1293-1 (Против религии и атеизма (в связи с философией Фейербаха)), страница 6

Но где же в этой схеме место Фейербаха? Речь идет не о том, чтоб непременно записать его в одну из существующих школ и дать соответствующую философскую кличку - настоящий философ всегда вне всех школ, он САМ ПО СЕБЕ - школа. Речь идет о том, где место Фейербаха в той системе координат, которая орпеделяется "официальными" философскими направлениями. Пусть он будет сам по себе, но мы должны же понять В ЧЕМ его оригинальность. Сам о себе он говорит:

"...Фейербах ни идеалист, ни материалист! Для Фейербаха бог, дух. Душа, Я пустые абстракции, но такие же пустые абстракции для него - тело, материя, вещество. Истина, сущность, действительность для него только в чувственности.. Разве ты когда-нибудь воспринимал, разве видел тело, материю? Ведь ты видел и воспринимал только вот эту воду, вот этот огонь, вот эти звезды, эти камни... - всегда лишь вполне определенные чувственные индивидуальные вещи и существа, но никогда не видел ни тела, ни души, ни духа, ни вещества как таковых. Но в еще меньшей степени является Фейербах приверженцем философии абсолютного тождества (т.е. философии Шеллинга)... Что же он такое? Он в мыслях то же, что и в действительности... ОН ЧЕЛОВЕК или, вернее, - ибо существо человека Фейербах полагает только в общественности, - он общественный человек, КОММУНИСТ". (420)

Из сказанного ясно, что от философии Фейербаха до идеализма Беркли - один шаг, но этого шага Фейербах никогда не сделает, ведь это шаг от атеизма к религии, ведь Беркли свою философию и "придумал" именно с целью борьбы с материализмом и атеизмом. Обожествление человека и человечества сближает Фейербаха с Контом, но и это - мнимая близость: по силе литературного и философского таланта Фейербах неизмеримо выше узколобого Конта. Макс Штирнер толкает Фейербаха к абсолютному эгоизму, туда же толкает его и логика его собственной философии, но и в этом направлении он двигаться не желает и в противовес Штирнеру объявляет себя коммунистом, ОБЩЕСТВЕННЫМ человеком, несмотря на то, несколькими строками выше заявил, что всякое ОБЩЕЕ понятие - "пустая абстракция".

Точка зрения Фейербаха не оставляет места... ему самому. Он говорит многое, что объединяет его со всеми существующими философскими направлениями, но ни одну из своих идей он не доводит до конца и это - только это! - его с ними разъединяет. Куда бы он не обратился, у него не оказывается шанса сказать ни единого нового слова. Поэтому он везде недоговаривает, везде не последователен - в этом и состоит его оригинальность. Его стихия - риторика, посредством которой он не столько возвышается, сколько "воспаряет" и "зависает" над всеми философскими направлениями.

И в то же время: если с точки зрения Фейербаха, руководствуясь его логикой, одинаково легко преодолеть как теизм, так и атеизм, легко нащупать ограниченность того и другого - ибо это одна и та же ограниченность - то, следовательно, сама эта точка зрения преодолевает эту ограниченность, выходит за пределы теизма и атеизма и, если только не скатывается в позитивизм, действительно возвышается, поднимается над тем и другим, ТОРЖЕСТВУЕТ над тем и другим. Однако и эта "точка зрения" есть диалектика Гегеля, которая не оставляет места Фейербаху. Однако, в связи со сказанным, отношение Фейербаха к Гегелю особенно интересно.

Из того, что говорилось выше ясно, что религия не может быть свободна от фетишизма, собственно говоря религия и есть, так сказать, разновидность фетишизма. С другой стороны полный, абсолютный фетишизм исключает сколько-нибудь осмысленное отношение к фетишу. Простым примером подобного фетишизма является поведение аквариумных рыбок, для которых звук от постукивания по стеклу ассоциируется с падающим сверху (вроде манны небесной) кормом. То есть фетишизм есть механическая, произвольная связь между совершенно друг другу посторонними вещами и (или) идеями. Чистый фетишизм, в конечном итоге, есть просто условный рефлекс и в нем в силу этого столь же мало религиозного, как и вообще во всяком неосознанном рефлексе, привычке или инстинкте. Религиозность подразумевает осознанное бытие, вообще некий внутренний, СУВЕРЕННЫЙ мир идей, эмоций и т.д. - то, что как раз полностью отсутствует в рефлексе или инстинкте.

