103456 (Эволюция фордизма), страница 3

Массовое производство обусловило появление маркетинга как особого регулятивного механизма, который "настраивал" производство и сбыт на необходимые объем, ассортимент и качество продукта (с учетом спроса в текущий момент, причем не столько на обезличенном рынке, сколько в его определенных сегментах, определявшихся особенностями различных групп покупателей) [43, c.5].

Быстрая концентрация производства, подготовленная свободной конкуренцией, на определенной стадии развития привела к господству монополий. О росте фабрично-заводской промышленности, занявшей господствующее положение в экономике страны, говорит следующая таблица "Динамика роста фабрично-заводской промышленности США" [см. Приложение 1].

Таким образом, в первые два десятилетия XX в. число рабочих, занятых на промышленных предприятиях США, почти удвоилось, капиталовложения увеличились в 5 раз, а стоимость промышленной продукции возросла более чем в 5 раз [16, c.262].

Характерным для эпохи империализма является то, что рост промышленности сопровождался быстрым ростом концентрации производства и централизации капитала, появлением предприятий-гигантов и финансовой олигархии, подчиняющей себе всю экономическую и политическую жизнь страны. Процесс концентрации производства в конце XIX и начале XX в. наглядно показан в следующей таблице "Слияние предприятий в промышленности за 1890-1904 гг. в США" [см. Приложение 4] [24, c.108].

Одновременно с быстрой концентрацией промышленности в США происходит не менее быстрая концентрация банковского капитала. В результате концентрации число банков сократилось. Они начинают теснее связываться с промышленностью, предоставляют промышленникам долгосрочные ссуды и вкладывают все большую долю своих средств непосредственно в производство. В свою очередь монополистический промышленный капитал внедряется в банковское дело. Происходит сращивание банковского и промышленного капитала, в результате чего возникает финансовая олигархия.

Многие промышленные капиталисты превратились в финансовых капиталистов. Олигархия Рокфеллера стала группой финансистов, вложивших капиталы в различного рода предприятия. Она подчинила себе почти вес якобы независимые нефтяные компании. Овладев нефтью, трест перешел к подчинению газовой, электрической, цинковой, свинцовой промышленности, медного треста "Анаконда" и целого ряда других предприятий. Рокфеллеровский трест является типичным примером сращивания промышленного и банковского капитала [16, c.265].

В начале XX в. компания Моргана являлась самой могущественной не только в Америке, но и во всем мире. Дж. П. Морган был крупнейшим банкиром, главой страховых компаний, биржевым воротилой, железнодорожным магнатом, играл первенствующую роль в сталелитейной и других отраслях промышленности [24, c.267].

Показательным является то, что предприятия, находившиеся под непосредственным контролем финансового капитала, давали в 1904 г. 74% всей продукции США, в 1909 г.—79, в 1914 г. —83% [26, c.29].

О банковской концентрации можно судить по следующим данным: в 1900 г. насчитывалось 79 банков; общее число филиалов этих банков составляло 111. В 1910 г. число банков с филиалами достигло 292 и число филиалов — 548. К 1912 г. три финансовых гиганта США — компания Моргана, Первый национальный банк и "Нэйшнл сити бэнк", контролируемые Рокфеллером, держали в своих руках 341 директорский пост в 112 корпорациях с капиталом в 22 245 млн. долл. [40, c.356]

В первые же годы XX столетия были организованы и другие крупные тресты в разных отраслях промышленности. Появились мощные объединения в автомобильной промышленности. Дальнейшее их развитие привело к тому, что три самые значительные из них — "Форд", "Дженерал моторс" и "Крейслер"— поглотили другие объединения и фактически контролировали 80% производства автомобилей в США [40, c.356]

В 1903 г. возник "Пороховой трест Дюпон де Немур", ставший одним из крупнейших в мире; в 1906 г. образовалась "Американская алюминиевая компания". Значительно укрепились ранее возникшие тресты: "Объединенная медная компания", "Американский сахарный трест", "Американский табачный трест", "Резиновый трест Соединенных Штатов", "Железнодорожно-угольная компания", "Американская телеграфная компания", "Всеобщая электрическая компания", "Кожевенная компания США", "Национальный свинцовый трест", "Трест по выработке хлопкового масла", "Трест по выработке льняного масла" и т. д. [24, c.209].

