Alen_Lex_Taini_Serix_Kxorov (Ален Лекс - Тайны серых кхоров), страница 5

– Я… прошу прощения… – Он сощурил глаза, разглядывая маленький темный силуэт, устроившийся на камнях мостовой. Оказалось, правая нога Налека перевернула плошку, выставленную перед нищим.

– Чужак? – Капюшон драного плаща чуть качнулся. – Ты не похож на идиота. На кой ты забрел в этот квартал?

– Я ищу дворец императора. Но я впервые в столице и, кажется, немного заблудился. – Налек наклонился и вернул плошку на первоначальное место. – Здесь темно, и я тебя не заметил.

– Дворец? Сколько заплатишь, если я тебя провожу?

– Э‑э‑э… А сколько надо? – Юноша поскреб затылок. – У меня не так много денег.

– Два золотых. Идет?

Налек замялся. Сумма показалась ему абсолютно несусветной – но ведь это не его родное село. Это центр империи, ее сердце. Возможно, здесь действительно все так дорого, даже услуги проводника. Он уже хотел отказаться – но освещенных окон становилось все меньше, а сам Налек окончательно перестал понимать, где находится.

– Хорошо. – Он вытащил из поясного кошеля две монеты и бросил нищему. Они не успели упасть в плошку: тощая рука поймала их еще в воздухе.

– Не, все‑таки ты идиот. – Нищий поднялся. В его движениях была текучая грация дикого зверя. – Ходить в одиночку по задворкам, верить первому встречному… Ты хоть понимаешь, что тебя еще не прирезали только из‑за того, что ты на медведя смахиваешь? Здешняя братия побаивается таких бугаев.

Он бесцеремонно пощупал руку Налека. Пальцы у него были холодные.

– Ладно, я отведу тебя. У меня сегодня исключительно благодушное настроение. Всего за каких‑то два золотых ты приобрел лучшего проводника в этой дыре. Тебе везет.

Нищий дернул коня за уздцы.

– Пшла, красотка.

В сгустившемся сумраке очертания улиц были уже едва различимы. Силуэт проводника практически сливался с темнотой. Пожалуй, в одиночку Налек еще долго плутал бы кругами.

Постепенно гари и вони в воздухе становилось меньше. Камни под ногами уже не так скользили. Кажется, и дома стали получше и повыше. Но света по‑прежнему не прибавлялось, и это мешало в полной мере оценить изменения.

– Все, притопали. – Нищий неожиданно остановился, и Налек едва не налетел на него. – Видишь ту кляксу? Это и есть дворец.

Юноша повернул голову в указанном направлении. Там действительно маячила громада, выделяясь огромным пятном на фоне чуть менее темного, чем она сама, неба. Налек думал, что дворец окажется прекрасным зданием, освещенным факелами и окруженным кольцом охраны, но это была просто черная махина – беззвучная и глухая.

– А что, лорда‑императора там нет? Он куда‑то уехал?

– Че? Куда уехал? Там он сидит, внутрях. Окон там нету, вот ничего и не видно. Тока сейчас туда не пустят. Но тебе еще повезло, что ты именно сегодня приехал.

– Почему повезло? – От местных запахов у Налека разболелась голова.

– Ну ты ж жаловаться к нему приехал, так? – Нищий лениво потянулся, почесывая правый бок. – Так он жалобщиков принимает раз в месяц, первого числа. Завтра аккурат приемный день, стало быть. Только они ворота отопрут не раньше полудня. Есть где ночь переждать или тебя снова проводить?

– Если ты все это знал… Почему не сказал сразу?

– А на кой? Так ты мне больше заплатишь. Ты ж не местный и не привык ходить в потемках. Значит, и до трактира тебя надо за ручку тащить.

– Сам доберусь. – Налек выдернул уздечку из его пальцев. – Я не настолько богат, чтобы платить по твоим расценкам.

– Фью! Какой гордый! – хмыкнул тот. – Если сейчас пойдешь вперед, поверни направо после пятого дома. На ощупь пять домов отсчитаешь, не? Дальше увидишь вывеску. Там окошки горят, не промахнешься. И это… поосторожней со случайными встречными, здоровяк. А то без порток останешься. – Нищий взмахнул рукой, демонстрируя нож. Тот самый нож, что всего минуту назад спокойно висел на поясе Налека.

– Презренный вор! – Юноша хотел схватить коварного проводника, но тот легко скользнул в сторону, растворяясь в темноте улиц. Ветер донес его ехидный смешок. – Проклятье! – Налек устало прислонился лбом к холодной стене какого‑то дома. Что за город! Неужели такое вот место считается «центром мира»? Как вообще можно здесь жить?

