30901 (Понятие и критерии невменяемости), страница 4

- более правильным является употребление выражения "не в момент", а "во время" совершения общественно опасного деяния, так как имеется достаточное количество преступлений, совершение которых не происходит одномоментно, а происходит в течение определённого промежутка времени;

- невменяемость не является одним из предусмотренных уголовным законом оснований освобождения от уголовной ответственности, она её исключает³⁰.

Следует отметить, что теория уголовного права и практика традиционно считают, что невменяемость именно исключает уголовную ответственность. Невменяемых "нельзя обвинить или, по крайней мере, нельзя осудить", ведь они "обнаруживают злую волю", ведь "намерение вредить, мнимая злая воля, которая у них так ясно обнаруживается, действительно есть нечто злое само в себе, но злого намерения у них не существует"³¹. Уголовный кодекс РФ связывает возможность освобождения от уголовной ответственности с наступлением каких-либо юридически значимых фактов (примирение с потерпевшим, изменение обстановки, истечение сроков давности и др.). Факт совершения общественно опасного деяния под воздействием ложных представлений о действительности должен расцениваться как исключающий уголовную ответственность изначально.

Кроме данных неточностей вышеприведённого определения можно отметить и следующие:

словосочетание "отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии)" характерно для ныне не действующего уголовного законодательства. Более совершенной представляется фраза "осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия)", закрепленная в настоящее время в законе;

- невменяемость - это не психическое состояние лица, заключающееся в определенной неспособности. Термины "психическое состояние", "состояние психики", "состояние психического расстройства" - медицинские и отождествлять их с юридическим понятием "невменяемость" нельзя.

Мнение о том, что попытки отождествления невменяемости с особым психическим состоянием ошибочны, прозвучало в научной литературе относительно давно³². Однако следует отметить, что некоторые современные исследователи все же без каких-либо оговорок полностью воспринимают предложенное выше определение невменяемости как психического состояния, утверждая при этом, что невменяемость - понятие не медицинское, не психиатрическое, а юридическое. Это характерно для представителей медицинской науки; для них такое определение приемлемо³³.

Г.В. Назаренко, считая, что вполне правомерно существование двух понятий - состояния невменяемости и невменяемости, провёл разграничение между ними. По его мнению, если состояние невменяемости означает бытие психической болезни, слабоумия или иного болезненного состояния (онтологический уровень категории "невменяемость"), то на гносеологическом уровне это понятие представляет собой характеристику патологического состояния психики, закрепленную в законе''. Такое понимание понятий "состояние невменяемости" и "невменяемость", по мнению автора, позволит избежать их смешения. Действительно, проведённое разграничение позволяет объяснить, в каком разрезе понимаются данные понятия в действующей редакции ст.21 УК РФ³⁴.

Однако примечательно, что сам автор предлагает свой вариант нормы о невменяемости без использования понятия "состояние невменяемости":

"Не вменяется в вину деяние лицу, находившемуся во время его совершения в болезненном психическом состоянии и неспособному понимать общественно опасный характер своего деяния и его последствий либо руководить своими действиями"³⁵.

По нашему мнению, из нормы о невменяемости совершенно справедливо исключено словосочетание "состояние невменяемости". Данное сочетание неприемлемо, поскольку такого состояния не существует. Как уже отмечалось, невменяемость - это юридическая категория, а не состояние, которым может быть, скажем, психическое расстройство, либо состояние психики. Ошибаются также те авторы, которые определяют понятие "невменяемость" через понятие "психическое расстройство". Ни вменяемость, ни невменяемость психическим расстройством, либо состоянием психического расстройства не являются. Между тем, считаем, что данное определение страдает существенным недостатком - указанием на невозможность осознания невменяемым лицом последствий своего деяния. Данный признак введён в формулу невменяемости совершенно излишне. Как известно, для целого ряда составов преступлений последствия не являются обязательным признаком объективной стороны, такие преступления признаются оконченными с момента совершения общественно опасных действий независимо от наступления или ненаступления общественно опасных последствий. А раз последствия для данных составов не играют роли, непонятно, для чего лицо должно осознавать общественно опасный характер деяния вместе с его последствиями.

