Песочные Часы (версия 2008г) (Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 4)

Сергей Недоруб

Песочные Часы

(Версия 2008 года Отредактированная издательством ЭКСМО)

Аннотация

Взрыв на Чернобыльской АЭС 2006 года, породивший Зону, разрушил множество жизней и сломал тысячи судеб.Смертельные аномалии, кровожадные мутанты, чудовищные выбросы радиации и воинствующие преступные кланы противостоят вольным авантюристам – сталкерам. Центр Зоны окружен мистическим Заслоном – темным куполом, сквозь который не может проникнуть никто и ничто. Пять лет спустя после катастрофы в Зоне появляется молодой сталкер по имени Марк. Загадочный новичок каким-то непостижимым образом знает о Зоне больше, чем любой из сталкеров-ветеранов, и к тому же обладает прямо-таки сверхчеловеческими способностями. Он твердо намерен проникнуть через неприступный Заслон – у Марка на то есть личные причины, связанные с известной лишь ему одному тайной, которая и привела его в Зону...

Талантливый писатель – фантаст Сергей Недоруб написал именно такую книгу о мире S.T.A.L.K.E.R.a, которую вот уже больше года ждали миллионы поклонников этой культовой игры!

Эта книга о сталкерах написана человеком, который не только знает игру до самых мельчайших подробностей, но и сам принимал самое активное участие в разработке сценария продолжения игры.

Глава 1

Марк

– Значит, слушайте сюда. Есть куча способов откинуть копыта в Зоне. Но не так много, как в городе. Грузовик вас не собьет, в канализацию не провалитесь, кирпич на башку не свалится. Короче, романтика! Все, что здесь нужно, чтобы не склеить ласты раньше времени – это соображалка.

Проводник по кличке Бергамот выразительно постучал себя толстым пальцем по голове. Трое сталкеров внимали ему с почтением.

– И именно соображалку мы с вами сейчас должны поставить на место. Собственные мозги с этого момента – ваши лучшие друзья. Если нужны подробности, я объясняю. Вы все привыкли, что вас окружает Система. Если вас придавит тачка, вы идете в суд. Если беспредельщики подрезали кошелек, вы бежите стучать ментам. Так вот, в Зоне всего этого нет. Знать это мало, нужно этим жить. Понятно?

– Понятно, – охотно согласился самый молодой из троицы.

– Ни хрена тебе не понятно, Орех. Это тебе не экзамен, где надо вспомнить то, что прочитал в книжке. Когда на тебя смотрит дуло, или ведро Жгучего Пуха летит в морду, или какая-нибудь чернобыльская сволочь с кучей когтей хочет вспороть тебе брюхо, ты сразу же забываешь о понтах и вспоминаешь, как ты любишь жизнь и маму. Проверено поколениями, малыш.

Сталкеры слушали инструктаж проводника в заброшенном доме Кордона. Все были облачены в стандартные куртки новичков, выданные им Бергамотом. Куртки были поношенными, но прочными и без повреждений – еще одно доказательство, что никто из прежних их владельцев не получил шальную пулю и не напоролся на клыки мутировавшего кабана. Проводник не мог не гордиться этим.

– Так что на всякий случай напоминаю, – подвел итог Бергамот. – Раскидывать мозгами почаще, халтурить поменьше. И будет вам счастье. Усекли? Выдвигаемся.

Его команда вышла, а Бергамот задержался, чтобы еще раз проверить рюкзак.

Предстоящая ходка ему не нравилась. Совсем не нравилась.

В двери показалась тощая фигура.

– Не ходи с новичком, – произнес вошедший.

Бергамот набросил рюкзак на плечо и устремил на него гневный взгляд.

– Я проводник, Мифуна! – громыхнул он басом. – Что, я должен тебе напоминать, кто мы? Отойди!

Оттеснив Мифуну в сторону, Бергамот махнул рукой поджидавшим его сталкерам.

– Наливаем вечером, – бросил он на прощание, и во главе троицы сталкеров зашагал в дебри Зоны.

Опираясь на дверной косяк, Мифуна смотрел ему вслед.

– Возвращайся живым, брат...

