8 Религиозные конфликты и основные пути их разрешения (Лекции с презентациями и видео), страница 3

если хотя бы одному из субъектов конфликта (обычно с более низким этническим (религиозным) статусом) удается получить реальную помощь и заручиться «гарантиями» относительно реализации своих амбиций со стороны достаточно влиятельных политических сил извне.

Соединение этих двух условий становится катализатором, побуждающим стороны конфликта к решительным агрессивным действиям: потенциал напряженности «взрывается» и основным средством «решения» проблемы становится насилие.

Анализ мировой истории учит, что удельный вес конфессиональных факторов не является постоянной величиной не только в разных конфликтах, но и на разных этапах развития одного и того же конфликта. Од­нако главное состоит в том, что в любом случае конфликт явля­ется следствием и формой реакции людей на действительное или мнимое ущемление их религиозных прав и свобод. Это ущемление может действительно иметь место, когда различия определяют (фактически или юридически) со­циальные и материальные возможности людей, но может быть и ре­зультатом неадекватной оценки действительности, завышенных ожиданий и т.п. («конфликты недоразумений»). Давно замечено, что эта черта особенно четко проявляется у этнических общностей, лишенных полноценной национальной государственности, а также у национальных и этнических меньшинств, подвергающихся притеснениям по этническому признаку. Особенно справедливо это положение по отношению к исламу, подверженность которого политизации, условно говоря, на порядок выше, чем у других конфессий.

Однако не всякий конфессиональный конфликт обретает конфрон­тационную форму. Его развитие и разрешение может идти по одному из трех вариантов: по правилам дискуссии, игры или борьбы. Но и в последнем случае борьба не обязательно развертывается по прин­ципу немедленной и полной победы «любой ценой». Тем не менее, в современных условиях религиозные конфликты ха­рактеризуют: возросшая жестокость действий организаторов и участни­ков гражданских беспорядков; использование политических лозунгов и требований с ярко выраженной религиозной направленностью; профессионализация, высокая степень организации, такти­ки действий и технической оснащенности; нарастающая милитаризация борьбы, в которой все больший размах приобретают террористические и военные действия. (Слайд 23)

Степень вероятности перерастания религиозных конфликтов в вооруженную борьбу и механизмы нарастания или ослабления воен­ной опасности определяют четыре условия: накопление у населения оружия и его неконтролируемое распространение в «горячих точках»; создание неконституционных военных и военизированных структур, нередко ведущееся соперничающими политическими сила­ми, а то и криминальными группировками; психологическая готовность людей к возможности военных столкновений, общественные настроения «ожидания» вооруженной борьбы; политическая воля лидеров, организующих вооруженные ак­ции.

В зависимости от возможного характера и размаха исполь­зуемых средств и методов борьбы, религиозное противостоя­ние может приобрести разные формы и вылиться в разные виды воо­руженного насилия: национальный бандитизм, то есть вооруженные нападения криминальных групп на государственные и общественные учрежде­ния, хозяйственные предприятия и т.д., осуществляемые под видом борьбы за восстановление религиозной справедливости; религиозный экстремизм политических организаций право­го и левого толка, сторонники которого ориентируются на воору­женное насилие как способ утверждения желательного положения своей религиозной общности среди других религий страны или как средство «регулирования» межрелигиозных отношений; межнациональные и межэтнические конфликты, развивающие­ся по сценариям гражданской войны; межгосударственные войны различной интенсивности. (Слайд 24)

Особо следует сказать об интернационализации конфес­сиональных конфликтов. Внешние действующие силы вовлекаются во внутренний конфессиональный конфликт по ряду причин и условий. В их числе: наличие религиозных сородичей за рубежом (их политичес­кая и материальная поддержка); идеологическая общность, которая может связывать одну из сторон конфликта с внешними действующими лицами; геополитические соображения государств традиционного и нового зарубежья; включение во внутригосударственные конфликты мирового сообщества в лице ООН, ОБСЕ и других структур, а также единс­твенной оставшейся сверхдержавы (США), ратующей за утверждение «но­вого мирового порядка»; миграции и связанные с ними нарушения демографического равновесия в некоторых регионах, побуждающие родину мигрантов проявить на международном или двустороннем уровне заботу о своих соотечественниках.

Таким образом, религиозный конфликт по своей структуре и содержанию практически не отличается от других социальных конфликтов. По причинам возникновения он глубоко коррелирует с этнациональным конфликтом.

3. Классификация религиозных конфликтов

и пути их урегулирования

Анализ религиозных конфликтов позволил конфликтологам выделить следующие их основные типы: конфликт религии с традицией («материнским лоно»); конфликт религии с иноверием (другой религией); конфликт религии с неверием (атеизмом); конфликт религии с ересью (внутриконфессиональным компонентом). (Слайд 25)

Конфликт религии с традицией означает, что все мировые религии, зародившись в конкретно-исторических условиях, распространились по всему миру и теперь исповедуются в государствах и регионах, не схожих с «материнским лоно». В этих условиях, заимствовав религиозно-нравственную основу учений, нынешние приверженцы культа, являющиеся зачастую представителями других этнических и языковых групп, руководствуются адаптированными к местной среде религиозно-правовыми нормами, имея свой стереотип поведения, свое мировоззрение.