Редакция ст.21 УК РФ "Невменяемость", предложенная Г.В. Назаренко в более поздних работах, выглядит следующим образом:

"1. Не вменяется в вину деяние, совершённое лицом, которое находилось в состоянии хронического или временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики, вследствие чего не могло осознавать общественную опасность своих действий (бездействия) либо не могло ими руководить во время совершения общественно опасного деяния"³⁶.

Как уже отмечалось, прямой связи между невменяемостью и виной нет, и невменяемость не означает невиновность лица. На это указывает и Г.В. Назаренко: "...невменяемость исключает не вину, а поставление содеянного в вину, то есть вменение как таковое. Таким образом, сущность невменяемости заключается в непоставлении в вину общественно опасного деяния лицу, причинившему уголовно-правовой вред в состоянии психического расстройства или слабоумия, достигшего известной степени, а категория "невменяемость" служит средством изъятия таких лиц из числа уголовно-ответственных субъектов"³⁷. Автор полагает необходимым использование формулировки "не вменяется в вину деяние" вместо существующей в настоящее время "не подлежит уголовной ответственности", считая, что новая редакция отвечает традиционному представлению о том, что невменяемость исключает вменение содеянного в вину, в силу чего невменяемое лицо не подлежит уголовной ответственности.

Вместе с тем, считаем, что правовым последствием невменяемости является то, что невменяемое лицо не подлежит уголовной ответственности, что не связано с поставлением ему в вину общественно опасного деяния. Процессуально поставление в вину именуется процедурой предъявления лицу обвинения. Исходя из особенностей расследования уголовных дел об общественно опасных действиях, совершенных невменяемыми, на первоначальном этапе следствия таким лицам все же предъявляется первоначальное обвинение и лишь после этого назначается и проводится экспертиза его психического состояния. Лишь установив, что во время совершения общественно опасного деяния лицо было невменяемым, орган следствия и далее суд принимают решение о том, что лицо уголовной ответственности не подлежит (несмотря на то, что обвинение на тот момент уже предъявлено, то есть содеянное уже ранее поставлено в вину). Считаем, что прямой связи между поставлением или непоставлением содеянного в вину и результатом невменяемости, его правовым последствием нет. Полагаем, что более важно в уголовном законе отразить именно правовое последствие невменяемости, состоящее в том, что невменяемый не подлежит уголовной ответственности, как итоговый вывод правоохранительных органов по уголовному делу в отношении конкретного лица.

Имеется представление о том, что "уголовно-правовая невменяемость... - это предусмотренное уголовным законом обстоятельство, исключающее субъекта преступления и имеющее своим содержанием факт совершения объективно-противоправного общественно опасного деяния лицом, которое во время его совершения не могло сознавать общественной опасности своего деяния или руководить им вследствие психической болезни либо иного болезненного состояния"³⁸.

В приведённом определении автор допустил сокращение интеллектуального момента психологического критерия невменяемости, состоящего в том, что "опущена" его часть, заключающаяся в осознании лицом фактического характера наряду с общественной опасностью своих действий (бездействии). Возражая против этого, считаем также, что правовым последствием невменяемости является не исключение субъекта преступления, а исключение для лица уголовной ответственности, что прямо следует из текста ст.21 УК РФ.

Пределы компетенции эксперта при решении вопросов вменяемости-невменяемости.

Комплексная проблема невменяемости не может быть решена успещно без помощи судебных экспертов. Однако здесь возникает масса вопросов о пределах компетенции юристов и экспертов, об их взаимодействии при определении невменяемости.

Высказано мнение о том, что заключение экспертов о вменяемости-невменяемости не является вторжением в права судьи, так как необходимые для этого обстоятельства и факты познаны наукой с помощью психиатрических приемов³⁹.

В вопросе о том, что конкретно должны устанавливать эксперты при проведении экспертизы, целый ряд авторов убеждены, что "функции психиатра-эксперта ограничиваются здесь дачей заключения, соответствующего его профессиональным знаниям, - о состоянии психики лица во время совершения деяния...", иное означало бы выход его за пределы своей компетенции⁴⁰.

