157775 (Социальные сети российских имигрантов и коренных жителей)

Социальные сети российских имигрантов и коренных жителей

Валитов В.Н.

Введение

Массовая иммиграция в Россию, обусловленная ростом националистических движений на периферии бывшего СССР, изменяет социальный состав принимающей стороны и порождает проблемы адаптации иммигрантов. Включение их в новую городскую среду предполагает приобщение к соответствующему жизненному укладу, языку, традициям. В данной статье рассматриваются способы построения социальных сетей и их влияние на формы экономической активности иммигрантов и коренных жителей1.

В исследованиях иммиграционных процессов и экономического поведения иммигрантов используется понятие община (community). C одной стороны, оно включает в себя представление, что "этнические меньшинства пространственно концентрируются в соответствующих депривированных городских районах" [7, р. 338], и, следовательно, экономические характеристики и географическое положение этнической концентрации могут отрицательно влиять на занятость и сдерживать прибытие новых иммигрантов. С другой стороны, общины ограничены социально и способствуют адаптации иммигрантов к новым условиям через систему отношений, которые основаны на доверии, эмоциональной привязанности, сплоченности и характеризуются достаточной продолжительностью [3]. Общину в таком случае следует рассматривать через систему социальных связей: "Понятие община предполагает некий набор социальных связей, имеющих основание в общем для всей группы наборе отношений" [9].

Нами используется конструктивистский подход, предложенный Ф. Бартом и разрабатываемый В.А. Тишковым и Л.М. Дробижевой. Этот подход во многом ориентирован на работы И. Гоффмана: этничность описывается через конструирование взаимодействий. Автор исследовал процедуры, которые использовала этническая группа для репродуцирования этнической идентичности. Если следовать логике Ф. Барта, то "этничность – это форма социальной организации культурных различий" [2]. Этническая идентичность рассматривается как тип социального процесса, в котором понятия культурных различий заданы социальным контекстом, то есть этническая идентичность вписывается в систему стратификации или включена в борьбу за ресурсы. Ключевую роль в конструировании этничности играет политика этнического предпринимательства, то есть мобилизация со стороны лидеров членов этнической группы на коллективные действия, которые преследуют политические и экономические цели, а не выражают культурную идеологию группы или "волю народа".

Концепция социальных сетей первоначально возникла при описании иммиграционных процессов и применялась для объяснения экономического поведения иммигрантов (этот факт в большинстве теорий и исследований, по крайней мере экономических, чаще всего не учитывается). Рассматривались межличностные и деловые связи новых иммигрантов со своими предшественниками и представителями принимающей стороны, при этом выделены следующие типы связей: семейные, профессиональные, этнические и религиозные. Концепция построения социальных сетей открывает новые возможности при описании трансформирующегося общества, например, при изучении формальной организации рынков труда [3].

Географическая концентрация иммигрантов и этнических меньшинств в определенных городских районах является основной чертой "принимающих обществ". Формирование этнических поселений, или анклавов, и создание на их основе социальных сетей может быть объяснено через ряд факторов: защиту от дискриминации и ощущение психической безопасности в группе "своих", доступ к культурному или религиозному капиталу; предпочтение пространственной сегрегации, отказ от экономического взаимодействия с представителями других сообществ в пользу семейного или этнического бизнеса; использование специфического языка, цепь-иммиграции (chain-immigration) – благоприятные условия для иммиграции родственников. К. Кларк и С. Дринквотер показали, что в бедных районах, где проживают этнические меньшинства, наблюдается высокий уровень безработицы и низкая активность в сфере самозанятости [7]. Применительно к исследуемому объекту можно говорить о существовании анклавов как отдельных поселений не в рамках города, а в рамках области (например, поселение эстонцев или немцев, поселок иммигрантов из Таджикистана). Для города характерна не этническая сегрегация, а построение социальных сетей на этнической или иммиграционной основе.

Г. Боржас утверждает, что этническая сегрегация по месту проживания не является случайной: "люди сами выбирают тот тип людей, с которыми им нравится жить". Понятие этнические анклавы он объясняет, прибегая как к термину "принуждение", так и термину "выбор". Употребляя категорию выбор, Боржас подчеркивает, что члены группы этнического меньшинства предпочитают строить близкие отношения с членами своей группы для того, чтобы использовать возможности существующей социальной сети, а также проживать в рамках привычной культуры, традиционного лингвистического и религиозного сообщества [4]. Утверждается также, что этнические меньшинства принуждаются к поселению в особых районах через систему информационных барьеров, касающихся прежде всего информации об экономических возможностях, а также через дискриминацию на рынках труда и жилья. Р. Драго, например, считает, что сети белых рабочих в Англии контролируют доступ к высокооплачиваемой работе и препятствуют оседлости внутри города "переселенцев" из пригородов. Главная трудность, с которой сталкиваются этнические меньшинства в Англии, – это высокий уровень безработицы среди иммигрантов по сравнению с белым населением [11].

