27287 (Демографическая проблема и деятельность ООН), страница 2

Заполнение пространства идёт очень быстро, умножаются также отбросы, что делает ещё более угрожающим его нехватку. Проблема жизненного пространства не нова. Для английской нации она решалась колонизацией
Северной Америки, для испанской – Южной, для русской – освоением Сибири и Средней Азии. Германии решить проблему пространства не удалось, что и послужило причиной двух мировых войн.

Последние 50 лет происходит перемещение переселенцев из трудоизбыточных стран третьего мира в те богатые страны, где детей мало, пожилых пенсионеров много, а работников с каждым годом всё меньше. Разницу пришлось заполнять иностранной рабочей силой, и народы с высокой рождаемостью стали стремительно распространяться среди сокращающихся по численности европейских народов.

В промышленно развитых странах, где жизненный уро­вень населения весьма высок, младенческая смертность минимальна, хорошо развита пенсионная система, собственные дети перестали быть тем экономическим преимуществом, каким они бы­ли для родителей в традиционных обществах. Создание в ведущих индустриальных государствах со­циальных систем обеспечения при наступлении старости и в случае болезни завуалировало связь поколений и сделало ее анонимной. В современных ус­ловиях дети по-прежнему эмоционально обогаща­ют родителей. Однако для этого многим парам хва­тает и одного ребенка. В то же время более высокие требования к мобильности каждого индивида, изме­нения в понимании партнерских отношений, три­умф индивидуалистических претензий на собствен­ное счастье и другие факторы затрудняют принятие решения о рождении детей. Число семей, имеющих более двух детей, уменьшается, число бездетных се­мей увеличивается.

Резонно предположить, что в менее развитых странах, а тем более в наименее развитых, фер­тильность должна оставаться на более высоком уровне. И это действительно так. В период с 1995 по 2005 г. в развитых регионах средний уровень фертильности был вдвое ниже, чем в остальных регионах мира, в том числе в 3.5 раза ниже, чем в 49 наименее развитых странах. Более то­го, даже в пределах одной страны фертильность в бедных слоях населения заметно выше, чем в бо­гатых. Опросы семей в Бангладеш показали, на­пример, что в беднейшей пятой части населения фертильность составляет в среднем 4.6 рожден­ных на одну женщину, тогда как в самой богатой пятой части населения - 2.2 рожденных.

В обычных условиях темпы рождаемости и смертности населения более или менее уравно­вешивают друг друга. Разумеется, они отнюдь не одинаковы и постоянно колеблются, поддержи­вая устойчивость естественного прироста насе­ления лишь на больших отрезках времени. Но в периоды демографических переходов такая их сбалансированность резко нарушается. Исход­ной причиной этого служит снижение детской смертности в результате улучшения условий жизни данного сообщества людей. Когда роди­тели осознают, что уменьшение смертности их детей в раннем возрасте стало стабильным, они могут ограничиться меньшим числом рожден­ных детей, чтобы обеспечить желательную чис­ленность потомства.

Однако в силу отмеченной выше отягощенности демографического поведения обычаями и другими социально-психологическими фактора­ми снижение рождаемости наступает гораздо по­зднее снижения детской смертности. В результа­те устоявшийся баланс между средней нормой рождаемости и средней нормой смертности суще­ственно нарушается. Наступает длительный пе­риод перехода от прежнего баланса между ними к новому, в течение которого уровень рождаемости намного превосходит уровень смертности и насе­ление растет беспрецедентными темпами.

История знает два глобальных демографичес­ких перехода. Первый - в эпоху раннего неолита, когда кочевые племена стали переходить к зем­леделию, которое значительно улучшило усло­вия выживания и продолжения рода. Смертность детей постепенно уменьшалась, к тому же их пе­рестали уничтожать, а рождаемость долго еще оставалась на прежнем высоком уровне. По оцен­кам, численность населения Земли, не превы­шавшая к началу неолитической революции 5-10 млн. человек, возросла тогда в 100 раз. Второй демографический переход обусловлен промышленной революцией, не только резко повысившей производительность труда работа­ющей части населения, но и открывшей новые горизонты в области просвещения, здравоохра­нения и социальной защиты населения. На пер­вый взгляд, предыдущий демографический взрыв был более мощным, чем нынешний. Но нужно учитывать, что он растянулся на несколь­ко тысячелетий, тогда как нынешний уместился в два столетия, благодаря чему обрел невидан­ную интенсивность и поистине взрывной харак­тер.

Всего за полвека, с 1950 по 2005 г., население развивающихся стран увеличилось в 2.9 раза. А поскольку общая его масса многократно пре­вышает население мирового авангарда, демогра­фический взрыв приобрел колоссальные масшта­бы. Эти регионы дают сегодня около 9/10 всего прироста населения Земли. Хотя пик темпов прироста населения был пройден уже во второй половине 60-х годов прошлого столетия, а пик его абсолютного прироста (80 млн. человек в год) в конце 80-х, общая масса населения столь вели­ка, что даже при убывающей фертильности она будет расти примерно до 70-80-х годов нынешне­го столетия⁰.

