130523 (Преодоление страхов у детей дошкольного и младшего школьного возраста посредством игры и изобразительной деятельности), страница 6

7. Присутствие в жизненном опыте первых лет эмоциональных шоковых переживаний и страхов при недостаточном эмоциональном принятии и поддержки со стороны матери (эффект материнской депривации). Как отклик – формирование у детей эмоционально–депримированного и пессимистического жизненного настроя, неуверенности в качестве предпосылки эмоциональной уязвимости, беззащитности и боязливости в целом.

Итак, основополагающими факторами развития рассматриваемой триады страхов у детей будет гормонально опосредованное «подкрепление» у них беспокойства со стороны матери при беременности, постоянно сжимающееся до критических пределов пространство матки при родах, прогрессирующая нехватка кислорода (гипоксия) и труднопреодолимые препятствия при прохождении по родовым путям. Все это способствует нарастанию беспокойства до степени инстинктивно проявляемого страха, воплощенного в дальнейшем в виде страха смерти. Последний не обязательно является консуммацией триады страхов, но находит наибольшее выражение с страхе замкнутого пространства (клаустрофобии), испытывается безотчетный, панический страх или ужас при сдавлении в толпе, давке, особенно когда жарко и душно, не хватает кислорода и отсутствует возможность незамедлительного выхода. Здесь очевидна глубинная рефлекторная связь с травмирующим перинатальным опытом. Заключая, скажем, что индивидуальная психологическая диагностика страхов у детей с учетом перинатального и раннего жизненного опыта будет условием их успешной психологической коррекции и психотерапии.

1.3 Условия, необходимые для преодоления страхов у детей

Приведенные случаи страхов в подростковом возрасте говорят об отсутствии надлежащей помощи в более раннем – младшем школьном и особенно дошкольном возрасте, когда страхи наиболее успешно подвергаются психологическому воздействию, поскольку они больше обусловлены эмоциями, чем характером, и еще во многом носят возрастной, переходящий характер.

Так, страхи, возникающие в процессе общения с родителями и сверстниками, отличаются от страхов, рожденных воображением ребенка или в результате испуга. Соответственно, в первом случае речь идет о внушенных, во втором – о лично обусловленных и в третьем – о ситуационно возникших страхах. Нередко все эти механизмы развития страхов сочетаются между собой, образуя их сложно мотивированную структуру. Страхи, возникающие в результате психологического заражения или внушения, устраняются не только воздействием на ребенка, но и в результате изменения неадекватно сформировавшихся отношений родителей. Личностно обусловленные страхи могут быть устранены и оказанием помощи непосредственно детям, в то время как ситуационные страхи требуют комбинированного подхода. Во всех случаях целесообразно смотреть на страхи не столько глазами взрослых, сколько глазами детей.

Понимание чувств и желаний детей, их внутреннего мира, а также положительный пример родителей, самокритичное признание своих недостатков и их преодоление, перестройка неправильных, неадекватных отношений с ребенком, гибкость и непосредственность в воспитании, уменьшение тревожности, излишней опеки и чрезмерного контроля создают необходимые предпосылки для успешного устранения страхов. Нельзя винить, а тем более ругать и наказывать ребенка за то, что он боится, такой беззащитный и несчастный, поскольку во всем он зависит от родителей, несущих персональную ответственность за его самочувствие и способность противостоять внутренним угрозам.

Существует две взаимоотношение точки зрения в отношении уже возникших страхов. По одной из них, страхи – это сигнал к тому, чтобы еще больше оберегать нервную систему ребенка, предохранять его от всех опасностей и трудностей жизни. Подобной точки зрения могут придерживаться некоторые врачи и педагоги, советующие обеспечить лечебно–охранительный режим, полностью исключить чтение сказок, просмотр мультфильмов и остальных телепередач, посещение новых мест. Такие советы родители воспринимают как необходимость ограниченная самостоятельности, усиления опеки и начинают беспокоится с удвоенной энергией. И получается, что ребенок еще больше изолируется от окружающего мира, контактов со сверстниками и оказывается в замкнутой семейной среде. Продолжение общения с тревожно–мнительном взрослыми усиливает его подверженность страхам, опасениям и сомнениям.