С другой стороны, религия невозможна без чувственного образа абсолютного, т.е. она невозможна там, где абсолютное становится ТОЛЬКО ЛИШЬ объектом мысли, мышления, т.е. там, где царствует философия. Итак, религия несвободна от фетишизма, но и несводима к нему. Религиозное сознание развивается определенно в сторону углубления собственного интеллектуального содержания, т.е. в сторону философии, и в то же время оно никогда не становится философией. Сколько бы религиозное сознание не толковало о потустороннем мире, этот мир ему нужен здесь, в этой жизни, для него важны эта самая связь иного мира с этим, загробной жизни с жизнью реальной, земной. Собственно говоря, не столько потустороннее само по себе, сколько ЭТА-ТО СВЯЗЬ потустороннего с посюсторонним и абсолютизируется в религии. Причем эта связь - и это главное - реализуется для религиозного сознания в фетише (=символе веры), КАК фетиш. Но ИМЕННО ПОЭТОМУ как только эта связь становится объектом критики и познания, т.е. объектом философии, священное немедленно утрачивает свою святость ибо фетиш и постигается как ВСЕГО ЛИШЬ фетиш. Поэтому религия не только не "дорастает" до философии, и даже легко может оказаться в резко враждебном отношении к ней; в определенных пунктах она НЕОБХОДИМО оказывается в антагонизме с философией. Религия не может пренебречь мышлением, отказаться от мысли, поэтому голый фетишизм для нее "гнусен", "суетен", короче, неприемлем. Но она не может сделать мысль так же и чем-то самодовлеющим, поэтому для нее неприемлема так же и философия. Таким образом религия существует и развивается между двумя крайностями - чистым фетишизмом, т.е. полным безмыслием и чистым мышлением, т.е. философией и при этом она не сливается ни с той, ни с другой крайностью, но может как тяготеть к той или другой, так и быть во враждебном к ним отношении. Это-то противоречие между религией и философией и преодолевает Фейербах простой мыслью, что в фетише человек абсолютизирует собственный мир идей и эмоций и если этот мир рассматривать как самоцель, то фетиш становится излишним. В символе веры религия произвольно, внешним образом связывает сверхчувственное - с чувственным, абсолютное - с относительным и т.д.; она не может обойтись без этого костыля чувственного и относительного, подобно тому, как физик не может обойтись без своих "опыта и практики". Но как только мышление познает свою внутреннюю и необходимую связь с абсолютным и сверхчувственным, этот костыль становится излишним, мышление обретает опору в самом себе, символ веры осознается как фетиш и именно поэтому - отбрасывается. Религия переходит в философию, богопочитание - в богопознание

Этот и ТОЛЬКО ЭТОТ переход - т.е. переход от религии к философии, а никак не к атеизму - осуществляет Фейербах своей критикой религии. И совершенно ясно, что его критика бессильна против философии, точнее, гегелевской диалектики, по той простой причине, что ОНА И ЕСТЬ ничто иное, как эта самая диалектика в приложении к конкретному вопросу (критике религии). Именно диалектика позволяет Фейербаху в чуждой человеку форме (фетише) усмотреть тождественное ему (человеку) содержание, освободить это содержание от неистинной формы, вернуть его человеку как его собственность и тем самым ликвидировать разлад человека с самим собой. Фейербах может критиковать религию в той мере, в какой она своим неизбежным фетишизмом извращает и скрывает тождество бога и человека, но как он может критиковать Гегеля, который всей своей философией обнажает, доводит до сознания, постигает и провозглашает это тождество? Что может сказать Фейербах Гегелю сверх того, что раньше сказал Гегель Фейербаху?

"Гегелевское умозрение, - пишет Фейербах, - отождествляет обе стороны (божескую и человеческую), не уничтожая при этом прежнего противоречия." (т2.267)

Фейербах, следовательно, признает то, что я сказал только что: бог и человек в философии Гегеля ТОЖДЕСТВЕННЫ. Однако далее он продолжает:

"Познание человека о боге есть познание бога о себе самом? какой разлад и противоречие! ПЕРЕВЕРНИ ЭТО ПОЛОЖЕНИЕ И ПОЛУЧИТСЯ ИСТИНА: ЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА О БОГЕ ЕСТЬ ЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА О СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СУЩНОСТИ. ТОЛЬКО ЕДИНСТВО СУЩНОСТИ И СОЗНАНИЯ ЕСТЬ ИСТИНА... Если определения божественной сущности суть определения человеческие, то, стало быть, человеческим определениям присуща божественная природа." (268)

Так говорит Фейербах. Его мысли, пафос его речей имеют смысл лишь по отношению к религии, подавляющей человека мощью божества, которая есть ни что иное, как интеллектуальная мощь самого человека; в этом случае, действительно, переворот, в результате которого бог и человек меняются местами, есть подлинная революция, возвращающая человеку то, что ему принадлежит по праву. Но по отношению к диалектике Гегеля, благодаря которой и посредством которой Фейербах и приходит ко всем своим радикальным выводам, - по отношению к Гегелю эти самые выводы Фейербаха есть стрельба холостыми по несуществующей мишени. Если признано, что А=В, то какая разница скажу ли я, что А=В или что В=А? Если бог и человек тождественны, то перевороты, провозглашаемые Фейербахом, становятся не более продуктивными, чем перемена знаков на противоположные в алгебраическом уравнении.