Бергамот был грузным и видавшим виды мужиком, возрастом за пятьдесят, обладающим широкими знаниями о Зоне, разумеется, в тех пределах, в которых Зона подвергалась изучению. Он не отличался особенными талантами выживания, у него не было повышенной чувствительности к аномалиям. Меткая стрельба тоже не являлась его сильной стороной. Сам сталкер никогда на это и не претендовал. И все же Бергамот пользовался уважением за ответственное отношение к делу и наличие собственной, довольно немудреной философии. Бергамот верил, что Зона не может сама по себе влиять на человека, и всем депрессиям, сумасшествиям и бессвязным мыслям есть четкие объяснения, не содержащие никакой мистики. Просто они, вероятно, неизвестны по причине засекреченности и сложных особенностей психологии сталкеров. Он не признавал никакого «духа Зоны» – только дух естественной украинской матушки-природы вокруг себя, которую «испоганили радиацией». Чернобыль для Бергамота был еще одним примером человеческой глупости и самонадеянности. Ярким показателем того, как люди создают что-то новое, чтобы заявить на весь мир о своей гениальности, а позже, если их изобретение вдруг ударяет по ним самим, пускаются в оправдания, отнекиваются от всех причин и последствий и готовы приплести мистику и высшие силы, чтобы скрыть собственное бессилие. Слабость, слабость и еще раз слабость. Как во внешнем мире слабые духом сетуют на жизнь, которая их в очередной раз обломала, так и здесь, за Барьером, продолжают кивать на Зону, якобы поглощающую волю всех, кто в ней находится.

Кроме того, Бергамот всегда приводил группу назад в полном составе. За несколько сотен ходок в Зону он не потерял ни одного человека. Это делало его бесценным проводником и отличным наставником для новичков, особенно молодых.

Новичкам в Зоне нужно учиться двум главным вещам: искусству выживания в условиях аномалий и боевой самозащите – соответственно, стажеры часто делились на «природных» и «боевых». Бергамот не принуждал никого осваивать оба навыка одновременно. Свою группу он всегда набирал лично. По обыкновению, в ее состав, кроме него самого, входили один «природный» сталкер и один «боевой». «Природный» должен был искать безопасный путь наравне с ведущим, и в качестве тренировки Бергамот иногда пропускал его вперед, контролируя каждый шаг стажера. Для успешного прохождения теста новоявленный сталкер должен был самостоятельно локализовать хотя бы одну аномалию, определить ее свойства, границы и окружить камнями, нарисованной мелом чертой или обозначить любым другим способом.

«Боевой» стажер не должен был заботиться об аномалиях, его цель – обеспечить защиту команды с помощью оружия. С автоматом в руках он обозревал окружающее. При появлении опасности вроде стада кабанов, стаи собак или банды мародеров «боевой» стажер без лишних слов открывал огонь. Для сдачи теста ему надо было по окончании ходки отчитаться о каждом потраченном патроне. Этот пункт добавили после того, как случаи ненужной стрельбы по шевелящимся кустам стали происходить все чаще.

Стажерам предписывалось брать на ходку только один автомат Калашникова, за которым Бергамот старательно ухаживал, и классический детектор аномалий без дополнительных наворотов вроде определителя оптимального пути. Да еще минимум защиты. Все.

Перед ходкой проводился инструктаж, на котором определялись цели вылазки и возможные опасности. В группу, если получалось, добавляли еще одного человека – замыкающего. Это мог быть только сталкер, побывавший в ходках Бергамота и успешно прошедший оба теста. Его задачей являлся контроль территории позади команды. Исполнять приказы проводника он должен был наравне со стажерами.

После ходки Бергамот сдавал найденные артефакты перекупщику, половину вырученных денег оставлял себе, часть переходила к замыкающему, остальное делилось поровну между стажерами. Заканчивалось все совместной пьянкой.

Бергамот стал первым, кто придумал такую систему обучения выживанию в Зоне, и многие проводники тут же взяли ее на вооружение. Разумеется, тесты и их прохождение в сталкерских кругах имели чисто символическое значение, выражавшееся тем не менее во вполне реальных переменах в отношении к стажеру – более теплом приеме, росте доверия и тому подобном. Пройти тест предлагали не всем. Из тех, кому предлагали, любой мог отказаться без особых последствий и избрать путь одиночки. Если новичок хотел вступить в клан сталкеров, то прохождение тестов не давало никаких привилегий, однако отказ от них сводил его шансы до нуля.

Четверо сталкеров двигались друг за другом сквозь заросли. Ведущим был Бергамот. С болтом, который он перебирал пальцами одной руки, и ножом в другой, с автоматом за спиной, Бергамот зорко всматривался в любой подозрительный куст или камень в поисках любого из восьмидесяти известных ему признаков аномалий. Предостережение Мифуны было благополучно забыто – он сосредоточился на выполнении задачи. Проводник не имеет права отступать от того, чему сам обучает новичков.

Следом шел Марк, парень лет двадцати-тридцати. Более точно Бергамот сказать затруднялся, хотя обычно он угадывал возраст человека по многим внешним признакам. Понять характер стажера и его внутреннюю суть он также не сумел, отчего испытывал досаду. У Марка все показатели были настолько противоречивы, что это сбивало с толку. Немного мальчишеское лицо было прорезано суровыми складками мужчины в возрасте, ясный взгляд зачастую переходил в безжалостный, добрая улыбка то и дело исчезала – Марк стискивал зубы, а в глазах его загорался невиданный ранее огонь. Наверняка много боли было в душе у парня, и он с ней постоянно боролся. Плавные движения вдруг сменялись резкими. Казалось, Марк видит больше, чем Бергамот, хотя это было просто невозможно. Тем не менее с обязанностями «природного» стажера он справлялся отменно: локализовал целых три аномалии раньше Бергамота, одну из них – без применения детектора, с помощью болтов. Болты он бросал странно, вроде бы четким движением, но немного не в ту сторону, хотя это был не промах, а сознательное прицеливание. Впрочем, результатов это не меняло. Парень производил впечатление надежного напарника.