Противоположный взгляд состоит в игнорировании страхов как проявлений слабости, безволия или непослушания. Страхи не замечают, ребенку не сочувствуют, над ним иронизируют, смеются, а то и наказывают за проявления трусости и малодушия. Последнее как раз и будут следствием бездушной или репрессивной тактики родителей, ибо дети все более боятся признаться не только в своих опасениях, но и переживаниями вообще. Так со страхами, как интимными переживаниями, выплескивается и доверие, искренность, открытость в отношениях с детьми. Жестокость же и бесчувствие, культивируемое в таких семьях, деформируют характер детей, также «не страдающих» в подростковом, юношеском и взрослом возрасте от избытка человеческих чувств и переживаний.

Страх, следовательно, можно в ряде случаев устранить и такими крайними мерами. Но система тотальных предохранений, искусственная изоляция ребенка рухнут, как карточный домик, при столкновении с жизнью в более старшем возрасте, а закрытость чувств, двойственность в характере далеко не всем окружающим придутся по душе в дальнейшем. Единственно приемлемый вариант – отношение к страхам без лишнего беспокойства и фиксации, чтения морали, осуждения и наказания. Если страх выражен слабо, проявляется временами, то лучше всего отвлечь ребенка, загрузить интересной деятельностью, поиграть с ним в подвижные, эмоционально насыщенные игры, выйти на прогулку, показаться с горки, на санках, лыжах, велосипеде. Тогда многие страхи рассеиваются, как дым, если к тому же ребенок чувствует поддержку, любовь и признание взрослых, их стабильное и уверенное поведение.

Из этого следует, что чем больше проявляется интерес к чему–либо, тем меньше страхов, и наоборот, чем больше ограничен круг интересов и контактов, тем больше фиксация на своих ощущениях, представлениях, страхах.

В большинстве случаев страхи уходят сами, так и не заявив о себе в полный голос. Звучащая в них тема перерастет волновать ребенка, и он забывает про них, поглощенный новыми впечатлениями. С возрастом происходит интеллектуальная переработка страхов, они все более теряют эмоциональное звучание и наивно – детский характер. Если упоминание о Бармалее способно вызвать дрожь у 3-4 летних детей, то подросток откровенно рассмеется.

