60180 (Экономическое развитие России во второй половине XIX века), страница 2

И все же крестьянская реформа 1861 г. имела огромное историческое значение. Она открыла перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна уверенно вступила на путь капиталистического развития. Началась новая эпоха в ее истории.

Велико было и нравственное значение этой реформы, покончившей с крепостным рабством. Его отмена проложила дорогу другим важнейшим преобразованиям, которые должны были ввести в стране современные формы самоуправления и суда, подтолкнуть развитие просвещения. Теперь, когда все россияне стали свободными, по-новому встал вопрос о конституции. Ее введение стало ближайшей целью на пути к правовому государству - такому государству; которым управляют граждане в соответствии с законом и каждый гражданин имеет в нем надежную защиту.

Надо помнить исторические заслуги тех, кто разрабатывал и продвигал эту реформу, кто боролся за ее проведение,- Н. А. Митотина, Ю. Ф. Самарина, Я. И. Ростовцева, великого князя Константина Николаевича, К. Д. Кавелина, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского. Нельзя забывать и заслуг выдающихся представителей нашей литературы - А. С. Пушкина, В. Г. Белинского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова и др. И наконец, неоспоримо велики заслуги императора Александра II в деле освобождения крестьян.

Сельскохозяйственное развитие России в пореформенный период было не столь успешным. Правда, за 20 лет экспорт зерна из России увеличился в 3 раза и составил в 1881 г. 202 млн. пудов. В мировом экспорте хлеба Россия занимала первое место. Цены на хлеб на мировом рынке держались высокие.

Однако рост урожайности хлебов в России был невелик. Увеличение валовых сборов зерна достигалось в основном за счет распашки новых земель. Такой путь развития называется экстенсивным, в отличие от интенсивного, когда прирост производства обеспечивается за счет совершенствования земледелия и подъема урожайности. Основным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство, хотя постепенно возрастала роль крестьян.

В руках помещиков находились огромные земельные площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центрально-черноземном районе приходилось 56 десятин помещичьей земли, а в Центрально-промышленном примерно 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес латифундий (владений размером свыше 500 десятин). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями тысяч десятин в разных губерниях. После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, переходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы отрезки заставляли крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. Чтобы сильнее закабалить крестьян, помещик прибегал к зимнему найму (договор о найме заключался зимой, когда у крестьян заканчивался хлеб и они соглашались на любые условия). Подобные формы эксплуатации получили название полукрепостнических.

Вообще после 1861 г. отношение помещиков к крестьянам сильно изменилось. Раньше помещик нередко жалел своих крестьян, приходил к ним на помощь (как-никак все же собственность). Теперь он готов был выжать из них все соки и бросить на произвол судьбы. Только наиболее гуманные и дальновидные помещики, работавшие в земствах, старались как-то восполнить нарушенные отношения и сблизиться с крестьянством на почве общих интересов местного хозяйства.

Некоторые помещики пытались вводить капиталистическую систему хозяйства. Они заводили собственный рабочий скот и инвентарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали рабочих. Но эти формы хозяйствования прививались с трудом. Им непросто было конкурировать с кабальными формами эксплуатации, для которых реформа 1861 г. создала благоприятные условия. Кроме того, чисто предпринимательское хозяйство не могло быть доходным на очень больших площадях. В ту эпоху, до тракторов, границей рентабельности были обычно 500 десятин. Крупные помещики предпринимательским способом обрабатывали лишь самые лучшие свои угодья, а другие земли отдавали под отработку.

И только в степном Заволжье, на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было невелико или его вообще не было, стало быстро утверждаться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей России и основными поставщиками хлеба на экспорт.

В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволюции аграрного строя России. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладения. Этот путь называется прусским. А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь, фермерский, предпринимательский, который историки называют американским.

Крестьянство в 60-70-е гг. XIX в. в дореформенной деревне группы богатых, средних и бедных крестьян не были постоянными по своему составу. На протяжении жизни одного крестьянина его семья могла побывать во всех трех группах. После реформы 1861 г. усилилось наследственное закрепление крестьянских семей в разных социальных группах. Зажиточные семьи, которым теперь не приходилось делиться с помещиком своим достатком, стали передавать его по наследству.

С другой стороны, в пореформенной деревне появились даже и не бедные, а совсем разорившиеся дворы. Обычно это происходило вследствие дурных качеств домохозяев (лени, пьянства, бесхозяйственности и пр.). Но их дети, как бы трудолюбивы и рачительны они ни были, имели уже мало шансов поправить свое хозяйство. Расслоение крестьянства стало принимать необратимый характер. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти· две социальные группы, тесно взаимосвязанные, составляли основную массу крестьянского населения.

Хозяйственная и общественная жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины, которая существовала на Руси испокон веков. По реформе 1861 г. она получила статус сельского общества.

Крестьянская община, поземельная соседская организация мелких непосредственных производителей, являлась экономическим объединением и низшей административной единицей. Экономическую сторону общины составляли мероприятия по распределению и эксплуатации земельного надела (переделы полей и лугов, использование пастбищ и лесов). Как административная единица, община по закону должна была исполнять фискальные (налоговые) и полицейские обязанности.

