30917 (Понятие и особенности гражданско-правовой ответственности), страница 5

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский утверждают: "согласно доктрине российского гражданского права, оценке с точки зрения противоправности должно подвергаться не само нарушение обязательств, а некие действия или бездействие должника".

Таким образом, противоправность может выражаться и в бездействии, которое с юридической точки зрения представляет собой несовершение конкретных действий, предписанных данному субъекту.

Российским законодательством предусмотрены обстоятельства, исключающие противоправность в деяниях, нарушающих права и интересы других лиц. По мнению В.А. Тархова, к ним относятся: действия ответственного лица, совершающиеся в исполнении закона либо приказа; если имеется согласие потерпевшего; действия при необходимой обороне либо крайней необходимости. При этом он указывает, что данные обстоятельства подробно изучены в науке уголовного права и ее достижения можно использовать в гражданском праве с некоторыми оговорками.

По мнению М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, противоправность относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав. Ведь "закон, по общему правилу, интересует сам факт нарушения обязательства, а не то, результатом каких действий должника явилось это нарушение". На наш взгляд, данная точка зрения больше приемлема для ответственности по гражданско-правовому договору.

В.А. Тархов пишет, что "в юридическом смысле под вредом понимается всякое умаление (повреждение, порча, уничтожение) охраняемого законом блага".

Сам вред подразделяется в зависимости от вида нарушаемых благ на материальный и нематериальный, именуемый "моральным вредом". Вред, носящий имущественный характер, называется ущербом, денежное выражение которого именуется убытками.

Понятие убытков четко дано в гражданском законодательстве: под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно произвести для восстановления нарушенного права; утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота (упущенная выгода). Убытки имеют две составные части - реальный ущерб и упущенную выгоду. Подобное деление убытков было известно еще в римском законодательстве, где существовало понятие "интереса", который превышал реальную стоимость утраченной вещи. Понятие "интереса" раскрывается в источниках римского права как совокупность ущерба и упущенной выгоды.

Г.Ф. Шершеневич выделяет действительный ущерб, заключающийся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, какую оно имело до правонарушения, и потерянную выгоду — убытки, заключающиеся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, которую оно могло бы иметь, если бы не наступило правонарушение.

Таким образом, данное деление убытков существует довольно продолжительное время, за которое наука выработала наиболее оптимальные критерии определения реального ущерба и упущенной выгоды, которые и были закреплены законодательно. При определении размера возмещения реального ущерба особых проблем не возникает, однако они имеют место при определении размера упущенной выгоды. Нереальные расчеты кредитора о предполагаемых доходах во внимание не принимаются, поэтому при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором меры для ее получения и сделанные с этой целью приготовления, что приводит на практике к сложностям. В российском законодательстве понятие "морального вреда" и право на его возмещение было введено сравнительно недавно, в 1991г. с принятием "Основ гражданского законодательства СССР", а затем закреплено в ст. 151 ГК РФ как "нравственные и физические страдания".

В соответствии с п. 1 ст. 393 ГК РФ возмещению подлежат лишь убытки, причиненные противоправным поведением должника. Из этого можно сделать вывод: между противоправным поведением должника и возникшим вредом должна существовать причинная связь, данное условие является обязательным.

В науке гражданского права выдвигается множество теорий, объясняющих, каким образом определить причину убытков.

Например, в соответствии с теорией "необходимого условия" причиной противоправного результата может служить любое обстоятельство, при отсутствии которого результат не наступил бы.

Автор теории "возможности и действительности" О.С. Иоффе считает, что одни факты создают лишь возможность наступления противоправного результата, а другие — превращают эту возможность в действительность. Те факты, которые создают лишь возможность наступления противоправного результата, могут как находиться, так и не находиться в юридически значимой причинной связи с указанным результатом. Если поведением лица создается конкретная возможность, то налицо причинная связь, достаточная для возложения ответственности. Когда же поведением лица создается лишь абстрактная возможность наступления противоправного результата, ответственность исключается ввиду отсутствия юридически значимой причинной связи. Под конкретной возможностью понимается такая, которая превращается в действительность объективно повторяющимися в данной обстановке обстоятельствами. Абстрактная возможность превращается в действительность объективно неповторяющимися в данной ситуации обстоятельствами.

Существует также теория "необходимой и случайной причинной связи". Авторы этой теории (Б.С. Антимонов, Л.А. Лунц, Е.А. Флейшиц) полагают, что для наступления ответственности требуется необходимая причинная связь между противоправным поведением и наступившим результатом. Случайная причинная связь не дает оснований для привлечения к ответственности за наступивший результат.