Все это Фейербах интуитивно, похоже, и сам понимает и потому не останавливается на выводе, который я только что процитировал, но продолжает далее:

"Только таким путем мы получаем ИСТИННОЕ, САМОДОВЛЕЮЩЕЕ единство божественной и человеческой сущности... В основе всякого тождества, которое не есть истинное тождество, не есть единство с самим собой, имеется разлад, раздвоение, которым оно уничтожается... Подобное тождество есть противоречие с самим собой и рассудком, как ПОЛОВИНЧАТОСТЬ, ФАНТАЗИЯ, ИЗВРАЩЕНИЕ, НЕЛЕПОСТЬ, которая, однако, кажется тем глубже, чем лживее и извращеннее она на самом деле."(268)

Какая несокрушимая сила звучит в этих словах! Однако что же она сокрушает? Я уж не говорю о том, что в другом месте (т2,439) Фейербах позволяет себе следующее откровение: "Единство неплодотворно, плодотворен только дуализм, противоположность, различие". Эти слова, как и многие другие в ряде других случаев, остаются у Фейербаха без последствий. Ну да бог с ним, не будем каждое лыко - в строку. Каким путем Фейербах пришел к своему ИСТИННОМУ, САМОДОВЛЕЮЩЕМУ единству бога и человека? Это пресловутое единство бога и человека, вернее, в понимании Фейербаха, это уже единство человека с самим собой, единство без бога, помимо бога, не допускающее никакого бога - это единство тысячекратно провозглашалось решительно всеми материалистами до Фейербаха и не нужно философии Фейербаха, как равно и вообще никакой философии для того, чтоб провозгласить его в тысяче первый раз. На любую проповедь или молитву всегда можно "брякнуть" что "бога нет" и сослаться при этом на "данные науки" или на здравый смысл. Но насколько легка такого рода критика, настолько же она бессильна и бесплодна на деле. Вся сила Фейербаха состоит не в том, что он в очередной раз противопоставил противоположности бога и человека единство человека с самим собой, но в том, что он в САМОЙ этой ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ (бога и человека) обнаружил и показал их ТОЖДЕСТВО. Вот в чем состоит суть дела и вот что действительно сокрушает всякую теологию. Но из этого следует, что единство "истинное, самодовлеющее", о котором говорит Фейербах, имеет в своем основании ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ, различие; это единство ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, какие бы иллюзии не строил на этот счет сам Фейербах, и оно истинно ровно настолько, насколько реальны, действительны, истинны противоположности, которые оно объединяет. "Подобное тождество", действительно, "есть ПРОТИВОРЕЧИЕ", но ПРОТИВОРЕЧИЕ И ЕСТЬ ИСТИНА. Это, конечно, бессмысленно доказывать какому-нибудь Локку или Гоббсу, или Энгельсу, которые понятия не имеют о диалектике и для которых нет ничего проще и понятнее единства без и вне противоположности, но Фейербах пришел к своему атеизму именно этим, т.е. диалектическим путем, поэтому когда он провозглашает некое ИСТИННОЕ, САМОДОВЛЕЮЩЕЕ единство (т.е. единство без и вне противоположностей), а тождество ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ объявляет НЕЛЕПОСТЬЮ, ФАНТАЗИЕЙ, ИЗВРАЩЕНИЕМ, он тем самым разрушает самые глубинные основания своего теоретического построения. В азарте борьбы с религией он не заметил, как нанес удар самому себе и проломил голову собственной философии.

