29131 (Механизмы государства), страница 5

Важную роль в системе сдержек и противовесов применительно к нормотворческому процессу играют, с одной стороны, право отлагательного вето Президента, а с другой - законодательное вето Конгресса. Объектом президентского отлагательного вето являются законопроекты, резолюции и решения, принимаемые совместно обеими палатами Конгресса. В случае несогласия с указанными документами Президент вправе вернуть их той палате, в которую они были внесены, вместе с посланием, где содержатся соответствующие возражения. Вето Президента может быть преодолено, если законопроект будет повторно одобрен обеими палатами Конгресса квалифицированным (2/3) большинством голосов каждой из палат. При этом первоначально законопроект мог быть принят простым большинством голосов, то есть процедура преодоления вето значительно сложнее, чем обычная законодательная процедура одобрения законопроектов. Не случайно только около 3 % всех президентских вето были когда-либо преодолены Конгрессом.

Обе палаты Конгресса вправе совместно принимать так называемые совпадающие резолюции, которые могут содержать предписания Президенту или главам федеральных министерств и ведомств об аннулировании принятом правительством административного акта или о прекращении действия каких-либо полномочий, делегированных им ранее. Речь идет о законодательном вето Конгресса на административное правотворчество. Исполнительная власть, согласно ст. 2 Конституции США, принадлежит только Президенту; его полномочия прямо определены в разделах 2 и 3 Конституции. Так, Президент является верховным главнокомандующим вооруженными силами, но при этом объявление войны – исключительное право Конгресса.

Большими полномочиями Президент обладает в сфере внешней политике. В то же время и в этой сфере действует система сдержек и противовесов, отражаясь, в частности, на механизме заключения международных договоров следующим образом. Президент самостоятельно ведет международные переговоры с представителями иностранного государства, в результате чего готовится проект договора. Для ратификации последнего требуется "совет и согласие Сената" - одобрение 2/3 голосов присутствующих членов. Сам факт ратификации учиняется только Президентом и лишь после этого вступает в силу. Стремление Президента исключить контроль Сената за международными договорами выразилась в заключении многочисленных международных соглашений исполнительной власти. Но и здесь Конгресс может блокировать последние путем отказа в ассигновании сумм для их осуществления. Президент не может непосредственно участвовать в законотворческой деятельности, лишен права на законодательную инициативу и не имеет права роспуска Конгресса.

Президент - глава исполнительной власти, обладает широкими административными полномочиями в отношении его правительственного аппарата. Прежде всего, его личной прерогативой является определение численного состава и комплектование кабинета - совещательного органа, включающего по желанию Президента тех или иных руководителей министерств и ведомств. Президент, далее, вправе назначать федеральных должностных лиц. Он подбирает кандидата на высшую должность, предварительно назначает его и предлагает кандидатуру Сенату для утверждения (для чего необходимо 2/3 голосов присутствующих). Что касается низших должностных лиц, чьи посты могут быть созданы актом Конгресса, то они назначаются единолично Президентом, министрами или судами.

Деление на высшие и низшие должности федеральных чиновников исходит из различия процедур их назначения ("совет и согласие Сената"). При этом низшие должности могут вовсе не играть подчиненную роль в системе органов исполнительной власти. Так, учрежденные конгрессом и не входящие в систему министерств так называемые независимые агентства играют исключительно важную роль в государственном механизме (Экспортно-импортный банк США, Агентство по охране окружающей среды, Федеральная комиссия средств связи и др.). Но назначение на руководящие должности в этих учреждениях не предполагает "совет и согласие Сената", и потому такие должности формально не считаются высшими. Интересно, что компетенция Президента увольнять федеральных чиновников распространяются только на подчиненные ему департаменты (министерства и ведомства), но не на должностных лиц независимых агентств. Сам Президент, как говорилось выше, может быть отстранен от должности в результате импичмента. Основанием для этого является государственная измена, взяточничество, другие уголовно наказуемые деяния, которые могут служить основанием для импичмента, в конституции строго не определен, то многие американские юристы считают, таковым может быть любой проступок Президента, подрывающий доверие к федеральному правительству.

