130143 (Основы психоанализа Фрейда), страница 2

Основной интерес, естественно, сосредотачивается на первом, самом неожиданном из этих утверждений. Было обнаружено, что в раннем детстве проявляются признаки телесной активности, которую лишь древнее предубеждение не позволяет назвать сексуальной, и которая связана с психическими явлениями, с которыми мы встречаемся позже, в зрелой эротической жизни - такими как фиксация на определенных объектах, ревность и так далее. Однако дальнейшем было обнаружено, что эти явления, возникающие в раннем детстве, являются частью процесса последовательного развития, что они постепенно усиливаются и достигают пика к концу пятилетнего возраста, после чего следует временное утихание. После завершения этого так называемого латентного периода, с наступлением половой зрелости, половая жизнь снова начинает развиваться; можно сказать, что начинается ее второй расцвет.

И здесь мы встречаемся с тем, что развитие сексуальной жизни, является двухфазным, что оно происходит двумя волнами - и это существует только у человека, и очевидно имеет важное значение в его становлении.

Первым органом, который проявляется как эрогенная зона и предъявляет свои, связанные с либидо, требования к психике с момента рождения и далее, является рот. Во-первых , вся психическая ,активность сосредоточена на обеспечении удовлетворения потребностей этой зоны. Первично, конечно же, это удовлетворение служит в целях самосохранения посредством питания; но физиологию не следует смешивать с психологией. Устойчивая привычка ребенка к сосанию свидетельствует о потребности достижения удовлетворения на ранней стадии, которая, хотя инициируется и побуждается нео6ходимостью принятия пищи, тем не менее направлена на получение удовольствия независимо от этого и поэтому может и должна называться сексуальной.

Во время этой оральной фазы наряду с появлением зубов уже спорадически наблюдаются садистские побуждения.

Третья фаза известна как фаллическая и является предвестником конечной формы сексуальной жизни и уже во многом ее напоминает. Следует отметить, что на этой стадии играют роль гениталии не обоих полов, а лишь мужского.

С наступлением и прогрессом фаллической фазы развитие сексуальности раннего детства достигает своего пика и приближается к завершению. Оба пола начинать направлять свою интеллектуальную деятельность в область сексуальных открытий. Мальчик вступает в фазу Эдипа; он начинает манипулировать своим пенисом и одновременно фантазировать о выполнении каких-либо действий с ним относительно своей матери, до тех пор, пока благодаря комбинированному воздействию угрозы кастрации и вида отсутствия пениса у женщин, он не перенесет величайшую травму в своей жизни, и это вызовет латентный период со всеми его последствиями.

Было бы ошибкой полагать, что эти три фазы следуют одна за другой в строгой последовательности. Одна может дополнять другую, они могут накладываться друг на друга, могут присутствовать одновременно. Такое формирование окончательно завершается лишь с наступлением половой зрелости, в четвертой, генитальной фазе. В это время устанавливается такое состояние, при котором :

1) Некоторые прежние катексы энергии либидо сохраняются

2) а другая ее часть привносится в половую функцию в качестве подготовительных вспомогательных действий, причем получаемое при этом удовлетворение известно как предвкушение удовольствия;

3) другие побуждения исключаются из общей схемы и либо подавляются совсем (сдерживаются), либо участвуют в Я по-другому, формируя черты характера или подвергаясь сублимации со сменой направленностей.

Этот процесс не всегда проходит безупречно. Задержки в развитии проявляются во множестве разного рода нарушений половой жизни. В этом случае мы встречаем фиксации либидо, характерные для предыдущих стадий, влечение не зависящее от нормального полового влечения называется как перверсия. Проявлением одной из таких задержек развития является гомосексуализм.

