С чем может быть связано такое изменение динамики числа православных русских сайтов? Можно назвать следующие возможные причины этих изменений:

• насыщение отдельных секторов православного Интернета (число приходских сайтов ограничено числом приходов, епархиальных — числом епархий, монастырских — числом православных монастырей);

• среднее время жизни православного сайта – менее года, поэтому бурно возникавшие в последние годы сайты по прошествии небольшого времени стали закрываться;

• наблюдается переход от количества к качеству (создание крупных порталов, объединенных проектов и др.)

На основе анализа обозначенных выше тенденций можно дать приближенный прогноз развития православного Интернета на ближайшую перспективу.

Можно ожидать, что и в этом году продолжится стабилизация скорости роста числа православных сайтов всемирной сети. Будет наблюдаться переход количества православных сайтов в качество, что выльется в создание новых крупных православных порталов; объединение существующих Интернет-проектов; создание православных информационных ресурсов принципиально новых типов, отвечающих вызовам времени; дальнейшее объединение православного Интернета в единую православную Интернет-сеть путем обмена ссылками и баннерами между православными сайтами; создание баз данных и каталогов, структурирующих мировое православное Интернет-пространство. Навигация в православном Интернете станет более удобной за счет развития поисковых систем и классификаторов, роль которых будет расти с ростом объемов православного сектора сети. Значительно вырастет доля видео-, аудио- и других типов мультимедиа-ресурсов в православном Интернете. Возникнут новые православные Интернет-сервисы типа «установи на своем сайте...», будут развиты уже существующие проекты этого направления.

Итак, можно надеяться, что православная миссия в сети будет в новом году еще более активной и действенной.

Раздел 3. Апологетика Православия в Интернете

3.1 Специфика апологетики православия в Интернете

Созданный сравнительно недавно механизм — Интернет — играет и будет играть все большую роль для человечества в битве за умы. Можно возразить, что истинному верующему достаточно Библии для спасения души, остальное от лукавого. Но истинным верующим еще надо стать, и не где-то в раю, а на нашей грешной земле, и сколько бы мы ни просили – «Избавь нас от лукавого», от испытаний нам не уйти. Вот почему, в частности, очень важно сделать Интернет позитивной силой, не отвергая его, сосредотачиваясь не на критике того негативного, что он — как и любое другое явление нашей жизни двояко — несет в себе, а именно укрепляя его позитивное влияние.

Среди целей и задач создания религиозных сайтов можно назвать такие, как размещение информации об отдельных приходах, монастырях, страниц с банковскими реквизитами для пожертвований. Именно эти цели были реализованы самыми первыми еще в начале создания православного Интернета. С течением времени и техническим развитием сайтов в Интернете стали размещаться публицистические статьи, освещающие внутреннюю жизнь Церкви, ее участие в общественной жизни и отношение к современным проблемам — то есть стали появляться возможности и для полноценного осуществления апологетики.

Несомненно, что православный Интернет должен и может нести и отстаивать благую весть. Форма и содержание апологетики, естественно, стали частично диктоваться спецификой Интернета, а именно теми его особенностями, которые сложились за годы его существования и развития.

В числе этих особенностей, прежде всего надо назвать аудиторию Интернета — относительно молодые люди, чаще всего с высшим образованием (техническим, экономическим — и довольно редко гуманитарным), использующими возможности Сети либо для своего бизнеса, либо в развлекательно-разговорных целях. Таким образом, пользователи Интернета в корне отличаются от портрета среднестатистического православного прихожанина, которым является пожилая женщина со средним образованием, обремененная семьей и нездоровьем, чьи культурные запросы редко превышают уровень мыльных опер. Всё это значит, что, осваивая Интернет, православию необходимо вписаться в его уже сложившийся лингвистический контекст, т.е., в некотором смысле, не только научиться разговаривать с пользователями Интернета на понятном для них языке, но и освоить специфический полемический дискурс Сети, который задается основным контингентом его посетителей.

Второе. В последнее время, в связи с нарастающим чуть ли не в геометрической прогрессии ростом выложенных в Интернет разнообразных материалов (художественных книг, учебной литературы, публицистики) последний стал использоваться в качестве библиотеки — почти бесплатной и весьма богатой фондами. Но достоверность размещенной там информации довольно невысокая, мягко говоря. К примеру, Интернет-СМИ отличает низкая ответственность за правдивость объявленных ими фактов и объективность аналитических оценок. Все это создает некий ореол практически над каждым Интернет-материалом: это может быть очень интересно и захватывающе, но вполне может оказаться бессовестным обманом или безответственными фантазиями.

