15177-1 (Обездоленные в СССР), страница 3

Сложный "рацион" знаков

Мы уже говорили в предыдущей статье (Наступление Голема. "НС", 1996, № 8), что главным средством господства является язык - та система знаков, которая формирует логосферу. Наравне с логосферой в культуре можно выделить особый мир графических и живописных форм, воспринимаемых с помощью зрения - эйдосферу (от греческого слова эйдос - вид, образ). Породив "общество спектакля", XX век показал немыслимые ранее возможности зрительных образов как средства власти.

Как правило, они употребляются в совокупности с текстом и числами, что дает многократный кооперативный эффект. Он связан с тем, что соединяются два разных типа восприятия, которые входят в резонанс и взаимно "раскачивают" друг друга - восприятие семантическое и эстетическое. Самые эффективные средства информации всегда используют контрапункт (гармоничное многоголосие) смысла и эстетики. Они одновременно захватывают мысль и художественное чувство ("семантика убеждает, эстетика обольщает").

На этом основана сила воздействия театра (текст, звук голосов, свет, пластика движений). Воздействуя через разные каналы восприятия, сообщение, "упакованное" в разные типы знаков, способно длительное время поддерживать интерес и внимание человека. Поэтому эффективность его проникновения в сознание и подсознание несравненно выше, чем у "одноцветного" сообщения.

Исключительно эффективно применяли зрительные образы при установлении своей гегемонии фашисты в Германии. Сподвижник Гитлера А. Шпеер вспоминает, как он использовал зрительные образы, оформляя съезд нацистской партии в 1934 году:

"Перед оргкомитетом съезда я развил свою идею. За высокими валами, ограничивающими поле, предполагалось выставить тысячи знамен всех местных организаций Германии, чтобы по команде они десятью колоннами хлынули по десяти проходам между шпалерами из низовых секретарей; при этом и знамена, и сверкающих орлов на древках полагалось так подсветить сильными прожекторами, что уже благодаря этому достигалось весьма сильное воздействие. Но и этого, на мой взгляд, было недостаточно: как-то случайно мне довелось видеть наши новые зенитные прожектора, луч которых поднимался на высоту в несколько километров, и я выпросил у Гитлера 130 таких прожекторов.

Эффект превзошел полет моей фантазии. 130 резко очерченных световых столбов на расстоянии лишь двенадцати метров один от другого вокруг всего поля были видны на высоте от шести до восьми километров и сливались там, наверху, в сияющий небосвод, отчего возникало впечатление гигантского зала, в котором отдельные лучи выглядели словно огромные колонны вдоль бесконечно высоких наружных стен. Порой через этот световой венок проплывало облако, придавая и без того фантастическому зрелищу элемент сюрреалистически отображенного миража".

Гениальным изобретением для передачи сообщений людям, не привыкшим читать, были комиксы - короткие упрощенные тексты, каждый фрагмент которых снабжен иллюстрацией.

Сначала это были юмористические тексты с рисунками, потом столь удачная форма распространилась на другие типы сообщений, вплоть до сугубо педагогических - а название сохранилось.

Став важной частью массовой культуры США, комиксы в то же время были, вплоть до появления телевидения, мощным инструментом гегемонии. Можно сказать, что вся история современной американской идеологии неразрывно переплетена с историей комиксов. Изучавший феномен комиксов культуролог Умберто Эко писал, что комиксы "породили уникальное явление - массовую культуру, в которой пролетариат воспринимает культурные модели буржуазии в полной уверенности, что это его независимое самовыражение".

Насколько необходимым "духовным хлебом" стали для американцев комиксы, говорит такой случай. Незадолго перед второй мировой войной забастовка типографских рабочих вызвала перебои в поступлении комиксов в киоски. Возмущение жителей было так велико, что мэр Нью-Йорка в эти несколько дней лично зачитывал комиксы по радио - чтобы успокоить любимый город. Жители одного городка штата Иллинойс устроили референдум и переименовали свой город в Метрополис - вымышленный город, в котором действовал Супермен.

Крупные исследования с применением ряда независимых методов показали, что в середине 60-х годов в США ежедневно читали комиксы в газетах от 80 до 100 миллионов человек. 58 процентов мужчин и 57 процентов женщин читали в газете практически только комиксы. Даже во время второй мировой войны средний читатель газеты сначала прочитывал комикс, а во вторую очередь - военную сводку. Наибольший интерес к комиксам проявляют люди в возрасте 30-39 лет. А все дети школьного возраста (99%) читают комиксы регулярно. Обсуждение прочитанных комиксов - главная тема бесед у школьников, что делает этот жанр культуры важнейшим механизмом социализации детей.

