142573 (Средний класс в СССР и России)

Оглавление

Введение

Глава I. Средний класс в СССР

Глава II. Средний класс в России

Заключение

Список литературы

Приложение А

Введение

Средний класс — совокупность социальных слоев населения, занимающих в стратификационной системе общества промежуточное положение между низшим классом (бедными) и высшим классом (богатыми). В развитых странах средний класс составляет наиболее многочисленную группу населения.

Функциями среднего класса традиционно считаются стабилизация общества и воспроизводство квалифицированной рабочей силы.

Объективная оценка советского общества и, прежде всего, сущности общественного строя, сформировавшегося в СССР, его социальной структуры, одна из самых насущных проблем.

Социально-классовая структура является одним из важнейших "сечений", видов социальной структуры, и в советской обществоведческой литературе с середины 30-х гт. понятие общественного строя употреблялось в смысле, весьма близком понятию социально-классовой структуры, поскольку речь шла о делении общества на классы и об отношениях между ними.

Цель контрольной работы – рассмотреть средний класс в СССР и России. Цель работы предопределяет следующие задачи:

1. Выяснить объективную структуру классов в СССР;

2. Рассмотреть средний класс в СССР;

3. Рассмотреть средний класс в России.

В последние десятилетия российское общество претерпевает масштабную трансформацию вследствие изменения социально-политического строя и экономических реформ. Это приводит к усилению социальных различий, социальной дифференциации и социального неравенства. Поэтому, изучить средний класс России является одной из главных задач данной работы.

Глава I. Средний класс в СССР

Рассмотрение вопроса о сущности социально-классовой структуры советского общества целесообразно начать с анализа официальных документов второй половины 30-х гг., когда социалистическое общество в его особой, советской форме в основном сложилось на территории страны в ее довоенных границах. Данные тогда оценки продолжали с известными поправками и дополнениями сохраняться в общественно-политической литературе на протяжении полустолетия.

В 1936 г. в докладе о новой Конституции СССР И.В. Сталин заявил, что эксплуататорские классы ликвидированы, но остались "в корне изменившиеся рабочий класс, класс крестьян и интеллигенция".

Далее было сказано, что "расстояние между этими социальными группами сокращается", что "падают и стираются экономические и политические противоречия между ними". Важно отметить, что интеллигенция не была названа тогда ни "классом", ни "прослойкой", ни "слоем" и т.д. Насчет социальных противоречий было сказано весьма осторожно: они были признаны, хотя и в "стирающемся" виде. В докладе на XVIII съезде партии в 1939 г. формула "2 + 1", а она стала официальной трактовкой классовой структуры общества, была несколько дополнена. Советское общество было признано свободным от "непримиримых противоречий" и "классовых столкновений" и поэтому "представляет картину дружественного сотрудничества рабочих, крестьян и интеллигенции". Наряду с "дружественным сотрудничеством", отношения между тремя основными составными частями новой социально-классовой структуры были охарактеризованы как "морально-политическое единство советского общества" [7, стр. 122-126].

Следует признать, что как политические формулы, указывающие на главные составные части общества и дружественный характер отношений между ними, они были в первом приближении верны, достаточно очевидны и приняты массовым сознанием, что способствовало росту интеграционных тенденций в обществе. Это нашло выражение, во-первых, в осознании общности коренных интересов социальных групп в необходимости ускоренной модернизации страны, создании современной индустрии, достижении экономической и политической независимости, укреплении оборонной мощи перед лицом растущей опасности военного нападения на Западе и на Востоке.

Во-вторых, интеграции способствовала национальная политика, провозгласившая равенство между народами, направленная на ускоренное хозяйственное и культурное развитие национальных "окраин" царской России, которые приобрели статус союзных республик, а также автономий разного ранга. Соединение принципа федерации с принципом автономии при сохранении централизма в управлении страной способствовали укреплению имевшего вековые корни сотрудничества народов России и его перерастанию в дружбу на новой социально-экономической и государственной основе. Постепенно большинство граждан страны стало ощущать свою принадлежность к такой исторической общности как советский народ, и без ущерба для национального чувства совмещалась с признанием себя русским, узбеком, татарином, евреем и т.д., с одной стороны, рабочим, колхозником, инженером, ученым и т.д., с другой.