Третьим в группе двигался Орех. Это был неплохой сталкер, простой двадцатилетний паренек, уже прошедший с Бергамотом тест на «природного». Бергамот сильно подозревал, что Орех накинул себе пару-тройку годков. Сейчас молодой сталкер исполнял обязанности «боевого» стажера и отчаянно стремился справиться с ними как можно лучше, так как хотел после ходки примкнуть к какому-нибудь из кланов. Орех избегал одиночества. Бергамот это одобрял: парень, уважающий клан и старших, далеко пойдет, если будет во всем стараться. Орех и старался, как мог: он извещал Бергамота о каждом движении на обозримом пространстве и держал автомат наизготовку. Бергамот не одергивал его, так как бодрые рапорты Ореха немного снимали напряжение, вызванное присутствием Марка.

Четвертым и последним членом команды, замыкающим, шел Пластун. Вечно угрюмый, он редко общался с другими и только бурчал что-то невнятное на все вопросы. За исключением, конечно, вопросов Бергамота. Приказы он выполнял быстро, но с видимой неохотой. Пластун, которому было лет сорок, уже больше года ходил по Зоне одиночкой, зарабатывая на жизнь дешевыми артефактами, пока окончательно не надоел бодрому торговцу Сидоровичу своим унынием. После этого он решил обратиться к Бергамоту и хоть как-то поднять свой авторитет. Он побывал с Бергамотом на двух ходках, чуть ли не самых коротких у проводника за всю карьеру, во время которых ткнул пальцем на некоторые из уже известных постоянных аномалий. Стрелять же не довелось вообще. Бергамот поскрипел зубами, но тест принял. Сейчас Пластун скучающим взглядом обозревал окружающее, держа руку на кобуре с пистолетом «форт-12». Бергамот не думал о Пластуне, зная, что это последняя с ним общая ходка. Кроме того, местность была безопасной, и он вполне доверял Ореху и собственному «калашу» за спиной.

«Калаш» Бергамота имел уникальную особенность: его детали располагались зеркально. Это случилось, когда Бергамот при одиночной вылазке попал в такую переделку, что автомат оказался безнадежно испорчен. После того как проводник выбросил его в ближайшую, окаймленную бурым мхом болотную лужу, раздался непонятный хлопок, и автомат вышвырнуло обратно. Он был совершенно новый, но зеркально отображенный. Бергамот, присвистнув, взял его в руки, перезарядил и сделал несколько выстрелов. «Калаш» работал просто превосходно. Привыкнув к левостороннему затвору, Бергамот привязался к своему обновленному оружию, которое, как оказалось, вообще перестало заклинивать и ломаться. Благо конструкция по-прежнему позволяла пользоваться обычными магазинами. Сидорович предлагал за него огромные деньги, но Бергамот отказался. Принести торговцу второй автомат, обработанный тем же способом, было бы глупостью – уникальные вещи тем и хороши, что их на массовое производство не поставишь.

Территория, через которую направлялись сталкеры, относилась к Кордону – относительно безопасному участку на самом краю Зоны. К югу находился военный блокпост, приближаться к которому было опасно для жизни, так как можно было запросто нарваться на пулеметный огонь и выслушивать вопросы уже потом. Очень немного было сталкеров, которые могли пробраться к блокпосту и вернуться живыми, и даже с рюкзаком, полным различного гражданского барахла, выменянного на найденные в Зоне артефакты.

С востока и запада Кордон, равно как и сама Зона, был огражден бетонным Барьером с орудиями, растяжками, колючей проволокой, камерами наблюдения и часто сменяемыми часовыми. От блокпоста Барьер отличался только тем, что преодолеть его было нельзя. Такой вариант даже не рассматривался. Автоматические орудия на турелях с режимом опознавания «свой-чужой» после первого же неудачного прорыва мутантов были перестроены на тотальное истребление всего живого, без разбора происхождения. Потенциальный, хотя и маловероятный сбой техники должны были компенсировать человеческие глаза, руки и нервы. За ликвидацию прорыва полагалось множество всяческих наград и поощрений, но каждый военный, находящийся у Барьера, знал, что основной приз – собственная жизнь. Если прорыв остановить не удавалось, в дело вступали вертолеты, полностью выжигавшие квадрат вместе с оборонительными силами.