43541 (Коммуникативно-прагматические характеристики ретрактивных речевых актов в английском диалоге), страница 5

Для обозначения повторных реплик подобного рода мы предлагаем термин «псевдоретракция» Прямым маркером псевдоретрактивности рассматриваемых высказываний в примере № 1’ является такая реактивная реплика адресата, как “I can’t hear you”.

1’) - … “No, there wouldn’t be. There wouldn’t be oodles of places to go and all. It’d be entirely different,” I said. I was getting depressed as hell again.

- “What?” she said. “I can’t hear you. One minute you scream at me, and the next you –“

- “I said no, there wouldn’t be marvelous places to go to after I went to college and all. Open your ears. It’d be entirely different…” (Sal. C., 172).

Что касается примера № 2’ , то в нем представлена несколько иная ситуация. На наш взгляд, он является пограничным случаем между истинной и псевдоретракцией. С одной стороны, адресант вынужден повторить свое высказывание исключительно в силу того, что адресат его просо не услышал. С другой стороны, подобную невнимательность собеседника можно интерпретировать как особую коммуникативную тактику нежелания вступать в контакт. Тем не менее, пример № 2’ мы относим к прсевдоретрактивным РА, так как после повторной реплики адресанта коммуникативный сбой прекращается и диалог восстанавливается. Сам же факт временного перебоя в ситуации общения объясняется, на наш взгляд, не коммуникативной стратегией адресата, а единицей более высокого порядка – особой поведенческой стратегией, направленной на поиск выгодного кавалера.

2’) - “You really can dance,” I told the blond one. “You oughta be a pro. I mean it. I danced with a pro once, and you’re twice as good as she was. Did you ever hear of Marco and Miranda?”

- “What?” she said. She wasn’t even listening to me. She was looking all around the place.

- “I said did you ever hear of Marco and Miranda?” (Sal. C., 92).

2.3 Ретрактивные речевые акты с позиций теории коммуникативных неудач

Определив суть явления ретракции, т.е. выявив его стимулирующий и комментирующий характер, мы постараемся объяснить природу, мотивировку повторного ввода говорящим той или иной реплики в процессе диалогической коммуникации.

Любой речевой акт, любое высказывание (либо группа высказываний), оформленное в диалогическом тексте в виде реплики, направлено на достижение определенного прагматического эффекта, на реализацию конкретного коммуникативного намерения говорящего. В большинстве случаев, руководствуясь законами логики, говорящий, произнося ту или иную реплику в первый раз, не предполагает, что его коммуникативное намерение может быть не распознано, прагматическая целеустановка не выполнена, а ему придется повториться. Таким образом, мы полагаем, что ситуация использования ретрактивного речевого акта является спонтанной и незапланированной. Что же подталкивает говорящего прибегнуть к приему ретракции в ходе реализации его речевой стратегии? Очевидно, на определенном этапе подобного речевого взаимодействия может иметь место определенная коммуникативная неудача, или коммуникативный сбой.

В лингвистике подобные ситуации получили название коммуникативных неудач. Согласно теории, коммуникативная неудача, или коммуникативное рассогласование, - это «такой вид речевого взаимодействия, в ходе которого используемые для данного речевого акта речевые произведения не выполняют своей функциональной предназначенности и не ведут к образованию результирующего (заданного) эффекта в совместных действиях коммуникантов». Иными словами, это такой сбой в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения. Коммуникативные неудачи рассматриваются как явления интерактивного плана в процессе диалогического общения между обязательными участниками любой коммуникативной ситуации – говорящим и адресатом. При этом особое внимание уделяется так называемому фактору адресата и его коммуникативным правам. Так, «неофициальное устное общение всегда ведется при обращенности к личному адресату, оказывающему воздействие на речевое поведение собеседника, на выбор им языковых средств». (Емельянова, 1992, С. 98-99).

Согласно теории, индикатором коммуникативной недостаточности высказываний в речи служат определенно маркированные реактивные реплики. И, что особенно важно, сама суть рассматриваемого явления заключается в возникновении непреднамеренного перлокутивного эффекта вследствие появления смысловой лакуны между говорящим и адресатом. Сами же случаи коммуникативных неудач классифицируются относительно того, какой именно из компонентов прагматической структуры высказывания не был понят адресатом (Афанасьева, 1989). Как видно, решающим фактором в традиционном подходе к коммуникативным неудачам является ориентация на взаимное недопонимание, на некое ущемление интересов адресата, вызванное несоответствием информационного фона адресата информационному фону говорящего.