Теория "прямой и косвенной причинной связи" предлагает считать противоправное поведение лица причиной убытков только в том случае, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Наличие косвенной (опосредованной) причинной связи между противоправным поведением лица и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а, следовательно, и за пределами юридически значимой причинной связи. При этом следует учитывать, что существуют обстоятельства, которые могут опосредовать связь между противоправным поведением и убытками, но в силу того, что они не являются юридически значимыми, не делают причинную связь косвенной. В тех случаях, когда между противоправным поведением лица и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности, налицо косвенная причинная связь.

Каждая из рассмотренных выше теорий о причинной связи имеет право на существование. Можно согласиться с мнением М.И. Брагинского и В.В. Витрянского о том, что данные теории оттеняют различные аспекты такого многосложного понятия, как причинная связь между допущенным правонарушением и вызванными последствиями. Поэтому эти концепции не противостоят друг другу, а дополняют друг друга, и все они без исключения способствуют осмыслению понятия причинной связи. В каждой теории причинной связи имеется рациональное зерно, что позволяет использовать их для определения необходимых приемов и способов установления причинной связи в той или иной конкретной ситуации.

Вопрос о субъективном основании гражданско-правовой ответственности - вине - всегда был одним из наиболее сложных и дискуссионных в науке гражданского права. Он имеет столь же длительную историю, как и самого гражданского права. На всем протяжении веков всегда менялось мнение о том, нужно ли учитывать вину правонарушителя или нет. В одних случаях освобождением от ответственности являлась невиновность нарушителя, в других - непреодолимая сила, в третьих даже она не признавалась основанием для освобождения от ответственности.

Таким образом, в гражданском праве существуют две противоположности - ответственность за вину и ответственность без вины, соотношение которых в истории гражданского права не было всегда постоянным.

В древнейшем праве, существовавшем в до классический период истории Римского государства, юридической ответственности как таковой не существовало, ее место занимала месть потерпевшего. Месть осуществлялась независимо от вины нарушителя. Ничто не могло освободить его от мести, поскольку древнейшие нормы никаких границ осуществления мести не предусматривали. Основным назначением такой мести была кара, которая в первую очередь определялась потерпевшим, а затем законами. Законы Двенадцати таблиц разрешали обращать несостоятельного должника в раба кредитора либо, если он задолжал нескольким кредиторам, разрубать его на части, соответственно доле каждого из них. Таким образом, в данный период действовал принцип причинения, то есть ответственность за факт причинения.

Постепенно осознание нежелательной для общества ответственности - мести - привело к принятию государственных мер, направленных на ее ограничение. В классический период римского частного права вина правонарушителя приобрела значение важнейшего условия - возложения ответственности. Ей стало придаваться исключительное значение: вплоть до утверждения "без вины нет ответственности". Древнейший источник русского законодательства - Русская правда - также устанавливал ответственность лишь за вину, но были и нормы, устанавливающие ответственность без вины.

Однако со второй половины XIX века начались колебания, которые перешли в полное отрицание справедливости данного принципа. Это было связано с началом промышленной революции, давшей мощный толчок к развитию производства, в том числе созданию источников повышенной опасности, эксплуатация которых неизбежно влечет за собой несчастные случаи, которые в большинстве своем причиняются без чьей-либо вины. Эти обстоятельства привели к некоторому усилению начала ответственности без вины. Несмотря на то, что в качестве основного в ст. 647 т, 10 ч. .1 Свода законов Российской империи, было закреплено начало вины, довольно обширной была сфера применения ответственности без вины. Развитие России после 1917 года привело к изменению взглядов по данному вопросу. Регулирование имущественных отношений с помощью актов управления предполагало не начало вины, а начало подчинения и плановости, что вело к возможности возложения ответственности без вины. Статья 118 ГК РСФСР предписывала освобождение должника от ответственности, если он докажет, что невозможность исполнения произошла вследствие обстоятельства, которое он не мог предотвратить.

ГК РСФСР 1964 года совершенно определенно указал на необходимость наличия вины для возложения гражданско-правовой ответственности, закрепляя в то же время немногочисленные случаи ответственности без вины.

Это соотношение изменилось с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года и Гражданского кодекса РФ, в которых было установлены случаи ответственности без наличия вины.

