131455 (Роль и значение научной школы Л.С. Выготского для психологии)

Содержание

Введение

Глава 1. Основные этапы научного пути Л.С. Выготского

1.1 Краткая биография Л.С. Выготского

1.2 Научно-творческое наследие Л.С. Выготского

Глава 2. Роль и значение научной школы Л.С. Выготоского для психологии: истоки и современное состояние развития

2.1 Современные последователи учения Л.С. Выготского

2.2 Продолжение идей Л.С. Выготского в трудах Д.Б. Эльконина

Заключение

Список литературы

Введение

Исследования Выготского тесно связывал с проблемой обучения и его воздействия на умственное развитие ребенка, охватывая широкий круг проблем, имеющий большое практическое значение. Среди выдвинутых им в этом плане идей особую популярность приобрело положение о "зоне ближайшего развития", согласно которому только то обучение для ребенка является эффективным, которое забегает вперед развития", как бы тянет его за собой, выявляя возможности ребенка решить при участии педагога те задачи, с которыми он самостоятельно справиться не может.

Цель контрольной работы – обосновать роль и значение научной школы Л.С. Выготского для психологии.

Задачи работы:

1. Изучить краткую биографию Л.С. Выготского.

2. Обосновать богатство научно-творческого наследия Л.С. Выготского.

3. Изучить роль и значение научной школы Л.С. Выготоского для психологии: истоки и современное состояние развития.

Глава 1. Основные этапы научного пути Л.С. Выготского

1.1 Краткая биография Л.С. Выготского

Выготский Лев Семенович (1896-1934) - выдающийся психолог. Основоположник одного из наиболее значимых направлений психологии и развитии ребенка. Ему, его школе, ученикам и последователям принадлежит одна из важнейших ролей в развитии российской психологии. По теории Выготского, психические функции, данные ребенку природой, преобразуются в функции высшего уровня развития - культурные. Так, механическая память становится логической, ассоциативное течение представлений - целенаправленным мышлением или творческим воображением, импульсивное действие - произвольным и т.п. "Всякая функция в культурном развитии ребенка,- пишет Выготский, выходит на сцену дважды, в двух планах, - сперва социальном, потом - психологическом. Сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая". Зарождаясь в прямых социальных контактах ребенка со взрослыми, высшие функции затем "вращиваются" в его сознание. В последующих работах Выготский делает упор на исследование значения словесного знака, то есть на сопряженного с ним (преимущественно интеллектуального) содержания. Совместно с учениками он разработал экспериментально обоснованную теорию умственного развития ребенка.

Принцип развития ребенка сочетался в трудах Выготского с принципом системности. Он разработал понятие о "психологических системах", под которым понимались целостные образования в виде различных форм межфункциональных связей (например, связей между мышлением и памятью, мышлением и речью). В построении этих систем главная роль придавалась Выготским сначала знаку, а затем значению как "клеточке", из которой разрастается ткань человеческой психики в отличие ее от психики животных. Выготским также был предложен принцип единства "аффекта и интеллекта", утверждавший необходимость исследования умственного развития в его нераздельной сопряженности с развитием мотивационным.

1.2 Научно-творческое наследие Л.С. Выготского

Мы очень мало знаем о творчестве Выготского. Мы знаем, что его первая работа - литературная - психологический анализ образа Гамлета в пьесе Шекспира, была начата в канун первой мировой войны между 1914 и 1916 годами. Затем на десять лет он исчезает из зоны активного творчества, что связано, прежде всего, с внешними обстоятельствами - это период войны, сначала мировой, затем гражданской. Мы практически ничего не знаем про этот период, кроме того, что он о чем-то думает все это время, живя сначала в Москве, а потом в Гомеле, у себя на родине (Выготский - белорусский еврей). Выготский работает учителем, ибо в условиях кризиса это была работа хоть и не доходная, но зато с гарантированным минимумом. В 1924 году, по какой-то странной случайности, к ним в школу пришло приглашение на научно-практическую конференцию по проблемам рефлексологии. Кто-то заболел, Выготский поехал на конференцию. При этом, как вспоминает его ученик А.Р. Лурия, он говорил бойко и связно, как по читаному, перед ним на кафедре лежал лист бумаги, он проговорил свои 15 или сколько-то минут, сошел с трибуны в зал, сел и случайно оказался рядом с Александром Романовичем. Тот заглянул к нему через плечо и увидел, что лист пустой, чистый. Спустя несколько лет Выготский на спор прочел часовую лекцию о мороженом, ни разу не повторившись. На конференции Выготский получает приглашение работать в Москве. С 1924 по 1934 год, постоянно болея туберкулезом, проведя много месяцев в больницах, Выготский написал в общей сложности 12 - 15 томов работ. За это время он организовал постоянно действующий семинар в Институте психологии на Манежной, создал Институт дефектологии и вообще дефектологию как таковую, основал кафедру психологии в Педагогическом институте. Уже больше 60-ти лет прошло с момента смерти Выготского, а его работы читаются все больше и больше, влияние на мировую психолого-педагогическую мысль растет. Заглавие неожиданное, но в какой-то степени, как я вам постараюсь показать, достаточно логичное.

