Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего

профессионального образования

Тульский государственный университет

Кафедра государства и права

Контрольная курсовая работа на тему

«Определение сущности института вещного права в римской законодательной практике»

Выполнил: ст-ка гр. 761072В

Ускова О.А.

Тула 2010г.

Содержание

Введение

1. Вещное право

2. Владение. Понятие и виды владения

3. Установление и прекращение владения

4. Защита и давность владения

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Институт владения в римском праве последние двести лет находится под пристальным вниманием исследователей, став в XIX в. фактологической основой для нескольких правовых концепций общего характера. Актуальность изучения данной темы непосредственно связана с той ролью, которую оказывает институт владения в римском праве на современное развитие юридической науки.

Владение (possessio) - одно из важнейших категорий вещных прав, причем сугубо специфическое для римского права, возникшее благодаря целому ряду особенностей правовых требований к основаниям вещного права в целом.

Владение представляло собой именно фактическое обладание, однако связанное с юридическими последствиями, прежде всего снабженное юридической защитой. Для юридической защиты владения характерно то, что она давалась вне зависимости от того, имеет ли данный владелец вещи право собственности на нее или нет. ¹

Цель данной работы заключается в определение сущности института владения в римском праве.

Для достижения поставленной цели необходима реализация следующих задач:

1. Дать определение и проанализировать содержание вещного права;

2. Рассмотреть владение как элемент вещного права;

3. Установить, как проходили процессы приобретения, утраты и защиты владения.

2. Вещное право

Совокупность принципов, институтов и норм, которую сегодня традиционно именуют вещным правом, регулирует отношения по поводу имущества, под которым понимаются предметы окружающего мира, по своей природе могущие быть предметами индивидуального человеческого распоряжения. В римской юридической культуре не было специального обозначения для этой области права.

Всякое вещное право представляет непосредственную юридическую связь лица (субъекта этого права, которым может быть не только конкретный человек) с вещами, и все члены сообщества признают эту связь, ограничивая тем самым собственные притязания на тот же предмет. Фактическое содержание вещного права заключено в конкретных и вполне реальных но своим жизненным проявлениям формах господства над вещью. Причем далеко не обязательно, чтобы господствующий субъект извлекал из своего вещного права прямые и непосредственные (а нередко и вообще какие-либо определяемые) выгоды или блага материального характера из своих отношений с вещью.²

Понятие вещей в классический период в римском праве использовалось в широком смысле. В него входили не только вещи материальных предметов внешнего мира, но также юридические отношения и права.

Термин «вещь» (res) употреблялся в нескольких значениях. Вещами считалось как все то, что существует в материальном мире (с этой точки зрения термин «вещь» употреблялся не только юристами, но и философами Древнего Рима), так и объекты имущественных прав и правовые отношения в целом.³

Вещи могли классифицироваться и внутренне подразделяться на самые разные категории в зависимости от юридических критериев, юридических в сочетании с материальными, способов возникновения на них прав субъекта и т. д.

Не все вещи могли быть и предметами частного обладания: главное деление вещей содержит два класса: одни подвержены божественному, другие — человеческому праву. Вещи божественного права - это, например, вещи священные и религиозные. Такими были для римлян городские стены, ворота, предметы священные и пользующиеся качествами благочествуемых, служащие объектами поклонения, равно находящиеся в общем обладании народа, так и вызванные индивидуальными потребностями (гробница — но не памятник на могиле). Вещи, подверженные человеческому праву, определялись как служащие правовому обращению; в свою очередь они подразделялись на те, что служат только публичному обращению (господство и обладание народа, а употребление каждому индивиду), и те, что служат частному обладанию (и господство, и употребление индивидуально).

«Кроме этого могут быть предметы телесные и бестелесные». Телесные вещи— такие, которые можно материально ухватить: земля, человек, одежда, золото, животное и т.п. Бестелесные — такие, которые состоят только в праве и не имеют в собственном смысле материального выражения, но подразумевают осуществление некоторых действий в отношении предметов: наследство, узуфрукт, обязательство.

Материальные качества вещей не важны для формирования на них индивидуального вещного права, которое может возникать на самые разные по своим свойствам, размерам и т.п. предметы. В этом смысле вещи дополнительно подразделяются на недвижимые (земельные участки, здания, растущие деревья и т.д.), которые не могут человеческими усилиями без повреждения целостности передвигаемы быть с места на место, и на движимые (животные, человек, предметы обихода, деньги и т.д.), которые легко с места на место могут переноситься, среди недвижимых вещей дополнительно могут выделяться вещи основные и вещи дополнительные (служащие принадлежностью к первым). Среди движимых специально выделяется разновидность самодвижущихся вещей (человек, скот, птица), которые по собственной воле и за счет собственных усилий могут перемещаться с места на место.

