72661 ("Житие протопопа Аввакума, им самим написанное" как автобиографический жанр), страница 8

Юмор Аввакума в писаниях был частью его поведения в жизни. Когда на реке Хилке опрокинуло дощаник, на котором ехал Аввакум со всеми его чемоданами да сумами, Аввакум рассказывает: «Я, вышед из воды, смеюсь, а люди-те охают, платье мое по кустам развешивая». Воевода Пашков, везший Аввакума, верно определил поведение Аввакума, когда сказал ему при этом случае: «Ты-де над собою делаешь за посмех».⁴⁸

Буффонадой отзывается и сцена, в которой Аввакум описывает спасении им «замотая» Василия, который перед тем чуть было не посадил его на кол. Когда Пашков начал этого Василия преследовать, тот бросился за спасением к Аввакуму, и Аввакум срятал его у себя в судне: «… спрятал ево, положа на дно в судне, и постелею накинул, и велел протопопице и дочери лечи на нево. Везде искали, а жены моей с места не тронули. Везде искали говорят: «Матушка, опочивай ты, и так ты, государыня, горя натерпелась!» А я – простите, бога ради! – мал в те поры и сказывал: «Нет ево у меня!» - не хотя ево на смерть выдать».⁴⁹

Аввакум вообще очень живо ощущает комичность ситуации, положения, комичность того или иного действия, комичность чьего-либо обличия. Аввакум был своеобразным комедийным режиссером. По-режиссерски видел Аввакум и свое изменившееся обличье, когда волосы его были сострижены. «И бороду враги божии отрезали у меня. Чему быть? Волъки то есть, не жалеют овцы! Оборвали, что собаки, один хохол оставили, что у поляка, на лъбу».⁵⁰

Стиль поведения Аввакума отчасти (но не полностью) напоминает собой юродство – это стиль, в котором Аввакум всячески унижает и умоляет себя, творит себя бесчестным, глупым.

На судившем его соборе, когда Аввакум отошел к дверям и «набок новалился», чтобы показать свое презрение к православным патриархам, в ответ на упреки патриархов Аввакум прямо говорит: «Мы уроди Христа ради! Вы сильны, мы же немощни!» ⁵¹

Даже о молитве своей Аввакум говорит с добродушной усмешкой. Смех, повторяю, был для Аввакума формой кроткого отношения к людям, как бы злы эти последние не были к нему.

Кроткость, а следовательно, и смех были жизненной позицией Аввакума. Он призывает к кроткой вере и к отсутствию всякой гордости и напыщенности.

«Природный» русский язык Аввакума, на котором он писал, был языком кротким и приветным, не «высокословным».⁵²

Знаменитое аввакумовское «просторечие», «вякание», «воркотия» были также в целом формой комического самоунижения, схема обращенного Аввакумом на самого себя. Это своеобразное юродство, игра в простеца.

«Злой» смех у Аввакума – исключение из его религиозной системы смеха, но исключение тем не менее характерное – не для системы. Конечно, а для самого Аввакума, в котором время от времени дает знать острый талант сатирика.

Итак, смеховой мир Аввакума построен своеобразно. Впрочем, точно описать устройство этого «смехового мира» Аввакума пока, что невозможно. «Смеховой мир» Аввакума тесно связан с его богословскими представлениями. Поэтому «смеховой мир» Аввакума будет достаточно точно описан только тогда, когда будет тщательно изучено его мировоззрение в целом. Пока еще это остается задачей будущего.⁵³

Некоторые особенности языка, стиля и формы «Жития» Аввакума находятся в соответствии с теми процессами, которые происходили в современной ему литературе (сближение с народной поэзией, вторжение «просторечия»)