Однако тот же подросток может бояться смерти родителей и войны, что аналогично страху смерти, скрывающемуся у малышей в образе Бармалея. Природа не терпит пустоты, как форма познания и отражения действительности наполняют каждый раз, жизненное пространство ребенка, заставляя его по-новому осмысливать жизненные ценности и отношения окружающих его людей. Таким образом, страхи детей требуют каждый раз пристального внимания и серьезного со стороны взрослых. Тогда можно своевременно предпринять ряд соответствующих мер и не допустить чрезмерного разрастания страхов, перехода в подростковом возрасте в более или менее устойчивые черты личности, подрывающие активность и уверенность в себе и препятствующие полноценному общению с окружающими людьми. Чтобы не превратить борьбу со страхами в противоборство с ветряными мельницами, нужно и сами родителям самокритично задавать себе вопрос: «Какие страхи у нас самих были в детстве и чего мы боимся сейчас»? Общие страхи должны устраняться общими усилиями, то есть совместными действиями, мероприятиями, той же игрой, преодолевающей страх. Требуют пересмотра и многие черты характера родителей боящихся детей. Изменить его непросто, тем не менее это необходимо сделать как можно раньше. Начать лучше с изменения отношения к ребенку: дать ему больше свободы, приучить решать самому собственные проблемы. Мешают этому гибкость, нередко предвзятость в воспитании детей, а также непроизвольный перенос на них своих тревог, страхов и проблем. Так, страх одиночества у матери вместе с общей тревожностью ведет к болезненной привязанности ребенка и устранению на его пути всех препятствий и трудностей, которые как раз и нужно преодолеть, чтобы стать способным к самостоятельной жизни. Мнительность родителей проявляется в стремлении постоянно проверять и перепроверять ребенка, педантичном предопределении его образа жизни. Всем этим непроизвольно культивируются страхи детей хотя бы потому, что родители излишне беспокоятся о самом факте их наличия, как бы застревают на них, вместо того, чтобы понять их источники и предпринять реальные шаги для их устранения. Тогда, если страхи и будут устранены психологом или врачом, при отсутствии реальных перемен у родителей они могут вернуться снова. Иногда страхи трудно устранимы только потому, что мы пытаемся воздействовать на их внешнюю сторону, не учитывая характера, смысла и значения. Более эффективным будет воздействие на причину страха, порождающие его условия и обстоятельства. Так, вместо того чтобы бороться с воображаемым страхом перед Волком или Кощеем, нужно проанализировать возможные причины этих страхов, нередко находящиеся в сфере семейных отношений, в частности в конфликтном поведении отца, раздраженного и грозящего наказанием. Также и устойчивый страх и Бабы Яги может говорить о том, что матери необходимо пересмотреть свои отношения с ребенком, сделать их более теплыми, непосредственными и откровенными. Первое, что нужно сделать, - возвратить ребенку детство, из которого он ушел раньше времени. Достигается это совместной деятельностью, прогулками, разнообразными, эмоционально насыщенными играми, детскими спектаклями, кукольными представлениями, где много веселья и музыки, посещениями парков и аттракционов, а также систематическим чтением сказок (но не перед сном), рисованием красками, увлекательными походами и совместными спортивными мероприятиями. Крайне желательно участие во всех мероприятиях взрослых, которые сами как бы попадают в детство, становятся более непосредственными в отношениях с детьми. Любая возня с родителями и сверстниками, подвижные игры, смех, дружелюбная ирония, шутки, как и чтение и разыгрывание сказок и несложных, придуманных детьми историй, способны создать условия для детства, не омраченного страхами, с которыми не может справится ребенок. Само собой разумеется, что нужно учить детей сдерживаться, но если делать это слишком рано, быть чрезмерно серьезными и требовательными, можно только закрепить отрицательные эмоции ребенка, сгустить их до степени страха или гнева и нередко достичь противоположных результатов. Решиться помочь детям полностью избавиться от страха – это значит принять активное участие в их жизни. Но активность не означает, что можно беспардонно вмешиваться в личную жизнь детей, грубо пытаться тренировать их волю, заставляя без всякой подготовки пробегать многокилометровую дистанцию с препятствиями в виде страхов. Подобное преодоление страхов обрекает на еще более острое ощущение своей беспомощности и не способности оправдать ожиданий взрослых. Поэтому не столько к страхам, сколько к самому ребенку нужен особый психологический подход, основанный на понимании его чувств и желаний, укрепляя «я» и перестройке при необходимости характера и отношений с людьми. Чтобы оказывать воздействия на страхи, нужно, прежде всего, установить контакт с самим ребенком, подразумевающий доверительное отношение к нему как условия развития его творческих возможностей и веры в себя. Отправная точка любого психотерапевтического воздействия – это принятие чувств и желаний детей и их самих такими, какие они есть, что позволяет индивидуализировать воздействие на ребенка и сделать его более результативным.

Затрудняют устранение страхов и непримиримость к ним взрослых, категоричность принимаемых по поводу страхов решений, а также недоверие к способности детей избавиться от страха, как и возведение в абсолют любых ошибок на этом пути, то есть установки или проявления характера взрослых членов семьи, и сами по себе осложняющие отношение с детьми.

Глава 2. Эмпирическое исследование преодоления страхов у детей дошкольного и младшего школьного возраста

2.1 Описание экспериментальной выборки и методов исследования

Определить боящегося ребенка обычно не составляет труда. Об этом мы уже не раз говорили, подчеркивая напряженность и беспокойство в поведении, избегание источника угрозы и положительный ответ на вопрос о наличии страха. В последнем случае может присутствовать не столько сам страх, сколько опасения по поводу вероятности того или иного события. Так, подавляющее большинство возрастных страхов существует лишь тогда, когда ребенок представляет их по какому–либо поводу, например о них ему напоминают окружающие. Есть так называемые «немые» страхи, часто отрицаемые детьми при опросе, но признаваемые родителями. Эти, прежде всего ситуативные страхи (у дошкольников), животных и неожиданных звуков. Наоборот, в группе «невидимых» страхов, не указываемых родителями, но признаваемых детьми, будут многочисленные страхи наказания, крови, войны и стихии, смерти родителей и открытых пространств. У мальчиков 7 – 10 лет к ним присоединяется страхи скелетов, призраков, Пиковой дамы, Черной руки, то есть мифических персонажей. Подобные страхи существуют больше в воображении как возможная опасность, угроза, настороженное отношение.