11234-1 (Техника сознавания), страница 2

Если в данный момент вы обладаете слабой зрительной памятью или ее у вас «вообще нет», т.е. вы не умеете живо «видеть перед глазами» по памяти, — возможно, это потому, что вы воздвигли стену из слов и мыслей между собой и окружающим. Вы не переживаете мир в его подлинности, а соприкасаетесь с ним лишь в той мере, чтобы активировать ранее приобретенные системы абстракций. Интеллект подменяет живое соучастие. Позже у нас будет эксперимент, позволяющий обрести способность жить в невербальных сферах, — ситуация внутреннего молчания. Пока продолжайте эксперимент, как будто вы действительно визуализируете. По большей части вы будете переживать лишь тени мест и событий, которые пытаетесь вспомнить, время от времени будут возникать короткие вспышки видения.

Сопротивление — это в основном напряжение глазных мышц, как при пристальном смотрении. Может помочь, если вы закроете глаза, как будто спите. Может быть, вы и действительно заснете, но со временем вы можете научиться удерживаться на пограничной линии между сном и полной пробужденностью, в том состоянии, в котором появляются так называемые «гипнагогические» образы. Если они появятся, они могут быть шизофренического, бессвязного типа; но доверьтесь им, это совсем не значит, что вы сходите с ума, — не отгоняйте их из-за бессмысленности. Они могут быть мостом к восстановлению вашей способности визуализировать и вспоминать.

Такие же упражнения могут применяться к слышанию и другим сенсорным модальностям. Обратите внимание на сопротивления при попытках вспомнить голоса людей. Если это вам совершенно не удается, значит вы на самом деле вообще не слушаете людей. Может быть, вы заняты тем, что вы сами собираетесь сказать, когда удастся вставить словечко; или вы с большей, чем вам кажется, неприязнью относитесь к говорящему.

Запахи, вкусы, движения не так легко пережить вновь так же живо, как в реальности, это уже похоже на галлюцинацию. Если вам удастся ярко вспомнить что-нибудь такого рода, вы заметите, что эти чувства эмоционально нагружены. Эмоция — это гештальт, объединяющий экстероцепцию и проприоцепцию, как мы подробнее увидим позже. Видение и слышание, будучи «дистантными» чувствами, могут быть сравнительно легко отвлечены от живого соучастия и стать «безэмоциональными», — если не говорить о реакции на изобразительные искусства и музыку, которые стремятся пробиться через блокировку. Вкус и запах, «близкие» модальности, могут сохранять эмоциональный тон, хотя отсутствие чувств вкуса и запаха — довольно часто встречающиеся сопротивления.

ТЕПЕРЬ ПОВТОРИТЕ ЭКСПЕРИМЕНТ ВСПОМИНАНИЯ, НО НА СЕЙ РАЗ НЕ ЦЕНТРИРУЙТЕСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ВИДЕНИИ, ПОПЫТАЙТЕСЬ ВКЛЮЧИТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ ЧУВСТВ, — ВСПОМНИТЕ НЕ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ВЫ ВИДЕЛИ, НО И ТО, ЧТО СЛЫШАЛИ, НЮХАЛИ, ЧУВСТВОВАЛИ НА ВКУС, ОСЯЗАНИЕМ, КАК ВЫ ПЕРЕЖИВАЛИ СОБСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ;

ПОПЫТАЙТЕСЬ ВОССТАНОВИТЬ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ТОН, КОТОРЫЙ СОПРОВОЖДАЛ ЭТОТ ОПЫТ.

ИЗБЕГАЕТЕ ЛИ ВЫ ВСПОМИНАТЬ ОПРЕДЕЛЕННОГО ЧЕЛОВЕКА? ЗАМЕЧАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО МОЖЕТЕ ВСПОМНИТЬ НЕЖИВЫЕ ОБЪЕКТЫ ИЛИ ФОТОГРАФИИ ЛЮДЕЙ, НО НЕ САМИХ ЛЮДЕЙ? КОГДА ВЫ ВСПОМИНАЕТЕ СИТУАЦИИ, ОСТАЮТСЯ ЛИ ОНИ СТАТИЧЕСКИМИ, ИЛИ ПОЯВЛЯЕТСЯ ДВИЖЕНИЕ? ПРИСУТСТВУЕТ ЛИ НЕЧТО ДРАМАТИЧЕСКОЕ, КАКАЯ ЛИБО МОТИВАЦИЯ? ВОЗНИКАЮТ ЛИ ТОЛЬКО ОТРЫВКИ, ИЛИ ВЫ МОЖЕТЕ ПРОСЛЕЖИВАТЬ ДЕТАЛИ, НЕ ТЕРЯЯ ЦЕЛОГО? УДАЛЯЮТСЯ ЛИ ОБРАЗЫ ИЛИ ЗАТУМАНИВАЮТСЯ?