Украденный нож был не единственным у Налека, но это было неплохое оружие – и разбрасываться им таким образом… Юноша провел рукой по поясу. Ножны этот бродяга снять не удосужился… Как не удосужился и срезать кошелек. Налек удивленно потрогал кошелек рукой. Нет, ему не кажется. Деньги на месте. Странно… Он утомленно мотнул головой. Не важно. Еще только размышлять над поведением местных воров ему не хватало.

Вопреки опасениям, прощальные указания вора оказались правдивыми. Гостиницу Налек нашел без особого труда. Это было довольно чистое и не очень дорогое заведение. Даже нашлась свободная комната.

Налек полагал, что опять не сможет заснуть, однако отключился сразу же, едва коснулся головой подушки. Этой ночью кошмары его не тревожили.

Проснулся он позже обычного – видимо, сказалось напряжение последних дней. При дневном свете город выглядел куда приветливее и чище. Оказалось, что большинство домов снаружи украшено разноцветной мозаикой, весело блестящей на солнце. Да и дворец превратился в весьма изысканное и просторное здание. На площади перед ним уже собралась довольно большая толпа народу. Нищий не солгал – был действительно приемный день. Когда солнце подползло к зениту, высокие двери распахнулись и из дворца вынесли большое кресло, обильно украшенное позолотой. Спустя недолгое время в сопровождении охраны появился и сам стареющий император.

Фигура и лицо его не отличались особой красотой, зато костюм едва гнулся от обилия нашитых драгоценностей. Блеск камней, отражавших солнечные лучи, слепил глаза. Император тяжело опустился в установленное кресло. Охрана широким полукольцом рассыпалась позади. А непосредственно за правым плечом правителя встал еще один человек. Налек решил, что это сын императора – он был довольно молод и весьма богато одет. Правда, в чертах лица не было сходства, да и, в отличие от императора, молодой человек был красив, но кто же еще может находиться рядом с властителем? Прическа у стоявшего была немного странной: светлые волосы на лбу перехватывала широкая бархатная повязка с затейливой вышивкой.

Барабанный грохот, сопровождавшийся взвизгом труб, открыл день жалобщиков. К удивлению Налека, тех, кто все же рискнул предстать пред светлые очи властителя, оказалось не так уж и много. Большая часть недовольных тихо мялась в сторонке, не решаясь выйти вперед. Налек ничего не понимал в судебных тяжбах, однако процесс принятия императором решений показался ему довольно странным. Больше всего в каждом деле отходило в городскую казну. Тех, чья жалоба не касалась непосредственно финансовых вопросов, требовали уплатить налог – «за вмешательство пресветлого лорда». Налек попытался прикинуть, сколько потребуют с него, но с арифметикой у юноши было не вполне хорошо.

Небольшая очередь жаждущих милостивого суда быстро закончилась. Налек шагнул вперед. Правитель окинул его утомленно‑пресыщенным взглядом.

– А у тебя что, крестьянин?

Юноша набрал побольше воздуха.

– Мою невесту украл кхор.

– Что? – Император затряс лысеющей головой, полагая, что ослышался. У молодого вельможи, стоявшего за его креслом, удивленно округлились глаза.

Налек постарался как можно короче – и четче – обрисовать произошедшую ситуацию. Но с каждым новым словом лицо правителя становилось все холоднее и холоднее.

– Я не вижу никаких оснований для твоего обвинения, – прервал очередную его фразу император. – Никаких. То, что твоя невеста пропала именно в день отбытия кхора, ни о чем не говорит.

– Но я же объяснял! Люди видели, как она заходила в его комнату! Как раз перед тем, как исчезнуть!

– Не люди, а дети… Я склонен предположить, что ты намеренно пытаешься оболгать Клан. А ведь мы в неоплатном долгу перед ними! Только благодаря кхорам мы получили шанс спокойно жить и трудиться.

– Я не пытаюсь никого оболгать!

– В твоих словах мне видится только зависть – зависть к собственным защитникам. Крайне недостойно. Вместо положенного почтения и уважения…

– Да при чем тут почтение?! – вспылил Налек, стискивая кулаки. – Я только хочу вернуть Гелеру! Какое мне дело до чужих долгов?

– Что ж, мы проверим это. – Император нехорошо сощурил глаза и взмахнул правой рукой. – Стража, взять его!

– Что? – Налек осекся, оторопело наблюдая за приближением затянутых в броню воинов. – Что это значит?!

