанами. В-третьих, для крестьян с 1812 г. и особенно после эмансипации существовали легальные возможности заниматься предпринимательством: они могли купить промысловые свидетельства на право заниматься любым видом бизнеса. Таким образом, та, как правило, большая часть населения промышленных селений, чьи доходы существенно зависели от сельского хозяйства и которая бы понесла существенный ущерб в случае преобразования их села в город, парализовывала желание переходить в городское сословие тех крестьян, которые порвали с земледелием и занимались промышленным или торговым предпринимательством или стали пролетариями. А ведь для образования нового города необходимо было, чтобы две трети жителей поддерживали преобразование села в город.