74285 (Особенность духовной поэзии в русской литературе), страница 4

По слову Иоанна Богослова.

А эти слова довольно красноречиво указывают на Апокалипсис, в котором читаем следующее о крылатой Жене: "Когда же дракон видел, что низвержен на землю, начал преследовать жену, которая родила младенца мужского пола. И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени. И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей. И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа" ( Откровение Иоанна Богослова, 12:13-17). Так кто же эта крылатая Жена? Это Церковь Христова, которая, как сказано в Апокалипсисе, будет сохраняться до второго пришествия Иисуса Христа на землю, но, правда, в весьма ограниченном составе на фоне всего человечества, которое погрязнет во всех видах пороков и грехах так, как никогда прежде.

Так какой же общий смысл этого стихотворения, которое называется "Война"? Я думаю, смысл определяет в первую очередь название и эпиграф. И смысл здесь довольно ясный – война, главным образом духовная, которая ожидает благополучный исход, если мы не ослабнем на жизненном пути, увлёкшись мирской суетой. Это стихотворение раскрывает в себе и смысл жизни православного христианина – воина Христова, смысл жизни, который заключается в непрестанной борьбе против мирских прелестей, бесов и своими плотскими желаниями. "Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, которое есть Слово Божие" (Послание к ефесянам св. ап. Павла. 6:14-17).

Покаяние

Да, каяться, чтоб не хватило плача,

Чтоб высохнуть, чтоб онеметь.

О, Господи, как же теперь иначе?

Что я могу ещё хотеть?

Все тени восстают, клеймят укором,

Всё обратилось в кровь и плоть.

Рази меня последним приговором,

Последняя любовь – Господь.

Медон, 1928

Покаяние – вот лекарство от греха, которое проповедует православие. А от чего беды? Они от греха. И поэтому, чтобы излечить свою больную душу, Елизавета Юрьевна через воззвания лирической героини вопиёт к Господу. Он Вседержитель, Творец, который один может из праха воскресить, восстановить упавшую душу человека. Что мы, немощные, можем? Возгордились тщеславием своим, прахом, а когда Господь хочет вразумить через скорби, ко всему ещё и ропщем. Всё от Бога и всё к Нему. Здесь чувствуется надрыв: покаяния – и всё!

Что я могу ещё хотеть?

Человек всецело отдаёт себя в волю Бога, осознавая своё бессилие и немощь. И это правильно.

Но о каких же тенях идёт речь в строфе: Все тени восстают, клеймят укором? Я думаю, что тени здесь – это различные грехи, которые не дают жить спокойно, напоминая о себе, они мучаю лирическую героиню, клеймят её.

Всё обратилось в кровь и плоть…

Где нет Духа Святого, там всё кровь и плоть. И, если я правильно понимаю, в этой строфе речь идёт о жажде истинной Жизни, которую даёт только Господь посредством одухотворения всего земного, так сказать, плотского.

Рази меня последним приговором…

Последний приговор, - как правило, приговор Страшного Суда, который определяет, куда идти человеку: в ад или рай. И при этом мы слышим, что каким бы ни был приговор - пусть он сразит!

Последняя любовь – Господь!

В завершающей строке стихотворения выражено полное упование православного человека на Бога, вера в Его милосердие (именно милосердие, а не справедливость, ведь если бы Бог был справедлив, то всем бы людям в аду гореть, потому что не было и нет безгрешных людей).

* * *

Будет дом, а не какой-то склеп.

Будет кров, - не душная берлога.

На тарелке я нарежу хлеб,

В чаше растворю вина немного.

Сяду, лоб руками подперев,

(Вот заря за окнами погасла).

Помню притчу про немудрых дев,

Как не стало в их лампадах масла.

Безусловно, стихотворение носит, как и прочие произведения матери Марии символический характер. Дом и кров – я думаю, что здесь нет определённого значения дома. Дом здесь – это просто место, где люди обретут покой и мир, место, где люди будут любить друг друга. Хлеб и вино здесь – это явный намёк на таинство причащения телу Христову. В этом таинстве вино также подаётся не в чистом виде, а растворённое в знак того, что, когда Иисуса один воин пронзил копьём, из его раны потекла не только кровь – вино в таинстве, но и вода. Сяду, лоб руками подперев, – здесь даже не нет иносказания как такового. Когда человек садится в такую позу сразу понятно, что он о чём-то хочет подумать. И уже в следующих двух строках мы читаем о чём же хочет подумать лирическая героиня – о притче про немудрых дев, Как не стало в их лампадах масла. Но что же это за притча и какую идею она в себе несёт? Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Их них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идёт, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришёл жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! Отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий. (Евангелие от Матфея.25:1-13)

Преподобный Серафим Саровский так толковал эту притчу: "Некоторые говорят, что под недостатком елея у юродивых дев подразумевается недостаток у них жизненных добрых дел. Такое понимание не вполне правильно. Какой же недостаток у них в добрых делах, когда они, хоть юродивыми, но всё же девами называются? Ведь девство есть высочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божьего не доставало. Совершая добродетели, девы эти по духовному своему неразумию полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы де добродетель и тем и дело Божие сотворили; а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они её, им и дела не было… Торжище – жизнь наша, двери чертога брачного, затворённые и не допустившие к Жениху – смерть человеческая, девы мудрые и юродивые – души христианские; елей – не дела, но получаемая через них благодать Всесвятого Духа Божия, претворяющая от тления в нетление, от смерти душевной в жизнь духовную, от тьмы в свет, от вертепа существа нашего, где страсти привязаны, как скоты и звери, - в храм Божества, в пресветлый чертог вечного радования о Христе Иисусе".