Всем нам известно, что наиболее крупной фигурой, широко представленной в мировой науке, является научная школа Л.С. Выготского. Мы знаем учеников и последователей Выготского, которые разрабатывали во многих направлениях его идеи. Но все прямые ученики Льва Семеновича – по возрастным обстоятельствам – уже находятся в мире ином, да и прошло много лет после их кончины; и мы, последователи Выготского, имеем возможность обдуманно соотнести и работы самого Льва Семеновича с исследованием его учеников. Мне кажется, что именно сейчас, в конце девяностых годов, в предварительном порядке (подчеркиваю, в предварительном порядке), не делая никаких окончательных выводов, целесообразно рассмотреть следующую проблему: как соотнести труды прямых учеников и последователей Выготского с их собственными теоретическими и экспериментальными поисками? И при таком рассмотрении, при написании книги, которая вышла полтора года назад («Теория развивающего обучения»), я пришел к выводу о том, что все главные лица ближайшего окружения Выготского, опираясь на его явные и глубинные идеи, создают свои научные школы. Такое в истории человеческого знания бывает. Итак, основоположник основного направления, основоположник базовой школы, а затем ученики и последователи, опираясь на исходные идеи, создают собственные школы, когда конкретизируют, набирают новые неожиданные сведения, порой их совершенно оригинально формулируют – и появляются, так сказать, дочерние школы. Правда, своеобразие основного направления Выготского таково, что все его ученики (что является блестящим подтверждением необходимости подлинного коллективизма в науке) не только дружили друг с другом, но обменивались постоянно своими новыми данными, новыми замыслами, новыми идеями. Кстати, в силу именно этого обстоятельства, несмотря на многие годы, прошедшие после кончины Выготского, мы говорим о его научной школе. Она действительно была спаянной, целенаправленно действующей и подлинно коллективистской.

Глава 2. Роль и значение научной школы Л.С. Выготского для психологии: истоки и современное состояние развития