Так, например, три противостоящие друг другу авраамические религии (иудаизм, христианство, ислам) тесно связаны между собой генетически (имеют общих пророков) и географически (зародились на Ближнем Востоке), но они возникали и развивались, отторгая первооснову. Рассматривая историю этих религий с точки зрения закона отрицания отрицания, можно объяснить предпосылки принятия Римом христианства, зародившегося на окраине Римской империи, у извечных ее врагов – иудеев; размежевания православной Византии и католического Рима; возникновения «третьего Рима» (православного Московского государства) после падения Византии; а также возникновения ислама на территориях, где распространялось влияние иудаизма, и создание исламской империи с ее дальнейшим суннитско-шиитским дроблением.

Конфликт религии с «иноверием» присутствует всегда в межконфессиональных отношениях, так как любая религия рассматривает себя как религиозную истину, считая все другие религиозные течения и ответвления ложными. Сама природа религии не допускает существования других религий, что и приводит к межконфессиональной напряженности.

Мировой опыт показывает, что в ходе исторического развития конфликты с иноверием до сегодняшнего дня не только сохранились, но и расширили свою географию, например: противостояние ислама и христианства выражается в карабахском, осетино-ингушском, югославском конфликтах, в ущемлении прав православных в центрально-азиатских государствах СНГ и т.д.; противостояние иудаизма и ислама вылилось в палестино-израильский конфликт; противостояние ислама и протестантизма, начиная с 1983 г., проходит в Судане, где правительство насильственно обращает в мусульманство живущих в стране протестантов; противостояние буддизма и протестантизма имеется в Бирме, где ведутся военные действия против племени «карен» (в большинстве своем протестантов), борющихся за независимость (они насильственно обращаются в буддизм, а в случае отказа подвергаются казни).

На сегодняшний день мировые религии в основном локализованы территориально. Это свидетельствует о существовании незримой связи между вероисповеданием и этносом (суперэтносом), хотя прямой зависимости здесь нет. В то же время есть культурная совместимость конкретных этносов и религий. В России, например, вопреки православной традиции, большинство татар и башкир довольно легко приняло ислам.

Конфликт религии с неверием (атеизмом) порожден различными взглядами на существование высшего разума под названием «Бог». В частности, защитники религии говорят, что религия вечна и коренится в душе народа и что она дана людям посредством откровения, или внушения свыше, от самого господа. В то же время атеисты придерживаются взглядов, что религия не вечна, а исторически возникла и погибнет, а также что Бога нет. По мнению раввина В.Белинского, научный атеизм есть та же религия. Основой такого мнения является утверждение, что для научного атеиста наука является инструментом в познании ограниченного рамками человеческого разума мира. Единственным, во что верит научный атеист, есть сила разума человека, его воля к познанию. Научный атеизм, который был широко распространен в СССР, обладает четко определённой системой верований: бога нет, Его создали люди, а следовательно, это результат деятельности разума человека (атеистами часто цитируется фраза: «Сон разума порождает чудовищ»); материя вечна, хотя все ее части имеют свой конец во времени (смерть); зло относительно; этика относительна; разумная жизнь возникла из неразумной материи случайно, но и целенаправленно в результате миллиардов лет эволюции.

Конфликт религии с ересью порожден тем, что все живое живет многообразием, поэтому даже внутри мировых религий мы наблюдаем деление (на суннитов и шиитов – в исламе, на православных, католиков и протестантов – в христианстве, на хинаяна, махаяна и ламаизм – в буддизме). (Слайд 26) Так, в Саудовской Аравии представителям шиитской общины (насчитывает более 10% всего населения) в апреле 2010 г. со стороны властей (официальная религия - ислам ваххабитской направленности) было инкриминировано проведение религиозных обрядов у себя дома, все обвиняемые были приговорены к месячному сроку заключения. Это не первый случай репрессий против шиитов: в декабре 2009 по аналогичным обвинениям уже были проведены аресты, а в отдельных городах даже были закрыты шиитские мечети. При этом саудовские власти отказываются не только открывать эти мечети вновь, но и блокируют все просьбы шиитской общины выстроить новые молельные дома. Помимо запрета осуществлять религиозные обряды, шииты лишены права занимать ряд высших руководящих должностей в государственном аппарате; они не могут служить в армии, службе безопасности, национальной гвардии и полиции; для них закрыты двери военных академий и училищ.