Фундаментальными компонентами социальных сетей являются узлы (nodes) и связи (connections). В процессе развития концепции сетей понятие узел иногда заменяется понятием актор, а связь – социальным взаимодействием и границей. Таким образом, социальные сети можно рассматривать как серию прямых и непрямых взаимодействий одного актора с другими. Социальная сеть определяется как "заключение соглашений между двумя взаимодействующими акторами" [10, р. 288].

Зависимость между типом построения социальных сетей и стилями экономического поведения, представленная в виде матрицы факторных нагрузок, дает возможность говорить о существовании трех групп социальных сетей и соответствующих тактиках экономического поведения. Первая группа социальных сетей строится на основе "сильных" связей, свойственных семейной организации (0,59). Эта группа главным образом связана с поиском второй работы (0,52), новой работы (0,28) и поиском возможности уехать за границу (0,36). После вращения факторов к "сильным" связям добавляются такие, которые строятся на контактах с местными органами власти, а к обозначенным выше тактикам добавляется стремление начать свое дело (0,45). Вторая группа социальных сетей – "деловые" связи. Тактика, реализуемая с их помощью, заключается в повышении квалификации, соответственно 0,78 до вращения и 0,75 после вращения.

Третья группа основана на "слабых" связях, которые сформированы общественными организациями (0,45), религиозными организациями (0,24) и контактами с местными органами власти (0,38). Реализуются они в стремлении наладить связи с нужными людьми (0,56), уехать за границу (0,41) и изменить профессию (0,34). После вращения добавляется еще одна тактика – стремление начать свое дело.

Построение социальных сетей на повседневном уровне связано с "традиционным" способом их формирования – включением в круг внутрисемейной и межсемейной коммуникации. Доля семейных связей при построении сетей для татар-иммигрантов выше, чем для других групп в силу того, что в основе формирования социальных взаимодействий лежит традиционалистская ориентация [1]. Разветвленная сеть, направленная на поддержание и сохранение обычаев, языка, традиционной культуры, а также противостояние ассимиляционным процессам, приводит к созданию так называемых "кланов". Клан – это организация нескольких семей, направленная на сохранение этнического своеобразия группы путем формирования этнического "поведения" и поиска брачного партнера из среды "своих" (выбор партнера по браку осуществляется если не внутри клана, то по крайней мере из представителей татарской национальности). Основу для формирования клана составляют мигранты 1920-1930-х годов из татарских деревень, переехавшие в город большими семьями и имевшие возможность селиться рядом. Совместное проживание создало условия для поддержания устойчивых внутрисемейных связей, которые в настоящее время рассматриваются как семейный капитал. Доступ к некоторым видам деятельности для иммигрантов первоначально был ограничен. Татары занимались мелкой торговлей (данный вид деятельности является также основным и для "современных" мигрантов), работали дворниками или сапожниками. Ресурсы клана определяются развитой сетью связей и представлением, что "своим надо помогать", поэтому поиск работы или брачного партнера, покупка дефицитных вещей, поступление в вуз и т.п. могут быть облегчены путем использования капитала внутри- и межсемейных связей. Семья создает устойчивые границы взаимодействия с "чужими", формирует представления о предпочтительных участниках взаимодействия и определяет его социально значимые узлы, в первую очередь в процессе повседневного общения. Так, внутрисемейные связи играют важную роль при реализации стремления уехать за границу. В наибольшей степени данная тенденция характерна для немцев. Когда десять лет назад начался их массовый отъезд, обнаружилась следующая тенденция: если из семьи уезжал один ее член, то постепенно уезжали и все остальные. Среди респондентов-немцев существует мнение, что те, кто еще остался, в конце концов все равно уедут. Поиск новой работы или второй работы, который реализуется через систему семейных связей, обусловлен в первую очередь информационными потоками внутри сети. Сетевой капитал является ресурсом на рынке труда [12]. В данном случае это неструктурированный ресурс, доступный индивиду через его систему личных связей [10, р. 290]. Следует отличать сети, ориентированные на поддержание высокостатусных отношений, и сети, ориентированные на людей, имеющие законный статус. Наличие последних расширяет доступ к трудовым и информационным ресурсам, поскольку дает возможность не только обращаться в официальные организации, но также и выходить на неформальный рынок труда. Социальные связи в таком случае играют двойную роль: через них идет поиск рабочей силы, а также устройство на рабочие места вновь прибывших членов без официального оформления, "по звонку".