2.1 Современные последователи учения Л.С. Выготского

Но прошло определенное время, и мы можем теперь говорить, рассматривая конкретные работы учеников Выготского, о том, что возникли автономные школы внутри единого направления Выготского. Я не буду дальше называть имен (для многих из нас это – наиболее авторитетные научные учителя: Лурия, Леонтьев, Запорожец, Божович, Гальперин, Лисина, более молодой исследователь – Эльконин-младший). Во всяком случае, к нынешнему дню я бы выделил среди единого направления, идущего от Выготского, вот эти автономные школы, у которых свои оригинальные истоки и свои оригинальные исходные положения. А.Р. Лурия. Он в своих работах и в непосредственном общении всячески подчеркивал, что он – стойкий выготчанин. Таким он и был. Таким он себя проявил. Особенно это обнаружилось в сентябре 1997 года, на международной конференции, посвященной памяти Лурии. Да, во многих докладах прослеживалась связь работ Лурия с исходными идеями Выготского. И вместе с тем – наши отечественные психологи и психофизиологи (а особенно зарубежные психофизиологи и психологи) демонстрировали то, что современная нейропсихология, нейролингвистика, теория обучения людей после операции на мозге или при ушибах мозга – все это достояние именно самого А.Р. Лурия. Поэтому известны книги Лурия, в частности – «Язык и сознание», где Лурия показал существенное значение языка для возникновения и развития человеческого сознания. Это прямое продолжение известных работ Выготского; и вместе с тем – его собственные подходы. Вы знаете, что Лурия тяготел и к изучению психофизиологии человека. Известны его работы в области нейропсихологии. Лурия ввел в оборот название «психологическая физиология» (не обычная традиционная психофизиология, а психологическая физиология). Был в свое время большой шум, дискуссия по этому новому понятию «психологическая физиология». Так что на грани: физиология НС – психология Лурия разработал основы собственной научной школы, о чем свидетельствовали на конференции, посвященной его памяти, доклады замечательных ученых из Соединеных Штатов, Германии, Швеции, Финляндии и других стран, а также отечественных специалистов. А.Н. Леонтьев. Ну кто откажет ему в первородстве с Выготским? Хотя такие попытки и были, и сейчас остаются. Но Леонтьев создал одну из замечательных теорий нашего времени – теорию деятельности, что иногда обозначается как «деятельностный подход» в психологии. Эта теория сопоставима по уровню значимости и разработанности с теорией другого нашего выдающегося психолога – С.Л. Рубинштейна. Эти теории – Леонтьева, Рубинштейна – до сих пор являются значительным основанием для существования международного общества по теории деятельности. В 1995 году в Москве проходил третий Международный конгресс по теории деятельности. Почему именно в Москве международные организаторы решили провести международный конгресс? Потому что говорили: «В России – Леонтьев, Рубинштейн и все последователи Леонтьева». Я думаю, что и многие здесь сидящие являются такими последователями. Причем – иногда можно говорить о деятельностном подходе, совсем не упоминая о Выготском. Это действительно – научная школа Леонтьева. Своеобразная. Сейчас обширные дискуссии: было ли понятие деятельности у Выготского? Я утверждаю – было; но в той форме, которая была возможна в середине двадцатых годов. Теперь и общее понимание деятельности изменилось. В своем некрологе, посвященном кончине Выготского (многие из вас наверняка знают содержание этого некролога) А.Н. Леонтьев написал о том, что суть Выготского – в раскрытии взаимопревращения совместной деятельности в индивидуальную деятельность. Да, у Выготского было исходное понятие деятельности, и Леонтьев его взял, что и полагается в науке. Это очень значимое понятие именно у Выготского. А.В. Запорожец. Все, кто непосредственно общался с Запорожцем, знают, как он высоко ценил, любил замечательную личность Льва Семеновича. В воспоминаниях супруги Александра Владимировича, Тамары Осиповны (а такие воспоминания в рукописной форме уже есть) показано, как молодой Запорожец работал в качестве лаборанта с Выготским, многое перенял от него. Кстати, именно он вместе с другими, тогда молодыми людьми, входил в прямое непосредственное научное окружение Выготского, и основные идеи произвольности человеческих действий, конечно, взяты от Выготского. Но в своей замечательной книге «Развитие произвольных движений» Александр Владимирович так много внес по существу в эту проблематику, что можно сказать, что это особая научная школа. Она дополняется еще некоторыми другими идеями Александра Владимировича. Это идеи о единстве интеллекта и эмоций; этой идеей был буквально заражен Выготский в последние годы своей жизни, и кстати, она в свое время была либо недооценена, либо не принята прямыми учениками Выготского. И лишь А.В. Запорожец показал, что только наблюдая, фиксируя и утверждая связь интеллекта и эмоции можно понять исходность в развитии человеческой деятельности, о чем он и писал. Да, общий-то смысл сформулировал Выготский, а как это развертывалось – это присуще именно Запорожецу. В области педагогической психологии Александр Владимирович ввел понятие амплификации (трудно произносится, особенно трудно пишется) – выдающаяся идея того, что обучение в дошкольном возрасте не столько сужает, сколько расширяет возможности. Кстати, на Западе, да и у некоторых наших исследователей есть идея «воронки», согласно которой с возрастом возможности развития уменьшаются. «Нет, – говорил Запорожец, – при правильно поставленном обучении и воспитании они не сужаются, а расширяются». Идея амплификации принадлежит именно Александру Владимировичу. Произвольность движений, связь интеллекта и эмоций, положение об амплификации свидетельствует о том, что за плечами у Александра Владимировича (хотя он постоянно ссылался на Выготского) – своя своеобразная научная школа.

