Alen_Lex_Taini_Serix_Kxorov (Ален Лекс - Тайны серых кхоров), страница 14

Совет направлял в провинившиеся деревни карательные отряды, вырезавшие всех жителей под корень. Сто, двести жизней за жизнь одного кхора… Колдунов боялись. И ненавидели.

– Чушь! Тебя послушать, так ты ничего другого и не ожидал! С тобой что, всегда так обращаются?

Коракс вздохнул:

– Иногда. Вы странные, люди… Вы почему‑то считаете, что каждый кхор носит с собой как минимум половину императорской казны. Жажда денег способна толкнуть на многое…

– Пф. Нет у тебя никаких денег! – фыркнула Гелера.

Это он и так знал. Как знал и то, что она давным‑давно успела покопаться в его сумках – видимо как раз пытаясь выяснить для себя этот момент.

– Наверное, тебя каждый раз камнями прогоняют, вместо того чтобы за работу заплатить, – закончила свою мысль девушка. – О, кстати! А правду говорят, что за починку границы вы не только золото требуете, но и лучшую девушку селения? А?

…Его первое задание. Его первая победа. Почти идеальная – все же не зря он считался лучшим среди сверстников. Немного синяков на руке да чуть подвернутая лодыжка – это мелочи. Это заживет уже к завтрашнему утру. Голова сладко кружится от эйфории. Кажется, что свет его золотистых шаров затмевает само солнце.

Градоначальник едва не целует ему ноги. Коракс отмахивается, не очень‑то и протестуя… Почему‑то ему приятно это обожание. Этот восторг на лицах собравшихся горожан… Ради этого стоило терпеть муки обучения и трансформации… Эти люди живы и в безопасности – благодаря его, и только его умению.

Градоначальник увлекает его куда‑то за руку… Оказывается, они уже успели накрыть праздничный стол… Так быстро? Ему казалось, прошла всего пара минут после его выхода с теневой стороны. Или нет? Мысли слегка пляшут, но это приятная путаница. Еда кажется невообразимо вкусной. Вино кружит голову. Хочется танцевать. Нет, не танцевать. Расправить руки – и полететь. Как птицы в поднебесье.

Он счастливо смеется.

– Господин кхор! Прошу вас, сюда… – Градоначальник снова почтительно подхватывает его под руку. – Прошу, мы все приготовили, как положено…

Коракс пытается вслушиваться в его слова, но сосредотачиваться так не хочется… О чем они?

Услужливые руки подталкивают его вперед. За спиной мягко захлопывается дверь…

Комнатка совсем маленькая – она едва вмещает разобранную кровать. Девушка сидит на кровати, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Глаза у нее зеленые‑зеленые, как весенняя листва. Волосы пушистым пепельным облаком падают за спину и растекаются по простыням.

Он нервно сглатывает, чувствуя, как предательски горят щеки, и не зная, куда девать глаза. Девушка абсолютно нага. Пламя свечей бросает на ее светлую кожу причудливые блики – словно рисуя драгоценный узор на выточенной из камня совершенной статуэтке. В горле зависает какой‑то посторонний комок, становится тяжело дышать.

Он нерешительно шагает вперед, не очень‑то представляя, что делать дальше. Она скользит руками к его шее. Сердце колотится так громко, что он боится, как бы девушка не услышала этот стук. Он склоняется к ее лицу. От пепельных волос пахнет розами и ванилью.

А в следующую секунду тонкие руки, только что обнимавшие его, резко отталкивают прочь.

Он не сопротивляется, позволяя отбросить себя почти что к двери. Он что‑то сделал не так? Но он даже не успел ее поцеловать…

Свеча у кровати шипит. Пламя дергается, как от порыва ветра.

Он только теперь видит в ее руках нож. Тот самый, что минуту назад был прикреплен к его поясу…

Теперь в ее глазах другое выражение… Выражение загнанного зверя… Она перестала его прятать…

– Будь проклят, кхор!

Быстрый замах. Рыжими бликами вспыхивает свет на клинке.

Алый росчерк поперек горла. Томительно долгий миг… это просто тонкая нить… Но вот эта нить становится все шире и шире, выпуская на волю фонтан темно‑красных брызг. Ослабевшая ладошка не может больше удержать ножа, и он мягко падает на простыни. Уже не белые, а замаранные кровью…

В затухающих глазах отражается бесстрастное пламя свечей.

Лай собачей своры вырвал Коракса из паутины воспоминаний. Из переулка прямо на них выскочило несколько псов, зло скалящих пасти. Псы тащили на поводках худого горожанина с осунувшимся лицом. Он едва поспевал за бегущей сворой.