Между тем, встречаются случаи, при которых коммуникативный сбой (вернее – перебой) происходит на качественно ином уровне, в ситуации, когда адресат прекрасно понимает говорящего, но по тем или иным причинам не желает подчиниться его прагматическим целеустановкам. Именно такие случаи, которые получают в нашей работе наименование коммуникативных неудач второго порядка, представляют особый интерес для рассмотрения объекта нашего исследования. На наш взгляд, они провоцируют употребление стимулирующих РРА. Так, в предлагаемом ниже примере причиной коммуникативной неудачи, ведущей к появлению РРА, является не ложная идентификация референта, а также не разность информационных фонов коммуникантов. Адресат (Holden Caufield) прекрасно понимает, о какой именно куртке идет речь, но пытается увести диалог в сторону, т.к. не желает угождать приятелю, к которому он испытывает определенное чувство зависти в связи с его более удачной личной жизнью. Кроме того, он справедливо полагает, что его более габаритный собеседник может растянуть дорогую ему вещь:

16) - “Yeah. Listen. If you‘re not going out anyplace special, how ‘bout lending me your hound’s-tooth jacket?”

-“Who won the game?” I said.

-“It’s only the half. We’re leaving,” Stradlater said. “No kidding, you gonna use your hound’s-tooth tonight or not? I spilled some crap all over my gray flannel.”

-“No, but I don’t want you stretching it with your goddam shoulders and all,” I said (Sal. C., 33-34).

Аналогичным образом в следующем примере адресат (Ackley), очевидно, осознает неэтичность своих действий и понимает, какой именно стол имеет в виду говорящий. Тем не мене, он игнорирует его призывы, демонстрируя собственную раскрепощенность и независимость:

17) - I sat down in my chair again, and he started cutting his big horny-looking nails. “How ‘bout using the table or something?” I said. ”Cut ‘em over the table, willya? I don’t feel like waling on your crumby nails in my bare feet tonight.” He kept right on cutting them over the floor, though. What lousy manners. I mean it.

- “Who’s Stradlater’s date?” he said…

- …“Do you mind cutting your nails over the table, hey?” I said. “I’ve asked you about fifty – “

- “He’s got this goddam superior attitude all the time,” Ackley said….

- “Ackley! For Chrissake. Willya please cut your crumby nails over the table? I’ve asked you about fifty times.” (Sal. C., 31-32).

Что касается реактивных реплик – индикаторов, то в этих случаях нам представляется уместным говорить о нулевой реакции адресата с точки зрения прагматического заряда высказывания говорящего, о попытке сменить тему разговора.

Как отмечает А.Д. Афанасьева, при коммуникативной неудаче происходит смещение прагматического фокуса в коммуникации, одной из причин которого она видит в рассогласовании фокуса интересов коммуникантов, их коммуникативных намерений на уровне речевого хода. Намеренное смещение прагматического фокуса выражает тактику адресата, направленную именно на перемену темы разговора, ослабление коммуникативного намерения говорящего, модификацию его исходной интенции, выражение скрытой полемики. Смещение фокуса ведет к прагматическому рассогласованию реплик диалогического комплекса, образованию контрадикторного блока. Комментирующие же и исправляющие ходы в рамках данного диалога строятся на приемах повтора и тождества. (Афанасьева, 1989, С.13-14). Иными словами, со стороны адресата происходит нарушение постулатов общения, точнее – постулата релевантности (Грайс, 1985). Повторная же реплика говорящего, направленная на преодоление коммуникативного перебоя, приобретает ретрактивный характер.

В ходе настоящего исследования мы приходим к выводу, что РРА стимулирующего характера встречаются исключительно при возникновении в диалогическом процессе коммуникативных неудач второго порядка. Помимо анализа собранного фактического анализа, наше предположение строится на гипотетической невозможности спроецировать иную ситуацию. Исходя из соображений логики, сложно представить, чтобы в условиях непонимания адресатом какой-либо из реплик говорящего (т.е. при коммуникативной неудаче традиционного вида) последний мог бы пойти на преднамеренный повтор идентичного высказывания. Приводимый ниже пример, в котором адресант все же решается на подобного рода шаг, наглядно демонстрирует правомерность такого суждения. Несмотря на коммуникативную неудачу реализовать свою прагматическую целеустановку (попытка выдворить неприятного ему собеседника из комнаты), вызванную непониманием адресатом весьма прозрачного намека, говорящий все же идет на повторное, стимулирующее употребление предшествующего высказывания. Тем не менее, из авторского комментария следует, что говорящий осознает бесперспективность подобного речевого хода и мотивирует его особым саркастическим настроением, т.е. реализует уже несколько иное коммуникативно-интенциональное намерение:

18) “Hey”, I said. “I’ve read this same sentence about twenty times since you came in”. Anybody else except Ackley would’ve taken the goddam hint. Not him though.………………

“This sentence I am reading is terrific”. I can be quite sarcastic when I’m in the mood. He didn’t get it, though (Sal. C., 28).