Переходя к научной оценке социально-классовой структуры советского общества, следует начать с того, что нельзя считать приведенную формулу "2 + 1" совершенной и неуязвимой.

В социологической литературе еще того периода было показано, что сама идея стратификации, т.е. деления социума на слои, вовсе не противоречит теории классов, что в классической марксистской литературе, основные классы буржуазного общества рассматривались, как состоящие из различных слоев, что в ней был дан анализ положения и интересов промежуточных и пограничных слоев и т.д.

Наибольшие трудности возникли при этом при анализе состава интеллигенции, поскольку ее определение, как всей совокупности работников умственного труда, оставляло открытым вопрос о социальной неоднородности этой многочисленной группы: в конце 30-х гг. она составляла одну шестую, а через полвека уже третью часть населения страны.

Во-первых, применяя в "укороченном" виде марксистский критерий классовых различий, сводя его к различиям по отношению к средствам производства, многие экономисты и социологи считали возможным "разнести" людей умственного труда по двум классам: представителей интеллигентных профессий, состоявших членами колхозов, считать входящими в кооперированное крестьянство, а работавших на предприятиях и организациях на базе общенародной собственности - в рабочий класс. Первая операция благословлялась статистикой, которая колхозниками числила всех членов сельхозартелей. Вторая повисала в воздухе, ибо в анкетах все эти лица проходили как "служащие". Одной из попыток разрешения этого противоречия было предложение ряда социологов отнести к рабочему классу всех или определенную часть работников "нефизического" труда.

Наиболее широко раздвигал границы рабочего класса О.И. Шкаратан, предложивший считать признаком рабочего "в производственной сфере - принадлежность к совокупному рабочему", а в "социально-экономической сфере" - "принадлежность к работникам государственных предприятий и учреждений, получающим заработную плату..." [10, стр.100]. Л.А. Гордой высказал близкую точку зрения, предлагая считать частями рабочего класса интеллигенцию и служащих, занятых в сфере материального производства, входивших в коллективы промышленных и строительных организаций, а также лиц, занятых вспомогательным трудом в сфере обслуживания [1, стр. 80-82]. Что касается последних, то вскоре статистические органы стали причислять к рабочим продавцов и ряд других работников сферы обслуживания, а в социологической литературе они стали рассматриваться как особый отряд рабочего класса, имеющий существенные особенности.

В наибольшей степени недостаточность, а в определенном смысле ущербность определения интеллигенции как совокупности работников умственного труда, обнаруживается, когда выработанный марксистской теорией критерий классовых различий берется в полном объеме, т.е. учитываются различия в положении социальных групп также по их роли в общественной организации труда (а тем самым по характеру труда) и по участию в распределении произведенного продукта. Впрочем, учет различий по характеру труда, его качеству и связанной с ним его оплаты вовсе не является привилегией марксистки ориентированной социологии. В западной социологии давно принято деление на страты по качеству и оплате труда, в том числе работников труда умственного - между специалистами, имеющими высокий уровень профессиональной подготовки и поэтому высокооплачиваемыми, и обычными служащими, клерками, выполняющими стереотипную умственную работу, и поэтому оплачиваемыми, как правило, не выше труда квалифицированного рабочего. Данное различие имело место и в СССР, но затемнялось принятой терминологией, когда при заполнении анкет и прочих официальных документов служащими писали всех нерабочих, занятых на государственных предприятиях и учреждениях.

В середине 60-х гг. было предложено четко разграничить два смысла понятия "служащий" и признать, что интеллигенция (в широком смысле) состоит, по крайней мере, из двух социальных групп: лиц высококвалифицированного умственного труда (инженеры, врачи, учителя, работники науки и т.д.), называемых обычно "специалистами", и просто служащих разного рода (секретари, счетоводы и т.д.). За первой предлагалось оставить наименование интеллигенции (в социологическом понимании этого термина), а за второй наименование "служащих" или иначе - "служащих-неспециалистов" [11, стр. 52-54].