Коракс шевельнул пальцами, вызывая шарик золотого света. Тот взмыл над головой колдуна и зашипел, разбрасывая во все стороны искры.

Человек дернулся и попытался затормозить, упираясь в неровности на мощеной мостовой. Свора с недовольным лаем остановилась.

– Как это понимать? – В голосе кхора перекатывались обломки льда. Коракс уже видел, что сам горожанин явно не собирался нападать, но необходимо было заставить его как можно быстрее приструнить своих псов. Кажется, свора взбесилась: глаза у собак лихорадочно горели, а из разверстых пастей на камни капала пена.

– Господин кхор! – Человек посерел, сравниваясь цветом лица с хмурым небом. – Это они не на вас! Я клянусь! Я просто…

Из переулка послышался гомон, и перед кхором предстали еще несколько местных, тяжело дыша от быстрого бега.

– Ну что? – выпалил первый, не успев разобраться в ситуации. – Поймал?! Ну сейчас мы его…

– Нет‑нет! – Владелец собак резко дернул на себя поводки, заставляя свору попятиться. – Они ошиблись! Наверное, что‑то перебило след!

– К‑колдун? – Первый преследователь нервно сглотнул, рассмотрев наконец, на кого лаяли псы. – Я… мы… Мы не на вас… мы убийц искали… они… того… моих друзей… Стража не бралась… Ну мы и… собак… по следу…

– Они смирные! – Владелец собак неуверенно шагнул назад. Руки у него тряслись. – Они редко ошибаются, но бывает же! Мы уже уходим! Простите, господин кхор! Мы вовсе не хотели!..

Коракс задумчиво следил, как горожане, кланяясь и извиняясь, обходят его по кругу. Кажется, они снова попытались заставить собак взять след. Но псы зло ворчали, постоянно поворачивая головы в сторону кхора с девушкой. В итоге люди скрылись в одной из боковых улиц, так и не образумив взбесившихся животных.

– Гадость какая! – тихо выдавила Гелера. – Я испугалась! Они так рычали! Я подумала, что нас сейчас на куски разорвут!

Коракс кинул взгляд в переулок, откуда выскочили псы.

– Я думаю, тебе лучше вернуться, – сказал он девушке.

– Эй! Куда ты собрался?!

– Посмотреть, что свело с ума собак. Люди упомянули убийство… Но обычный труп не окажет на псов такого странного воздействия. Не думаю, что тебе стоит идти со мной. Если, конечно, ты не собираешься сегодня обойтись без ужина.

– Вот еще! – Она возмущенно тряхнула косами. – Что мне, делать нечего – на всякие трупы глазеть?! Может, там неркашки рассыпали, вот собаки и взбеленились! Зачем тебе туда лезть?

– Хочу понять, почему они именно на меня лаяли.

– Они лаяли на нас двоих! – не согласилась Гелера.

– Тем более.

– Просто ты пахнешь всякой дрянью! Особенно после того, как голову помоешь! Скоро на нас не то что собаки – птицы гадить начнут!

Девушка смерила его еще одним уничижающим взглядом и развернулась, плавной походкой удаляясь прочь. Коракс резко куснул губу. Она вообще умеет ходить нормально?! Без этих своих покачиваний бедрами?

Переулок был узким и грязным. Серые стены домов смыкались почти вплотную, оставляя лишь узкую щель для прохода. Сверху, с протянутых над переулком веревок, свисали старые тряпки и сохнущее белье разной степени чистоты. Из‑за плотно прикрытых ставен раздавался гул голосов, то и дело переходящих на крик.

Коракс поморщился, старательно обходя очередную лужу помоев. Может, Гелера была права и зря он сюда полез? Ну пырнули кого‑то ножом в пьяной драке… В таких кварталах это обычное явление. Понятно, стража и заморачиваться по этому поводу не пожелала – бродяжкой больше, бродяжкой меньше… Кому какая разница? А собаки могли действительно наркотиков нанюхаться. Мало ли что у местных отбросов валялось в карманах…

Переулок круто повернул, неожиданно заканчиваясь тупиком. Кажется, раньше тут был проход, но стена одного из покосившихся домов обвалилась, образовав внушительную гору обломков. На этой каменной куче и лежали трупы.

Двое. Мужчина и женщина. Впрочем, сейчас это понять можно было только по одежде. После смерти явно успела пройти пара дней – от трупов расходился резкий запах гниющей плоти. Сверху черными роями кружились мухи.

