133218 (Развитие личности), страница 3

По мнению Ж. Пиаже, могут быть выделены неэволюционистские и эволюционистские подходы к пониманию адаптации. К числу самых распространенных неэволюционистских подходов относится преформизм, сводящий адаптацию к актуализации изначально заложенных в организм наследственных структур и, по сути, нивелирующий роль внешней среды в процессе эволюции. Среди эволюционистских взглядов на взаимоотношение организма и среды Ж. Пиаже выделил три варианта: а) объяснение адаптивных изменений организма исключительно влиянием среды (ламаркизм); б) объяснение адаптации эндогенными внутренними мутациями с последующим отбором; в) объяснение адаптации прогрессирующим влиянием внешних и внутренних факторов. Свою теорию познавательного развития Ж. Пиаже относит к третьему варианту – к концепции двухфакторной детерминации познавательного развития ребенка

При всем своеобразии теории генетической психологии Ж. Пиаже она в понимании адаптации процесса развития сходна с представлениями психоанализа об ассимиляции и диссимиляции, обеспечивающими стремление организма при взаимодействии со средой к состоянию равновесия. Тем самым идеи психоанализа о развитии, о двухфакторной детерминации личности ни в коей мере не следует считать только достоянием истории психологии.

Дать критику психоанализа, а также схему двухфакторной детерминации развития личности на уровне системной и деятельностной методологии науки – это значит ответить на вопрос, правомерны ли представления о развитии организма в эволюции как адаптивном процессе. Из принципов анализа человека как активного «элемента» развивающейся системы следует, что обязательным условием развития является возникновение неадаптивных неутилитарных проявлений поведения человека, возникающих в системе и обеспечивающих ее историческую изменяемость, особенно в критических непредвиденных ситуациях. Подобное понимание развития, эволюции систем резко расходится с пониманием развития в психоанализе. Само ядро данного понимания может быть передано следующим образом: «Процесс жизни есть не уравновешивание с окружающей средой… а преодоление этой среды, направленной не на сохранение статуса или гомеостаза, а на движение в направлении родовой программы развития и самообеспечения».

4. Образ жизни, индивидные свойства человека, совместная деятельность – предпосылки и основание жизни личности в обществе

В качестве отправной точки при анализе проблемы природной и социальной детерминации личности, а также таких связанных с ней вопросов о роли социальной среды в развитии личности, ее жизненного пути, структуры личности, творчества, личностного выбора и, наконец, характера и способностей личности может быть дана следующая методологическая характеристика предмета психологии личности: «Личность ≠ индивид; это особое качество, которое приобретается индивидом в обществе, в целокупности отношений, общественных по своей природе, в которые индивид вовлекается… Иначе говоря, личность есть системное и поэтому «сверхчувственное» качество, хотя носителем этого качества является вполне чувственный, телесный индивид со всеми его врожденными и приобретенными свойствами. Они, эти свойства, составляют лишь условия (предпосылки) формирования и функционирования личности, как и внешние условия и обстоятельства жизни, выпадающие на долю индивида.

С этой точки зрения проблема личности образует новое психологическое измерение: иное, чем измерение, в котором ведутся исследования тех или иных психических процессов, отдельных свойств и состояний человека; это – исследование его места, позиции в системе, которая есть система общественных связей, общений, которые открываются ему; это – исследование того, что, ради чего и как использует человек врожденное ему и приобретенное им (даже черты своего темперамента и уж, конечно, приобретенные знания, умения, навыки… мышление). То же относится и к внешним условиям, к объективным возможностям удовлетворения потребностей человека» Данная А.Н. Леонтьевым характеристика предмета психологии личности представляет собой пример той абстракции, развертывая которую можно создать конкретную картину системной детерминации развития личности. Для того чтобы развернуть эту абстракцию, нужно, во-первых, обозначить содержащиеся в ней ориентиры, задающие общую логику изучения развития личности: разведение понятий «индивид» и «личность», «личность» и «психические процессы», а также выделение новой схемы детерминации развития личности. Во-вторых, указать конкретные области психологии личности, высвечиваемые этими ориентирами. Основная особенность данной характеристики предмета психологии личности состоит в том, что она является выражением полисистемного видения личности и тем самым контрастирует с любыми описаниями «индивида» и «личности» в рамках антропоцентрической парадигмы, изолирующей их из системы природы и общества.

Первый ориентир – это разведение понятий «индивид» и «личность», а также выявление различных качеств «индивида» и «личности», отражающих специфику их развития в природе и обществе.

