Дезертир (Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1), страница 3
Описание файла
Файл "Дезертир" внутри архива находится в папке "Алексей Степанов - Дезертир". Документ из архива "Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "литература" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "остальное", в предмете "литература" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "Дезертир"
Текст 3 страницы из документа "Дезертир"
Малек отстегнул от пояса флагус водой полил на глаза Ушастому, потом уж ополоснул, как мог, все лицо. Сафик занялся руками пострадавшего, так и поливали его из трех фляг – у самого Ушастого такая тоже, конечно, имелась – едва ли не четверть часа. Солнце совсем зайти успело, а Ушастый все оклематься не мог.
– Братцы, да как же так? – морщась от боли в обожженных губах, спрашивал он. – Ну как же? Ведь врезало сразу, я же ни отскочить, ни почувствовать ничего не успел! Так же не бывает!
– В Проклятом Лесу все бывает, – бормотал Малек. – Слышь, Сафик, тачку его я выкачу, но она ж в кислоте, и товар тоже. Куда мы с ней? И Ушастый не помощник, ему бы зрение сберечь!
– А, плевать!
Сафик перевернул тачку Малька, содержимое грудой вывались на хвойную подстилку.
– Вот, аптечки тут есть… Это в глаза закапай, а из тюбика пусть разотрет везде сам.
Пока Малек вертел в руках медикаменты, удивляясь, с какой смелостью Сафик тратит принадлежащее Червю, проводник с размаха вонзил в бедро Ушастого шприц.
– Это чего? – подозрительно спросил Ушастый.
– Антишок какой‑то армейский, не все равно тебе? Малек, тачкой займись! Рукояти облей, хоть водкой, не важно, а с товаром пусть Червь разбирается. Может, что и повредилось.
– Знаю я, как Червь разбирается… – заворчал Малек, но порученное выполнил.
– Пять минут тебе на отдых! – Сафик прикурил две сигареты и поделился с Ушастым. – Потом встанешь и покатишь дальше.
– До моста, ночью? – Ушастый жадно затянулся, продолжая втирать в щеки мазь. – Ух, и прижгло же меня, ух и прижгло… Даже в горле чувствую, до легких доползло! Опасно до моста. А на мостуеще опаснее, с этой жаркой дурной.
– Не бойся, не поведу вас на мост ночью. Там местечко есть, где лес не к самому оврагу подходит. Там встанем, будем дежурить… – Сафик принялся забрасывать обратно в тачку вываленное добро. – Оружия много. Огня разводить не станем, возьмем прибор ночного видения, тут есть в грузе. Продержимся. Нам везет, Ушастый. От химеры отбились, через лес без вешек прошли.
– Плохо тут ночью.
– Так мы не в лесу будем, баранья башка! Между лесом и оврагом. Переночуем. Ты хорошо видишь?
Ушастый поморгал опухшими веками.
– Вроде да. Только левый глаз словно в пелене… Я сразу зажмурился, как долбануло меня туманом, но разве успеешь? Ведь не бывает так, Сафик!
– Чего в Зоне не бывает? – мрачно ухмыльнулся проводник. – Все бывает. Малек! Дай ему выпить, и пошли.
– Не надо! – Антишок действовал неплохо, Ушастый поднялся. – Не надо, как до места доберемся – выпью.
Они выкатили тачки на край оврага и потащились вдоль него к юго‑востоку. Внизу раздавалось подозрительное шуршание, но Сафик, уже нацепивший ПНВ, успокаивающе махнул товарищам рукой.
6
Серега Удунов лежал чуть в стороне от ворот, за «КамАЗом». Возле него нервно курили человек пятнадцать, негромко переговаривались. Никиту сильным толчком меж лопаток втолкнули в серединукруга. Тут, почему‑то со стаканом чая в руках, на корточках сидел над трупом Миша Ачикян.
– Привели? Хорошо… – Ачикян отхлебнул из стакана, сморщился. – Ну что, братишка, видишь друга своего?
– Что с ним? – глухо спросил Никита.
– Да падлой он оказался… Перестрелять нас хотел; за автомат схватился. Нас, товарищей своих. Слышь, козел? – Миша толкнул в колено одного из техников. – Разгони тут всех, не в цирке.
– Я те не козел, понял? – пьяно захрипел «техник».
– А я тебе повторяю: ты, козел, все это устроил! И козлом останешься, только про это завтра еще поговорим. Убери всех!
Ачикян сверкнул глазами, и дед сник, отступился, начал расталкивать сослуживцев. Вскоре рядом с Никитой, осторожно присевшим рядом с мертвецом, остались только сам Ачикян, да еще трое‑четверо техников из старослужащих курили в стороне.
– В общем, слушай, – тихо сказал Ачикян, прихлебывая чай. Или чифирь? – Как бы там ни было, а довел твоего дружка вот тот козел. И он ответит еще, я тебе обещаю… Не важно сейчас, что он сделал. Мудунов… Удунов его фамилия была, да? Удунов в оружейку вломился, хорошо еще пацаны заметили. В общем, пока крутили… Нехорошо вышло. Мы разберемся, я обещаю тебе, братишка.