Вещи могут подразделяться по способу возникновения над ними обладания. В классическую эпоху одним из наиболее существенных в этом отношении было разделение вещей на манципируемые и неманципируемые, соответственно тому, требуют или нет подразумеваемые вещи исполнения специальных формальных обрядов при их отчуждении. К манципируемым вещам относились рабы, земля в исторических территориях, скот, строения на землях Италии, к неманципируемым— все другие предметы, безотносительно к их стоимости и иным свойствам. Деление на манципируемые и неманципируемые сохраняло значение и для бестелесных вещей.

В другом отношении вещи могли подразделяться на бесхозные (res nullius), или ничьи, которые на данный момент никому конкретно не принадлежат и принадлежать не могут (рыба в море, звери в лесу, вещи военного врага и т.д.), и на вещи, находящиеся в правовом обладании (под господством) — любая вещь, включая все перечисленные, но имеющая конкретного владельца, признаваемая за такового римским правом.

Вещи могли подразделяться по своему материальному только качеству в интересах реализации вещного права, а также предполагаемого правового объема этого права. В этом смысле вещи подразделялись на потребляемые (те, которые изменяли свою количественную характеристику в процессе пользования вплоть до того, что достижимо было полное уничтожение без превращения качества вещи) и на непотребляемые (те, которые не изменяли своих основных характеристик в процессе использования), на сложные (те, которые включали в себя несколько самостоятельных элементов, могущих быть признанными за отдельные вещи) и на простые; особый подвид представляли составные вещи (те, которые не уничтожали качеств простых элементов, в них включенных), на вещи, определяемые родовыми признаками (измеряемые мерой, весом — как то: зерно, вино, вода, песок, деньги), и вещи, индивидуально определенные (имеющие единичные свойства, помимо меры, веса, либо важные для обладателя в их единичном качестве).

В общем, по предполагаемому субъекту правового над ними господства обладания вещи могли быть: а) общими, т.е. не предполагающими вообще какого-либо конкретного использователя обладания в отношении их; б) публичными, или государственными, обладателем которых считался весь римский народ, представленный в лице носителей публичной власти или государя; в) корпоративными, т.е. принадлежащими обществам, сословиям и иным юридическим лицам; г) ничейными, т.е. не имеющими потенциально конкретного обладателя в своем первоначальном виде; д) принадлежащими частным лицам.

Вещь может заключать в себе дополнения (accidentalia) которые всегда сохраняют свое отдельное качество, но функционально служат основной вещи: например, рама для картины, украшения мебели или дома и т.п. Совершенно особое значение такие дополнения приобретают когда главная вещь представляет функциональный комплекс: поместье, ферма, производственное предприятие. В этом особом случае дополнения квалифицируются как инструмент (instrumentum), статус которого может быть единым с вещью в целом, может отличаться в зависимости в том числе от того, какое именно вещное право предполагается. Дополнения считаются частью вещи, если закреплены при ней постоянно. Если инструмент (или иное дополнение) зафиксирован при вещи на время (например, насос для откачки воды из-за необычного паводка) то он не считается принадлежностью основной вещи и ее общий статус на него не распространяется.

Функциональность полностью доминирует при определении статуса вещи как тары, которая всегда представляет полностью самостоятельный предмет. Не выработав точно логически-правовых установок римская юридическая практика расценивала предмет как тару в том случае, если потребляемый предмет не может быть полезно использован вне такого дополнения (например, вино может быть употреблено только будучи разлитым в бутылки или кувшины; но бочки или корчаги не считаются тарой в этом смысле).

Вещь может давать плоды (fructi), права на которые тесным образом связаны с правами на вещь, хотя сами по себе составляют и самостоятельные предметы, и в собственном смысле отдельные вещи Плоды возникают в ходе эксплуатации вещи и могут быть натуральными и гражданскими. Важнейшее отличие плодов от части вещи – в их возобновляемости и потребляемости (поэтому дитя рабыни не включается в плоды). Отличие плодов натуральных от гражданских в том что первые порождаются самой субстанцией основной вещи (фрукты дерева приплод животных), а вторые рождаются только вследствие особого общественного употребления (доходы от аренды, проценты с капитала). Права на плоды непосредственно вытекают из прав на вещь, однако могут быть отделены от них и даже подвергаться несколько иному режиму, чем для основной вещи (главная вещь в собственности, а плоды от нее переданы во владение или пользование).⁴

2. Владение. Понятие и виды владения

Владение в смысле фактического обладания вещами является тем отношением, на почве которого складывался исторически институт права собственности.

Но владение не только фактическое, бывшее исходным моментом для любых отношений субъектов и вещи, а особое, превратившееся в специализированную категорию вещного права, несколько иную по объему правомочий и по юридической конструкции, чем собственность.

Владение представляло собой именно фактическое обладание, однако связанное с юридическими последствиями, прежде всего снабженное юридической защитой. Для юридической защиты владения характерно то, что она давалась вне зависимости от того, имеет ли данный владелец вещи право собственности на нее или нет.