Вымышленные персонажи и даже прототипы искусственно созданной "человекообразной расы", такие как Супермен или Бэтмен, стали неотъемлемой и необходимой частью духовного мира американца. Когда автор известной серии "Лилль Абнер" Аль Капп ввел новый персонаж, Лену-гиену, "самую некрасивую женщину в мире", он попросил читателей прислать свои предложения с описанием черт ее лица. Он получил от читателей более миллиона писем с рисунками. В конце 70-х годов комиксы "Лилль Абнер" печатались в США в более чем тысяче газет и имели 80 миллионов читателей ежедневно. Джон Стейнбек выдвигал Аль Каппа на Нобелевскую премию по литературе. Столь необычно эффективный "захват" массовой аудитории комиксы смогли обеспечить именно благодаря совмещению текста со зрительными образами. Получив такую власть над читателем, комиксы стали выполнять множество задач в сохранении и "обновлении" гегемонии. Так, они стали главной "лабораторией", создающей новояз. Авторы комиксов вместе со специалистами по психоанализу и лингвистике разрабатывают и внедряют в сознание неологизмы - новые слова, которые моментально входят в обыденное сознание, язык культуры, а затем и официальный язык.

Мы в России, стране с традиционной культурой чтения, с трудом можем представить себе ту роль, которую сыграли комиксы в формировании и сохранении массового сознания американской нации. Они создали ощущение устойчивости общества. Комиксы "вели" среднюю американскую семью из поколения в поколение, задавая стабильную "систему координат" и культурных норм. В одной из книг по истории комиксов, вышедшей в 1977 году, приведены данные об известных сериях, которые к тому моменту издавались без перерыва в течение 80 лет! Знакомой уже и нам серии "Супермен" недавно исполнилось 59 лет непрерывного издания.

Французский исследователь комиксов пишет об их персонажах: "Американец проводит всю свою жизнь в компании одних и тех же героев, может строить свои жизненные планы исходя из их жизни. Эти герои переплетены с его воспоминаниями начиная с раннего детства, они - его самые старые друзья. Проходя вместе с ними через войны, кризисы, смены места работы, разводы, персонажи комиксов оказываются самыми стабильными элементами его существования".

В России устойчивую "систему координат" задавали в основном религия, устная традиция и литература. Такого искусственного и принижающего человека инструмента, как комиксы, у нас не фабриковали. Но в 60-е годы возник вакуум: сфера воздействия религии резко сократилась, устная традиция, живущая деревней, уже слабо влияла на второе поколение городских жителей, а проникновение высокой литературы в массовое мышление оказалось недостаточным. "Потребление" образов, стабилизирующих культурное ядро, стало ниже допустимого уровня.

В перспективе путь, на который встал Запад, ведет к опустошению человека, к утрате им связи с миром и другим человеком, к нарушению хода его естественной эволюции. Запад как "пространство фетишей" породил уже особого человека. На этом пути он зашел в тупик - его индустрия массовой культуры вынуждена производить все более сильнодействующие и все более разрушительные для человека образы. Но для нас здесь важен тот факт, что временно Запад ответил на новые Потребности человека и "погасил" их изобилием суррогатов. Та культура, которая была создана для производства дешевых и легко потребляемых образов, "овладела массами". Буржуазный порядок завоевал культурную гегемонию, которая и придала ему устойчивость.

Мы не можем подробно обсудить все виды знаковых систем, которые участвуют в создании или подрыве гегемонии. Укажем коротко еще лишь две. Значение одной очевидно. Это - акусфера, мир звуковых форм культуры. Значение второй обычно ускользает от внимания. Это - мир запахов.

В программировании поведения звуки (и тишина), воздействующие в основном не на разум, а на чувства, всегда занимали важное место. Слово с его магической силой выросло из нечленораздельных звуков, издаваемых вожаком стаи. Каждый, кто общался с животными, знает, насколько богаты оттенками и как сильно действуют на слушателя вроде бы однообразные звуки - мяуканье кошки, лай собаки, ржанье лошади. Что жe касается слова, то его восприятие в большой степени зависит от того, каким голосом оно произнесено. Те, кто служил в армии, знают, например, что такое "командирский голос". Замечу, что виднейшими основателями фонологии - раздела лингвистики, изучающего взаимосвязь между смысловой (семантической) и звуковой компонентами языка, стали выходцы из России Р. О. Якобсон и Н. С. Трубецкой (последнему принадлежит фундаментальный труд "Основы фонологии").