Эдипов комплекс

Аналитический опыт убедил Фрейда в истинности утверждения, что ребенок психологически является отцом взрослому, и что события первых лет имеют первостепенное значение для всей дальнейшей жизни. Поэтому особенно интересно, существует ли что-нибудь, что можно назвать центральными переживаниями этого периода детства. Сначала внимание обращается на последствия некоторых влияний, которые касаются не всех детей, хотя и являются довольно частыми, такие как: сексуальные злоупотребления по отношению к детям со стороны взрослых; совращение детей другими детьми, ненамного старшими братьями или сестрами и, чего мы не могли ожидать, глубокие переживания, вызванные непосредственным наблюдением вида или звуков сексуального поведения взрослых (родителей) обычно в том возрасте, когда никто бы не подумал, что дети заинтересуются подобными действиями, или смогут понять их, или вспомнят о них позднее. Легко доказать, что такие переживания увеличивают впечатлительность ребенка и направляют его собственные сексуальные побуждения по определенным каналам, которые впоследствии он не может оставить. Так как эти впечатления подавляются или сразу же, или при возврате в качестве воспоминаний, они составляют детерминанту невротического принуждения, которая позже не позволит Я контролировать сексуальную функцию, и, вероятно, за ставит необратимо отвернуться от нее. В последнем случае результатом будет невроз; если же нет, то разовьются совершенно неуправляемые различные первезии, или функции, имеющие огромное значение не только для размножения, но и для всего формирования жизни.

Какими бы поучительными ни были случаи такого рода, все же большое внимание следует уделять влиянию ситуации, через которую должен пройти каждый ребенок, и которая неизменно следует из фактора длительности того периода, в течение которого о ребенке заботятся другие люди, и он живет со своими родителями.

Эдипов комплекс назван так, потому, что его суть отражена в греческой легенде о царе Эдипе, которая, дошла до нас в пересказе, великого драматурга. Греческий герой убивает своего отца и берет в жены свою мать. Непредна меренность его действий, так как он не знает, что это его родители, является отклонением от аналитических фактов, которое мы легко можем понять, и которое на самом деле мы должны признать неизбежным.

С этого момента развитие мальчиков и девочек (мужчин и женщин) следует рассматривать раздельно, потому что именно теперь различие между полами впервые находит психологическое выражение. Здесь появляется великая загадка биологического факта двойственности по лов: он является отправной точкой этой науки, поскольку, невозможно проследить его происхождение. Психоанализ не дал ничего для прояснения этой проблемы, которая явно целиком принадлежит сфере биологии. В психической жизни находится лишь отражения этой двойственности; и их толкование сильно затруднено тем давно известным фактом, что ни один индивид не ограничивается типами реакции одного пола, а всегда проявляет и реакции противоположного пола, точно также как и его тело несет наряду с полностью оформившимися органами одного пола атрофированные и часто бесполезные рудименты другого. Для разграничения мужского и женского в психической жизни мы используем то, что, очевидно, является неадекватным эмпирическим и традиционным сравнением: мы называем все сильное и активное мужским, а все слабое и пассивное - женским. Этот факт психологической бисексуальности к то му же усложняет исследования предмета и затрудняет их описание.

Первым эротическим объектом ребенка является материнская грудь, которая его вскармливает; любовь возникает в связи с удовлетворенной потребностью в питании. Нет ни каких сомнений в том, что изначально ребенок не делает разделения между грудью и собственным телом; когда грудь должна быть отделена от его тела и перемещена наружу, поскольку ребенок довольно часто обнаруживает ее отсутствие, как "объект" она уносит с собой часть первичных нарциссических катексов либидо. Это первичный объект позже оформляется в фигуру матери, которая не только кормит ребенка, но и присматривает за ним, вызывая в нем ряд новых физических ощущений, как приятных, так и неприятных. Благодаря заботе о теле ребенка, мать становится его первым соблазнителем. В этих двух отношениях лежит краеугольный камень значения матери - уникального, не имеющего аналогов, неизменно остающегося на протяжении всей жизни первым и самым сильным объектом любви и прототипом всех последующих любовных отношений для обоих полов. Во всем этом филогенетическая основа стоит настолько выше личного случайного опыта, что не имеет никакого значения, действительно ли ребенок сосал грудь, или был вскормлен из бутылочки и никогда не наслаждался нежностью материнской ласки. В обоих случаях развитие ребенка проходит по одному и тому же пути; не исключено, что во втором случае его более позднее стремление окажется еще большим. И как бы долго ребенок не вскармливался материнской грудью, после отлучения от нее он всегда будет убежден в том, что его кормление было слишком кратким и недостаточным.