Миша Ачикян, первый рукопашник спецбатальона, похлопал Никиту по плечу. Смотрел с симпатией, честно, в глаза. И Никита вдруг почувствовал страшное желание не то чтобы убить его, а просто разорвать на части. Ведь все это ложь, и сочувствие – тоже ложь, а Никита ему зачем‑то очень нужен.
– У нас потери не редкость. Зона слабых не любит, на фронте служим… Еще не хватало нам следователей сюда. Короче, так: Удунова надо убрать. Туда, за кордон. Ты нам в этом помоги. А мы здесь разберемся со всеми козлами, это я тебе обещаю, понял?
– Почему я? – сглотнув, спросил Никита.
– Ты же его друг? Вы же вместе приехали, трепались всегда, да? Ну вот… Твоя обязанность. Мы сейчас на «КамАЗе» подскочим на третий блокпост, заявку уже организуют ребята. То да се… А ты возьмешь Удунова и с ним пойдешь по канавке, помнишь ведь, канавка там есть? Не бойся, стрелять никто не будет, я сам прослежу. Все же свои, понимаешь? Лейтеха, что на посту, в курсе будет, и прапор его тоже. Далеко тащить не нужно, только за линию. Утром его обнаружат и вытащат кошкой или спецназ вызовут. Актируют, обычное дело. Понял?
– Я понял. Я не понял, почему я должен Серегу туда тащить. Почему не…
– Ты слушай лучше, братишка! – крепкие пальцы Ачикяна больно сжали плечо. – Я тебе доверяю. У тебя проблемы в роте есть? Приходи, спроси Мишу. Я лично пасть порву любому, кто тебя тронет, не посмотрю, какие там деды. Вообще тебя в «техподдержку» заберу, нам теперь человек нужен… Шноров, капитан наш, поможет. Но сейчас прояви себя мужиком. Сам видишь – если еще немного времени протянем, кто‑то стукнет, кто‑то заметит, и тогда тут все на уши встанут. Ты думаешь, тебе тогда хорошо будет?
– Я хочу спросить, почему…
– Ты думаешь, тебе хорошо будет?! – Ачикян подтянул Никиту к себе, заглянул в глаза. – Думаешь?
– Нет…
– Так делай, что говорят!
Он оттолкнул Нефедова, и тот с размаху сел на землю. Под руку попало что‑то влажное, и Никита не сразу понял, что это кровь Удунова.
«Трусы… – вдруг понял Никита. – Вы все боитесь выйти за кордон, да еще ночью. Боитесь увидеть перед собой одну из этих тварей… И следователей боитесь. А я вышел крайним на всю роту».
Только теперь Никите стало по‑настоящему страшно. За кордон, в Зону… А если все это вранье, если пулеметчик поступит по инструкции и срежет дурака, как только он попробует вернуться? Лейтенант в курсе… Что же, получается, офицер убийц покрывает? Впрочем, это предположение не показалось Никите таким уж странным. Зона ожесточает, кордон – это фронт, и те, кто держат его, должны верить друг другу. Лейтенант не будет ссориться с дедами. Ведь его тело тоже могут однажды оттащить за кордон… Или выкинуть из машины во время очередного прорыва.
За время недолгой службы Нефедова прорывов на участке спецбатальона не случалось. Но вот у украинцев было, один блокпост полег почти целиком, а всем остальным пришлось уходить ко второй линии, бросив и казармы, и все хозяйство. Утром их участок артиллерия обрабатывала несколько часов, потом кружили украинские, российские, немецкие вертолеты, били ракетами. Наконец, прошли какие‑то профессиональные команды головорезов, и только после этого батальон вернулся. Территория в воронках, здания до сих пор ремонтируют, а раз в неделю приезжают медики, химики и вся эта шваль, занимающаяся обеззараживанием.
Каждый офицер знает, что прорывы время от времени случаются, ничего не поделаешь. И в такие моменты иметь за своей спиной обиженного – не то что смертельно опасно, а верная смерть. Точнее, почти верная, ведь выжил же у соседей Кравец, в которого кто‑то из своих же три пули влепил. Но то Кравец, животные – они живучие.
– Офигеть, пацан! – перед задумавшимся, будто даже задремавшим Никитой появилась пара ботинок. – Ну ты попал! На Зону поползешь, к уродам! Они тебя куснут, и ты сам…
Ачикян аккуратно поставил стакан на землю, встал и ударил один раз. Пьяный дед повалился, согнувшись, захрипел.
– Нуты чего, Миша! – шагнул кто‑то из темноты.