В теории гражданского права утвердилось понятие вины - как психического отношения лица к своему противоправному поведению и его результату. Например, О.С. Иоффе отмечает: "Под виной понимают психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствиям". Данное понятие в равной мере применимо как к гражданам, так и к юридическим лицам. Вина последних проявляется через виновное поведение работников соответствующей организации при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей, поскольку действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника (ст. 402 ГК РФ). Например, вина коммерческой организации, допустившей просрочку в поставке продукции из-за нехватки рабочей силы или оборудования, выражается в виновном поведении руководителя коммерческой организации, который не принял своевременно мер по устранению этих недостатков в деятельности коммерческой организации. Также вина может проявиться в виновных действиях работников юридического лица, например, в вине рабочего, допустившего брак при изготовлении продукции.

М.М. Брагинский и В.В. Витрянский указывают; "Можно подумать, что кредитору, предъявляющему требования к поставщику, допустившему просрочку поставки товаров или поставившему недоброкачественные товары, а также суду, рассматривающему такие требования, есть какое-то дело до того, как руководитель организовывал поставку, а рабочий выполнял свою техническую операцию, главное - каково психическое отношение последних к своим действиям и вызванным ими последствиям.

Пункт 1 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что лицо, не исполнившее обязательство, либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины, которая может выступать в форме умысла или неосторожности, кроме случаев, предусмотренных законом или договором. В связи с тем, что вина связана с психическими процессами, происходящими в сознании людей, на сегодняшний момент нам не удается исследовать психику человека в момент совершения правонарушения для разрешения вопроса об ответственности. Поэтому судить об этих внутренних процессах возможно только по поведению человека, в котором они находят свое внешнее выражение.

Вина в форме умысла имеет место в тех случаях, когда поведение лица направлено на совершение правонарушения. В отдельных случаях субъекты гражданского права умышленно нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц. Для ограничения сферы умышленного нарушения обязательств п. 4 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что заключенное ранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.

В большинстве случаев гражданское правонарушение сопровождает вина в форме неосторожности (простой или грубой). В данном случае в поведении человека отсутствуют элементы намеренности, поведение лица не направлено сознательно на правонарушение. В то же время в поведении лица отсутствует должная внимательность и осмотрительность, что характерно как для грубой, так и для простой неосторожности. Вместе с тем между двумя этими формами неосторожности существуют определенные различия, которые не нашли свое отражение ни в законодательстве, ни в руководящих разъяснениях высших судебных органов. Ориентиры отличия, которыми можно руководствоваться в соответствующих ситуациях, выработаны в цивилистической науке. Например, при грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность; простая неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторую осмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобы избежать правонарушения.

При оценке вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его "психические переживания" в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота.

Выяснение наличия или отсутствия вины необходимо для точного расчета размера гражданско-правовой ответственности. Так, в соответствии с законодательством при наличии вины, независимо от ее формы, правонарушитель обязан возместить полностью причиненные убытки. Однако ст. 404 ГК РФ предусматривает, что при наличии смешанной вины должника и кредитора, размер ответственности должника за ненадлежащее исполнение обязательств будет определяться с учетом вины кредитора.

В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Это означает, что в гражданском праве действует презумпция виновности правонарушителя. Поэтому последний считается виновным до тех пор, пока не докажет свою невиновность. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК РФ).

В большинстве случаев субъектами гражданско-правовых отношений являются предприниматели, осуществляющие деятельность на свой риск. Поэтому гражданско-правовая ответственность при осуществлении предпринимательской деятельности строится на началах риска. Предприниматель при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства несет повышенную ответственность. Он отвечает за случайное (невиновное) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. Однако в тех случаях, когда предприниматель не участвует в обязательствах, не связанных с его предпринимательской деятельностью, его ответственность строится на началах вины, а не на началах риска. Вместе с тем ответственность предпринимателя даже в обязательстве по осуществлению предпринимательской деятельности не является беспредельной. Он освобождается от ответственности, если докажет, что надлежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы.

К обстоятельствам непреодолимой силы относятся как природные явления (землетрясения, наводнения, ураганы и т.д.), так и общественные явления (военные действия, забастовки и т.д.). В соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ к обстоятельствам непреодолимой силы относятся лишь те, которые являются чрезвычайными и непреодолимыми при данных обстоятельствах. Поэтому понятие непреодолимой силы носит относительный характер.

Как уже отмечалось, ГК РФ 1994 г. содержит положения об ответственности в случаях, когда отсутствует вина должника. В.П. Грибанов объясняет данные случаи различием в основных функциях юридической ответственности в уголовном и гражданском праве (гражданско-правовая ответственность носит восстановительный характер).