Стремительные перемены в материальной жизни, вызванные индустриализацией, урбанизацией, усилением крупного капитала, тяжело отражались на обществе. В нём преобладали настроения подавленности, беспокойства, раздражения. У среднего американца в основной массе было чувство, что он обманут кем-то, кого он не может полностью видеть или ощутить, что кто-то обошёл его, что те или иные силы оказывают давление на него… Этого невидимого врага он пытался персонифицировать. Он назвал его невидимым правительством, денежными интересами,…Уолл Стритом, трестами [37, c.43].

Крупные корпорации стали главным объектом недовольства, поскольку воплотили новые тенденции капиталистической Америки, а их деятельность коснулась всех слоёв населения [37, c.44].

Главный довод трестов в своё оправдание – их общественная полезность, поскольку они удешевляют производство и понижают цены на продукцию. Таково мнение наиболее энергичного их защитника Джорджа Гантона, редактора журнала "Social Economist". В статье "Экономические и социальные аспекты трестов" (1887 г.) он попытался опровергнуть все доводы американского общества против объединений [37, c.47].

Одним из самых известных среди антимонополистов конца XIX в. являлся Генри Демарест Ллойд (1847-1903), общественный деятель и публицист. Он описал методы подавления трестом конкурентов, выдвижение своих людей в законодательные органы и заключил: деятельность трестов уничтожает не одну экономическую свободу, но и политическую. Выход для страны автор видел в национализации трестов [37, c.53].

Группа писателей и публицистов, выступавших с разоблачением коррупции, господствовавшей в политической и экономической жизни, получила название "выгребатели мусора". Их деятельность началась в 70-х и 80-х годах XIX в. Подобного рода разоблачения появлялись на страницах таких журналов, как "Me Clure's Magazine", "Everybody's Magazine", "The American Magazine", и др. Например, Ида Тарбелл опубликовала в журнале "Мс Clure's Magazine" ряд статей, посвященных истории "Стандард ойл". В 1904—1905 гг. появились статьи В. Лаусона "The Frenzied Finance" ("Взбесившиеся финансы"), посвященные главным образом разоблачению деятельности "Объединённой медной компании" и т.д.[41, c.108].

Под давлением "выгребателей мусора" 2 июля 1890 г. был подписан акт президентом Гаррисоном направленный против деятельности трестов, получивший название закон Шермана [см. Приложение 13].

Внешне акт выглядел сурово, но неотчётливость формулировок позволяло судьям давать другое толкование: объявляются незаконными не все объединения, а лишь "плохие", ограничивающие торговлю.

Результатом было только то, что промышленность создала новые формы, которые были изъяты из под действия союзного законодательства и полностью входили в круг ведения отдельных штатов [31, c.388].

Недовольство монополиями, несмотря на принятие закона Шермана, продолжало расти. И в итоге следующим шагом по ограничению деятельности монополий является политика Т. Рузвельта [24, c.274].

Конгресс немедленно принял ряд законов, предложенных Т. Рузвельтом. Был учреждён департамент торговли и труда, начальник которого входил в состав кабинета. В департаменте было образовано бюро корпораций, во главе с уполномоченным, который должен был следить за организацией и ведением дел корпораций. Вслед за этим был принят закон Элкинса, направленный против произвольного установления тарифов на перевозку грузов. Конгресс также утвердил ассигнование в размере 500 тыс. долл., которое надлежало израсходовать под наблюдением главного прокурора на принудительное проведение закона против трестов и закона о межштатной торговле.

Провели показательную политику судебных разбирательств над монополиями. Первым судебным делом против монополий был процесс против "Северной гарантийной компании" ("Northern Securities Company") [25, c.587]. В итоге политика Т.Рузвельта не дала больших результатов, потому что сам президент не был заинтересован в ограничении прав монополий.

Следующим этапом антимонопольной политики является политика В. Вильсона. Конгресс принял предложение Вильсона, и осенью 1914 г. были приняты два закона: закон о создании Федеральной торговой комиссии и антитрестовский закон Клейтона [см. Приложение 14, 15].

Закон Клейтона является дальнейшей тщательной разработкой Закона Шермана и запрещает следующие виды деятельности: ценовая дискриминация - продажа одного и того же продукта разным покупателям по разным ценам; соединенное директорство - директор одной компании одновременно является членом правления в двух или более конкурирующих компаниях; владение акциями компаний, принадлежащих своим конкурентам и т.д. [33, c.106].