Основываясь на толкование, данное батюшкой Серафимом, можем предположить, что задумалась лирическая героиня над этой притчей, чтобы сопоставить её со своей жизнью и понять кем же она сейчас является перед Богом: мудрой или неразумной. Не знаю как именно воспринимала мать Мария елей дев из притчи: то ли как добрые дела, то ли как благодать Святого Духа. Но в любом случае эта притча учит нас тому, что пока нам дана жизнь, мы должны спешить делать добро, подражать Христу, стремится получить благодать от Бога.

Самое вместительное в мире – сердце.

Всех людей себе усыновило сердце.

Понесло все тяжести и гири милых.

И немилое для сердца стало в милых.

Господи, там, в самой сердцевине, нежность.

В самой сердцевине к милым детям нежность.

Подарила мне покров свой синий Матерь,

Чтоб была и я на этом свете матерь.

Клермон-Ферран

В этом стихотворение основная идея – это материнская любовь ко всем людям. Любовь, которая по слову апостола Павла, не ищет своего. Она жертвенна. Она рада отдавать, а не принимать. И это любовь настолько велика, что готова принять всех людей на свете.

Самое вместительное в мире – сердце.

Всех людей себе усыновило сердце.

Мы знаем, что, когда Елизавета Юрьевна приняла проживала заграницей, то помогала многим людям избежать ареста, укрывала от преследований евреев и делала много таких дел, которые являлись спасением для тех, ради кого они совершались. И в этом стихотворении мы видим эту безграничную любовь матери Марии ко всем без исключения людям.

Она называет всех людей своими детьми.

В самой сердцевине к милым детям нежность.

Став монахиней и приняв к своему новому имени обращение матушка (мать), Кузьмина-Караваева стала по-настоящему матерью для всех нуждающихся и обремененных тяготами того времени.

Подарила мне покров свой синий Матерь…

Матерь с большой буквы – это, конечно, Богородица, которая, как написано в богословских книгах, находясь при кресте своего истерзанного Сына и взяв в пример Его безграничную любовь к роду человеческому, усыновила весь Адамов род. Синий покров Божией Матери можно встретить и на иконах. Например, на иконе именуемой Взыскание погибших, которая имеет особую благодатную силу подавать укрепление в вере заблудшим людям и тем, кто находится в смертельной опасности. Покров – это символ того, что Пресвятая Богородица укрывает, покрывает всех, обращающихся к ней от всех бед, всегда помогает им, если они искренне молятся ей.

Моих грехов не отпускай

И благодать не даруй даром –

Всё взвесь, всё смеряй, всё карай,

Смотри, каким тлетворным паром

Клубится память о былом.

Сокрушена душа пожаром.

Я предавала Отчий дом,

И благодать всю расточала,

И призывала гнев и гром.

Вот слушай. Дней моих начало.

И солнца южного ладья

Меня в лазурности качала.

Пуста была грехов бадья,

Тяжеловесна – благодати,

И милостив Твой взор, Судья.

Ты посылал небесных ратей

В закатном небе алый полк.

И я не ведала о плате.

Как накопился тёмный долг,

И стал скитаться дух средь ночи,

Затравленный, голодный волк?

Ты слышишь, - дни мои пророчат,

Пророчат гнев, пророчат суд.

И сроки с каждым днём короче.

И смерть, и кровь, разгул и блуд.

Разнузданность страстей несытых

Они как знак в себе несут.

Кто перечислит всех убитых?

Растлённых всех кто соберёт?

Кто вспомнит мёртвых незарытых?

Но и не в этом тёмный гнёт, -

Всё это знак иной измены.

И всё вменяю я в умёт.

Я захотела жизни тленной

И гибель в сердце приняла,

И приняла я знаки плена,

И почести я воздала –

Не смыслу – божеские. Вот

Закон, свершивший все дела.

Сзывай же Свой святой народ,

И распластай меня на плахе,

И перечисли каждый год,

Так, чтоб душа смешалась в страхе,

Чтоб кнут твой жилы обнажил.

В посконной буду я рубахе,

В натуге почерневших жил,

Со взором, что от муки

Всё кается, как дух мой жил.

С ударом каждым кнут Твой крепнет.

О, суд Твой милостив и свят.

Такой конец мой – благолепный.

Пусть будет только тёмный ад,

Пусть будет скорбно и тоскливо,

Не будет пусть пути назад, -

Всё Ты решаешь справедливо.

Дата написания этого стихотворения неизвестна, но мы знаем, что это стихотворение было опубликовано после смерти матери Марии. Это стихотворение – исповедь грешного человека, осознающего всю тяжесть совершённых проступков. Это лирическое стихотворение несёт покаянный характер. Здесь мы видим искренние чувства самой поэтессы, которая претерпела немало искушений на своём жизненном пути. Поэтому мы можем сказать, что это стихотворение не просто литературное произведение, но исповедь самой Кузьминой-Караваевой.

С первых строк стихотворения мы ощущаем твёрдость и решительность, с которыми Елизавета Юрьевна обращается к Богу.

Моих грехов не отпускай

И благодать не даруй даром –

Всё взвесь, всё смеряй, всё карай,

Она не просит о милости, даже наоборот, взывает к справедливому решения Бога, которого называют Милостивым и Всепрощающим. Но откуда же такая жёсткость к себе?

Сокрушена душа пожаром.