Конституция США предписывает Президенту "заботиться о добросовестном исполнении законов". Его полномочия в этой сфере в отношении нижестоящих органов и должностных органов федеральной исполнительной власти носят общий контрольно-надзорный характер. Реализация же принудительных мер, связанных с уголовным наказанием за неисполнение федеральных законов, - прерогатива атторней-генерала США и подчиненных ему органов министерства юстиции. Судебная власть в механизме разделения властей играет особую роль. Прежде всего, в целях максимально возможного разграничения властей предполагается, что судебные органы не занимаются спорами, разрешение которых, согласно конституционным канонам, отнесено к компетенции "политических" ветвей власти - законодательной и исполнительной. Это не значит, конечно, что Верховный суд не оказывает влияния, и весьма заметного, на политический процесс в США. В качестве примера можно привести существенную роль, которую он сыграл в разрешении проблем расовой десегрегации в системе образования или выборов.

Важную роль судебный надзор играет в обеспечении законности. Правовая система США не знает института прокурорского надзора за законностью в деятельности государственных органов. В связи с этим право на беспрепятственное обращение в федеральный суд для обжалования неправомерных действий государственных органов стало в США одним из решающих средств и условий обеспечения законности, ограничения произвола государственной власти. Еще законом о судопроизводстве 1789 г., за федеральными судами было закреплено право издавать запретительные и обязывающие приказы.

Запретительный приказ - это приказ федерального суда нижестоящим судебным органам, учреждениям, организациям или должностным лицам, содержащий требования прекратить какие-либо действия или не предпринимать их до решения вопроса об их правомерности. Наконец, в отличие от запретительного, обязывающий приказ предписывает прекратить должностное бездействие и выполнить установленную законом обязанность в отношении ходатайствующего. Судебный контроль за законностью арестов, равно как и обысков, изъятий предметов, связанных с преступлением, носит принципиальный характер. Именно утверждение и выдача ордера на арест, обыск "нейтральным и беспристрастным" судьей являются необходимыми гарантиями реализации конституционных требований "достаточных оснований" при возбуждении уголовного дела, обысках и арестах, поскольку полиция или орган обвинения "не способны это сделать в силу обвинительной природы их функций".

Существенную роль в уголовном судопроизводстве, как и в целом в системе сдержек и противовесов, играют институты гражданского общества. Укажем на два из них - Большое и Малое жюри. Большое жюри - расширенная коллегия присяжных (от 16 до 23), выступающая как орган придания суду лиц, подозреваемых в совершении преступления. Цель использования института Большого жюри состоит в том, чтобы не допустить злоупотреблений со стороны обвинительной власти (и полицейской, и судебной). Большое жюри по собственному усмотрению и собственной инициативе выдвигает и утверждает обвинение в отношении конкретного лица по делам о преступлениях - фелониях (тяжких преступлениях, наказуемых лишением свободы на срок свыше одного года или смертной казнью).

Другой формой отправления правосудия является суд присяжных (Малое жюри). Он, так же как и в случае с Большим жюри являет собой форму выражения недоверия (противовеса) общества к государственной судебной власти. Присяжные исследуют материалы дела, представленные обвинением и защитой, заслушивают показания свидетелей, экспертов и на этой основе решают вопрос о виновности подсудимого (выносят вердикт). После этого судья единолично назначает наказание, оглашая решение о нем на другом, отдельном заседании. Разделение функций между судом и присяжными осуществляется в соответствии с тем, что "вопросы права" разрешаются судом, а "вопросы факта" - присяжными. От исполнения обязанностей присяжного автоматически освобождаются полицейские, пожарные, военнослужащие, юристы, священники.

Итак, без разделения властей и соответствующей эффективной системы сдержек и противовесов не может быть правового государства и правовых законов. Препятствие для возникновения какой-либо неограниченной власти, не связанной правом и конституционными принципами, состоит в распределении власти между органами государства таким образом, что ни одному из них не принадлежит вся государственная власть в полном объеме".¹

3.3 Проблемы разделения властей в России

В прежней советской и нынешней пост советской литературе России теории разделения властей отводилось очень маленькое место. В основу советской концепции государственной власти были положены взгляды К.Маркса, Ф.Энгельса и В. И. Ленина, которые рассматривали механизм государственной власти в качестве "работающей корпорации, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы". В России принцип полновластия трудящихся предполагалось воплотить в форме полновластных и единовластных советов, в работе которых происходит "слияние управления с законодательством. Таким образом, государственная власть понималась, как единое целое; систему государственных органов должны были возглавлять полновластные советы.

Долгое время теория разделения властей рассматривалась советской наукой исключительно как буржуазная; как "нелепость вроде квадратуры круга" и по этой причине отрицалась. Государственная власть реализуемая как единое целое, с необходимостью приводила к абсолютному доминированию исполнительной власти и ее аппарата, сосредоточению в последнем всех функций государственной власти и в конечном счете к диктаторской узурпации власти особым слоем людей. Сказанное не означает, что рассматриваемая концепция отрицает необходимость разделения труда, функций между различными органами государства. Власть трактовалась исключительно в структурно-функциональном плане, в аспекте разделения труда по ее осуществлению. Тем самым исключалась сама потребность в самостоятельном исследовании законодательной, исполнительной и судебной властей. Такая традиция имела место в дореволюционной России.