Коракс шагнул вперед, преодолевая тошнотворную волну в желудке. Мертвые не были бродяжками. Убийца оторвал им головы, кусками кровоточащего мяса валявшиеся чуть поодаль, но одежда была почти не тронута. Хорошая одежда, дорогая. Когда‑то, вероятно, на ней были и драгоценности, но сейчас над телами поработала уже не одна стая воришек. Что делали обеспеченные люди в нищем квартале? Впрочем, это было неважно. Куда важнее были следы.

Платье на животе женщины было разорвано, обнажая серую кожу. В нескольких местах на ней четко отпечатались следы зубов. Вероятно, нападавшего что‑то спугнуло, и он не успел выпустить своей жертве внутренности. А следы остались. Все еще достаточно четкие и хорошо различимые следы человеческих зубов.

Коракс заставил себя наклониться ближе. Нет, он не ошибся. Голова кружилась от мерзкого трупного запаха. Ему безумно хотелось выбежать из проклятого переулка и прочистить легкие. Но как быть с тем, что по городу разгуливает безумец? Вот почему лаяли собаки… Они наверняка почувствовали его связь с теневой стороной. А следы на трупе оставил человек, подвергшийся нападению Тени и обезумевший от этого.

Люди, испытавшие атаку Теней, на некоторое время обретали значительную физическую силу. Правда, чуть погодя эта сила сменялась полнейшим упадком… Даже если не уничтожить безумца, он умрет самое большее через несколько дней. Вот только скольких он успеет убить за это время?

Кхоры не умели ловить несчастных, утративших человеческую сущность. След Тени в душах тех был слишком мал, чтобы позволить использовать заклинание поиска. Но если Коракс расскажет о случившемся градоправителю – тот непременно потребует помощи. И не поймет отказа.

Впрочем, не рассказать Коракс не мог. Люди должны быть предупреждены. Возможно, если на ночь они будут запираться в своих домах и не ходить поодиночке, новых жертв удастся избежать.

ГЛАВА 12

Градоправитель не стал просить Коракса вмешаться. Он попросту ему не поверил.

Худой, костлявый мужчина не переставал улыбаться кхору, нервно ходя взад‑вперед по комнате. Железные набойки на дорогих сапогах четко цокали по выложенному плиткой полу.

– Господин кхор! – Градоправитель в очередной раз остановился и уставился сверху вниз на нежеланного визитера. – Поймите меня правильно! Я вас очень уважаю! И я лично, и все мои близкие с высочайшим пиететом относимся к визитам представителей вашего Клана. Просто ваши слова звучат несколько… ну… странно! Граница ‑то ведь, хвала Великому Солнцу, в порядке! Шары ярко светят, ровно! Ведь не должна же была Тень сквозь работающую границу‑то прорваться!

– Тень и не прорвалась бы! Но убийца – не Тень. Он просто сошел с ума после контакта с нею. И граница прекрасно его пропустит – так же, как вас или меня!

– Ну вас‑то граница по‑любому пропустит… – Градоправитель смутился и запнулся, не закончив фразы. – Нет‑нет, вы не подумайте! Я ничего такого про ваш разум не хотел сказать!

– Да при чем здесь мой разум! – вспылил Коракс. Они беседовали уже почти два часа, и за все это время не сдвинулись с мертвой точки. Кхор не представлял, какие еще аргументы можно привести в подтверждение реальности угрозы.

– Господин кхор! – Градоправитель всплеснул руками. – Не сердитесь, умоляю вас! Мы всегда исправно платили дань Клану. Если вам что‑нибудь нужно – деньги, драгоценности, я вам без промедления готов все предоставить! Даже женщин! – Он снова запнулся и уточнил: – Ну то есть я понимаю, что вы уже весьма преклонных лет, но у меня есть пара восхитительных умелиц, они и мертвого из гроба…

– Довольно! – Коракс зло ударил ладонью по столу. – Вы меня слушаете?! Вам надлежит принять меры, чтобы обезопасить горожан!

– Но, господин кхор… – Чиновник смущенно хихикнул. – У наших горожан все хорошо! Как раз если я без повода усилю патрули, и может начаться смута. Люди забеспокоятся, поползут слухи… Слово за слово – и действительно могут начаться убийства. Мало ли, вдруг кто решит разделаться с давним врагом под такой удобный шумок! А потом все спишут на таинственную Тень, и концы в воду! – Он возобновил свое нервное перемещение по комнате. – Нет, я полагаю, это было бы весьма неосмотрительно. Зачем мне волнения в городе?