43541 (Коммуникативно-прагматические характеристики ретрактивных речевых актов в английском диалоге), страница 3

Признавая частичное заимствование терминов из классификации, представленной Дж. Серлем, Д. Вундерлих различает следующие иллокутивные типы:

1. репрезентатив (утверждения, отчеты, описания, повествования),

2. директив (просьбы, приказы, побуждения, советы),

3. комиссив (обещания, предложения),

4. сатисфактив (извинения, утверждения, заявления, ответы, поздравления, выражение благодарности),

5. ретрактив (разрешения, уточнения о ранее сделанном утверждении, заявления о невозможности выполнить обещание или просьбу),

6. декларатив (определения, называния, открытие заседания, крещение).

Помимо шести основных типов, Вундерлих особо останавливается на таких подтипах, как:

1. вопрос, иллокутивная направленность которого может быть представлена как директив, побуждающий возникновение репрезентативного речевого акта;

2. предиктив (предсказания, пророчества и т.п.).

Несмотря на определенный иллокутивный уклон в трактовке ретрактивных актов, в своем подходе к описанию речевого акта как такового Вундерлих отводит особое место такому фактору как интерактивные условия (interaction conditions). Он пишет, что любая ситуация (social situation) общения включает как субъективные, так и объективные элементы. К первым он относит комплекс индивидуальных подходов (set of individual attitudes), свойственных каждому коммуниканту, а вторые получают наименование интерактивных условий (к ним относятся социальные нормы, обязательства и иные социальные ценности) (Wunderlich, 1976, С. 252).

Таким образом, интерактивный подход несомненно присутствует в рассмотрении самой природы РА у Вундерлиха, который, однако, получает в его концепции несколько иную по сравнению с вышеприведенной интерпретацию. Под интерактивными условиями он подразумевает те практические последствия, которые влечет за собой использование РА для всех участников коммуникации. Вундерлих утверждает, что иллокутивная сила является тем фактором, который вводит новые интерактивные условия, удовлетворение которых, в свою очередь, и определяет степень успешности самого РА. Более того, чтобы отнести иллокутивный акт к тому или иному типу, Вундерлих предлагает рассматривать его как нечто, что вводит, удовлетворяет, либо возвращает (retracts) некоторые условия интерактивности, либо даже вводит совершенно новый факт (Wunderlich, 1976, С.253-254).

Подводя краткий итог, мы отметим, что сама суть различий между двумя изложенными выше подходами к рассмотрению интерактивного аспекта РА заключается не в его наличие либо отсутствии, что не подвергается сомнению, а в том месте, которое отводится интеракции в рассмотрении РА. Согласно первому варианту иллокутивный акт изначально включает интерактивный компонент, а интеракция, таким образом, напрямую интегрирует в систему иллокутивных отношений, в то время как при втором подходе условия интерактивности рассматриваются как следствие, продукт и результат применения иллокутивной силы в пределах РА.

Несомненно, с позиций современного состояния развития прагмалингвистики, т.е. исходя из подхода к рассмотрению интерактивного компонента как непосредственной составляющей РА, ряд положений классификации Вундерлиха может быть подвержен определенным сомнениям. И основным из них, на наш взгляд, является именно смешение иллокутивного и интерактивного подхода к рассмотрению речевых актов. Однако, сам факт выделения речевых актов ретрактивного типа самостоятельного, полноправного явления представляет бесспорный интерес с точки зрения нашего исследования.

Выводы

В данной главе нашего исследования была заложена теоретическая база для последующего практического изучения коммуникативно-прагматических характеристик ретрактивных речевых актов в английском диалоге. Под понятием ретракции мы подразумеваем преднамеренный повторный ввод говорящим своего предыдущего высказывания с целью пояснения либо уточнения, который совершается в процессе вербальной коммуникации с собеседником.