С учётом вышеизложенного понимания невменяемости как юридической категории, полагаем, что его установление входит в компетенцию юристов, а именно - органов следствия и суда. В связи с этим, в заключении экспертизы, соответствующем требованиям ст. 25 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31 мая 2001 года⁴¹, эксперт не должен делать вывод о невменяемости. Установив наличие психического расстройства, которое лишало лица способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он должен рекомендовать признать лицо невменяемым. В практической деятельности автор настоящего дипломного исследования встречался со случаями, когда в заключении экспертизы однозначно указывалось на то, что данное лицо экспертами признается вменяемым или невменяемым; довольно часто в заключениях экспертов используется некорректная (с нашей точки зрения) формулировка, предложенная в ст.21 УК РФ, о том, что лицо "находилось в состоянии невменяемости". Об этом свидетельствуют и результаты анкетирования, проведённого среди практических работников правоохранительных органов. Так, к примеру, до 90% следователей прокуратуры Рязанской области сталкиваются с ситуациями (и, кстати говоря, согласны с этим), когда вывод о наличии вменяемости или невменяемости лица делается врачами-психиатрами, а суд просто соглашается с этим.

По данному вопросу даже высказано, что "функции следствия и суда по установлению невменяемости фактически перешли к судебно-психиатрической экспертизе"⁴².

Примечателен факт, что такое положение вещей вполне устраивает юристов - следователей, назначавших и проводивших психиатрическую экспертизу, и далее суд. Практические работники зачастую забывают, что заключение психиатрической экспертизы - это доказательство, которое подлежит оценке в совокупности с иными добытыми доказательствами. Получив заключение экспертизы, работник правоохранительного органа должен оценить его в совокупности с другими доказательствами по делу и лишь потом сам должен принять решение о том, было ли исследуемое лицо вменяемым или невменяемым.

Как считает С.Н. Шишков, эксперт должен дать заключение относительно каких-то фактических обстоятельств, но "никак не "рекомендации" по вопросам, входящим в компетенцию следователя и суда". Автор отмечает также что "термины "вменяемость" и "невменяемость" в экспертном заключении ... присутствовать не должны"⁴³. Именно эта позиция, как отмечает С.Н. Шишков, позволяет экспертам оставаться в пределах своих специальных познаний.

В данном вопросе автор настоящего исследования вполне согласен с мнением Ю.С. Богомягкова о том, что "эксперты не должны констатировать невменяемость, так как они не компетентны устанавливать факт совершения общественно опасного деяния данным лицом и другие юридические признаки невменяемости. Только суд, оценив все доказательства... и установив все юридически значимые обстоятельства по делу, имеет законные основания сделать вывод о невменяемости, которая до вынесения определения судом только предполагается"⁴⁴.

Таким образом, наше мнение в данном вопросе сводится к следующему: в заключении экспертизы не должно быть императивно указано, было ли лицо вменяемым или невменяемым во время совершения деяния. Эксперт должен установить наличие медицинского критерия невменяемости (болезни) и юридического (насколько она повлияла на способность осознавать и руководить).

Однако об этом в литературе высказано следующее: "Наивно полагать, что изъятие из заключения эксперта фразы о возможности признания лица вменяемым (невменяемым) существенно повысит качество ведения предварительного следствия и отправления правосудия"⁴⁵. Вместе с тем полагаем, что оспариваемое положение не столь уж и наивно, а является принципиальным моментом, на котором основывается положение о том, что юридическое понятие "невменяемость" должен устанавливать юрист.

В.Б. Первомайский отмечает также, что суд должен оценить заключение эксперта наряду с другими доказательствами, но выполнить данное требование закона "следствие и суд не могут в полной мере..., поскольку они не владеют клиническим методом исследования и не обладают специальными знаниями"⁴⁶.

Вместе с тем, результаты проведённого нами анкетирования свидетельствуют, что подавляющее большинство опрошенных практических работников (в данном примере - 89,1% всех опрошенных работников прокуратур субъектов РФ) на вопрос: "Были ли в Вашей практической деятельности случаи, когда суд (орган следствия) не соглашался с мнением эксперта о психическом состоянии лица и принимал противоположное решение?", указали, что таких ситуаций не возникало. Также высказаны мнения о том, что юристы не просто автоматически должны соглашаться с мнением эксперта; в случаях возникновения сомнений в компетентности эксперта, они назначают дополнительные и повторные экспертизы.