С 1985 г. о теории разделения властей "говорят и пишут довольно много. Но среди массы публикаций - статей и пр. превалируют упрощенные, не аналитического и критического планов издания. Традиционно проводится мысль о том, что наличие в государственном механизме России принципа разделения властей - это, безусловно, хорошо, а отсутствие - это очень плохо. "Из-за отсутствия в нашей политической системе постоянно действующей, профессиональной сферы законодательной власти, разделения властей и механизма сдержек и противовесов, - пишет в связи с этим один из авторов, - сосредоточения власти в едином центре, в партийных органах на различных уровнях и при бюрократической иерархической структуре организации процесса управления наше общество столкнулось с тем, что на каждом уровне власти высший руководитель… превращался практически в самозванца на каждом уровне власти, в каждом большом и маленьком институте общества".

Данный тезис, несомненно, заслуживал бы полной поддержки и внимания, если бы он не грешил категоричностью и идеалистичностью. Принцип разделения властей представляется в данном и аналогичных трудах нередко чуть ли не в виде некой панацеи от всех бед.

Полное и категоричное непризнание теории разделения властей в ее классическом понимании очень быстро сменилось столь же безусловным и категорическим ее признанием. В результате этого невольно создавалось впечатление, что в государственно-правовом механизме России установятся подлинно демократические порядок и режим, как только будет полностью воспринят принцип разделения властей".

Конечно же, это не так. Чтобы полностью установилось правовое государство с подлинным разделением властей, необходимы многие годы. В России очень много проблем и одна из них разделение властей. Ведь именно об этой проблеме говорит И.Л. Бачило:

"Наиболее остро для процесса формирования российской государственности стоит проблема разделения властей. Решение ее определенным образом формирует факторы либо стабилизирующего, либо деструктивного характера для самого аппарата государства, а следовательно, и для эффективности реализации его роли во внешних и внутренних функциях.

Ход политической реформы в Российской Федерации как раз и подтверждает очень большое влияние нерешенности проблемы разделения государственной власти по ее традиционным структурам - законодательной, исполнительной, судебной - на проведение экономических и социальных реформ. Слишком большой потенциал энергии уходит на конфронтацию исполнительной и законодательной ветвей власти, внутриорганизационные отношения. Конфронтация указанных ветвей власти по горизонтали усиливается за счет нерешенности проблем ее разделения по вертикали.

Представляется, что феномен "государственность" может выступать в инфраструктуре социальной организации как единый политико-правовой механизм. Государство и свойства государственности могут быть реализованы в полной мере при условии, что это единый и целостный механизм организации решения своих собственных дел (внутриорганизационных) и дел общества, которое и формирует государство. Следовательно, и властность как основной признак государства должна быть единой и целостной. Разделение властей подразумевает реализацию этого свойства государственности разными методами и способами. Именно поэтому применяется принцип разделения властей на ветви по критериям предметных областей государственной деятельности и по методам реализации его задач и функций.

Единство и целостность государственности не позволяют ставить вопрос о том, какая ветвь власти важнее и более "властная". Ни одна из них не может существовать без двух иных. В этом смысле бесплодны попытки сосредоточить исполнительные функции на уровне власти законодательной и наоборот. Стабилизирующий эффект государственности, ее созидательное предназначение в обществе могут быть достигнуты при высокой степени самоорганизации аппарата государства во всех его структурах и его взаимодействии этих структур как по горизонтали, так и по вертикали.

Представляется, что конституционное закрепление единства и целостности государственности в Российской Федерации в определенности сфер ее реализации для структур законодательной, исполнительной, судебной ветвей власти при понимании их специфических методов деятельности и взаимной связанности поможет значительно расширить процесс реформы политической и государственной системы.

Необходимо отметить, что неупорядоченность системы власти влечет нарушение единства государственной и правовой системы. Возникает так хорошо знакомая всем "война законов", противостояние закона и других законодательных актов, ослабляется механизм верховенства закона и его исполнения.

Противоборство властей по принципу "кто сильнее", "кто важнее" приводит к усилению коррупции. Борьба за экономическое господство в многоукладной системе экономики неминуемо переносится в аппарат государственных структур. Усиливается его коррумпированность"¹.