Основными органами общинного управления были сельский сход и сельский староста. Последний должен был исполнять решения схода и распоряжения волостного старшины и мирового посредника. Согласно закону, на сельский сход должны были являться только домохозяева (главы семейств). В губерниях черноземной полосы это правило строго соблюдалось. В нечерноземных же губерниях домохозяева нередко оказывались в отходе (на заработках). На сход приходили их жены. «В иной бабе больше толку, чем в мужике», говорили здешние крестьяне. Иногда родители посылали на сход своих сыновей 15-17 лет; в таком возрасте крестьянский юноша был уже настоящим работником. Крестьянские общества иногда принимали решения, чтобы не допускать на сход малолеток – они волнуют сход. И все же женщины и молодежь прочно заняли место на сельских сходах в нечерноземных губерниях. В черноземных же порядки были более патриархальными.

Община строилась на сочетании коллективного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым семейством. Землей в общине крестьяне владели чересполосно. Каждому двору нарезались полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних, и на пригорке, и в низине. Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низких местах, в дождливый - на взгорках.

Основным условием поддержания хозяйства и воспроизводства жизни в общине был труд пахаря. Наличие здоровых и сильных работников, мужчин­пахарей считалось залогом ее благополучия. Поэтому во многих общинах земля распределялась по числу мужчин. Если в семье умирал мужчина, общество отнимало его надел. Если рождался мальчик, он получал надел. Такие скидки-­накидки происходили постоянно и назывались частными переделами. Но число родившихся обычно превышало число умерших. Возникшее несоответствие можно было устранить, если разбить общинные земли на новое число душ с уменьшенным наделом. Это называлось общим (или коренным) переделом. Он повторялся в среднем один раз в 12 лет. Но некоторые общины не производили переделов - ни общих, ни частных. В таких общинах распределение земли было очень неравномерным .

Впрочем, в первое пореформенное 20-летие в губерниях черноземной полосы переделы стали редким явлением. Как ни высоки были здесь выкупные платежи, надел все же кормил крестьянскую семью, и крестьяне очень им дорожили. Долговременное отсутствие переделов приводило к появлению зачатков наследственного права на землю. «Духовное завещание уважается обществом еще сильнее благодаря, может быть, тем проклятиям, которые обещает завещатель нарушителям его воли»,- сообщали земские статистики.

В некоторых уездах Курской и Тамбовской губерний началась продажа наделов, иногда даже посторонним общине лицам. Общество смотрело на приобретенные наделы как на неотъемлемую собственность новых хозяев. Земля постепенно сосредоточивалась в руках зажиточных семей, а в крестьянском сознании начинало укореняться понятие о частной собственности на землю.

Это говорит о том, что первое пореформенное 20-летие было сравнительно благоприятным периодом в жизни крестьян черноземных губерний. Ведь земельные переделы производились не от хорошей жизни. Если не было переделов, значит, можно было жить и без них.

По-иному в те годы обстояли дела в нечерноземных губерниях. Здесь крестьянский надел был обложен сверх его доходности. Только с помощью посторонних заработков крестьянин справлялся с выкупными платежами. Те, кто не мог идти на заработки (малые дети, инвалиды, старики), надела не имели. Земля здесь распределялась по работникам-мужчинам (рабочим душам). Крестьянин, может быть, и совсем отказался бы от надела, но по закону он не мог оставить навсегда деревню, к которой был приписан. Тем не менее, крестьянин старался спихнуть с себя надел при всяком удобном случае. Переделы земли в нечерноземных губерниях были частым явлением. Занятый на работе в городе, крестьянин не всегда успевал обработать весь свой надел.

Все больше становилось заброшенных земель, за которые, тем не менее, взыскивались выкупные платежи и прочие налоги. 60-70-е гг. были тяжелым периодом в жизни деревни нечерноземного центра. Хотя тесное общение с городом быстро развивало у здешних крестьян предпринимательские навыки.

Так по-разному откликнулась реформа 1861 г. в разных российских землях. В общем же, несмотря на тяжесть выкупных платежей и полукрепостническую эксплуатацию со стороны помещиков, эта реформа значительно ускорила переход крестьян от натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.

Вслед за аграрной реформой в· России были осуществлены и другие преобразования, прежде всего в области местного самоуправления, необходимость которых была для всех очевидна. Дело в том, что до Александра II все органы самоуправления в России имели сословный характер. Развитие рыночных отношений побуждало правительство провести реформы по созданию всесословных управленческих структур в целях превращения феодальной монархии в буржуазную, чтобы приспособить политический строй России к новым экономическим условиям.

Одной из наиболее важных была реформа местного самоуправления, известная как земская реформа. 1 января 1864 года было издано Положение о губернских и уездных земских учреждениях, в соответствии с которым формировались бессословные выборные органы местного управления земства, избираемые всеми сословиями на три года. Земства состояли из распорядительных органов (уездных и губернских земских собраний) и исполнительных (уездных и губернских земских управ).

В уездные земские собрания выбирались депутаты от землевладельцев ­помещиков и зажиточных крестьян, от богатых горожан - купцов и промышленников, а также от остальных категорий крестьян через выборных представителей. На уездных земских собраниях избирались члены уездной земской управы и депутаты в губернское земское собрание, которые, в свою очередь, избирали членов губернской земской управы.