Такой взрывной рост населения менее разви­тых стран, естественно, замедляет темпы повы­шения его средних подушевых доходов, посколь­ку уровень последних прямо пропорционален уве­личению массы валового продукта, но обратно пропорционален росту самого этого населения. Это значит, что если валовой продукт развитых и менее развитых регионов растет одинаковыми темпами, то опережающий рост населения вто­рых неизбежно обрекает их на отставание от первых по уровню подушевых доходов. Чтобы это отставание хотя бы не увеличивалось, менее развитые регионы должны на столько же опережать развитые регионы по темпам экономического роста, на сколько они опережают их по темпам роста населения. Это очень непросто для стран, отставших по уровню технико-экономического развития, образованности и квалификации национальных кадров, по качеству и эффектив­ности хозяйственного механизма и даже по степени внутриполитической стабильности.

Однако, как ни парадоксально, сам демогра­фический переход таит в себе некоторые возмож­ности ускорить этот рост. Такие возможности скрыты в изменениях возрастной структуры на­селения на разных этапах перехода. На первой его стадии разрастается когорта детей - нетрудо­способной части общества, которая потребляет, не внося никакого вклада в создание национального дохода. На второй стадии, когда дети взрос­леют, увеличивается трудоспособная часть насе­ления, которая не только потребляет, но и в еще большей мере производит национальный доход.

На третьей стадии расширяется когорта пожилых людей, которые по своей роли в создании и потреблении национального дохода занимают про­межуточное место между первыми двумя, дрей­фуя с возрастом в направлении нетрудоспособной первой когорты. Эти стадии не совпадают во вре­мени с фазами самого демографического пере­хода, значительно отставая от них. В частности, расширение экономически активной когорты на­ступает лишь через какое-то время после про­хождения пика демографического взрыва.

Закономерности сдвигов в возрастной струк­туре населения имеют важное экономическое значение, так как именно стадия разрастания трудоспособной когорты создает благоприятные ус­ловия для роста ВВП. Кроме того, растет потребность в инвестици­онных товарах: оборудовании для новых рабочих мест, производственных помещений и жилья для массы дополнительных работников и их семей.

Это стимулирует рост производства таких това­ров, а значит, и увеличение занятости в соответ­ствующих отраслях. Наконец, расширяется пла­тежеспособный спрос на потребительские товары и услуги, что порождает новые производствен­ные мощности и в этих отраслях. ВВП начинает расти, как снежный ком. Вклад "демографичес­кого дивиденда" в экономический рост достаточ­но велик. По подсчетам Д. Блума и Дж. Вильямсона, в период с 1970 по 1995 г. из 6.1% ежегодно­го прироста подушевых доходов в Восточной Азии от 1.5 до 2%, то есть от 1/4 до 1/3, обуслов­ливались этим фактором.

Первая и третья стадии трансформации струк­туры населения, напротив, характеризуются за­медленным ростом ВВП и подушевых доходов. Ведь на этих стадиях увеличивается бремя содер­жания малолетних и престарелых нетрудоспособ­ных членов общества, которое ложится на его трудоспособную часть. Созданный работающей когортой национальный доход приходится в зна­чительно больших пропорциях тратить на содер­жание этих нетрудоспособных, соответственно уменьшая ту долю валового продукта, которая идет на накопление и инвестирование в экономику.

Отсюда следует, что чем быстрее растет тру­доспособная часть общества, точнее, чем больше темпы ее роста опережают темпы увеличения обеих нетрудоспособных когорт, тем больше шансов ускорить рост ВВП, а значит, и средних подушевых доходов населения. Речь идет, конеч­но, о шансах, а не об обязательном ускорении экономического роста, поскольку между динами­кой трудоспособного населения и ростом ВВП вклинивается ряд промежуточных факторов, ис­кажающих эту причинно-следственную связь. В частности, темпы роста производительности тру­да, способность рынка труда абсорбировать быс­тро увеличивающуюся массу работников, инвес­тиционная и социальная политика государства и т.п.

Менее развитые регионы повторили кривую динамики трудоспособного населения развитых регионов, но с большим прогибом в 60-80-х годах и, соответственно, с более крутым последующим подъемом волны трудоспособного населения. Пик подъема ожидается к началу 20-х годов ны­нешнего столетия, после чего начнется медлен­ное снижение этой волны. Такой замедленный спад будет обусловлен главным образом более высокой по сравнению с развитыми регионами нормой рождаемости и, следовательно, продол­жающимся пополнением трудоспособной когор­ты. В результате с начала 20-х годов доля этой ко­горты превысит аналогичную долю в развитых регионах, и это превышение будет из года в год нарастать. Таким образом, менее развитые стра­ны получат существенное преимущество перед развитым авангардом мирового сообщества по линии "демографического дивиденда".