Цитируя отчеты об этом эксперименте, начнем с напоминания, что «доказывание своих возможностей» — наиболее опасный самообман из всех сопротивлений: «Я не встретился ни с какими трудностями в этом задании. Я могу с полной ясностью вспоминать сцены, события, ситуации, людей, как недавно происходившие, так и давно прошедшее. Я не нахожу никаких особых напряжений или блокировок в протекании вспоминания».

Некоторые участники эксперимента обнаружили, что при хорошем визуальном вспоминании они почти лишены слухового. Для других дело обстояло наоборот: «Эксперимент на вспоминание был наиболее плодотворным, т.к. он дал мне возможность ярко увидеть свой недостаток. Я чувствовал себя «мастером» во всем, что касалось предыдущих экспериментов — фигура/фон, сосредоточение, актуальность и пр.; когда я начал этот эксперимент, результат поразил меня. Я всегда знал, что обладаю прекрасной способностью видеть и восстанавливать увиденное в памяти, но я не знал, до какой степени это преобладало в моем сознании и, возможно, — увы! — компенсировало то, чего недоставало. Я часто говорил друзьям, что изобразительные искусства для меня то же, что для других — музыка. Я имел в виду, что большинство людей слепы к визуальным отношениям фигуры/фона, обращая внимание только на слуховые фигуру/фон; отсюда и трудности в понимании современных художников абстракционистов. Но я не знал, что сам я практически глух к слуховым фигуре/фону. Голая правда состояла в том, что в эксперименте на вспоминание я оказался совершенно неспособным восстановить слуховой опыт. С этого времени я очень стараюсь слушать. Например, я начинаю понимать, что танцы — это не только шарканье ног».

Многие отмечают трудность вспоминания движущихся сцен и объектов, многим трудно вспомнить цвет, они визуализируют в черно-белых тонах. Фотографии людей вспомнить легче, чем самих людей. Во многих случаях простое обнаружение, благодаря этому опыту, той или иной неполноты восприятия позволяло обратить интерес и внимание на недооцениваемые модальности. «До того, как я прочел инструкции к этому эксперименту, я всегда думал, что разговоры об «образах» — это просто фигура речи. По-видимому, я считал, что все, что мы вспоминаем — это результат вербализации. Сейчас мне начинает удаваться уловить смутные образы, иногда возникают вспышки ярких воспоминаний. Как ни странно, мне легче вспомнить голоса, чем картины.»

Личная значимость вспоминаемого, разумеется, влияет на живость памяти. Вот пример: «Голоса либо не удается восстановить в памяти, либо они приходят с такой глубокой реальностью, что это пугает. Это были голоса матери и отчима. Когда я услышал их, внимание стало уплывать, и на меня нашла сонливость».

Вот еще один отчет: «Я обнаружил, что легче вспоминать хорошие события, чем дурные, и это более способствует релаксации. Одно событие, которое я вспоминал, заставило мои ноги непроизвольно двигаться. Это был случай, когда мне пришлось быстро отскочить, чтобы не быть порезанным разбитой бутылкой из-под пива. Удивительно, насколько живым было воспоминание: почувствовал ускоренное дыхание и сердцебиение».