Проведенный учеными анализ внутриконфессионального деления показал, что оно возникло, как необходимость идеологически обеспечить: обособление социальных (этнических) общностей в борьбе за региональное лидерство; процесс возникновения, формирования и функционирования зарождающихся новых центров силы (империй); жизнеспособность новой модели государственного устройства или нового способа общественного производства; создание устойчивого геополитического союза; утверждение новых жизненных ценностей; необходимость сохранения элементов анимизма.

Можно ли урегулировать религиозные конфликты? К сожалению, приходится отмечать, что поскольку религиозные конфликты есть конфликты абсолютных ценностей, часто имеют хронический характер и легко провоцируемы, то они практически не поддаются урегулированию. История учит, что достижение субъектами религиозного конфликта своих целей невозможно одними лишь силовыми средствами. Однако попытки силового урегулирования межконфессиональных конфликтов до сих пор являются, пожалуй, единственным эффективным средством решения этой проблемы (например, Балканский кризис, проблема Нагорного Карабаха, афгано-таджикский «узел», курдская проблема в Турции и т.д.).

В то же время конфликтологический опыт показывает, что одним из путей решения религиозных конфликтов является преобразование возникших на религиозной почве «конфликтов ценностей» в «конфликты интересов», – т.е. отфильтровывание главных причин конфликта от мировоззренческого антагонизма субъектов конфликта. (Слайд 27) Но в случае «чистых» религиозных конфликтов требуется длительный процесс формирования новой ценностно-религиозной терпимости и готовности к диалогу. При этом важнейшими предпосылками и одновременно условиями урегулирования межконфессиональных конфликтов могут быть: восстановление режима устойчивого развития и дегеополитизация конфликта.

Первое условие предполагает восстановление в границах конфликтной территории дееспособности государственной власти, эффективность которой в данной ситуации определяется не столько степенью демократичности политического режима, сколько его способностью восстановить в пределах своей компетенции состояние гражданской правоответственности. Восстановление режима устойчивого развития должно сопровождаться явной тенденцией к позитивному изменению социально-экономического положения всех втянутых в конфликт конфессиональных групп (общностей), независимо от их принадлежности к сторонам конфликта.

Второе условие предполагает предварительно согласованный паритетный отказ заинтересованных «внешних сил» от государственно-дипломатической, военной, политической и информационной форм геополитического вмешательства в конфликт, при сохранении стратегии геоэкономической (например, инвестиционной) экспансии.

Это сочетание позволяет удовлетворить интересы как внешних, так и внутренних субъектов данного конфликта, а общим результатом такого подхода становится стабилизация ситуации и укрепление структуры безопасности в регионе, в том числе и повышение уровня конфессиональной толерантности. Конечно, такой подход к проблеме урегулирования конфессиональных конфликтов предполагает наличие доброй воли и высокий уровень ответственности всех, так или иначе, участвующих в конфликте сторон.

Среди конфликтологов существует также мнение о том, что урегулировать религиозный конфликт можно и через гармонизацию соотношения секуляризма и целостно религиозного мировоззрения в области обустройства межчеловеческих отношений на национальном и глобальном уровнях. В этом случае, по их мнению, следует отказаться от диктата индивидуализма над коллективизмом, приоритетов потребления и вообще ценностей земного существования над религиозными и моральными ценностями и святынями, сугубо секулярных основ общественного устройства над религиозными установлениями и традициями, принятыми в тех или иных обществах. Большинство жителей страны или региона должны иметь гарантированное право основывать свою общественно значимую деятельность на религиозных принципах, самостоятельно формулируя цели избранной ими власти. При этом, естественно, максимальное внимание необходимо уделять соблюдению прав религиозных и мировоззренческих меньшинств, а также утверждению права человека на жизнь.

Проблема меньшинств стоит не только в странах, где есть установленная религия большинства. В секулярных государствах группы верующих, ориентированные на созидание своего целостного образа жизни, также должны иметь возможность создавать собственные субпространства, позволяющие существовать, трудиться, участвовать в жизни общества и воспитывать новые поколения в согласии с конкретными религиозными представлениями.

Кроме того, необходимо уважать право народов и религиозных общин выбирать, жить ли им по законам секулярного гуманизма или, положим, по законам ортодоксального иудаизма, шариата, целостного христианского мировоззрения или верований коренных народов. Вопрос о том, является ли религия «частным делом» человека или, по крайней мере, одной из основ общественного устройства, для многих людей сегодня остается открытым. Не следует его «закрывать» и на уровне международных организаций, которые призваны поддерживать межцивилизационный диалог, направленный на сосуществование традиционных и гуманистическо-либеральных ценностей. Более того, как считают конфликтологи, следует стремиться к большей гибкости международного права и универсальных политических решений, дабы устранить диктат обезбоженного миропонимания над волей индивидов, общин, народов. Следовательно, именно подобные гибкость и терпимость позволят избежать нарастания напряженности, связанной с религиозными чувствами и убеждениями.