159818 (Основы философии), страница 4

Казалось, все алчбы в себе несет; ...

Меня сковал такой тяжелый гнет

Перед ее стремящим ужас взором,

Что я утратил чаяние высот.

(Ад, 1, 31-36,45-54)

Как уже говорилось, произведение Данте - это грандиозный символический образ чело веческого мира. Каждый персонаж, каждый шаг героев имеет все четыре толкования, при менявшиеся в средние века к священным книгам Писания: буквальный, аллегорический, моральный и анагогический. Так и в этом первом приключении Данте: лес, холм, звери, -все имеет значение, как толкуют комментаторы. Сумрачный лес - аллегорически изображает заблуждения человеческой души, холм - восхождение к правде, звери - символы человечес ких пороков: рысь (в оригинале пантера "вся в ярких пятнах пестрого узора") олицетворяет иллюзорность земных радостей, сладострастие, обман; лев - гордость, силу, власть; волчица - алчность и себялюбие. Три зверя представляют собою злые силы, препятствующие вос хождению человека к совершенству - и в этот открывается высшее символическое значение эпизода, его анагогический смысл (см. [15]. С.496).

Но развивая толкование анагогическое можно выстроить еще методологическое толкова ние, т.е. рассмотреть весь эпизод как заключающий в себе принцип и метод определения человека. При этом необходимо отметить, что мы имеем здесь дело с определением че ловека в двояком смысле. Во-первых, с определением человека в жизни, т.е. с тем, что, совершая реальные действия, человек определяет себя, ставит себя в определенную позицию. Во-вторых, со способом определения того, что такое человек, чем он является по своей сути. Эта двойственность понятия определения человека неслучайна. Она вытекает из онтологи ческой природы человека и должна входить в само теоретическое представление о человеке: я определяю себя как человека, как личность - это есть мой реальный процесс жизни, но именно он и дает возможность определить меня - дать имя, дать мою дефиницию. Опреде ление человека - это перформативное действие, совершаясь, оно раскрывает себя, показывая свою определенность, отделенность от другого. Именно это и содержит в себе принцип Дан-товых координат, который может быть выделен в методологическом толковании начального эпизода "Божественной комедии".

Эпизод встречи Данте с дикими зверями на склоне холма символизирует универсальную жизненную ситуацию ( NB : situs - расположение), в которой человек оказывается постоянно и выход из которой приводит к его определению. Обратим внимание, что язык невольно несет в себе пространственные ассоциации. Эту пространственную природу символического эпизода можно проинтерпретировать как координаты определения человека в жизни. Ложь, насилие, алчность (сладострастие, гордость, стяжательство) - это то, что человек должен избежать, если он хочет быть нравственным человеком, если он хочет стать человеком, если он хочет попасть в точку нравственности.

Ложь, насилие, алчность - это ценностные координаты, по которым определяется человек. Но это координаты особые, не те, которые находим у Декарта, где точка (тело) определяет себя в отношении к координатам, находя в них свое отражение. Это координаты отталки вания, а не отнесения, координаты преодоления, а не притяжения. Находясь в пространст ве подобных нравственных ценностных координат, человек в той мере определяет себя как нравственный человек (культурный человек), в какой он отталкивается от них, в какой он отрицает их значение и тем спасает свое нравственное лицо, себя как человека. В эпизоде у Данте это выражено буквально - человек спасается от растерзания дикими зверями.

В представленных эпизодом Данте нравственно - ценностных координатах каждая из ко ординат выражает негативное содержание. Для определения в них важна не степень (мера) развитости того или иного качества, с которым может быть связан человек - столько-то ему принадлежит по шкале лжи, столько-то по шкале алчности и т.п. (как действуют в поле Декартовых координат), а важно абсолютное отрицание самой ценности, самого значения этой координаты. Как свежесть, по ехидному замечанию Воланда, может иметь только одну степень, которая будет и первой, и последней, так и ценность может быть человеком либо принята, либо отвергнута, ибо добродетелью, как и невинностью, либо обладают, либо нет. Поэтому Дантовы координаты - это координаты отрицания, которые задают апофатическое пространство. Человек обретает свою определенность (нравственную, культурную, личност ную) в поле действия апофатического пространства через отрицание и отказ (это действие совершается даже тогда, когда Дантовы координаты представлены положительным содержа нием ценностей, о чем будет сказано ниже). Место человека в апофатическом пространстве -в фокусе, где сходятся значения его отрицаний. Этот фокус становится утверждением бытия человека.