Третье. Интернет, обладая многочисленностью аудитории СМИ, лишен его ограничений в области обратной связи и позволяет вести многоголосый диалог между хозяевами Web-ресурсов и их посетителями. Особенно это стало актуально с развитием такого феномена, как форум — место виртуальных встреч, увлекательных дискуссий и яростных споров. Для эффективного же ведения диалогов в виртуальном пространстве нужно обладать значительным культурным кругозором, чувством юмора и доброжелательной терпеливостью. Последние качества очень важны, учитывая то, что, к сожалению, культура Интернет-общения далека даже от самых либеральных норм вежливости. Общение в Интернете виртуально, здесь всё не по-настоящему, лиц не видно, вместо имён — псевдонимы; все это легко срывает клапаны обычно подавляемой в реальном общении агрессивности. Православным миссионерам стоит помнить, что Интернет — это своеобразная ноосфера. В нем все взаимодействия тоньше и осторожнее. Пока это дикая невозделанная земля. Поэтому так много залетных рейнджеров, которые прилетают сюда просто порезвиться на воле, и им не приходит ничего лучше в голову, кроме как всех послать.

Добавим следующий факт. Опросы, проведенные социологами, показали, что 82% респондентов-русских считают себя православными. Но эта впечатляющая цифра свидетельствует не столько о реальном воцерковлении, сколько о «проправославном» и «прорелигиозном» консенсусе в современном российском обществе. Если перейти к вопросам, непосредственно касающимся веры, — не веры в пользу церкви, ценности православия и «православной цивилизации», а веры в Бога и религиозные догматы православия, то можно обнаружить крайне низкую степень религиозности среди русских: 6—7%. Иными словами, «для части современных русских можно быть приверженцем определенного вероучения, не будучи верующим» ¹⁷. Несомненно, что подобное состояние дел характерно и для пространства Интернета, следовательно, нужно внимательно учитывать подобное расхождение между декларируемым на словах «православием» наших сограждан и их реальной религиозностью.

Итак, можно обобщить вышесказанное: желая добиться успеха на апологетической ниве в частности и в миссионерстве вообще, служителям Православия надо научиться на равных общаться с молодыми, грамотными и энергичными людьми (впрочем, далеко не всегда хорошо воспитанными), относящимися к православию по меньшей мере лояльно, и не ждать легких и быстрых побед по воцерковливанию посетителей Интернета.

3.2 Формы апологетики Православия в Интернете

В сложившейся к настоящему времени Интернет-апологетике можно выделить две ее основные формы.

К первой относится уже традиционная апологетика, которую можно назвать публицистической. В качестве примера можно назвать разнообразные богословские и полемические материалы, размещаемые на страницах православных сайтов. Их авторами чаще всего являются уважаемые и авторитетные священники. В качестве примера хотелось бы привести опубликованный на Православии.Ру весьма глубокие размышления митрополита Черногорско-Приморского Амфилохия (Радовича) «Значение православия для современной молодежи», где он, в частности, пишет: «Когда великого французского писателя, Франсуа Мориа, спросили — в чем он видит надежду на выход из тупика, в котором оказалось современное человечество, писатель ответил — "Единственная светлая точка в будущем человечества — это пробуждение веры у современной русской интеллигенции". Такой, неожиданный ответ, известного французского академика, имеет исключительное значение. Мориа — римокатолик, человек западной культуры, полагает надежды, не на западную цивилизацию и ее плоды, как можно было бы ожидать, но на веру, которая просыпается в распятом православном русском народе. Вероятно, перед смертью, он почувствовал всю притягательность Православия, и был не единственным в Европе, кто ощутил эту его исключительную силу». Несомненно, всё вышенаписаноое служит цели убеждения сомневающихся в полезности и нужности православия.

Довольно часто в апологетических разделах появляются статьи светских авторов, преимущественно научных работников, придерживающихся православного вероучения. Здесь можно назвать размещенный на том же сайте небезынтересный обзор «Основные вопросы естественно-научной апологетики» доктора физико-математических наук, профессора Геннадия Калябина, в котором он приводит примеры неспособности науки объяснить многие загадки мироздания без помощи христианских догм, а также утверждает фактически доказанную несостоятельность оккультизма и иже с ним: «Научно установлено также, что лица, интересующиеся "астропрогнозами", явно подвергаются их воздействию. Широко распространяются разнообразные виды практической магии (раньше эти действия назывались просто гаданием, прорицанием и ворожбой) и другие способы общения с миром падших духов (медитации, чрезмерное закаливание, "русский космизм", эзотеризм Рерихов), о чем в Библии имеются прямые предупреждения и запреты».