Однако не всякое фактическое обладание лица вещью признавалось в римском праве владением. Проводилось различие между владением в точном смысле (possessio, possessio civilis) и простым держанием (detentio, иногда называвшимся possessionaturalis).

Для наличия владения (possessio) необходимы были два элемента: corpus possessionis (буквально “тело” владения, т.е. само фактическое обладание) и animus possessionis (намерение, воля на владение). Однако не всякая воля фактически обладать вещью признавалась владельческой волей. Лицо, имеющее в своем фактическом обладании вещь на основании сговора с собственником (например, получивший ее от собственника в пользование, на хранение и т.п.), не признавалось владельцем, а было держателем на чужое имя (detentor alieog nomine). Между тем нельзя сказать, что пользователь или хранитель вещи не имеет воли обладать вещью, воля у него есть но воля обладать от имени другого. Для владения же в юридическом смысле была необходима воля обладать вещью самостоятельно, не признавая над собой власти другого лица, воля относиться к вещи как к своей (animus domini). Такая воля есть у подлинного собственника; у лица, которое в силу добросовестного заблуждения считает себя за собственника, хотя на самом деле таковым не является (так называемый добросовестный владелец); наконец, у незаконного захватчика чужой вещи, прекрасно знающего, что он не имеет права собственности на данную вещь, и все-таки проявляющего волю владеть вещью как своей.

Напротив, такой владельческой воли, именно в смысле намерения относиться к вещи как к собственной, нет, например, у арендатора: он обладает вещью, обладает в своем интересе, но самим фактом платежа арендной платы он уже признает за собой юридическое господство собственника (лицо, относящееся к вещи как к своей, не станет платить кому-то за пользование этой вещью). Поэтому арендатор в римском праве считался держателем арендованной вещи на имя ее собственника.

Таким образом, владение (possessio) можно определить как фактическое обладание лица вещью, соединенное с намерением относиться к вещи как к своей (обладать независимо от воли другого лица, самостоятельно); держание же (detentio) как фактическое обладание вещью без такого намерения (обладание на основе договора с другим лицом, вообще несамостоятельное, а также и обладание ненамеренное, бессознательное и т.д.).

Практическое значение различия владения и держания выражалось в том, что в то время как владельцы (possessores) защищались от всяких незаконных посягательств на вещь непосредственно сами, арендатор как держатель от чужого имени мог получить защиту только через посредство собственника, от которого получена вещь. Этим вскрывается социальное значение такого построения: отсутствие собственной владельческой защиты арендатора, необходимость для него обращаться за помощью к собственнику позволяли собственнику сильнее эксплуатировать арендатора, принадлежавшего обычно к малоимущим слоям населения.

Владение имеется во всех случаях, когда при нормальных условиях для лица обеспечена возможность длительного беспрепятственного проявления своего господства над вещью. Так римские юристы считали, что дикие звери и птицы лишь до тех пор остаются в нашем владении, пока они состоят под нашей охраной (в клетке и т.п.) и не вернулись в естественное состояние свободы; прирученное (домашнее) животное не выходит из нашего владения, даже если оно уйдет со двора, лишь бы оно не потеряло привычку возвращаться обратно; если передаются товары, находящиеся в кладовой, то достаточно простого вручения ключей от этой кладовой, чтобы получить corpus possessionis в отношении передаваемых товаров и т.д.

Классический юрист Павел (D.41.2.1.21) не связывает corpus possessionis непременно с физическим держанием вещи: для наличия владения нет необходимости взять вещь “согроге et tactu” (буквально телом и прикосновением), так сказать, забрать в кулак, осязать. По отношению к некоторым вещам (например, зданию, колоннам и т.п.) это вообще немыслимо; в таких случаях достаточно охватить вещь oculis et affectu (глазами и намерением). Так, римские юристы говорили, что, если кто хочет приобрести владение земельным участком, ему не нужно обходить omnes glebas, каждую пядь земли, достаточно явиться хотя бы на одно место участка, лишь бы было намерение владеть всем участком. Юрист Цельз пошел дальше и признавал достаточным для приобретения владения, чтобы передающий участок показал его приобретающему с какого-нибудь высокого места, например с башни (D.41.2.18.2) и т.д.

Владелец фактически проявляет вовне (законно или внезаконно) собственническое отношение к вещи. Равным образом и предметом владения по римскому праву могли быть те же самые вещи, на которые возможно право собственности. Ввиду изложенного соотношения между владением и правом собственности в литературе римского права предлагало (Иерингом) определить владение как “видимость собственности”.⁵

Владение, имея в виду основание возникновения фактического господства над вещью, могло принимать четыре формы: две основные и две дополнительные. В первую очередь владение подразделялось на законное и незаконное, т.е. владение того, кто имел на это право, и того, кто этого права не имел.