На наш взгляд, коммуникативный сбой первого порядка, т.е. спровоцированный разностью умственного потенциала собеседников, теоретически не устраняется путем употребления стимулирующего РРА

В примерах № 16 и № 17 (см. выше), иллюстрирующих коммуникативные неудачи второго порядка, говорящий отчетливо осознает, что он понят и видит, что достижению коммуникативного эффекта его высказывания препятствует особая прагматическая целеустановка адресата. Возникает контрадиктивная ситуация столкновения коммуникативных стратегий собеседников, сопровождающаяся повышенным эмоциональным фоном. Говорящий продолжает настаивать на достижении своей иллокутивной цели, которая эксплицируется при помощи ретрактивных элементов, дополненных лексикой повышенного эмоционально-оценочного характера (подчеркнута сплошной линией) и особой интонацией, маркируемой автором курсивом.

До сих пор мы анализировали такие речевые ситуации, в которых коммуникативные неудачи установленного нами второго порядка провоцировали возникновение РРА стимулирующего типа. Между тем, что уже отмечалось в ходе нашего исследования, второй, не менее обширный пласт РРА – РРА комментирующего характера – также получает свое рассмотрение сквозь призму теории коммуникативных неудач.

Механизм действия РРА комментирующего класса в условиях диалогической ситуации, включающей определенную коммуникативную неудачу, несколько иной. На наш взгляд, это, в первую очередь, обусловлено отличным характером самого типа коммуникативной неудачи. Так, в данном случае было бы уместно говорить о коммуникативной неудаче первого порядка, или традиционной коммуникативной неудаче, когда происходит недопонимание разной степени со стороны адресата. При этом в большинстве случаев подобное недопонимание, или растолкование носит не информационно-смысловой, а ситуативно-прагматический характер. Иными словами, в силу различных причин адресату не удается правильно интерпретировать и своевременно отреагировать на коммуникативное намерение говорящего. Адресант же, в свою очередь, видя частичное либо полное отсутствие запланированного перлокутивного эффекта, оценивает сложившуюся коммуникативную ситуацию и совершает ответные, контратакующие шаги. Данная оценка носит зачастую повышенный эмоциональный характер, предпринимаемые же ответные речевые ходы ретрактивны.

Основываясь на анализе собранного фактического материала, мы приходим к выводу, что комментирующая ретракция как ответный ход адресанта на коммуникативную неудачу первого порядка носит в большинстве случаев лексико-грамматически преобразованный, либо частичный характер. Что касается интерактивного подхода к рассмотрению процесса коммуникации, то повторно продуцируемая реплика адресанта выступает в основном в роли интерактивного акта типа подтверждения, либо распространения. При этом в подавляющем большинстве примеров интерактивный акт подтверждения или распространения не провоцируется адресатом в виде идентифицирующего либо верификативного вопроса. Обнаруживая отсутствие запланированного коммуникативного эффекта, адресант самостоятельно прибегает к приему ретракции, повторно вводя предыдущую реплику. Тем самым он либо подтверждает ее, усиливая ее коммуникативный заряд, либо снабжает то или иное высказывание дополнительной информацией.

Так, в примере № 19 (см. ниже) адресат не пытается уточнить у говорящего, что именно тот понимает под описательным сочинением. Тем не менее, адресант, осознавая частичную неудачу достигнуть коммуникативного эффекта убеждения адресата, вводит повторную реплику-распространение (В). Более того, наблюдая полный коммуникативный провал на завершающей стадии рассматриваемого макродиалога, который выражается в том, что адресат, несмотря на все комментарии, избрал темой сочинения бейсбольную перчатку своего брата, говорящий вводит очередную ретрактивную реплику-распространение (С), максимально уточняя коммуникативное намерение. Весь коммуникативный акт сопровождается при этом такой эмоционально окрашенной лексикой, как “as hell” и “goddam”:

19) Anything. Anything descriptive. A room. Or a house. Or something you once lived in or something – you know. Just as long as it’s descriptive as hell.” …“Just don’t do it too good, is all,” he said. “That sonuvabitch Hartzell thinks you’re a hot-shot in English, and he knows you’re my roommate. So I mean don’t stick all the commas and stuff in the right place.”…………….

“Don’t knock yourself out or anything, but just make it descriptive as hell. Okay?”…………….

“Wuddya mean so what? I told ya it had to be about a goddam room or a house or something.” (Sal. C., 37-53).