Мы уже говорили о "семантическом терроре" как средстве господства - убийстве слов, обладающих глубокими множественными смыслами, или подмене смысла слов, создании новоязов и антиязыков. Но важна и фонетика, произношение слова и фразы вслух. "Язык есть цветение уст". Сказавший эту фразу Хайдеггер подчеркивал: "Чтобы раскрылось бытие во всей своей потаенной явленности, слушающий должен свободно отдать себя власти его слышимого образа". Известны исследования психоаналитиков о том, как действует на подсознание голос политика и как это сказалось на восприятии радиодебатов между Кеннеди и Никсоном во время выборов 1960 года. Сегодня мы можем наблюдать "научно обоснованную" обширную программу порчи фонетической основы русского языка на радио и телевидении.

О воздействии музыки на сознание говорить даже не будем. Оно очевидно - стоит вспомнить эффект боевого или траурного марша, песни "Вставай, страна огромная!" или выступления рок-ансамбля перед толпой фанатов. О роли музыки в культурной гегемонии (обычно в совокупности с другими каналами воздействия - словом, пластикой движений и зрительными образами) написано море литературы. С этим вопрос ясен.

Отметим вещь менее явную - запахи. Тот факт, что запахи как особая сфера культуры явно недооцениваются, можно считать странным. Достаточно вспомнить о том, какую роль играют духи как сигналы в самых тонких человеческих отношениях.

Запах как знаковая система оказывает на поведение очень мощное воздействие.

В последнее время понимание запахов как знаков выходит на новый уровень благодаря изучению поведения животных. У "социальных" насекомых запахи вообще служат главным средством обмена информацией. Насекомые выделяют феромоны - химические соединения с очень тонкой избирательной активностью. Их запах различают другие особи того же вида, которые, получив сигнал в виде запаха, соответственным образом реагируют на него. Феромоны передают необходимую информацию при спаривании, начале роения, передают сигналы тревоги, приказы пойти в атаку и т. д. В мире насекомых человек уже активно пользуется запахами для воздействия на поведение. Множество лабораторий, не считаясь с усилиями и затратами, выделяет, изучает и синтезирует феромоны, чтобы обманывать насекомых, подавая им ложные сигналы.

Даже слова о запахе действуют на воображение, и под влиянием этих слов человек как бы ощущает тот или иной запах. Потому метафора запаха используется очень широко. Такими метафорами полон язык политики, вплоть до ее низкого жаргона. Вспомните: "запахло жареным". Одна из сильнейших метафор - "запах крови". Запуская ее в массовое сознание, политики нередко действительно устраивают небольшой кровавый спектакль, жертвуя некоторым числом жизней, чтобы вызвать психологический шок у граждан.

На практике Запад в полной мере использовал запахи в укреплении культурного ядра общества и предложил людям из всех социальных групп и всех субкультур богатейший "рацион" запахов. Были развиты мощные отрасли промышленности - парфюмерия и косметика, табачные изделия, напитки и т.д., - в которых запах играл ключевую роль. Дизайнеры буквально проектируют запахи ресторанов, отелей, аэропортов, целых кварталов. Тот, кто приезжал на Запад из СССР, первым делом замечал контраст именно в мире запахов.

Советский выбор и начало краха

Как же ответил на потребности нового, городского общества советский проект? На мой взгляд, самым неправильным образом. Большая часть потребности в образах была объявлена ненужной, а то и порочной. Поражает, например, равнодушие, а то и активная неприязнь к самым скромным потребностям советских женщин в парфюмерии и других столь важных для их душевного комфорта вещах-знаках.

Эта неприязнь четко проявилась в 50-е годы, в кампании борьбы со "стилягами". Они возникли в самом зажиточном слое, что позволило объявить их просто исчадием номенклатурной касты. А речь шла о симптоме грядущего массового социального явления. Никак не ответив на жизненные, хотя и неосознанные, потребности целых поколений молодежи, родившейся и воспитанной в условиях крупного города, советский строй буквально создавал своего могильщика - массы обездоленных.

Важной отдушиной явился спорт, но этого было недостаточно. Что-то нащупывали интуитивно. Например, стали делать первые сериалы. Уже огромный успех "Семнадцати мгновений весны" должен был насторожить - он показал, что масса людей нуждается в длинной, устойчивой череде легко воспринимаемых образов.