Толпа на площади стала стремительно редеть.

Правитель устало вздохнул.

– Сопротивление бессмысленно. Я намерен выяснить, кто подкупил тебя, чтобы ты сеял смуту в сердцах моих подданных. Если ты проявишь благоразумие и будешь откровенным, твоя казнь будет быстрой и безболезненной.

Налек со свистом втянул воздух, уставившись в глаза императора. Водянистые глаза властителя были лишены какого‑либо намека на эмоции – там плескалось только безразличие. Он что, заколдован? Тут замешаны кхоры? Или здесь не разрешено и бранного слова сказать в адрес колдуна?

Острие пики наклонилось, кольнув его в грудь.

– Руки назад, не шевелиться… – Голос стражника был монотонным и слегка заунывным.

Налек медленно начал отводить руки назад – но, не довершив движение, резко упал на землю, сбивая с ног зазевавшегося воина. От удара о камни заныли ребра, но времени думать о боли не было. Юноша поспешно вскочил, уклоняясь от удара второго стража. Пока ему везло: по сравнению с лесными зверями нападавшие оказались довольно неповоротливы, а он считался неплохим охотником. Но стражи были вооружены не только пиками.

– Взять его!!! – резко взвизгнул император, вскакивая со своего кресла.

В воздухе тоненько тренькнуло – и в камни рядом с ногой Налека воткнулась короткая арбалетная стрела. Он шарахнулся в сторону, стараясь уклониться. Вторая стрела царапнула по плечу, оставив неглубокий порез.

Те люди, что не успели заблаговременно уйти с площади, в панике заметались, мешая стражникам. Из ворот дворца выбежал еще один вооруженный отряд и начал оцеплять площадь по периметру.

Налек рванулся к краю площади, расталкивая обезумевших людей. Если удастся затеряться в этих узких улочках, стража будет вынуждена отстать.

Снова свистнули стрелы. Горожанин, бежавший наперерез, схватился за грудь и опрокинулся навзничь. На губах у него выступила кровавая пена. Налек споткнулся о мертвое тело и пролетел несколько метров вперед кувырком.

Еще свист. Левый бок обожгло острой болью, в глазах на мгновение потемнело. Но дома были уже совсем близко. Он заставил себя подняться на ноги и снова побежать. Быстрее, быстрее… Силуэты домов плыли, раздваиваясь. Топот ног позади отдавался в ушах барабанным боем.

Поворот, сквозной двор, еще поворот… Чужие улицы казались лабиринтом. Ему только чудится или шум погони начал отдаляться? Очередная улочка заканчивалась тупиком. Недолго думая, Налек рванул дверь покосившегося деревянного сарая, пробежал его насквозь и резким ударом пробил в противоположной стене дыру, ведущую на другую улицу. Он едва успел выскочить: не выдержав толчка, хлипкое здание с треском стало заваливаться вовнутрь, погребая проход.

Он пробежал до конца улицы, свернул налево, снова побежал. Дышать становилось все труднее. Но тяжелых шагов за спиной, сопровождаемых бряцаньем металла, он больше не слышал. Сделав для верности еще пару поворотов, юноша затаился в каком‑то грязном дворе. Ноги мелко дрожали, и он постепенно сполз на осклизлые от грязи камни мостовой. Острая боль в боку сменилась тупой. Налек попытался ощупать рану – но едва его пальцы коснулись засевшего в боку наконечника, пятна перед глазами слились в сплошную черноту – и он упал навзничь на холодные камни.

ГЛАВА 5

– Эй, здоровяк! Зенки‑то продери, а? – Голос сопровождался методичными пинками по бедру. Пинки были ленивые и размеренные – словно обращавшийся к нему перепутал его ногу с выбиваемым половиком. – Ты че, оглох, что ль?

Налек пошевелился, пытаясь последовать совету невидимого собеседника. Голова болела, как после хорошей попойки.

– Два золотых! – Прямо в нос ему ткнулась грязная тощая ладонь.

– Что? – Налек усиленно заморгал и глубоко вздохнул, стараясь прогнать дурноту. И сразу же вспомнил, что не дома. В воздухе тяжело пахло фекалиями. Юноша стиснул зубы, убеждая желудок остаться на месте.

– Два золотых. Если ща снова брякнешься в лужу, то будет уже три, ты имей в виду. А у тебя их не так уж и много осталось, я проверял. – Склонившееся над ним худое лицо было обильно измазано в грязи. В продемонстрированной широкой улыбке не хватало пары передних зубов.

– Ты о чем?