При выделении понятия «индивид» в психологии личности отвечают прежде всего на вопрос, в чем данный человек подобен всем другим людям, т.е. указывают, что объединяет данного человека с человеческим видом. Понятие «индивид» не следует смешивать с противоположным по значению понятием «индивидуальность», с помощью которого дается ответ на вопрос, чем данный человек отличается от всех других людей. «Индивид» обозначает нечто целостное, неделимое. Этимологическим истоком этого значения понятия «индивид» является латинский термин «individuum» (индивидуум). Характеризуя «личность», также имеют в виду «целостность», но такую «целостность», которая рождается в обществе. Индивид выступает как преимущественно генотипическое образование, а его онтогенез характеризуется как реализация определенной филогенетической программы вида, достраиваемой в процессе созревания организма. В основе созревания индивида лежат в основном адаптивные приспособительные процессы, в то время как развитие личности не может быть понято исключительно из приспособительных форм поведения. Индивидом рождаются, а личностью становятся (А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн).

В обыденном сознании «индивид» и «личность» нередко отождествляются между собой. Истоки отождествления этих понятий восходят еще к мифологической антропологии Древнего Египта, откуда идея телесно инкапсулированной личности перекочевала в христианскую мифологию, а затем проявилась в таких психологических течениях, как психоанализ, персонология и гуманистическая психология. Это понимание «телесности» личности нашло, в частности, выражение в том, что некоторые персонологи, прослеживая этимологию термина «личность», указывают не только на греческую или латинскую этимологию этого термина (persona) как маска, а затем «роль артиста», но и на удобное для разведения различных психологических течений разграничение в немецком языке терминов «Persönlichkeit» и «Personalität». Немецкий термин «Persönlichkeit» близок по значению к латинскому «persona» и отражает то впечатление, которое данный человек производит на других людей. Термин «личность» в этом смысле сводит понятие «личность» к внешним публичным проявлениям человека. В данном контексте термин «личность» используется преимущественно в ролевых подходах к пониманию социального поведения человека.

Важность разграничения понятий «индивид» и «личность» очевидна. Но при этом не должно произойти подмены терминов, при которой вместо «биологического» употребляется «индивидное», вместо «социального» – «личностное», а сам взгляд на проблему соотношения биологического и социального остается дуалистическим.

Разграничение понятий «индивид» и «личность» имеет не только методологические, но и эмпирические основания. Если представить шкалу с противоположными точками «индивид» и «личность», то на одном ее конце окажется «личность без телесного индивида» вроде описанного Ю. Тыняновым поручика Киже или различных мифических личностей, а на другом – «индивид без личности» вроде детей, выращенных животными (феномен Маугли).

В советской психологии необходимость разведения понятий «индивид» и «личность» признается практически во всех общепсихологических направлениях, каких бы разных интерпретаций этих понятий их представители ни придерживались (Б.Г. Ананьев, Б.В. Зейгарник, Б.Ф. Ломов, С.Л. Рубинштейн, Б.М. Теплов, Е.В. Шорохова, Ш.А. Надирашвили). И это неудивительно, так как без данного разведения вряд ли возможно отразить многокачественность человека в разных системах и подойти к выявлению системной детерминации развития личности в обществе.

Наряду с разграничением понятий «индивид» и «личность» в отечественной и зарубежной психологии при характеристике личности используют различные триады: «организм», «социальный индивид» и «личность» (М.Г. Ярошевский, Ром Харре); «индивид», «личность», «индивидуальность» (С.Л. Рубинштейн). Б.Г. Ананьевым было введено представление об «индивиде», «личности», «субъекте деятельности» и «индивидуальности». Через понятие «индивид» он обозначил «индивидные» природные свойства человека; через понятие «личность» – социальное положение человека в обществе, общественные функции – роли, цели и ценностные ориентации, определяющие социальную биографию человека. Под «субъектом деятельности» Б.Г. Ананьев понимал человека, обладающего сознанием и активно преобразующего мир в познании, труде и т.д., а под «индивидуальностью» – интегративное целостное объединение «индивида», «личности» и «субъекта деятельности». Сходных взглядов на индивидуальность придерживается В.С. Мерлин, разрабатывающий концепцию «интегральной индивидуальности».

Второй ориентир – схема детерминации развития личности в системе общественных отношений.