Широко развернулись конкретные исследования структуры рабочего класса, как различий по квалификационным слоям, так и различия между его отрядами, занятыми в разных отраслях хозяйства, - в промышленности, строительстве, сельском и лесном хозяйстве, торговле и сфере обслуживания и т.д. Изучались также различия по слоям в зависимости от степени механизации труда, по уровню квалификации и т.д. Особое внимание привлек слой рабочих, управляющих сложными машинами и агрегатами, что требует научной подготовки и наличия диплома о высшем либо среднем специальном образовании, т.е. слой, пограничный между рабочими и инженерно-технической интеллигенцией. Аналогичные исследования слоевого состава были проведены при изучении структуры колхозного крестьянства и всего сельского населения, с учетом роли личного подсобного хозяйства, а также такого особого слоя интеллигенции, как лица свободных профессий: адвокаты, артисты, репетиторы и т.д., которые обычно совмещали "рыночную" деятельность со службой в государственных учреждениях. Развертывание социологических исследований вступало в противоречие с догматическими представлениями самого разного типа, в том числе о "монолитности" рабочего класса.

Формирование среднего класса в СССР имело свои специфические особенности. Основной массой этого класса были не частные собственники, а очень пестрая и неоднородная группа людей – чиновники и служащие, студенты и разночинцы. В СССР уже к 1960-м сформировался довольно многочисленный слой людей со средними доходами – руководящий персонал низшего и среднего звена, представители технической и творческой интеллигенции, высококвалифицированные рабочие. По многим характеристикам (прежде всего, по уровню образования) данный слой сопоставим с западным средним классом. Специфической особенностью оставалось отсутствие у этих людей сколько-нибудь значительной частной собственности (кроме квартиры и машины). В отличие от сильно дифференцированного среднего класса на Западе, советские средние слои отличались большой степенью однородности [6, стр. 11-12].

В СССР единственной формой осознания социальной общности средних слоев было ощущение их принадлежности к интеллигенции.

Само понятие «средний класс» стало широко употребляться в нашей стране только в ходе перестройки. В конце 80-х численность среднего класса была примерно 13,5% и критерием отнесения к среднему классу было: наличие благоустроенного жилья, легкового автомобиля и полного набора домашней бытовой техники на уровне, существующем в то время в стране. Тогда в обществе сохранялась иллюзия быстрого преобразования централизованной экономики в рыночную и признавалось, что средние слои выступят их опорой. Относительно количественных параметров, структуры и статуса среднего класса высказывались различные точки зрения. Так Е.Стариков в качестве индикатора использовал уровень дохода, благоустроенное жилище, автомобиль, в России к 1989 людей с таким доходом было 13,15%. По мнению А. Зайченко, к числу обеспеченных людей можно отнести всех, кто имеет автомобиль, это примерно 11,2%. По оценкам Н.Наумовой средний класс составлял 20-30% населения. Различия в оценках свидетельствует о неопределённости социальных характеристик и статуса среднего слоя в обществе, которое называлось тогда социалистическим.

Подводя итог сказанному, можно утверждать, что развитие эмпирических исследований примерно за 30 лет (с конца 50-х гг.) и их обобщение в трудах социологов позволило существенным образом подправить и расширить официальное понимание социально-классовой структуры советского общества.

Глава II. Средний класс в России

С началом рыночных реформ в нашей стране начинает формироваться группа людей, которые по своим параметрам напоминали средний класс на Западе. Существенный удар по нарождающемуся среднему классу был нанесен кризисом 1998. Это событие практически низвело огромную массу российской интеллигенции на позиции низшего класса («новые бедные») и развело общество по доходам на два полюса. Последующий экономический подъем вновь усилил консолидацию среднего класса. Однако и в настоящее время этот процесс далек от завершения.

Несмотря на то, что понятие «средний класс» прочно вошло в обиход российской науки, отечественные ученые крайне противоречиво отзываются о самом наличии этого класса в современной России.

Ряд ученых (например, Ю.Левада) вообще отрицают существование в России среднего класса. Одни из них говорят об абстрактности самого понятия «средний класс», которое соединяет слишком разнородные группы людей, имеющие мало общего друг с другом (речь идет не только о России). Другие сомневаются в возможности существовании такого класса в условиях российских реформ, которые привели к резкой поляризации общества на бедных и богатых.

Преобладает, однако, мнение тех, кто считает, что средний класс в постсоветской России все же есть. Но и в этой группе ученых нет единства мнений. Некоторые отстаивают точку зрения, что средний класс в России находится на начальной стадии своего формирования и скоро станет опорой для всей страны. Другие же придерживаются мнения, что хотя средний класс в России и существует, но он кардинально отличается от зарубежных аналогов [11, стр. 33-34].