Следует при этом учесть, что развитые страны не только утратят большую часть собственного такого "дивиденда", но и ощутят растущее бремя содержания нетрудоспособных когорт населения. Если в 1995 г. один нетрудоспособный член обще­ства приходился в среднем на двух трудоспособных, то в 2030 г. эта пропорция составит 1 к 1.6, в 2040 г. - 1 к 1.5, а в 2050 г. - 1 к 1.4. Соответственно должны будут возрасти, с одной стороны, по­доходный налог на работающих, что сократит платежеспособный спрос на потребительские то­вары и замедлит рост внутреннего рынка таких товаров, а с другой - налоги на бизнес, что огра­ничит накопление капитала и сузит рынок инвес­тиционных товаров. И то и другое существенно замедлит экономический рост развитых регионов и темпы повышения там доходов на душу населе­ния. В менее развитых регионах это бремя, на­против, ощутимо уменьшится по сравнению со второй половиной 20 в., способствуя ускорению экономического роста.

С учетом всего сказанного можно ожидать, что в 20-х годах 21 века наступит ощутимое ус­корение уже начавшегося сокращения разрыва в уровнях технико-экономического и социально-культурного отрыва менее развитых стран от ми­рового авангарда, в том числе преодоления отста­вания их средних подушевых доходов. Такой про­гноз опирается на три объективных обстоятель­ства. Во-первых, это - существенное сокращение во второй половине нынешнего столетия разни­цы в темпах прироста населения "Севера" и "Юга" Во-вторых, сдвиги в возрастной структуре населения развитых и менее развитых регионов для первых чреватые замедлением экономического роста, а вторым обеспечивающие значительный "демографический дивиденд". В-третьих, ускоренное освоение менее развитыми региона­ми технико-экономических и социально-культур­ных достижений мирового авангарда, что дает этим регионам ощутимое преимущество в тем­пах роста.

Большая часть объяснений низкой рождаемости сосредоточена вокруг массовой занятости замужних женщин с детьми. Иногда эксперты делают акцент на том, что полная занятость, основанная на предваряющем ее длительном образовании, дает женщинам новые роли, альтернативные роли матери и даже жены. Большой акцент, как правило, делается на трудностях с поиском работы для женщин, а также возможностей самореализации в условиях необходимости длительных перерывов в занятости по причине рождения и воспитания детей. В таких условиях женщины могут предпочесть иметь только одного ребенка или двух, или же ни одного. Между тем нам известно о практиках найма, бытующих в современных учреждениях и предприятиях различных форм собственности, включая государственные организации социальной сферы, когда девушку спрашивают, собирается ли заводить детей, или просят подписать обещание, что не собирается рожать в ближайшие годы⁰.

Миграция, как и отрицательный естественный прирост населения, это реалии крупных индустриальных стран 21 в., с которыми следует считаться. В снижении рождаемости нет «вины женщин», как это стремятся представить некоторые традиционалисты. Это вопрос жизненного выбора современных людей — супругов, партнеров, проживающих совместно или ведущих домохозяйство автономно. Увеличение продолжительности жизни, как и миграцию, следует рассматривать не только и не столько как бедствие, сколько как ресурс экономического и социального развития. Дебаты в средствах массовой информации, на общественно-политических и академических форумах по затронутым выше проблемам демографии и демографической политики во многом отражаются в репертуарных матрицах установок повседневных факторов — исполнителей мер государственной политики и тех, кому эти меры адресованы.

Глава 2. Институты ООН, занятые в решении демографической проблемы

Основные направления деятельности ООН в области народонаселения:

• сбор, обработка и распространение демографической информации;

• разработка рекомендаций для международного сообщества и государств — членов ООН по реализации мер демографической политики;

• исследование проблем народонаселения, включая анализ взаимодействия демографических, социальных, экологических и экономических процессов;

• организация и проведение под эгидой ООН международных конференций по народонаселению на межправительственном уровне.

С 1946 года до середины 1960-х годов ведущими направлениями деятельности ООН в области народонаселения были проблемы учёта и статистики населения. При техническом содействии ООН в рамках переписей населения они были проведены во многих развивающихся странах, осуществлена унификация программ ряда национальных переписей. После 1970-1980-е вопросы учёта и использования демографических факторов в демографических мероприятиях экономической и социальной политики и международного сотрудничества в сфере экологии. С целью решения демографической проблемы ООН приняла «Всемирный план действия в области НН» (важное место уделялось планированию семьи).

В структуру вспомогательных органов Экономического и Социального Совета ООН входит Комиссия по народонаселению и развитию.