Апофатическое пространство Дантовых координат реализует, если воспользоваться вы ражением М.К.Мамардашвили, "онтологический принцип неполноты бытия", который сни мает классические предпосылки наличия полного бытия-знания, т.е. предположение такого мира, где все "в себе" уже есть, а истина выступает соответствием мысли предданному со стоянию дела ([2]. С.79-80), что и предполагают Декартовы координаты, где каждая точка уже имеет определенное значение. Совсем иное в Дантовых координатах - здесь нет пред-данной определенности, "неопределенное ... предполагает область, а не безразмерную точку, т.е. нечто, что и не определено до движения (ничего еще нет!), и не растянуто (факт из влечения опыта, в отличие от его содержания, имеет место в пространстве и времени, а не в идеальной точке)" ([2]. С.80). Декартовы координаты есть до всякого тела (точки) и до всякого движения. Дантовы координаты конституируются движением, действием, которое и придает им определенность. Апофатическое пространство требует активности человека, его усилия, метафизически первая и простейшая форма которого - воздержание, остановка, ограничение. Именно через воздержание, ограничение человек выходит из природы (вспом ним экзогамность рода), и благодаря им он обнаруживает свою границу, обнаруживает, где он отделен от внешнего для него мира, где он существует как это бытие, эта индивидуаль ность (не - делимый) мир. Более того, апофатическое пространство, требующее активности человека, является именно тем пространством, в котором рождается новое, в котором новое не дано, а задано, появляется из небытия. Оно появляется из небытия, но не из ничто, а из "не то ...", "не то ...", "не то ...", которое так хорошо известно всякому, кто когда-либо искал нечто новое, кто был в ситуации творчества. Можно утверждать, что исходной процедурой Дантовых координат будет материальная импликация "Если не то..., не то ..., то ...", где антецедент будет всегда отрицательный и где консеквент в свою очередь часто становится отрицаемым антецедентом с целью перехода к последующему консеквенту и т. д. Отрица ние - способ проявления оценки ( negito ergo valet - упорно отрицаю, следовательно, значит), а принятие некоего результата вследствие отрицания есть утверждение выделенного (соз данного) бытия ( affirmo ergo est - утверждаю, следовательно, есть) (см. [16]).

Категориальное описание апофатического пространства Дантовых координат - это один из путей постижения новой онтологии - онтологии утверждения инноваций, для которой по нятие небытия так же актуально, как и понятие бытия. Поэтому эта онтология выходит за рамки парменидовской парадигмы, отрицавшей наличие небытия. Человек живет в мире рождающегося бытия, он сам является таким рождающимся бытием, а потому он трансцен-дентен "внешнему" предданному бытию. С.Н.Булгаков выводит эту черту бытия человека из "свойств" самого Бога: "Бог трансцендентен миру, есть абсолютное НЕ, каким знает его отрицательное богословие. И эта черта должна быть присуща человеку, как носителю его образа, ее мы находим как выражение первоначального самосознания, даваемого себе челове ческим духом. Человек трансцендентен миру и в этом смысле свободен от мира, есть не-мир. Он не исчерпывается никакими что, не определяется никакими определениями, но есть, как и Бог, абсолютное не - что" ([17]. С.243). Быть трансцендентным миру - значит отделять его от себя, находить свое бытие через отталкивание и отрицание, действуя по принципу Дантовых координат.

Философия экстатического стояния человека в истине бытия, учение М.Хайдеггера об экзистенции как "стоянии в просвете бытия" ([18]. С.198-201), об онтологическом различии между сущим и бытием, которое каждый раз преодолевается человеком в экзистенции, также фиксирует особую топологию "экзистенциального пространства здесь бытия" ([19]. С.319), которая демонстрируется Дантовыми координатами. Человек - это "экстатическое вступле ние в истину Бытия", - пишет М.Хайдеггер ([18]. С. 199). Он проявляется в выходе из ... , в негации наличного, в необходимости "отойти" от сущего, чтобы иметь просвет, ибо стоя вплотную к сущему, не остраняясь, не увидишь бытия. Именно в бытии, отмечает Хай-деггер, "таится сущностный источник отказа" и "ни - что коренится в самом бытии" ([18]. С.217, 218). Через "нетствование" (вспомним "не то ..., не то...") бытие показывается себя, открывает себя - Вот- бытие ( Dasein ), и это вот- главная забота человеческого бытия-вот ( Dasein ) (см. [19]. С.218, 199-200). Фундаментальная онтология М.Хайдеггера преодолевает границы парменидовской онтологии, вводя небытие в круг интересов философии. Тем самым и наиболее глубокая философия человека XX века на концептуальном уровне подошла к тому, что символически выразили Дантовы координаты - апофатическое пространство определяет человеческое бытие.