Иногда форма такой традиционной апологетики — интервью, как, к примеру, опубликованная беседа с диаконом Андреем Кураевым «Небо выше, чем казалось в твоей секте», в которой он размышляет на темы тяги молодежи к религии, часто приводящей их в секты, и высказывает следующую нес совсем привычную для традиционного православия мысль: «Сектанты — это лучшие люди нашего времени. Потому что это хотя бы люди неравнодушные, не ходячие куски телятины. Это люди, которые ищут смысл жизни. Во-вторых, сектанты — это люди, перед которыми я лично виноват. Когда начинаешь с ними беседовать, то, как правило, выясняется, что многие пробовали быть православными: идет рассказ о том, как человек попробовал войти в храм, как его встретили, куда послали и т.д. Поэтому любой разговор о сектантах должен включать в себя понимание того, что это и наш грех, наша вина в том, что они сложили свою судьбу мимо нас или даже вопреки нам... Задача проповедника — разобрать навесной потолок над головой и показать: знаешь, небо выше... Небо выше, чем тебе казалось в твоей секте» ¹⁸.

Несомненно, подобный подход способен снять хотя бы часть того непонимания, которое исторически сложилось в отношениях между приверженцами сект и Церковью. Ведь можно запросто оттолкнуть от православия человека, который колеблется «меж двух огней», если неумело, грубо и совершенно бездоказательно выражать свою точку зрения, позиционируя себя «православным». С другой стороны, далеко не каждому дано искусство слова разящего, убедительного, крепкого и державного, как скала. Но ответ на вопрос «Можно ли укрепить маловерного при помощи электронных дискуссий» мы можем дать только положительный. Да, может быть атеист, лояльно относящийся к религии и православию в частности после какого-либо первого, второго, двадцатого диалога с верующими утвердиться в своей позиции, отшлифует свои тезисы и лозунги для более изощренных атак по убеждениям верующих, но, как говориться в Библии: «И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его».

Иными словами, на всякого утвердившегося в своем богоборчестве есть и утвердившийся в своей вере, а это — самое главное, ибо цель, например, православного Интернета — не делать из людей зомби, не уродовать их разум и волю, выплескивая агрессию, ненависть и злобу на атеистов и инославных, а укреплять в вере.

Кроме традиционной, «публицистической» апологетики, выросшей с бумажных страниц книг и журналов и пока мало изменившейся в виртуальном пространстве, Интернет дал Православию новую форму борьбы за людские сердца и души. Я имею в виду апологетику виртуального общения в форумах.

Наиболее значительный опыт подобной апологетики накоплен на форуме диакона Андрея Кураева www.kuraev.ru/forum. Это, пожалуй, самое известное место виртуального общения православных, на котором они могут задать интересующие их вопросы из богословия самому диакону Андрею или другим, не менее уважаемым священникам; практически решить вопросы помощи больным или обездоленным, разместить информацию о сборе пожертвований на те или иные нужды, попросить совета или молитв у братьев и сестер по вере и просто найти удовлетворяющее их общение с единомышленниками.

Но все это отнюдь не исчерпывает цели, которые диакон Андрей ставил перед собой, организовывая свой форум. Важное место на нем играют вопросы апологетики — как обсуждение технических сторон ее осуществления в пространстве Интернета (этому посвящен целый раздел на форуме), так и собственно сама апологетика, объектом которых являются официально зарегистрированные сайте приверженцы иных религий и культов, а также неверующие и атеисты.

Нельзя сказать, что решение этой задачи дается легко. Ни день на форуме не прекращаются споры о существе православия и о несомой им Истине; ни день не проходит без того, чтобы не открылись новые темы для «преломления копий» (причем довольно часто их инициаторами бывают неправославные). Так, в последнее время много внимания уделяется вопросу об инклюзивизме и со стороны православия, и со стороны других религий (в частности, индуизма). В частности, был поднят следующий вопрос: известно, что политика индуизма в отношении других религий состоит в том, что их «боги» просто объявляются частью (может быть, и прежде неизвестной) собственного индуистского пантеона — но не хуже ли в этом отношении так называемый православный инклюзивизм «со знаком минус», т.е. случающееся иногда стремление записать всех иных «богов» в бесов христианства?