Превращение канонического жанра жития в автобиографическую бытовую повесть, тяготеющую к форме романа, что имеет место в «Житии» Аввакума, по-своему выражает общую закономерность русской литературы XVII века, проявившуюся в расцвете жанра бытовой повести и в зарождении ранних форм романа с характерными для последних некоторыми признаками: многофигурность, развернутость повествования, полнота жизнеописания главного героя, стремление к изображению истории его характера, внимание к острым моментам его жизни – приключениям или злоключениям, многоэпизодность и в то же время однолинейная, «цепочная» композиция с довольно свободным соединением различных эпизодов из жизни героя.⁵⁴ Все эти особенности довольно очевидно проявляются в «Житии». Не случайно тенденция возникновения романа проявилась именно во второй половине XVII века. Это было выражением того закономерного процесса, который – в одних странах раньше, в других позже – протекал во всех европейских литературах. И те же самые причины, которые в конечном счете определили появление романа в Западной Европе эпохи Возрождения (развитие буржуазных отношений и первый план личности и повышенный интерес к ней), вызвали его к жизни и на Руси, когда и здесь создались благоприятные объективные условия. Но в отличие от западноевропейской литературы, где первыми формами романа явились рыцарский и плутовской роман, в условиях русской действительности XVII века более характерным оказалось появление начальных форм социально-бытового романа со специфической религиозно-дидактической направленностью.⁵⁵

Итак, литературная деятельность Аввакума, при всей ее неповторимости, по-своему выражала общий ход поступательного движения русской литературы и вместе с другими произведениями второй половины XVII века предвещала еще более значительные достижения в художественном развитии русского народа.⁵⁶

Среди замечательных памятников прошлого литературное наследие Аввакума Петрова привлекало и привлекает особое внимание деятелей русской литературы. «Житие» протопопа Аввакума было одной из самых любимых книг многих выдающихся писателей. Большой интерес к Аввакуму проявил Л.Н. Толстой. По воспоминаниям современников, он отзывался об Аввакуме как о писателе «с большим уважением и любовью», не раз читал «Житие» Аввакума вслух семье и близким.⁵⁷

Тонким ценителем писательского мастерства Аввакума был и другой великий русский писатель – И.С. Тургенев. «Я часто перечитываю его книгу», - признавался он в разговорах.⁵⁸

Высокую оценку «Житию» давал писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк, называя это произведение «забытым литературным перлом».⁵⁹

Русских писателей особенно восхищали язык и стиль Аввакума. По определению Л.Н. Толстого, Аввакум выражался «коротко и образно». И.С. Тургенев считал, что Аввакум «… писал таким языком, что каждому писателю непременно следует изучать его». Ф.М. Достоевский был убежден, что никакой иностранный перевод совершенно не в состоянии передать самобытную речь «Жития».⁶⁰ У Аввакума учился такой признанный знаток усского языка, как Н.С. Лесков. А.М. Горький обратился к писателям: «В старинной литературе нашей есть чему поучиться». А.М. Горький был убежден, что такие произведения как «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», должен знать каждый образованный человек, и еще в 1900 году добивался включения «Жития» в программы средних учебных заведений.⁶¹ Литературное наследие выдающегося демократического писателя XVII века Аввакума, правильно понятное и критически воспринятое, поможет писателям в овладении мастерством «пламенной и страстной речи бойца», поможет читателям проникнуть в существо сложных процессов жизни Руси XVII века, заглянуть глубже во внутренний мир русского человека той эпохи, поможет лучше оценить красоту древней русской художественной культуры.⁶²

Примечания

1. Робинсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. М., 1963. с.13.

2. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. М., 1991. с.35.

3. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1952. с.17.

4. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М.-Л., 1952. с.27.

5. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Патриарх Никон. Церковный раскол. Протопоп Аввакум. 1993. с.26.

6. Там же, с.27.

7. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.36.

8. Там же, с.38.

9. Там же, с.40.

10. Демкова Н.С., Дробленкова Н.Ф. Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л., 1975, с.24.

11. Там же, с.26.

12. Демкова Н.С. Изучение художественной структуры Жития Аввакума. Принцип контрастности изображения. Л., 1970. с.44.

13. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.41.

14. Лихачев Д.С. Историческое повествование древней Руси. Л., 1976. с.134.

15. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения, с.45.

16. Гусев В.Е. О жанре Жития протопопа Аввакума. ТОДРЛ. Т. XV. 1958. с.192.

17. Толстой А.Н. О драматургии. Полн. собр. соч. Т.12. с.362.

18. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.47.

19. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М.-Л., 1952. с.28.

20. Житие протопопа Аввакума и другие сочинения, с.49.

21. Горький М. Полн. собр. соч. в 30 томах. Т.24. с.72.

22. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.51.

23. Там же, с.53.

24. Там же, с.54.

25. Лихачев Д.С. Великое наследие. М., 1980. с.220.

26. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.56.

27. Там же, с.57.

28. Герасимова Н.М. О поэтике цитат в Житии протопопа Аввакума.// Русская речь, 1993. №1. с.61.

29. Демин А.С. Наблюдения над пейзажем в Житии протопопа Аввакума. ТОДРЛ. М.-Л., Т. XXII. 1966. с.57.

30. Там же, с.59.

31. Виноградов В.В. О задачах стилистики. Наблюдения над стилем Жития протопопа Аввакума./ В кн.: Русская речь. М., 1943. с.98.

32. Там же, с.100.

33. Еремин И.П. Литература древней Руси. М.-Л., 1966. с.188.

34. Там же, с.190.

35. Кусков В.В. Литература и культура древней Руси. М., 1994. с.35.

36. Лихачев Д.С. Актуальные задачи изучения русской литературы XI-XVII веков. М.-Л., 1964. с.98.

37. Лихачев Д.С. Человек в литературе древней Руси. М.-Л., 1958. с.130.

38. Переверзев В.Ф. Литература древней Руси. М., 1971. с.130.

39. Лихачев Д.С. Смех как мировоззрение. 1997. с.224.

40. Там же, с.226.

41. Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смех в древней Руси. Л., 1984. с.32.

42. Там же, с. 34.

43. Там же, с.36.

44. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.59.

45. Там же, с.60.

46. Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смех в древней Руси. с.32.

47. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.62.

48. Там же, с. 63.

49. Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смех в древней Руси. с.35.

50. Там же, с.36.

51. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. с.65.

52. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959. с.98.

53. Там же, с.100.

54. Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. М., 1974. с.68.

55. Там же, с.69.

56. Еремин И.П. Литература древней Руси. с.192.

57. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т.55. с.544.

58. Северный вестник. 1957. №2. с.56.

59. Мамин-Сибиряк Д.Н. Полн. собр. соч. Т.VII. с.200.

60. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. М., 1958. с.362.

61. Горький А.М. Полн. собр. соч. Т.27. с.166.

62. Лихачев Д.С. Великое наследие. М., 1980. с.225.

Заключение

В первой главе дипломной работы рассмотрены основные этапы развития агиографической литературы, который возник в древней литературе в XI веке. В этот период авторы житий пропагандируют идеи независимости политической и церковной жизни, они во многом отходят от канонов греческой агиографии. В основу Жития кладутся лишь отдельные драматические эпизоды из жизни «святых», вводятся внутренние монологи и эмоциональные диалоги, в ряде случаев меняется тип биографии: то это простой рассказ, богатый историческими и бытовыми наблюдениями, то военно-патриотическая повесть. В конце XIV века происходят изменения в житийной литературе – возрастает эмоциональность и психологизм повествования. В XVI веке в литературу вносятся черты реальной жизни. Жития постепенно сближаются с бытовой повестью. А уже во второй половине XVII века создаются новые жития, посвященные представителям антифеодального религиозного движения – раскола. Героями их становятся противники церкви, проклятые ею и гонимые царской властью. Это направление агиографии тяготеет к изображению народного быта и отличается «просторечием». Жанр биографии «святого» перерастает в жанр поучительно-полемической автобиографии «апостолов» раскола. Яркий пример этого периода «Житие протопопа Аввакума им самим написанное».

«Житие протопопа Аввакума им самом написанное» - это первая в истории нашей литературы автобиография – исповедь, в которой рассказ о заключении собственной жизни сочетается с гневным сатирическим обличением правящих верхов с публицистической проповедью «истинной веры».

«Житие…» представляет собой широкое художественное обобщение характерных явлений русской жизни середины XVII века. Отражая важные по историческому значению события, Аввакум отбирал из пестрого жизненного материала самое существенное, характерное, самое яркое, довольно четко сформулировав принцип отбора.