Эту же идею высказывает Ж.Батай. "Я поднимаю до ранга принципа, - пишет француз ский философ в своей книге "История эротизма", - бесспорный факт, что человек это живот ное, которое не принимает просто так того, что обусловлено природой, но отрицает его. И таким образом он изменяет естественный внешний мир, извлекая из него орудия и произве денные предметы, которые составляют новый мир - мир человеческий" ([20]. Р.40). Таким образом, фундаментальным свойством человека, выделяющим его в особый мир, является свойство негации, действия воздержания, остановки. Именно это делает его онтологически суверенной реальностью, реальностью, имеющей свое лицо. Ситуация человека рождается в результате трансценденции (см. Э.Фромм - [22]. С.443 - 482), она полна внутренней кон фликтности (см. [21]. С.65), она устроена (возникает, становится, утверждается, организу ется и т.д.) актом отрицания (воздержания, эпохэ). Эта ситуация человека разворачивается в историю и культуру. Здесь, в истории и культуре, онтологическая фундаментальность акта отрицания, рождающего апофатическое пространство, находит свое воплощение и про явление в феномене прехождения (история), запрета и ценности (культура).

Культурное пространство - это пространство Дантовых координат, в котором отрица ние становится modus operandi культурного феномена. Не случайно в истории культуры первыми развитыми нормами оказались нормы-запреты (табу, ограничения и т.п.). Запрет в культуре сразу помещает человека в апофатическое пространство Дантовых координат, ибо ориентирует его на воздержание. Но и позитивная норма также ставит человека в то же пространство, так как всякая позитивная норма в культуре потому и возникает, что ей может существовать альтернатива. Апофатический характер культурного пространства с особой наглядностью проявляется в ценностях, которые, как показал еще Г.Риккерт, выяв ляют свое отличие от понятий бытия через критерий отрицания. Ценность всегда амбива лентна и ее значение определяется только в отражении и взаимном отрицании ценностных полюсов. Вспомним, что Эрот в "Пире" Платона ведет человека к пониманию идеи красоты: от красоты одного тела к красоте всех тел, от телесной красоты к красоте поступков, от красоты поступков к красоте души, от красоты души к красоте познания и, наконец, к ра зумению идеи красоты. Через "отталкивание", через "не то..., не то..., не то..." к уяснению того, что должно быть. Но и это "что должно быть" само существует в фокусе отрицания: прекрасное по природе - это нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не когда-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другими безобразное". Прекрасное предстает "не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единообразное..." (Пир. 211 ab ). По принципу же координат отталкивания строит свою апофатическую теологию Псевдо-Дионисий Ареопагит. Отвлекаясь от "деятельности и чувств своих и разума, от всего чувственно-воспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего ... только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от всего освободившись, - пишет Ареопагит, - ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака" ([12]. С.5. NB -сияние мрака).

На это же указывает распространенный в мифах, сказках, легендах, эпосе, а затем и в художественной литературе мотив ухода героя, ухода, который приводит его в конце концов к самому себе. Уходит Авраам из Ура и находит Бога, уходит прекрасный Иосиф, странствует Одиссей, почти все культурные герои будучи высокого происхождения по рождению свое детство проводят не в семье, а в изгнании, вдали от дома (Эдип, Тесей, Моисей), уходят в поисках счастья герои русских волшебных сказок, героям пьесы Меттерлинка нужно было уйти из дома в поисках синей птицы счастья, чтобы потом обнаружить ее в своем доме. После принятия крещения и сошествия Святого Духа уходит на сорок дней в пустыню Христос и там подвергается искушению, каждое из которых почти прямо коррелирует со значением Дантовых координат: преврати камни в хлеб - мирские желания и радости, поклонись и дам тебе весь мир - власть, бросься вниз с храма и пусть ангелы тебя понесут - себялюбие (Мтф., 4,1 - 11).

Апофатическое пространство Дантовых координат выражает сущность культурного бы тия, ибо оно всегда особенно и индивидуально, а особенность и индивидуальность раскры ваются в различии, различие же и небытие, как это показал еще Платон в "Софисте", сов падают (см. "Софист", 256е-259 в). Культура - это бытие индивидуальных событий в про странстве различий, или пространстве апофатических координат.