Деловые связи

Уровень деловой коммуникации при построении социальных сетей является вторым по значимости после семейного. Существенная разница в способах построения деловых связей для иммигрантов и коренных жителей наблюдается среди немцев: значение этого фактора у них увеличивается с 32,1% до 42,4%; для русских расхождение не столь велико – 27,7% и 33,5%, а для татар оно практически не изменяется – 18,2% и 19,2% (рис. 1, 2).

В качестве объяснения причин расхождения следует предположить, что существуют разного рода ограничения и ситуации выбора, определяющие стилевое своеобразие при построении сетей не только у представителей различных этнических групп, но и у коренных жителей и иммигрантов. Выбор зависит прежде всего от семейных связей (это наиболее характерно для татар) и сложившихся ограничений на рынке, определяющих, в частности, возможности этнических общин. Успешная деятельность на рынке возможна при гибком использовании внесемейных отношений и слабых связей как основы для построения деловых связей.

Выбор внутри социальных сетей связывается с минимизацией риска – не только обеспечением социальной безопасности, но и избежанием экономических издержек. Так, предприниматели-татары указывают на нарушение обязательств со стороны русских, на то, что после нескольких сделок стараются в дальнейшем избегать деловых контактов с ними, ограничиваясь взаимодействием с родственниками или хорошо знакомыми людьми. Таким образом, сеть служит и для минимизации случаев несоблюдения условий договоров, и для регулирования взаимоотношений между партнерами. Социальная сеть устанавливает критерии отбора партнеров, ограничиваясь кругом лиц, чья профессиональная безупречность проверена совместной работой.

"Слабые" связи

Слабые связи возникают на основе общественных, религиозных организаций и контактов с местными органами власти. Принципиальных различий в стилях построения сетей между иммигрантами и коренными жителями не наблюдается, однако в ходе исследования выявился ряд специфических особенностей. Общественные организации немцев представлены немецким обществом "Wiederburg" ("Возрождение") и НКЦ "Freundschaft" ("Дружба") (существует свой печатный орган газета "Rundschau"), а общественные организации татар – татарским обществом "Нур" (выпускается газета "Омет"). Лица немецкой национальности имеют тенденцию к объединению, проявляющемуся в трех планах. Первый, пожалуй, самый значительный, – религиозный: люди посещают церкви и молельные дома. Второй тип объединения образуют общественные организации – центры немецкой культуры, общества "Возрождение", "Heimat". И наконец, третий план составляют те лица немецкой национальности, которые объединяются, чтобы учить немецкий язык, – одни для приобщения к исконной культуре, другие – для отъезда в Германию.

В настоящее время в Ульяновске имеются благоприятные условия для развития религиозных организаций: функционируют мечети и медресе, восстановлена кирха, строятся и восстанавливаются православные церкви. На данный момент в кирху ходят 60-70 человек. На праздники она заполняется людьми, туда ходят не только немцы, но и лица других национальностей. Пастор часто говорит по-немецки, а кто-то практически синхронно переводит это на русский язык. Конфессиональные связи используются для поддержания религиозных традиций и как средство противодействия ассимиляционным процессам, разрушающим этническую группу.

Социальная сеть, построенная внутри общины, направлена на увеличение человеческого, а не экономического капитала. Таким образом, возникают солидарности, основанные на этничности, формируются социальные сети и конструируются границы этнических групп. Именно они служат основанием для создания общины, а главная функция организаций – определение "своих", но уже не как членов одного этноса или нации, а как людей общей этнической принадлежности, проживающих в конкретном регионе или территории. Не случайно существует разделение между татарами Ульяновска, которые определяют себя как татары-мишари, и татарами, проживающими в Татарстане. Еще более рельефно различие между российскими немцами. Поволжские немцы отчуждены от украинских. Для них, по свидетельству респондентов, все остальные немцы вообще не являются немцами. Чувство национально-территориальной общности, вероятно, создало республику поволжских немцев, которая на западе отождествляется с российской немецкой общиной как таковой.