Основанием этой схемы является совместная деятельность, в которой осуществляется развитие личности в социально-исторической системе координат данной эпохи. «Мы привыкли думать, что человек представляет собой центр, в котором фокусируются внешние воздействия и из которого расходятся линии его связей, его интеракций с внешним миром, что этот центр, наделенный сознанием, и есть его «я». Дело, однако, обстоит вовсе не так… Многообразные деятельности субъекта пересекаются между собой и связываются в узлы объективными, общественными по своей природе отношениями, в которые он необходимо вступает. Эти узлы, их иерархии и образуют тот таинственный «центр личности», который мы называем «я»; иначе говоря, центр этот лежит не в индивиде, не за поверхностью его кожи, а в его бытии.

…Анализ деятельности и сознания неизбежно приводит к отказу от традиционного для эмпирической психологии эгоцентрического, «птолемеевского» понимания человека в пользу понимания «коперниковского», рассматривающего человеческое «я» как включенное в общую систему взаимосвязей людей в обществе. Нужно только при этом подчеркнуть, что включенное в систему вовсе не значит растворяющееся в ней, а, напротив, обретающее и проявляющее в ней силы своего действия» Во избежание односторонней интерпретации представлений о совместной деятельности как основания развития личности необходимо подчеркнуть, что «центром» личности являются не столько сами по себе «узлы» или «иерархии деятельностей», а то, что порождается в процессе движения деятельностей субъекта в системе общественных отношений, – системные качества человека, то, ради чего и как субъект использует приобретшие для него личностный смысл социальные нормы, ценности, идеалы, в том числе и индивидные свойства, участвуя в преобразовании данной социальной системы. На определенном этапе развития личности взаимоотношение между личностью и порождающим еа основанием изменяется. Совместная деятельность в конкретной социальной системе по-прежнему детерминирует развитие личности, но личность, все более индивидуализируясь, сама выбирает ту деятельность, а порой и тот образ жизни, которые определяют ее развитие. Иначе говоря, в ходе жизни обозначается переход от режима употребления, усвоения культуры к режиму овладения его ради созидания образа жизни.

В советской психологии в самое последнее время специально отмечается тот факт, что развитие психики и развитие личности невольно стали употребляться как синонимы (А.В. Петровский, В.А. Петровский). Подобного рода отождествление исторически обусловлено тем, что в течение последних пятидесяти лет главное внимание в психологии было приковано к теоретическому и экспериментальному анализу познавательных процессов, а также к изучению развития психики. Логической предпосылкой такого отождествления был взгляд на человека как на относительно автономную систему, в то время рассмотрение личности как активного «элемента» развивающейся системы общественных отношений незаметно ушло на задний план. Еще в 1935 г. С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что психические функции или психические деятельности не отчуждены от личности, а представляют собой «органы индивидуальности». Однако реальная сложность разработки представлений об этих «органах» (познании, деятельности, психике в целом) привела к тому, что главным образом стали заниматься «органами», а не «индивидуальностью». При этом развитие «психики» – «органа», «средства» отождествилось с развитием «индивидуальности», утратив свои первоначальные «рабочие» инструментальные характеристики. Не «психика» стала обслуживать «личность», а «личность» была переведена на положение «личностного фактора», обслуживающего различные психические процессы.

При изучении «психики» в контексте системной схемы детерминации развития личности, основанием которой является совместная деятельность, «личность» восстанавливается в своих правах, а «психика» становится тем, что она есть, т.е. «органом индивидуальности». «С именем «органа» мы привыкли связывать представления о морфологически сложившемся статическом постоянном образовании. Это совершенно необязательно. Органом может быть всякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение» Вне анализа совместной деятельности как. основания развития личности возникают серьезные трудности при реализации в психологии принципов развития и историзма. Вопросы о том: как индивид вовлекается в общественные отношения, каким образом приобретаются системное «сверхчувственное качество, позволяющее характеризовать индивида как «личность», как зовут ту силу, которая не только может породить личность, но и определить закономерности ее функционирования и развития, через что личность выражает свои отношения к миру и преобразует мир – остаются без ответа. Путь к решению этих вопросов открывается в том случае, если в качестве системообразующего основания в схеме детерминации развития личности берется совместная деятельность. Индивидные свойства человека и социальная среда не являются чем-то внешним по отношению к деятельности, не понимаются как два «фактора», варьируя которыми по принципу «больше – меньше» таинственный кукольник определяет судьбу личности, ее поступки. Они как бы погружены в деятельность, и их преобразования, влияющие на развитие личности, неотделимы в жизни личности от преобразований самой деятельности.