Постановление о создании Федеральной торговой комиссии было проведено в виде дополнения к закону Клейтона. Комиссия осуществляла контроль над деятельностью монополий. Комиссия имеет право предотвращать недобросовестные методы ведения конкурентной борьбы и мошеннические действия [24, c.317].

После окончания гражданской войны и Реконструкции быстрыми темпами происходил численный рост пролетариата. Если в 1870 г. было 3,8 млн. рабочих, то 30 лет спустя эта цифра выросла до 9,4 млн. [26, c.35]

Происходящие в стране события не были результатом сиюминутных социальных сдвигов, а назревали на протяжении по крайней мере двух предшествовавших десятилетий. Революционные события 1848 – 1849 гг. в Германии, Франции, Австрии, Италии и Венгрии способствовали массовой европейской иммиграции, основательно "заражённой" социалистическими идеями. В результате иммиграции в США немецких рабочих, французских радикалов в стране стали широко распространяться идеи европейского социализма и прививаться испытанные в Европе формы организованного рабочего движения [16, c.281].

Одним из методов, способствовавших укреплению единства рабочих, стало проведение отраслевых, а со временем и общенациональных забастовок, таблица "Забастовочное движение в США" [см. Приложение 12] [42, c.282].

В борьбе с растущим рабочим движением, предприниматели широко пользовались услугами штрейкбрехеров (лицо, срывающее забастовку), объявляли локауты (закрытие предприятий и массовое увольнение рабочих), увольняли забастовщиков или понижали им заработную плату [42, c.283].

К началу XX в. рабочий класс в США уже имел за своими плечами десятилетия борьбы с предпринимателями. Эта борьба была очень тяжёлой и велась неравными силами [26, c.23].

На стороне предпринимателей было правительство и военная сила. У рабочего класса могло быть лишь одно оружие: его организованность, выражавшая в какой-то степени меру осознания пролетариатом своих классовых задач. Однако американское рабочее движение отнюдь не могло служить образцом организованности, оно отличалось отсталостью, разобщённостью, отсутствием чёткого классового самосознания. Тому было много причин: многонациональность американского пролетариата, в результате непрекращающейся иммиграции из других стран; заражённость мелкобуржуазной идеологией как результат вливания в ряды американского пролетариата иммигрантов из стран с низким уровнем развития капитализма; наличие сложившейся рабочей аристократии, прослойки квалифицированных рабочих, почти полное отсутствие у американского рабочего сколько-нибудь крупных общедемократических задач [22, c.24].

Большое значение для формирования рабочего класса в США имела иммиграция, оказывавшая влияние и на характер рабочего движения в США.

Конкуренция эмигрантов, предлагавших свой дешёвый труд на юге ухудшали положение рабочих[23, c.236].

Накануне первой мировой войны 58% всего состава рабочего класса были иммигранты. Они ставились в менее благоприятные условия, чем так называемые коренные рабочие. Характерным являются результаты изучения недельной заработной платы 220 390 рабочих-мужчин в 1909 г. [см. Приложение 8] таблица "Общее количество коренных рабочих и рабочих-иммигрантов в США на рубеже XIX-XXвв". Эти данные показывают, что недельная зарплата коренных рабочих была выше, чем зарплата рабочих-иммигрантов. Причем эта же таблица показывает, что зарплата негритянских рабочих была ниже той, которую получали иммигранты [42, c.458]

В составе самого рабочего класса увеличился удельный вес фабрично – заводского пролетариата, сконцентрированного в значительной степени на крупных предприятиях новых отраслей промышленности.

Важные изменения происходили в составе рабочей силы по квалификации. Значительная часть коренных рабочих, а также небольшая часть иммигрантов – специалистов, связанных с цеховым, ручным трудом, имевших опыт и высокие производственные навыки, принадлежали к категории квалифицированных рабочих: механики, паровозные машинисты, печатники, столяры, стеклодувы, плотники и др. Всё это усиливало процесс расслоения пролетариата [24,c. 207] [см. Приложение 6] таблица "Социально-экономическая структура иммигрантов в США".

В конце XIX в. бичом рабочих была безработица. Во время кризисов миллионы рабочих оказывались на улице [см. Приложение 11, 18] таблица "Процент безработных в промышленности США в начале xx в.", письмо одного из рабочих США о безработице "О положении рабочих". В большинстве штатов в 80 – 90х г. XIX в. не существовало социального страхования и охраны труда [19, c.330].