П.Я. Гальперин. Петр Яковлевич относил себя к направлению Выготского, хотя и недолюбливал работы Выготского, да и суть подхода Петра Яковлевича к психологическим проблемам далека от исходных идей Выготского. И вместе с тем (это обнаруживается именно сейчас) Петр Яковлевич принимал ту исходную идею Выготского, что природа человеческого сознания – в его общественном характере. Это исходная идея Выготского и всех последующих учеников, и это – основное положение глубинного Гальперина, в его представлении о личности, о человеческом действии и т.д. Петр Яковлевич еще при жизни создал свою научную школу. Как эта научная школа в своих исходных положениях связана с идеями других учеников Выготского, с идеями самого Выготского – это задача для историков современной психологии; задача очень важная, интересная, крайне необходимая в своем решении. Но это научная школа. Л.И. Божович.

На моей памяти она всегда крестила наотмашь - Леонтьева, Эльконина – утверждала, что они отошли от первозданного смысла учения Выготского. Она считала себя носителем идей Выготского. У нас с ней по этому поводу разгорелся в 1972 году ожесточенный спор (не здесь, а в Берлине). Лидия Ильинична очень многое восприняла от Выготского в понимании того, в чем коренятся закономерности развития личности детей. И она создала интересную соответствующую теорию. Сейчас последователи Божович есть и в нашей стране, и в других странах. Недавно в своей публикации голландец Жак Карпей как раз противопоставляет моей позиции позицию Божович в характеристиках развития детей – и такие основания для противопоставления есть. Можно сказать, что последователи Божович сейчас работают в русле научной школы Божович; но, правда, исходные предпосылки – в направлении Выготского. Аналогичное можно сказать и про замечательные исследования, в основном экспериментального характера, очень оригинальные, Майи Ивановны Лисиной. Я не буду дальше говорить о том, что и у Лисиной есть научная школа, последователями которой являются нынешние сотрудники Психологического института. Может быть, кого-то я упустил? Может быть, кое-кто еще из прямых учеников и последователей Выготского создали свои научные школы? Да, Занков – прямой выготчанин; он потом откололся от идей основной группы последователей Выготского. Менчинская тоже в молодости, в начале тридцатых годов, работала в группе Выготского. Затем она также создала свое направление, и можно сказать, эта школа известна – научная школа Менчинской. Кроме того, Шиф, Морозова, также первая ученица Льва Семеновича, в области дефектологии создали свои, сверхоригинальные подходы. Смысл моей очень развернутой преамбулы состоит в следующем: несмотря на сохранение по внутренним основаниям единства научного направления Выготского, внутри этого направления сложились определенные автономные научные школы. Это мне кажется очень важным для истории советской и российской психологии, правда, это уже история нынешнего дня. Д.Б. Эльконин. Даниил Борисович очень много работал над осмыслением наследия Льва Семеновича. В его «Избранных трудах» была возможность ввести особый раздел о Выготском. Самое последнее публичное научное выступление Даниила Борисовича состоялось в мае 1984 года, когда отмечалась годовщина смерти Выготского, и Даниил Борисович выступил очень ярко. Кстати, я из него буквально «вытянул» заметки по поводу этого выступления; отредактировал их, вернул Даниилу Борисовичу. Он, правда, в это время заканчивал свой знаменитый букварь для шестилеток, но сумел доработать этот текст так, что мы имели возможность внести его в «Избранные труды». Да, Эльконин – «выготчанин». И вместе с тем основные положения Даниила Борисовича, корнями уходящие в идеи Выготского, были столь разнообразно и неожиданно интерпретированы, раскрыты, конкретизированы, что именно сейчас может идти речь о своеобразии и оригинальности научной школы Эльконина. Я передаю идею своеобразия автономных школ прямым ученикам Лурия, Леонтьева, Гальперина, Занкова, Менчинской, Лисиной, Божович… Но так как я много лет работал рука об руку с Даниилом Борисовичем, то разрешите мне специально остановиться на своеобразии его научной школы. Для этого сейчас есть две причины. Одна внешняя, факт проведения наших чтений – это повод, чтобы поговорить и о своеобразии эльконинской научной школы. Вторая причина – глубже, серьезнее, основательнее. Она связана, по-моему, с тем, что в последние годы именно в российском образовании возникло очень емкое понятие «развивающего образования».