В результате сопоставительного обзора основных вариантов классификации иллокутивных актов мы принимаем за основу пять классов иллокутивных актов из таксономии Серля-Вандервекена (ассертивы, директивы, комиссивы, экспрессивы, декларативы), дополненные прагматическими типами вопросов и эмотивов. Под эмотивами мы понимаем определенный прагматический тип высказываний, направленный на передачу психологического состояния адресанта, выражение его эмоций и переживаний.

Отмечая наличие варианта интерпретации ретрактивных актов как одного из типов иллокуции, в ходе данной работы мы приходим к выводу о необходимости придерживаться второго - интерактивного подхода к рассмотрению ретракции. Мы полагаем, что ретрактивные отношения возникают исключительно в процессе обмена вербальными действиями, т.е. диалога, являясь одним из наиболее распространенных приемов логической организации языковых средств выражения коммуникативного намерения говорящего. Ретракция является методом обеспечения некоей прагматической когерентности последовательных реплик говорящего в структуре речевого взаимодействия, или макродиалога. Мы особо подчеркиваем, что ретрактивные отношения эксплицируются исключительно во взаимоотношениях между репликами говорящего, которые, в свою очередь, взаимозависимы как друг от друга, так и от реплик адресата, т.е. интерактивны.

Представив основные теоретические положения Дитера Вундерлиха, впервые выделившего понятие ретракции, мы отмечаем, что в своих работах он не переходит к детальному изучению конкретных видов ретрактивных речевых актов. В связи с этим, а также, учитывая тот факт, что концепция Вундерлиха строится на материале немецкого языка, представляется необходимым рассмотрение конкретных видов ретрактивных отношений в РА в процессе живой, диалогической речи английского языка. Именно этой цели и отвечает вторая глава нашего дипломного сочинения

2. Комплексно–прагматическая характеристика ретрактивных речевых актов и их классификация

2.1 Ретракция. Критерии выделения и принципы классификации

Ретракция – прагматическое понятие, в основе ее выделения лежат коммуникативно-интенциональные характеристики, а не формально-структурные признаки. Однако, в работах рассмотренных нами лингвистов (см. 1.4.) за случаи употребления ретрактивных речевых актов принимались в основном такие классические ее примеры, в которых происходило совпадение плана выражения между первой и последующими репликами говорящего. Собственно, недостаточная степень изученности ретрактивных РА (РРА) как таковых привела к тому, что в тех редких случаях, когда ретракция попадала в фокус внимания ученых, они рассуждали лишь о таких примерах употребления РРА, когда первоначальная реплика адресанта А полностью либо частично формально совпадала с его последующей репликой В на обоих языковых уровнях: лексическом и грамматическом. Между тем, встречаются случаи, когда говорящий повторно развивает одну и ту же мысль, чтобы добиться выполнения своей целеустановки, реализовать некоторую коммуникативно-интенциональную стратегию, облекая ее при этом в иную форму выражения, т.е. эксплицируя при помощи иных языковых средств. С точки зрения несовпадения его формально-структурных признаков, т.е. лексико-синтаксической формы, подобный вид ретракции получает в настоящей работе наименование преобразованной ретракции:

1) “I don’t want you to feel pressured about this report,” she says. “Do you want an extension?”

“No.” Backing slowly out of the door as she follows him. “I’ll get it done.”

“You’re sure? There’s no need to push yourself…” (Gue. Ord. С.218)

Опираясь на статистические данные собранного материала, мы отмечаем, что РРА преобразованного типа экспликации носят весьма частотный, но далеко не превалирующий характер. В большинстве случаев наблюдается если не полное, то частичное совпадение лексико-грамматических средств выражения ретрактивного комплекса реплик говорящего (А, В, С и т.д.). Для обозначения подобного вида ретракции в ходе данной работы мы вводим термины соответственно полных и частичных ретрактивных речевых актов (РРА):

2) [“How come you to be in the forest?” we asked.”]

“We have followed you.”

…………

“We have followed you,” they said, “and we shall follow you wherever you go…” (Полная ретракция) (Rand A. С. 56).

3) “I don’t think I’ll be all that useful to you, I never think about it any more.”