Еще один отчет в заключение: «Что касается слуховых воспоминаний, они мне совершенно не удаются. Я была испугана, обнаружив, что не могу вспомнить даже голоса своих родителей. Я полагаю, что обладаю нормальным средним слухом, я быстро замечаю акцент и особенности голосов. Но я не могу их вспомнить, если только не делаю это через несколько минут после того, как человек уходит. Попытки вспомнить их на следующий день не удаются совершенно. Впрочем, однажды мне удалось услышать голос. Ранее я пыталась вспоминать только приятные сцены. На этот раз я намеренно выбрала неприятную. Сначала это тоже не удавалось, но я проявила настойчивость, и мне удалось вспомнить. Это внезапно пришло ко мне с необычайной ясностью. Мне казалось, что сцена восстановилась до мельчайших деталей. Затем мне показалось, что я слышу голос. Это был голос человека, за которого я собиралась выйти замуж. Впечатление было очень мимолетным, и меня внезапно охватило такое беспокойство, что дальнейшая работа была невозможной».

Эксперимент 6: обострение ощущения тела

Наша стратегия состоит в расширении возможностей сознавания во всех направлениях. Для этого, в частности, мы должны обратить ваше внимание на части вашего опыта, которые вы предпочитаете отстранять и не принимать в качестве своих собственных. Постепенно выявятся целые системы блокирования, составляющие вашу привычную стратегию сопротивления сознаванию. Когда вы сможете обнаруживать их в вашем поведении, мы непосредственно сосредоточимся на них в их специфических формах и постараемся перенаправить энергию, которой заряжены эти блокировки, в конструктивное функционирование вашего организма.

В этой группе экспериментов мы будем заниматься ненаправленным сознаванием, в отличие от направленного, которое придет позже. Следующие общие инструкции помогут организации соответствующего контекста:

1). ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ЧУВСТВО АКТУАЛЬНОСТИ — ЧУВСТВО, ЧТО ВАШЕ СОЗНАВАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ. 2). СТАРАЙТЕСЬ ПОНИМАТЬ, ЧТО ЭТО ВЫ ПЕРЕЖИВАЕТЕ СВОЙ ОПЫТ: ДЕЙСТВУЕТЕ, НАБЛЮДАЕТЕ, СТРАДАЕТЕ, СОПРОТИВЛЯЕТЕСЬ. 3). ВНИМАТЕЛЬНО СЛЕДУЙТЕ ЗАЛЮБЫМ ОПЫТОМ — «внутренним)» И «ВНЕШНИМ», АБСТРАКТНЫМ И КОНКРЕТНЫМ, ОБРАЩЕННЫМ В ПРОШЛОЕ ИЛИ БУДУЩЕЕ, «ЖЕЛАЕМЫМ»», «ДОЛЖНЫМ», ПРОСТО «НАЛИЧЕСТВУЮЩИМ», ПРОИЗВОЛЬНО СОЗДАВАЕМЫМ И СПОНТАННО ВОЗНИКАЮЩИМ. 4). ПО ОТНОШЕНИЮ К ЛЮБОМУ ПЕРЕЖИВАНИЮ ПРОГОВАРИВАЙТЕ: «СЕЙЧАС Я СОЗНАЮ, ЧТО....»

С философской точки зрения это упражнение в феноменологии, в понимании того, что последовательность ваших мыслей, ваш поверхностный опыт — чем бы это ни было и что бы это ни «означало» — прежде всего нечто само по себе существующее. Даже если нечто есть «просто желание» — это есть нечто, а именно — желание как таковое. И в этом своем качестве желания оно столь же реально, как все остальное.

Если вы не спите, то вы в каждый момент что-то сознаете. При «блуждающем уме» или в состоянии транса сознавание очень смутно; фигура/фон не образуется, и протекающие процессы видения, фантазирования и т. п. не порождают сильных переживаний в форме воспоминаний, желаний, планов, действий. Многие люди живут в перманентном трансе в отношении своего невербального опыта, и единственное, что они сознают-замечают — это огромная «масса» думания в словах, которое они принимают за почти что всю реальность.

В той мере, в какой это относится к вам (а это относится ко всем нам в большей или меньшей степени) вы сознаете по меньшей мере это вербальное существование и, может быть, смутное ощущение, что это не все, что есть вокруг. Многое из того, что вы сознаете лишь смутно или почти не сознаете, может стать сознаваемым, если уделить этому внимание и интерес, достаточные, чтобы образовать гештальт, способный вызвать переживание. Конечно, существуют «подавляемые переживания» и такие объекты, которые нельзя привести в сознавание посредством «внимания к тому, чего здесь нет», но к этому мы вернемся, когда попытаемся разрушить блокирование сознания.