Это предисловие уместно, так как оно увеличивает осознание интенсивности эдипова комплекса. Когда мальчик (начиная с двух или трех лет) вступает в фаллическую фазу развития либидо, он чувствует приятные в своем половом органе и обучается добиваться их по собственному желанию при помощи возбуждения руками; он становится любовником своей матери. Он хочет обладать ею физически, согласно своим представлениям, исходя из личных наблюдений и интуиции в отношении половой жизни. Он пытается соблазнить мать, показывая ей свой половой орган, обладанием которого гордится. Одним словом, его рано пробудившаяся мужественность хочет занять место отца по от ношению к матери; во всяком случае до сих пор отец был для мальчика примером, которому он завидовал, благодаря той физической силе которую видел в нем, и власти, которой отец был облечен в его глазах. Сейчас отец становится соперником, который стоит на его пути, и от которого он хотел бы избавиться. Если во время отсутствия отца мальчику разрешается разделять постель с матерью, и если по возвращении отца его снова из нее изгоняют, удовлетворение в связи с исчезновением отца и разочарование при его появлении снова оказываются очень глубокими переживаниями. Это - суть эдипова комплекса, который греческая легенда перенесла из мира детских фантазий в вымышленную реальность. В условиях нашей цивилизации он неизменно обречен на пугающий конец.

Мать мальчика прекрасно понимает, что его сексуальное возбуждение относится к ней: рано или поздно она решает, что это неправильно, и так продолжаться дальше не может. Она уверена в своей правоте, запрещая ему трогать руками гениталии. Но запрет мало эффективен, в лучшем случае он вызывает некоторую модификацию метода получения удовлетворения. Наконец мать принимает строжайшие меры; она грозит отнять у мальчика эту вещь, с которой тот ведет себя так вызывающе по отношению к ней. Обычно, чтобы угроза была более устрашающей и убедительной, мать перепоручает ее исполнение отцу - говорит, что рас скажет ему, и отец отрежет мальчику пение. Как ни странно, эта угроза оказывается действенной лишь в том случае; если до или после этого оказывается выполненным еще одно условие. Мальчику кажется немыслимым само по себе то, что такое может произойти. Но если во время угрозы он вспоминает вид женских гениталий или видит их вскоре после нее- видит так сказать, гениталии, в которых действительно не достает в высшей степени ценной части, он воспринимает услышанное всерьез и, попадая под влияние комплекса кастрации, переживает сильнейшую травму детской жизни.

Результаты угрозы кастрации являются разнообразными и непредвиденными; они оказывают влияние на все отношения мальчика с отцом и матерью, а впоследствии с мужчинами женщинами вообще. Как правило, мужественность ребенка не в состоянии противостоять этому первому шоку. Чтобы сохранить свой половой орган; он более или менее полностью отказывается от желания обладать матерью, его сексуальная жизнь часто остается необратимо затрудненной запретом. Если в нем присутствует, как мы говорим, сильный психический компонент, то подобным запугиванием мужественности его сила увеличивается. Мальчик занимает пассивную позицию по отношению к отцу, так же как и к матери. В результате угрозы он прекратил мастурбации, но не деятельность воображения, сопутствовавшую им. Напротив, так как это является единственной оставшейся для него формой сексуального удовлетворения, он предается ей чаще, чем прежде, и в этих фантазиях, хотя и продолжает отождествлять себя со своим отцом, он также одновременно и, возможно, в большей степени, отождествляет себя с матерью. Производные и видоизмененные результаты этих ранних мастурбационных. фантазий позже обычно находят путь в его Я, и участвуют в формировании его характера. Кроме подобного поощрения его женственности значительно но возрастают страх и ненависть к отцу. Иначе говоря, мужественность мальчика переходит в вызывающую позицию по отношению к отцу, которая будет позднее принудительным образом определять его поведение в человеческом обществе. Остаток эротической фиксации на матери часто сохраняется в форме чрезмерной зависимости от нее, и выражается в виде некоторой зависимости от женщин.