…………

“You have the people you need, Jack. I don’t think I’ll be an improvement. I came down here to get away from that.” (Частичная ретракция) (Har. Dr. С. 2-3).

Под частичным РРА мы подразумеваем частично-преобразованную ретракцию, в то время как наименование собственно преобразованная ретракция закрепляется за теми РРА, в которых наблюдается полная трансформация плана выражения между первоначальной и последующей репликами говорящего.

Учитывая вариант классификации РРА по принципу их лексико-грамматического соответствия, мы считаем принципиально важным, что под критериями выделения РРА стоит понимать не только формально-языковое совпадение реплик А, В, С и т.д., но, в первую очередь, наличие такой прагматической целеустановки адресанта, реализации которой он добивается путем повторного ввода какой-либо мысли, путем повторного обращения к определенной ситуации. Причем функционально-прагматическая сила воздействия подобного речевого акта на адресата аккумулируется, увеличивается благодаря его ретрактивной природе, пропорционально числу коммуникативных возвратов, которые зачастую маркируются при помощи определенных возвратно-ссылочных лексических единиц (типа “I told you” и “I said”).

2.2 Ретрактивные речевые акты в иллокутивно-интерактивном аспекте

2.2.1 Стимулирующие и комментирующие ретрактивные речевые акты

Отметив формально-структурные признаки РРА, вернее – их вторичность, мы обратимся непосредственно к прагматическому аспекту выделения РРА.

Все РРА (полные, частичные преобразованные) можно подразделить на два основных класса: стимулирующие (проспективные) и комментирующие:

4) Then she added irrelevantly: “You ought to see the baby.”

“I’d like to.”

“She’s asleep. She’s three years old Haven’t you ever seen her?”

“Never”

“Well, you ought to see her. She’s – “ (Fitz. G. С.12) (Стимулирующая ретракция);

5)…“He drove very nicely. I was amazed.”

“He drove? Muriel, you gave me your word of - “…………

“I said he drove very nicely, Mother. Now, please. I asked him to stay close to the white line, and all, and he knew what I meant, and he did it. He was even trying not to look at the trees – you could tell….” (Sal. N. С. 107) (Комментирующая ретракция) .

Общим у этих двух подклассов речевых актов является их ретрактивный характер, различие же заключается в их диаметрально противоположной прагматической подоплеке. Более конкретно, эти два класса РРА противопоставляются на основании различий в векторной направленности коммуникативно-интенционального намерения их адресанта. В первом случае прагматический вектор авторской установки устремляется к моменту в прошлом, и комментирующие РРА служат для подтверждения, распространения или отмены предыдущего высказывания.

Во втором же случае прагматический вектор повторной реплики говорящего проспективен, т.е. ориентирован на некий момент в будущем. Стимулирующие РРА носят явно директивный характер и служат для побуждения адресата на выполнение какого-либо действия, либо для прерывания контакта.

В нашей работе мы особо остановимся на двойственной природе комментирующих РРА. Дело в том, что для описания прагматических процессов в любом РА, в том числе и в РА интересующей нас специфики, представляется необходимым, во-первых, определить суть происходящего явления, а во-вторых, выявить его подоплеку. Иными словами, исследователь задается вопросом, что происходит, и чем это вызвано? Так, в случае употребления комментирующего РРА говорящий совершает сознательную отсылку к своему предыдущему высказыванию, непосредственно цель которой может носить, на наш взгляд, двойственный характер. С одной стороны, подобный РРА является своего рода описательным, прибегая к которому говорящий либо верифицирует, т.е. подтверждает правоту своих слов, либо вносит необходимые, на его взгляд, дополнения. С другой стороны, адресант может преследовать при этом цель подталкивания адресата к выполнению какого-либо действия (вербального либо материального), к формированию определенной ментальной позиции. Таким образом, мы утверждаем, что комментирующие РРА могут также приобретать стимулирующий характер.

Интересно, что стимулирующие РРА никогда не принимают комментирующий характер. Они являются исключительно средством достижения узко сформулированной, побудительно-директивной целеустановки говорящего.