– Молчать, падлы! Совсем обожрались! Попалить все хотите? До истерики вот этого, – Ачикян чуть пнул Никиту в бок, – довести хотите?! Давай! А я вообще уйду! Я Удунова не трогал, я его не убивал, понятно? А когда на губе нас вэвэшники за яйца подвесят, я им обо всех спою, честно. И Дружинина вам припомню, и двух сверхсрочников, которых…
– Миша, Миша… – забормотали сразу несколько человек. – Ну успокойся, ну чего ты завелся? Сейчас все устроим.
– Я устраиваю. – Ачикян снова опустился на корточки. – Не вы. Я и вот он. Как тебя зовут?
– Никита.
– Не дрейфь, Никита! Все будет чики‑пики. В спецбатальонах надо друг друга выручать, понял? Я бы сам с тобой туда сходил, но кто‑то должен прикрывать. Не они же, понимаешь? Вот так. Где заявка, мать вашу?
– Вон, бегут…
Никиту трясла крупная дрожь. Лучше бы в болото. Лучше за самогоном к Кравцу. Те, кто не служил в спецбатальонах, не видел лезущих через линию кордона уродов, не стрелял в их безумные глаза, не поймут ужаса, который вселяет Зона. К ней привыкаешь, но она рядом – и ужас рядом тоже.
«Техники» хотели было заставить Никиту и тело грузить в «КамАЗ», но Ачикян снова прикрикнул, снова кого‑то ударил. Похоже, он один был трезвый. Никиту Миша посадил с собой, в кабине. Машина пошла тихо, словно крадучись. У шлагбаума прапорщик, рассмотрев заявку, посветил фонариком в кабину.
– А этот чего тут?
– Поменять там кого‑то нужно, взял с собой. Не пешком же ему?
– Почему пешком? Отдельная заявка, по их взводу… Непорядок, – сморщился прапорщик.
– Степаныч, не буди во мне зверя, – попросил Ачикян. – Я доброе дело делаю, между прочим.
– Ага, мать Тереза наших дней – это Миша Ачикян! – хохотнул дежурный по КПП.
Прапорщик вернул заявку и поднял шлагбаум. До – третьего блокпоста километра два, даже учитывая разбитую дорогу – и неторопливую, уставную езду Миши – минут десять, не больше. Надо было о чем‑то подумать, что‑то решить, пока есть время, но Никита ни на чем не мог сосредоточиться. В голову лезли то Хвостенко со своим самогоном, то Кравец с рожей дегенерата, то лейтенант, который согласился рискнуть своим бойцом, чтобы покрыть убийство другого бойца… А в кузове лежал мертвый Серега Удунов. Его сорвало, его достала Зона. Сколько еще ждать Никите, сколько он выдержит? Все говорили, что после прибытия следующей партии из учебок станет легче. Никита в это не верил. Однажды, после очередного избиения – в умывальнике ли, за баней ли, в овощерезке, – однажды он все решит и сам превратится в зомби, такого же, как те, на Зоне. Только он будет терпелив, дождется смены, получит оружие и там, на блокпосту…
– Автомат, – вдруг сказал Никита.
– Что? – не понял Ачикян. – Чей?
– Я не пойду на Зону без оружия.
Никита смотрел прямо в глаза Ачикяну. Тот, сперва недобро прищурившись, усмехнулся.
– Ладно, это законно, братишка. Уважаю. Я тебя переведу к нам, мы с тобой еще всех этих козлов ответить заставим… Мой возьмешь.
Никита поднял голову. «Калашник» Ачикяна висел в креплениях на потолке кабины. Пристегнуты два рожка, смотанные изолентой.
– Нож бы.
– Зачем? – Ачикян фыркнул, покачал головой. – Я и с собой не беру, потерял давно. С этими тварями ножом не справиться. Только их там сейчас нет, понял, братишка? Ты же помнишь ту канавку. Поползешь по ней, протащишь My… Удунова. Оставишь там, а сам – назад. Голову не поднимай, потому что если будет какое‑то движение, то наши тебя прикроют. Просто не высовывайся, не поймай шальную пулю. Тебе вообще‑то и автомат только помешает.
– Без оружия не пойду, – повторил Никита. Ачикян только кивнул.
Вскоре фары высветили караулку, на дощатой стене едва виднелась цифра 3. Прикрываясь беретом от света фар, подошел лейтенант. На Никиту он старался не смотреть.
– Где?
– В кузове. Извини, Володя, так вышло. Я обещаю разобраться.
– Беспредел начинаете? – хмуро спросил лейтенант. – И что потом? Полказармы трупов? Тебя бы вот свозить куда‑нибудь по случаю очередного расстрела дедов, чтобы ты сам посмотрел, как это бывает.
– Я здесь при чем, Володя?! Клянусь, только замазывать помогаю! Нервная у нас служба, Зона светит днем и. ночью, калечит людей…
– Пить надо меньше. Поехали.
Лейтенант вскочил на подножку, «КамАЗ» на малом ходу потащился по территории блокпоста. Попалась парочка сонных солдат, офицер с досадой махнул им: убирайтесь! Доехав почти до самого бруствера, машина остановилась. Подошел, зевая, сержант:
– Что случилось?