Проговаривание фразы «сейчас я сознаю...» похоже на фрейдовское свободное ассоциирование, цель которого тоже состоит в освобождении от привычных способов переживания и создании возможности обратить внимание на то, что обычно не замечается и не чувствуется. Но свободное ассоциирование теряет контекст актуальности и часто становится «свободным диссоциированием», то есть средством обойти то, что важно и практически необходимо для разрешения действительных проблем. Далее, свободное ассоциирование в целом ограничивается «идеями», «мыслями», «ментальными процессами». Мы же, в противоположность этому, пытаемся собрать весь опыт одновременно, будь то физические, ментальные, сенсорные, эмоциональные, вербальные и другие переживания; только в едином функционировании того, что в абстракции предстает как «тело», «ум» и «среда», возникает живая фигура/фон.

Самым большим препятствием к этому является вмешательство, фальсифицирующее единый поток опыта посредством сдерживания («цензуры») или принуждения. Поскольку мы не стремимся обнаружить нечто определенное, вроде какого-либо инцидента в детстве, а стараемся расширить и углубить интегрированность нашего функционирования, у нас нет необходимости в принудительном выражении чего бы то ни было (например, приводящего в замешательство материала), нет необходимости в принудительной релаксации. Принуждение себя к деланию чего-либо не может иметь места без одновременного существования противоположной тенденции к удерживанию от этого, а последняя, в своем качестве противоположной силы, столь же подлинно ваша и столь же заслуживает внимания, как и принуждающая сила. Продираться вперед, невзирая на сопротивления, — например, прикрывать замешательство развязностью — так же неэффективно и утомительно, как вести автомобиль на тормозах. Мы предлагаем прежде всего понять, что за замешательством и сдерживанием кроется конфликт, который не проявляется в настоящий момент в сознавании, потому что породил бы слишком сильную тревожность. На этой стадии достаточно просто внимательно отмечать все указания на такие конфликты.

Проговаривание «сейчас я сознаю, что...» в применении ко всему вашему опыту неизбежно приведет к тому, что вы погрузитесь в грезы, «думание», воспоминания или планирование (если только вы не слишком добросовестный до одержимости характер, — а в таком случае вы сорвете эксперимент другим путем). Отклонившись таким образом от экспериментирования, вы потеряете сознавание, что вы сейчас делаете это, и очнетесь в досаде, что такое простое задание так трудно выполнить. Не надейтесь поначалу, что вам удастся продержаться без ускользания дольше нескольких минут, но возвращайтесь снова и снова к программированию «сейчас я сознаю, что...», пока не почувствуете вполне ясно, что «я», «сейчас» и объект сознавания составляют единый опыт.

Итак, придерживайтесь этой формулы и держитесь поверхности и очевидного. Не пытайтесь сознавать необычное и скрытое. Не ищите интерпретаций «бессознательного». Твердо стойте на том, что есть. Без предварительных предположений, без какого бы то ни было рода моделей, без утвержденной официально карты дорог, — идите к себе. Делая это, вы имеете возможность отождествить себя с вашим спонтанным опытом в дополнение к вашему привычному отождествлению себя со своими произвольными («намеренными») действиями. Цель состоит в распространении границы того, что вы принимаете как «свое», на всю органическую деятельность. Постепенно и настойчиво осуществляя это, вы через некоторое время сможете без усилия делать то, что ранее казалось недостижимым никакими усилиями.

Итак, мы просто осуществляем нечто вроде следующего: «Сейчас я сознаю, что лежу на кушетке. Сейчас я сознаю, что собираюсь осуществлять эксперимент на сознавание. Сейчас я сознаю, что колеблюсь, спрашиваю себя, с чего начать. Сейчас я сознаю, что за стеной звучит радио. Это напоминает мне... Нет, сейчас я сознаю, что начинаю слушать, что передают... Я сознаю, что возвращаюсь от блуждания. Теперь я опять ускользнул. Я вспоминаю совет держаться поверхности. Сейчас я сознаю, что лежу со скрещенными ногами. Я сознаю, что болит спина. Я сознаю, что мне хочется переменить положение. Теперь я осуществляю это...» и т.д.