Однако даже и не это главное. Фейербах невольно продемонстрировал нам, что выйти за пределы гегелевской диалектики невозможно, не разрушив ее до основания. Маркс не только не понял этого, он ПОВТОРИЛ и усугубил ошибку Фейербаха, но об этом позже. Что такое это "истинное, самодовлеющее положительное"? Можно еще добавить: дважды и трижды положительное, ибо Фейербах ничего нам не объясняет, а лишь пытается возвести в превосходную степень некое абстрактное понятие, что само по себе уже отдает нелепостью. Это положительное в превосходной степени есть ничто иное, как МАТЕРИЯ материалистов, материя, которая, как мы видели выше, в его (Фейербаха) собственном понимании есть не более, чем "пустая абстракция", т.е. такая же фикция как "дух", "бог" и т.п. Однако на этот раз он приписывает этой материи наивысшую, "истинную" действительность. Это материя, далее, лишенная всякого внутреннего различия, отрицания, противоречия, лишенная, следовательно, всякого развития, движения и даже возможности какого-либо движения, вечно неподвижная, ПОКОЯЩАЯСЯ, мертвая. Короче говоря, материя как ФЕТИШ. Разница с фетишем религиозным состоит здесь лишь в том, что если религиозное сознание фокусирует на фетише собственное содержание, то материалисты "фокусируют" на понятии материи отсутствие такового. Религиозный человек ТОЛЬКО субъективен, материалисты желают быть исключительно объективными. Верующий реализует себя в отношении к богу, материалисты ликвидируют себя в понятии материи. Однако как бог религии, так материя материалистов есть нечто абсолютное и это все, что те и другие могут сказать об этом абсолютном. Несмотря на то, что те и другие об абсолютном - каждый о своем - могут говорить бесконечно и писать толстые книги, адекватное понятие о нем как бы заранее исключается. Это нечто такое, к чему можно причастится или можно бесконечно познавать, но невозможно вместить и познать вполне. Это вечный иероглиф, в котором не содержится ничего, кроме бесконечного САМООТРИЦАНИЯ человека. Короче говоря, это фетиш в превосходной степени.

Материалисты, правда, заверяют друг друга в том, что материя развивается "от простого к сложному" и "от низшего к высшему", заучивают наизусть какие-нибудь "законы" вроде "закона перехода количества в качество", приводят оттуда и отсюда всякого рода примеры, показывающие, что в природе действительно что-то изменяется и развивается, но во всем этом уже нет НИ АТОМА диалектики, вообще НИ АТОМА философии, ибо все атрибуты, которые здесь приписываются материи на словах, - на деле, т.е. в самом понятии материи, не содержатся и вообще НЕ МЫСЛИМЫ в рамках материализма.

Итак, Фейербах действительно преодолевает ограниченность религии, однако, этим он не производит никакой революции, а лишь по своему проходит путь, уже пройденный философией в лице Гегеля. Но ему нужна именно революция, поэтому он произвольно, "революционно", посредством словесной эквилибристики, т.е. посредством возведения в превосходную степень абстрактных понятий (!), выходит за рамки философии, разрушает философию и от ограниченности религии скатывается к противоположной ограниченности материализма, вместо того, чтоб возвыситься над той и другой. - Несмотря на то, что фактически он и "возвышался" над ними - такова была исходная, философская (!) точка зрения его критики. То есть в той мере, в какой Фейербах становится бунтарем, он деградирует как философ. Замечательно, что он сам это хорошо понимает, но не только не останавливается на избранном пути, но именно эту деградацию ставит себе в заслугу. И дело не в его недомыслии, не в том, что он заблуждается: что еще ему оставалось делать? - мы уже видели в каком отношении он оказался ко всем существовавшим в его время философским направлениям. Поэтому для нас уже не должно быть ничего странного в том, что и в направлении к материализму Фейербах "катится" не так уж далеко; он и здесь непоследователен. Пока речь идет о некоторых "нейтральных" понятиях, он еще занимает некую межеумочную позицию. Например, он может приписать мышлению человека бесконечность, не делая из этого никаких дальнейших "идеалистических" выводов; или может отрицать бесконечность мышления, не развивая опять таки это положение далее в сторону материализма или позитивизма. Однако на почве этики Фейербах решительно отказывается быть материалистом, тем более, позитивистом. Здесь он желает сохранить ВСЕ положительное достояние религии. А это положительное достояние есть ЛЮБОВЬ в том широком и абсолютном смысле, какой она имеет в христианстве. Вот ЭТО Фейербах во что бы то ни стало стремится сохранить, лишь перетолковывая на свой лад. Христианская любовь к богу, по его мнению, есть ничто иное, как поставленная с ног на голову любовь человека к человечеству, ко всему мирозданию, к человеку противоположного пола, наконец. Подобным же образом он пытается перетолковать на свой лад и другие фундаментальные идеи христианства (напр. идею бессмертия души, обряды крещения, причащения и т.д.). И вот здесь он впадает в замкнутый круг, но уже собственной философии.